Инсектицид

      Сырой вязкий воздух был скользким, холодный больничный свет лампы затекал сквозь закрытые глаза. Ржавый медикаментозный запах снова ударил в нос. Кончики пальцев дрожали каплями крови. Раздробленная кость ныла, кислотная режущая боль отзывалась по телу. Всё, что Фрэнк слышал – это кипяток потока крови в липких сплетающихся венах. Тишина была плотной, тишина липла к кожице губ. Не раскрывая слипшихся щиплющих глаз, Фрэнк попытался пошевелить пальцами рук. Они шевелились. Кистями. Двигаются. Повернуть шею. Тоже. Левая нога не двигалась и гудела от боли. Соскобленная гравием кожа ныла и ощущалась химическим ожогом. Слюна была горькой. Смачно хлопнула дверь где-то за спиной. Фрэнк напряженно приоткрыл глаза, свет слепил и резал, раздались медленные звонкие шаги. Сердце пульсировало на языке, кислотными ударами, запах токсичный, гнилой страх. Над ним навис силуэт. Губы Выблядка раскрылись в оголенной загнанной улыбке. Он облегченно выдохнул, кладя подрагивающие трупные пальцы на впалые виски. Полу ослепший Фрэнк моргал, дергано глотая спазмы слов уже у самой корки зубов, почти слизывая их с эмали. Он с трудом поднял отяжелевший взгляд, потолок был высоким и грязно-белым. Выблядок стоял рядом, обхватив вибрирующую голову руками и изломив кривой позвоночник. Выблядок. Фрэнк закрыл глаза. Сгусток звали Выблядок. Фрэнк раскрыл рот и замолчал, воздух за спиной был густым и ощутимым на вкус, в комнате был кто-то ещё.       Глухие шаги из-за спины отдались почти специальным рвотным рефлексом. Парализованное ощущение страха на самом деле существовало. Фрэнк сглатывал пульсирующие центры кислоты с обтекающего слизью языка. Выблядок отошёл к стене, напряженно вглядываясь звериными глазами в развороченный мир Фрэнка. успокойся, выдыхай Шаги замерли. Этот запах – он пах как все лекарства в мире сразу. Он опустил глаза (почти что глаза) на Фрэнка и улыбнулся своим ядом. Он улыбнулся в ответ на улыбку в ответ. Слова есть плоть, ржавый медикаментозный запах снова ударил в нос. Но ты – всего лишь мясо.       Он молчал, изломанное острое тело застыло, лицо было спрятано за толстым матовым стеклом гигантских серых защитных очков, отделанных мятой коричневой кожей. Рот едва приоткрылся, хрустнули позвонки на шее. Его рука потянулась к растрепанным черным волосам, Фрэнк рвано выдохнул, желудок свело внезапной резью. Он улыбнулся, обнажив острые кривые мелкие зубы, и стянул резинку очков с головы, оставив их болтаться на стянутой венами шее. Этот взгляд препарировал. Проходился, соскабливая кожу, разрывал, выжигал, выворачивал наизнанку кишки. Этот взгляд и был кишками. Его глаза были внутренностями. Препарированными. От этого взгляда чесались кости. Фрэнк снова выдохнул, желудок не просто так свело: по ощущениям – покрытый язвами пищевод. Взгляд, наслаждающийся кислотностью, является кислотой. Фрэнк успел заметить набухшие сплетения капилляров и невротически подрагивающие тонкие пальцы. Взгляд, воспаленный токсинами. Фрэнк не отводил зрительного контакта, но паника царапалась, кислород вокруг стал одной большой метастазой. мне было обидно таскать за собой повсюду свою отрубленную голову, но обидней всего было принести её на гильотину. Выблядок судорожно закашлялся, подавившись. Он чёрт возьми своими ебаными глазами эта тварь обладает рефлекторным рентгеном сморгнул, не отводя глаз от Фрэнка. сейчас главное не оступиться вздохнёшь один раз не так и он растворится в твоих руках так что слушайся сука своих инстинктов и не смей фальшивить. Глянцевый латекс заскрипел. Он провел ладонью по ладони, прикусывая такую же латексную губу. - Джерард Уэй. – он наклонил колючий подбородок, взгляд перестал быть токсинами – превратился в прожженные дыры. Из угла комнаты спазмами, рывками, доносились хриплые обрывки патефонной сиплой музыки. Желудочный сок вырабатывался не там – он кипел в лёгких, и с каждым вздохом сдавливающее связки удушье окислялось всё сильнее. Фрэнк издал дёрганное сипение. - Фрэнк Айеро. – он почувствовал обдирающий мясо взгляд, почувствовал скорее ободранными органами, чем глазами. То, что стояло, покачиваясь, нависнув над ним – Фрэнк едва повел плечами, как интуитивные мурашки омерзения оцарапали кожу. Он приподнялся, протянув слегка подрагивающую руку. Он подошел к кровати вплотную. Его походка напоминала резкие расчетливые движения богомола. Он буквально прокладывал себе путь сквозь пустой воздух, будто вокруг была удушливая толпа. Это была дикая, выносящая мозг навылет, грация. Он остановился, скелетообразные плечи под чёрной налипшей водолазкой расправились, и он стянул кожу с рук. Настоящая оказалась ледяной и бумажно-серой. Тонкая, почти белая губа была прикушена. Рука Фрэнка онемела в металлической хватке. Фрэнк Айеро открыл спекшийся рот, а затем снова его закрыл. Джерард, сощуривший глаза, откинул голову не выпуская зажатой руки, мелкие прядки полезли в лицо. Фрэнку Айеро нравилось считывать людей, нравилось больше, чем он мог сам себе признаться. Одного взгляда была достаточно, чтобы сорвать кожу с костей. Джерард стоял, не ослабляя хватки и не отводя взгляда, кожа по-прежнему была на нём, впалые насмешливые глаза, казалось, были готовы не то воспламениться, не то раствориться. Рука Фрэнка безвольно упала, хлопнув по лежащему бедру.

мне очень нравится слово «бензин» я слышу монотонный шум насекомых с тех пор, как я открыл глаза, он действительно отчетливей. он стал почти отчетливым.

Фрэнк Айеро прикусил язык. Глянцевые перчатки Джерард отбросил на пол. Выблядок осторожно врезался в его бедро, пытаясь их поднять, и не рассчитав траектории. Джерард нервно отмахнулся от него, задев ногтями по щеке. это режущий позвоночник, и вместо тела у него бритва, вместо языка у него лезвие. ты чуешь мясо. ты и есть голод. Джерард снова опустил взгляд из под фиолетовых век. - Фрэнк, - сиплый вкрадчивый голос вязко пробрался в ухо. Джерард сверкнул острыми зубами; казалось, на них налипла заржавевшая кровь. – Могу я узнать, тебе лучше? Фрэнк скосил взгляд на загипсованную ногу, колючая дрожь билась в ладонях. Он кивнул. Поднимать взгляд назад было страшно. Джерард опустился на колени, лица оказались на одном уровне. Фрэнк рвано вдыхал медикаментозный запах. Запах болезни. - Прошу извинить, ради всего святого, его. – он едва указал пальцем в сторону опухолью вжимающегося в стену Выблядка. – Мне очень жаль. – холодно вторично добавил сиплый мягкий голос. Фрэнк проглотил ком в горле. а, к черту. Фрэнк снова проглотил ком в горле. Горло стало опухолью. Глотать горло или опухоль? чёрт Фрэнк проглотил ком в горле. - Почему… я ведь не в больнице? – Фрэнк нервно приподнял бровь, пытаясь избавиться от назойливого желания отвести глаза\ выдавить\ выколоть их, уничтожить. Джерард спокойно положил ледяную цепкую ладонь с выгнутыми длинными пальцами Фрэнку на плечо. По ощущениям: муравьи под кожей. - Не совсем. – он приподнял верхнюю губу, показывая окровавленные зубы. Фрэнк почувствовал желание прикоснуться к ним. Вырвать их с корнем. – Ты у меня, - он замолчал, - дома. – и слегка приподнял изогнутые брови. Злые проницательные глаза Джерарда ощупывали Фрэнка. Рёбра ныли. Мятное освещение лампы заморгало. - Он запаниковал, не нашёл документов, побоялся отвезти тебя в больницу. – безразлично сообщил Джерард. Вылядок распластался по стене, ворочая скрипящей шее, пытаясь вдавиться в штукатурку. Джерард повёл плечом, губы недовольно дернулись. – Этот идиот наверняка занес тебе заражение. Всё продезинфицировано, но мне требуется хотя бы некоторое время, чтобы понаблюдать – травма серьёзная, но жить будешь. – он опустил ясный безразличный взгляд. В каждом его жесте была насмешливость. - Вы, - горло разорвалось, – врач? – Фрэнк цеплялся глазами за узкую переносицу. Джерард едва заметно кивнул, сощурив глаза и откинув голову. В остывшем воздухе запахло проржавелым железом. Кровяным запахом. Под его взглядом становилось некомфортно в собственной коже. Она была такой тесной. Она была такой бесполезной. Она была такой лицемерной. Под его взглядом кожа начинала зудеть. Черные узкие брюки и темная водолазка, прилипающая к выпирающему позвоночнику, окольцовывающая горло, тяжелые запыленные ботинки и даже его лакированный зеленый взгляд был костлявым. Фрэнк слизнул капельки крови, набухшие на губах. Как лихорадка – алчно. Беспощадно. Джерард опустил голову, чуть сгорбив ломанные плечи, наклоняясь к Фрэнку. - Извиняюсь, но, Фрэнк Айеро – тот, который журналист? – Фрэнк слегка удивленно кивнул, по ощущениям: почему-то стало невыносимо страшно. – Я видел пару этих статей из газет. – даже сквозь пульсирующую по всему телу боль, Фрэнка насторожил тон небрежной заинтересованности. Джерард сладко улыбнулся, Фрэнк вздрогнул, будто он угрожал голыми руками вытянуть связки из его горячего горла. успокойся, он всего лишь читал твои статьи. пишешь ножами но о полнейшей хуйне ведь ножами разделывают кожу а не размахивают ими в кислороде или вонзают в бумагу я предлагаю тебе поставить свои слова на конвейер и расчленить их все до одного - Это… замечательно. – бессильно улыбнулся Фрэнк. Джерард только повел своим богомольем плечом в ответ, усмехаясь. Фрэнк попытался улыбнуться в ответ. Губы свело в гримасу, они ощущались силиконовыми и инородными, чужими. Джерард запустил руку под кровать и вытянул оттуда маленькую картонную коробку без крышки. Он поставил её Фрэнку под бок, слегка задев его сквозь одеяло. - Это всё вещи, что были при тебе. – документов действительно не было. Фрэнк напряженно поморщился. В коробке лежал наполовину исписанный черный карманный блокнот для заметок, поржавевшие ключи от дома, диктофон и шариковая ручка. Фрэнк вцепился в неё, вертя между пальцев. - Спасибо, - в горле запершило, - за потраченное время. Джерард приподнял брови и неопределенно махнул рукой в ответ. Фрэнк скосил взгляд – Выблядка в комнате не было. - Ты голоден? – Фрэнк молча кивнул, вытряхивая вещи из коробки. – Я принесу поесть.

дикая грация дикая изломанная грация дикая сломанная грация насекомого.

Наспех нацарапал Фрэнк в блокноте. Он нащупал шершавую кнопку диктофона под одеялом, не отводя взгляда от силуэта у дверей. Ткань приглушила пикнувший прибор. мир существует заголовками и напечатанным текстом заимствовать надо уметь делать это хорошо делать это умело красть и переваривать расчленять до неузнаваемости присваивая - Сегодня утром мне в кофе попал таракан. – задумчиво продекларировал он. - Да? Неужели. – ни одна мышца на его богомольем лице не дрогнула.