***
- Мэйбл, милая, успокойся, - Пасифика уже взмолилась, чтобы подруга успокоилась, но та лишь больше стала расхаживать по комнате взад-вперед. - Вот чем я хуже, чтобы выйти замуж по любви? Он же... Он отвратителен! Эти мышиные глазки, нос-клювик, руки и ноги кривые! Ах, за что? А Француа? Боже, почему выбор не пал столько лет назад на него? Эти бархатные руки, очаровательные зеленые глаза, такие мягкие и теплые губы... - она упала на кровать и провела руками по лицу. - Ох уж эта любовь, - чуть рассмеялась Нортвест. - Вы не пробовали разорвать помолвку? - Он сказал, что ради меня разорвал свою и готов вести меня под венец хоть завтра. Но моя маман не готова сделать то же самое, пока не появится достойный претендент. И сразу отвечу, дорогая, нет, он не был тут. Мы видимся лишь на светских приемах и там можем удовлетворять наши потребности в ласке друг друга своим присутствием. Милая, я безнадежно влюблена! - Ты больше убиваешься из-за этого, чем любишь его, - на свои слова девушка получила презренный взгляд. - Ты так и не рассказала, где вы впервые встретились. - Забыла! Поверь, забыла! Зрителем он был на одном из балетных постановок, как раз в том театре, где ты пляшешь. Я с тобой тогда в экипаж собирались, а он стоял с Диппером поодаль, обсуждал постановку. Вот и встретились взглядами... Ах эти зеленые глаза! - Ладно уж тебе, - махнула рукой Пасифика. - Любви все дороги распахнуты. Главное лишь то, что вы любите друг друга, верно? Даже если выйдешь за другого, то сможете устраивать тайные свидания и дарить друг другу ласку и любовь. Сама понимаешь, за любовь тоже нужно платить определенную цену.***
Вечером, за семейным ужином, Мэйбл робко завела разговор о помолвке. Ответ о ее разрыве был все тот же: это произойдет, если новый претендент проявится на пороге и будет поистине достойным человеком. Все девушка боялась говорить, что есть таковой человек, ведь не знала, знают ли родители о друге ее брата, видели ли они его. Впрочем, не знать о Француа Эринзе было трудно. Его отец был при дворе и частенько бывал в высшем свете со своей семьей, а она была у него не маленькая. Трое дочерей и четверо сыновей. Поговаривают, что ждут они еще одного и молятся на дочь - то ли для ровного счета, то ли просто души возжелали дочь. Дети его приходили со своими мужьями и женами, в крайнем случае с избранниками, на светские вечера. Часто собирались все в фамильном поместье и проводили уютные вечера сначала за ужином, а потом и за тихими беседами. Только небу было знать, какой была их гостиная, что вмещала в себя стольких человек, порой кружащихся даже в вальсе между предметами удобной дорогой мебели. А столько было спален... Да только хозяева да частые гости знали об этом. О самом поместье изнутри знали только, как поговаривают, избранные. Дипперу однажды посчастливилось побывать в нем, но много он не рассказал, все-таки хозяева не все позволяют увидеть, даже если ты и был каким-то образом приглашен в их фамильное гнездо. Поговаривают, что семейство, ко всему прочему, имело печально-страшных скелетов в шкафу. Но такие скелеты имели все. Даже семья Пайнс хранила их под самым строжайшем секретом, порой даже пытаясь спасти родные шкуры от нарушения закона. Одно время даже был реальный скелет в шкафу - он прятался там около недели, пока от него не предоставилось возможности безнаказанно избавиться.***
- Мэйбл, дорогуша, - миссис Пайнс остановила дочь после ужина, поймав одну в коридоре. - Мне нужно с тобой поговорить. Это срочно, сама понимаешь. Они уединились в одной из комнат для гостей, чтобы никто им не помешал. Мэйбл села в кресло, облокотившись левым плечом о спинку, прикрыв глаза и ладонью прикрыв лицо. Женщина же присела на кровать напротив дочери и сложила руки в замок, разгладив немного складки на платье. - Что так разгорелась о помолвке? Что стало с ней тебе не так, что не мила больше? В ответ лишь тяжелый вздох. Мэйбл чуть отвернула голову, чтобы, если вдруг откроет глаза, не встретиться взглядом с обеспокоенными глазами матери. - Что же вдруг стало не так? - миссис Пайнс все не унималась. - Что же молчишь? Боишься сказать? - Сказать - одно, а вот осуществлять чужие желания, любви несносной прихоти - совсем другое. - Влюбилась? - Влюбилась, - выдохнув, подтвердила девушка и чуть поджала плечи. - Он прекрасен, не то что тот, кого вы выбрали мне. Нет у него крысиных глаз и грубых рук. Нет похоти в словах и действиях. Он тот, кого душа моя достойна. Или принизить ее величие Божье вы готовы? - Откуда такие слова, дорогуша? Али любовь готова так менять людей, чтобы добивались они своего? В ответ лишь неуемное сопение. - Кто хоть твой возлюбленный? - Француа, тот что род Эринзев хранит в себе, что на службе при дворе. - Готова ты ему сполна себя отдать, или вновь твоя влюбленность, как у ребенка? Не верю я твоим чувствам. Ты многое говорила о мужчинах, признаваясь им в любви, да только ни одного союза не оставалось надолго. В простых интрижках любовных ты сильна. - Маман, увольте! - воскликнула Мэйбл, все-таки повернувшись на мать. - Его не знаете Вы, чтобы так позволять себе говорить! Чувства мои взаимны, а любовь чиста, как слеза! Хоть брата моего спросите о чистоте любовных чувств! Друг его, что влюбился в меня взаимно, готов отдать все, лишь бы помолвка состоялась. - Неужто он... - Хоть завтра под венец! - перебив, выдала Мэйбл, взмахнув рукой. - Поймите, матушка, любовь - злодейка. Не могу я без него. Не интрижка это, не просто роман на пару дней. Дышать мне больно без него. Прошу у Вас его визита. Пусть хоть его присутствие у нас в доме поможет Вам принять мою сторону. Девушка умоляюще смотрела на мать, ожидая ответа. Пальцы крепко сжались на подлокотниках кресла, а губы стали поджаты. Казалось, она вот-вот заплачет, чтобы хоть как-то мать сжалилась над ней и дала хотя бы небольшой прием ее возлюбленного. Большего ей было и не надо. - Не смотри так прожигающе, - бросила женщина, вставая со своего места. - Будь по-твоему. Да пусть принесут его сюда хорошие вести. - А если нет? А если они дурными будут? - Как поведет себя. Буду смотреть, как покажет себя твое воздыхание. Завтра же пиши ему письмо.***
На утро, только одевшись, Мэйбл взялась за перо. В голове был лишь тот опьяняющий любви дурман, что хотелось излить в любовном письме. Никак не подбирались слова, чтобы пригласить его сюда. Не было слов, чтобы описать все ее короткие мысли, чтобы привести все к одному заключению. Казалось, не было таких слов, чтобы все это написать. Все в ее голове перемешалось из-за слов о хороших и дурных вестях. Хоть она и верила во Француа, но ни разу не слышала от него дурных вестей. То ли столько было у него секретов, то ли действительно он не влезал ни в какие неприятности, что было странно, ведь и он, и Диппер, как многие знатные люди, посещают приемы и редко, но все-таки кабаки и бордели. К счастью их влюбленных - если считать, что Пасифика все-таки была влюблена в Диппера - дам, не смотрели их избранники на девушек, что предпочитали обитать в тех местах. А вот Диппер частенько влезал в неприятности. Вот, правда, было сложно поверить, что из них двоих только Пайнс очень и очень редко, но попадал в неприятности, хоть потом обсмеивал их. Особенно в это не верилось Мэйбл. Что-то ей подсказывало, что Француа ей просто не договаривает о каких-то вещах, чтобы лишний раз не тревожить. Только она собралась с мыслями и занесла перо над бумагой, мимо нее пронесся Диппер, что-то проговаривая себе под нос. Он подбежал к дверям и распахнул их еще до того, как в них кто-то постучится. - Скоро ты, друг мой, двери открываешь. Мэйбл услышала родной голос и тут же сама метнулась к двери. - Пираты?! - воскликнул Диппер, взявшись за голову. Мэйбл тут же остановилась, оставшись на пороге комнаты, в нескольких шагах от старых друзей. - Как?! Как такое может быть?! - Сам гляди, - Француа протянул открытое письмо и бросил обеспокоенный взгляд на возлюбленную, а потом стал к ней приближаться. - Такие вести... Мне жаль, родная, что услышала ты о них. - Ну, коли такие новости тебя привели сюда... - девушка отвела взгляд. - Дурные вести привели твою любовь сюда? - послышался голос миссис Пайнс из-за спины Мэйбл, от чего та дернулась и резко повернулась. - Полно, милая, это всего-навсего я. Мистер Эринз, как понимаю. - Да, все верно, мадам, - он оставил легкий и довольно быстрый поцелуй на руке женщины. - Прошу меня простить за столь невежливый визит, без объявления о своем приезде. - Брось формальности, неважно! - выпалил Диппер, пряча письмо в кармане. - Нужно немедленно ехать! Быстрее, позже отужинаем все вместе. Долг превыше всего, ты не забыл? - Прошу простить! Француа выбежал за Диппером к лошади. Сам же Пайнс метнулся сначала к конюшне, а уже потом, погоняя своего верного скакуна, помчался за Эринзем. - Лошадь загонишь! - крикнула напоследок миссис Пайнс, на что не получила ответа. - Что же у них там случилось такое? Мэйбл сложила руки в замок и приложила к лицу, застыв рядом с дверью. Глаза прикрыты, дыхание чуть сбито - волнуется. Пираты никогда не были приятным известием, но так, как отреагировал на то, будь оно не ладно, письмо ее брат, было совсем убивающим. Что же стряслось такого, что пираты сумели поднять на уши, скорее всего, столько служащих? Многое остается нам непонятным. Столько секретов, о которых все знают, но не имеют представления о их содержании. Вот пойми этих мужчин!***
- Прямо так и сорвался, оторвавшись от дел? - Да! Говорю же! На этот раз по комнате ходила Пасифика. Одно событие у нее наложилось на другое, и теперь уже не разберешь, что волнует сильнее. - И вечером не вернулся? - Нет, не вернулся. - Ах, за что! - воскликнула девушка и пала на колени рядом с сидящей в кресле Мэйбл. - Что же так судьба не милостива! Пираты! Боже упаси от плохих мыслей! Как успокоиться, чтобы не выдавать себя на прогонах к балету? Как? - она положила руки на ноги подруге, а сверху положила голову. - Вернется, дорогая, вернется, - Пайнс гладила по чуть растрепавшимся волосам Нортвест. Ее прическа уже не была такой идеальной, но сейчас это даже не заботило. - Как ему не вернуться? - Обещался вернуться? - девушка с надеждой подняла голубые глаза, встретившись ими с карими глазами подруги. - Нет, не обещался. Но ты не тревожься, вернется. Как ему не вернуться? - повторила Мэйбл, заправив одну из выбившихся прядей Пасифике за ухо. - Всегда возвращался, а сейчас как не вернуться. Но подобное не успокаивало девушку. Так, казалось, становилось только хуже с каждой секундой. Вроде и зря Пайнс сорвалась и ринулась в поместье Нортвест, но не могла она иначе. Ей нужно было разделить свою учесть с кем-то. Разве мать ее поймет так, как это сделает близкая сердцу подруга? - Не переживу! - бросила Пасифика в один момент, схватившись за голову. - Не переживу его гибели! - Рано ты о гибели говоришь! - воскликнула Мэйбл, отмахнувшись рукой. - Живой он вернется! Живой! Как же можно такое думать? - Как же можно быть такой жестокой, ах, Судьба? А если не вернется? - Ты, прямо, говоришь моими словами! - всплеснула руками Пайнс. - Вернутся они, куда им деваться. И действительно, далеко деться сложно, когда и ты под наблюдением окружающих, и все вокруг тебя под наблюдением тебя и окружающих. Куда уж денешься, если занят тем, что ищешь, будто ищейка, без устали, хотя ноги уже почти и не держат?