***
Катерина хорошо вела. Весёлая школьная тусовочная жизнь до того, как она взялась за учёбу, давала о себе знать. Стреляла она хорошо тоже из-за весёлой юности. Обокрасть больницу, магазин и полицейский участок оказалось проще, чем она думала, даже в одиночку. На удивление, ходячих тут зимой стало очень мало. «Может у них какая-то миграция?» — думала она. Когда машина выехала из города на широкое шоссе и разогналась, Мэр наконец спокойно уснула. Они решили ехать до Лейк-Сити и от него свернуть непосредственно на Атланту, на семьдесят пятую трассу. Маршрут был ясен и прост, оставалось только следить за бензином. Проснувшись через пять часов, Мэри интересовалась только лишь о наличии шоколада в из припасах. — Нет, прости, солнце, нет. Я набрала ещё консервов, воды, немного алкоголя, если понадобится выпить или промыть рану, у меня там настоящая русская водка, бренд даже наш, но шоколада не взяла. Теплеет. Хочешь, чтобы он растаял? — Эх ты, — промямлила она, — Я возьму чипсы. — девчонка очень соблазнительно хрустела. Так, что несчастная Катя проголодалась. — Эй, я должна вести машину. Потом остановимся где-нибудь и заночуем. Ты ведь не будешь вести. Тогда я и поем. — бедная русская девочка вся изголодалась, пока другая дразнила её довольным мычанием.***
Когда начал наступать вечер, мы решили, что надо остановиться и заночевать на обочине. А ведь уже всего ничего осталось до следующей остановки. Уорнер Робинс по семьдесят пятому на север. Мы проехали почти три сотни миль, перезаправили одну почти полную канистру. Мэри уже не спала, зато спать хотелось мне. Я слишком долго вела машину. Мы могли бы доехать за четыре часа, а вместо этого с раннего утра ехали по шоссе, полному трупов. Я видела поселение с людьми, когда мы проезжали пригород Тифтона. Интересно, они нас заметили? Я остановила машину, съехав на обочину. — Ты взяла какую-нибудь широкую тряпку? Надо накрыть машину, чтобы нас не видели люди, если они тут есть. И ходячие. Я так и не поняла, каким образом они нас замечают. — Они идут на запах. Я заметила это на днях, когда чинила этот Додж. На меня нашли шестеро, и пришлось устроить там месиво. Кашу. Тогда я сильно пошумела, но стояла вся облитая в их «крови». Подошли ещё несколько, но меня не заметили. — Я думала они смотрят, а они на звук и запах… — Я взяла штору, так и думала, что будем накрывать машину, она не чёрная, а серая. Можно уложить парочку ходячих и «выстирать» её в их телах, потом уже положить сверху на машину. Мы как раз возле деревьев и кустов, не будем бросаться в глаза. Мы так и поступили. Уложили парочку и раскидали их внутренности вокруг. И когда мы уже лежали и засыпали, неожиданная реплика Мэр заставила меня смеяться. — Ну и вонища. Отвратительно. Как во рту у моего бывшего по утрам. — Да! — громко засмеялась я. — У моих бывших тоже бывало! — У тебя был парень? — спросила она меня. — Да. И девушки бывали тоже. — Кого-нибудь любила по-настоящему? — Нет. Не умею отличать любовь от влюблённости и не хочу наврать людям о своих чувствах. Сама не могу разобраться, другим и не говорю. На меня часто обижались за это. Называли шлюхой. Наверное, я такой и была. — Жаль. Я любила лишь однажды. Его звали Томас. Мы были вместе два года. — А что случилось потом? — Он уехал в Штаты учиться. Не писал, не звонил, ничего. Ни единого слова. — Как ты думаешь, где он сейчас? — Он сильный, думаю он спасся. — В каком городе он должен находиться? Она промолчала. Я повернулась к ней лицом. — В Атланте. И тут я поняла почему всё так, как есть. Она не хотела его видеть, потому что была сломлена. А в университет Орландо полетела, чтобы быть с ним хотя бы на одном континенте. Может, хотела иметь возможность когда-нибудь добраться до него и поговорить. Мне хватило этой реплики, чтобы понять все её действия. Я ничего не сказала и опять легла на спину. Как-то дальше не хотелось вообще разговаривать. И я засыпала. Но думала на ночь как и всегда о всякой философской бурде вроде «Почему мы здесь? За что человечеству этот апокалипсис?»***
Утром Мэри спала, и Катя, встав, подумала, что она так и будет спать до полудня. А тем временем уже было достаточно светло, чтобы можно было ехать. Девушка поднялась, вышла, убрала штору, проверила целостность запасов, зажевала жвачку и села за руль. Проехав ещё около двадцати миль, что, по меркам трасс, довольно мало, машина почему-то заглохла прямо возле въезда в Мейкон. Кейти вышла, посмотрела на машину, повреждений вроде никак не было. «Должно быть, — решила она. — Мотор или бензин.» Девушка открыла капот, не заметила ничего странного, затем влила ещё канистру бензина и села ехать дальше. Еще немного пути от Мейкона до Форсайта и машина снова встала. На этот раз Кейти разбудила подругу. — Мэр, машина глохнет второй раз. Посмотри. Водить я умею, а вот в тачках хорошо не разбираюсь. Ты — наоборот. Давай. Поковырявшись в машине внизу около минуты, она выдала: — Бензобак пробит, мать твою. — Как это вышло-то, блядь? Они обе без слов понимали, что надо прятать припасы и идти пешком. Но, как назло, они съехали с трассы куда-то на другую дорогу, где было, вообще, так пусто, что даже трупов и ходячих не было. Они взяли по ружью, ножу, банке консервов, воды, коробке патронов, и пошли с рюкзаками дальше, подтолкнув громилу в кусты и спрятав припасы, вырыв яму. Не забыли они прихватить немного лекарств и карту. Лес был довольно редкий. На карте указано даже, что это был за лес: это был заповедник Пьедмонт. Немного поразмыслив о том, что, возможно, вся планета сейчас — заповедник дикой природы, девушки пошли сразу напрямик. Они понимали, что они ещё там, но не знали в какую сторону они идут. Шли просто наугад. Вечерело. Надо было срочно находить место для ночлега и они решили попытаться найти какую-нибудь ферму или что-то в этом роде.***
Мы шли по заповеднику, набрали чистой воды, но пришла пора выйти и заночевать где-нибудь. Мы нашли озеро по карте, и, поняв наконец, где мы, пошли в сторону какого-то ранчо или фермы на запад, указанного на карте. Мы решили, что там будет безопасно — возвышенность, отдалённость от леса и, возможно, люди. Но, придя на место, мы очень расстроились. Ферма сгорела. Не вся полностью, дом стоял кое-как целым, а вот сарай или конюшня, что бы это ни было, просто полностью разрушено. Только трухлявые доски валялись и куча трупов. Внутри, снаружи, кое-где они были даже ещё живые, если их можно так назвать. Работа была недолгая, но уже успело стемнеть. Пришлось пошуметь слегка. Решение спать на руинах было очевидным и единственным. Мы вновь расстелили штору, обмазались внутренностями и улеглись. — Как ты думаешь, люди, которые были здесь, ещё живы? — Если они сожгли дом с кучей ходячих и успели смотаться отсюда, то да, наверное. — для комфортного сельского жилья нам не хватало только губной гармошки. — Надеюсь, они хорошие люди. То, что умные, это точно. — прошептала я и понеслась в страну грёз. Ночь прошла тихо, а вот утро настало внезапно и очень громко: я проснулась от звуков выстрелов. Пришлось быстро встать, собраться и убегать, чтобы не наткнуться на стрелявших. Мы убежали в другой лес — не в заповедник. Бежали, вроде, на северо-запад, кое-как следиля по карте. Мы поняли, что стреляли не в нас. Пробегая мимо того озера, Мэри чуть не сорвалась вниз, я успела схватить её за рюкзак и притянуть назад. После, услышала звуки от бегущих в нашу сторону людей, благо лес был густым — ёлки. Пришлось схватить Мэр и вместе с ней ускользнуть под еловые корни и ближайшие кусты, накрывшись ветками. Сквозь просветы я видела, как кто-то пробежал, а потом снова прошёл мимо. Он остановился, огляделся. Мэр сидела тихо, не двигаясь. Я сделала жест чтобы она сохраняла тишину. Человек, кем бы он ни был, ушёл. Мы тихо вылезли и побежали в другую сторону. Ещё через минуту беготни я наступила на ветку и она, хрустнув, сработала как подножка. Я упала в грязь и потянула ногу. Мэри быстро вернулась, подняла меня и, слава богу, выстрелы тогда закончились. Так же резко, как и начались. — Кейти?! — Я цела, цела. — мы шли дальше, убивали ходячих по дороге, останавливались на привалы. Хорошо было то, что сейчас не было ещё и полудня. У нас есть время идти дальше и, если что, можно было найти место для сна. Но шли мы, так или иначе, не по шоссе, а по лесу, ровно на северо-запад. Прошли через несколько давно заброшенных поселений, ну, парочка придорожных разгромленных магазинов, на главных дорогах только и были кучи трупов, обглоданных до костей. — Как ты думаешь, почему мы не встречаем людей? — спросила я Мэр. — Потому что мы от них только что убежали. — В целом, как-то мало выживших мы видели. Прошло уже полгода, а мы видели от силы человек тридцать за всё время. — Я думаю, нам очень повезло. Через пять часов непрерывной ходьбы мы упёрлись в надпись «Welcome to Atlanta». Надежда засияла в наших глазах. — Эльдорадо.