Яркими красками мир разукрасит заря

Ягами наслаждался жизнью и вообще, у него было полно поклонников по всему миру и, казалось, что никакая «радужная» Россия не переплюнет его талант. Уже семнадцать лет. Волшебные годы! Чем гордился сам Гарри? Не пил, не курил и старался выбирать друзей, которые на самом деле помогут в трудную минуту, даже если парень вырывает их с отдыха. Итог: нет у Гарри друзей. Девушки, кстати, у него тоже не было. Кто лучшие друзья? Родители, конечно. Отец, хоть и детский психолог, но психолог, так что, если у Гарри была депрессия, он избавлял его от неё, а это не было редкостью. Можно сказать, что сцена подгадила его, сделав чересчур гордым, но это видели другие. Конечно, ранняя слава не могла не отразиться на характере и самооценке, но, слава Мерлину, не всё потеряно и из мальчика ещё мог получиться человек, причём вполне неплохой. — Я достану красочную тетрадь, Я запишу в ней свои мечты, Ночи не буду спать, Не выпуская Надежды руки. Я раскрашу стены в синего оттенки, Чтобы мир вокруг не был серым. Я раскрашу пол коричневым с зеленью, Чтоб казалось, что вместе с небом. Помоги мне исполнить мои мечты, Нужна ведь мне только ты! Не знаю, куда идти, Приюта мне не найти… Прошу возьми ты за руку и веди, Не дай утонуть во тьме, веди меня. Веди… Когда мир погрузится во тьму, Я найду старые ключи. Когда луч не пробьётся во мглу, Я открою свои мечты. Я открою тетрадь, чтобы вспомнить О прежних мечтах своих. Ночи не буду спать, вспоминая, Вспоминая глаза твои… Помоги мне исполнить мои мечты, Нужна ведь мне только ты! Не знаю, куда идти, Приюта мне не найти… Прошу возьми ты за руку и веди, Не дай утонуть во тьме, веди меня. Веди… Помоги мне исполнить мои мечты, Нужна ведь мне только ты! Не знаю, куда идти, Приюта мне не найти… Прошу возьми ты за руку и веди, Не дай утонуть во тьме, веди меня. Веди… Аплодисменты! Ну, впрочем, как всегда. Печальная тематика. Конечно, отца-то рядом нет… Гарри поклонился и ушёл со сцены. Сейчас нужно было в гримёрную, а там уже домой, к родителям. Самый счастливый момент. Дурслей он уже не вспоминал, потому что они отошли на пятидесятый план. Кто виновен в их смерти? Кто угодно, только не Гарри. Точно не он… Мальчик выбежал из гримёрки и, накинув куртку, побежал к выходу. На его пути, словно из неоткуда, возникает высокий человек, который преграждает ему путь. Лица не было видно в полумраке, да и чёрные очки не дали разобрать лица этого человека. — Вам автограф? — спросил Гарри. — Нет, — ответил мужчина. — Нет? — переспросил Гарри, не понимая, почему тогда был остановлен. — Мистер Поттер, я пришёл, чтобы забрать вас туда, где вам и место. Ваше место в магическом мире, — пояснил мужчина. — Магический мир? Что за чушь вы несёте! Охрана, тут ненормальные! — закричал парень. Он впервые так испугался. Раньше ему не приходилось иметь дело с психами и этот случай был ему чужим. Гарри не знал, что делать, поэтому не нашёл ничего лучше, как позвать охрану и ждать, пока она сделает дело. Охрана, состоящая из двоих громил, попробовала подбежать к предполагаемому психу, но он выставил руки в стороны и из ладоней вырвались лучи красного цвета. Охранники отлетели в стороны и явно были без сознания. «Тебе это снится! Тебе это кажется! Это сон или он надушился чем-то галлюциногенным!» — убеждал себя парень вжимаясь в стену. Мужчина протянул руку. Гарри почему-то принял руку. Похоже, что был использован гипноз, парень так покорно шёл всё время и не боялся, и не мог ничего другого сделать. Просто шёл. Когда они трансгрессировали, мальчик вдруг очнулся. — Где мы? — спросил он. Ему ничего не сказали, лишь потащили за собой. — И вообще, кто ты такой?! Отпусти меня и остановись! Стой, сказал! — Гарри кричал и пытался вырваться. Мужчина повернулся к нему лицом и дал пощёчину. — Хватит истерить, ты не женщина! Не пытайся сбежать, так как теперь тебе придётся учиться в этой школе вместе со всеми, и к магглам ты не пойдёшь до того момента, пока мы не отпустим! Ты понял?! — теперь кричал уже мужчина и, взяв парня за шкирку, потащил внутрь здания, хотя он уже не пытался сопротивляться. *** Гарри сказали, что его распределит шляпа. Дожили! Минерва МакГонаголл продолжала называть имена, а новые ученики выходили. То Гриффиндор, то Слизерин, то Пуффендуй или Когтевран. «Какое различие между этими факультетами?» — мысленно поинтересовался Гарри и приподнял брови. — Броуди Кемрод, — продолжала называть МакГонаголл. Стоило представить, как Гарри стоит среди детей и выделяется. Он в центре внимания. Уже привычка, а не образ жизни. — Гарри Поттер, — сказала женщина. Гарри вышел и сел на табуретку, желая, чтобы всё это скорее закончилось. На его голову надели шляпу. Зал погрузился в молчание и шляпа тоже долго молчала. — Хм… Очень трудно, — наконец начала шляпа. — Ум, отвага и хитрость. Жажда быть в центре внимания, показать себя. Сила воли и талант. Я знаю только один путь — Слизерин! С головы Гарри сняли шляпу и аплодировал только стол Слизерина, остальные же просто удивлённо смотрели на него, как, впрочем, и учителя. Поттер окинул всех вполне слизеринским взглядом и пошёл к очень даже довольному столу его факультета. Распределение продолжилось. Он сел рядом со светлым мальиком, который тут же представился: — Я Малфой. Драко Малфой. Ты Гарри Поттер, верно? — Да. Я Гарри Поттер, — ответил парень. — Будем знакомы, — Драко протянул руку для рукопожатия. — Рад знакомству, — Гарри пожал руку и посмотрел на стол учителей, заметив на себе пристальный взгляд. На него смотрел черноволосый мужчина, который одет был во всё такое же чёрное, как его холодные бездонные глаза. — Это профессор Снейп, он преподаёт зельеварение. Один из лучших зельеваров магической Британии и мой крёстный, — ухмыльнувшись сказал Малфой. — Да. Талантливый у тебя крёстный, видимо, — отозвался мальчик и повернулся лицом к блондину. — У Малфоев только лучшее, — он пожал плечами. Новые знакомства в этом странном мире не помешали бы, так что не стоит отвергать любезно предложенную руку, да к тому же такую же, как и у тебя самого. Они были наравне, поэтому точно не было бы соперничества, так как можно договориться. — Ты завтра первый день учишься. Не знаю, как ты догонишь седьмой курс. Наверное, Снейп тобой займётся. Не знаю, но мне так кажется. И помни, что он очень строг и накричит при любом удобном поводе, так что не раздражай. Ты же не хочешь драить котлы? — спросил блондин думая о своём. Гарри ничего не ответил, но Малфой понял всё по лицу. Когда распределение закончилось, с места поднялся Дамблдор и объявил: — Я хочу предупредить, что ходить на третий этаж строго запрещено, точно так же, как и в Запретный лес, если вы не хотите умереть страшной смертью. На днях мы узнали, что Гарри Поттер жив и теперь он с нами на факультете Слизерин. Профессор Снейп займётся его обучением, но, тем не менее, он будет ходить на уроки, как и вы. Да начнётся пир! На столах появилась еда и первокурсники восхищённо охнули. Гарри не охал, но недоуменно поднял бровь. — Магия, Гарри, магия, — пояснил Драко, накладывая себе чьи-то ножки. Парень притворился, что, как и все, хочет есть и наложил себе то, что первым попалось на глаза. Тщательно прожёвывая, он понял, что отравить его не пытаются и это радовало. Он поднял глаза к потолку и подавился, увидев парящие свечи и звёздное небо. Какой-то здоровый парень ударил его по спине и довольно сильно. — Благодарю, — ответил Гарри. — Ах, я забыл познакомить тебя с друзьями. Тот, что рядом с тобой — Крэб, а со мной — Гойл, — вдруг снова начал блондин. — Мне очень приятно, — вновь сказал парень. Трапеза долго тянулась, но закончилась и директор объявил, что старосты проводят их по гостиным. Гостиная Слизерина была ожидаемо в подземельях, а старостой являлся Драко и, небрежно рассказав первокурсникам правила, пошёл в комнату старосты. А Гойл, Крэб и Гарри спокойно проследовали в спальню мальчиков. Первая мысль была о родителях, ведь они наверняка будут волноваться, так как он должен был сегодня приехать… Если вернётся, то попробует объяснить этот бред. Вряд ли поверят, ещё к психиатру поведут. Им, наверное, скажут, что он умер или пропал. А сцена? Жалко, конечно, но ничего дороже приёмных родителей у Гарри не было. Немного подумав, парень быстро разделся и лёг спать под какие-то разговоры Крэба и Гойла, сменяющиеся хохотом и перерастающие в шёпот.