Hey, Young Blood!

      — То есть он просто подошёл к тебе и начал расспрашивать про меня? И зачем? Боже, ещё один. Что им всем от меня нужно!       — А он должен был станцевать передо мной? — Чжинхван смеётся, зажевывая пластиковую трубочку из-под бабл чая и поправляя лямку на белом клатче крупного размера, что лежал на алюминиевом столике и негласно служил подставкой под локоть.       Чжинхван оглядывается на дорогу с проезжающими туда-сюда машинами позади и вспоминает, как Ханбин пытался показаться уверенным и незаинтересованным в любой информации о Ку Чжунэ, которую пришёл выведывать у него, хотя на самом деле часто потирал руки, чесал макушку и натянуто посмеивался — все его нервные жесты так и кричали, что он просто хреновый актёр, волнуется так, что готов испустить дух, и ему нафиг не сдалась эта информация, отпустите уже домой. Это выглядело забавно и так… просто, будто Ханбин вовсе и не заполированная звезда школы, не весь такой забавный и привлекательный, но в то же время строгий и серьёзный капитан. Будто у Чжинхвана есть шанс общаться с ним.       — Не думаю, что им действительно от тебя что-то нужно. В случае с Бобби тут сложно сказать, потому что он неплохой парень. Вероятность подставы с его стороны маленькая.       Чжунэ всё равно, как и всегда. Потому что такое состояние, скорее, обязанность, а не то, что парень на самом деле чувствует. Чжунэ снаружи неприступная крепость, что вы, какие эмоции. Зачем ему жизненную энергию тратить на глупых людей с их идиотскими затеями, придуманными явно не от большого ума. Поэтому он не думает о Бобби, старается по крайней мере, но волнение почему-то отдаётся неприятно во всём организме.       — Не важно, какой он парень. Главное, что он мне не нравится. — Чжунэ безразлично переводит взгляд на улицу, вместе с протяжным зевком отмечая, что атмосфера в кафе, где работает Чжинхван, довольно миленькая, хотя почти неприметная. Такие места нужно очень постараться отыскать среди множества других, но вот после знакомства с ними возвращение сюда обещает быть почти регулярным.       Инициатором встречи не был Чжунэ, но он на самом деле очень обрадовался, когда Чжинхван-хён ему написал вчера. Они ещё не обменялись номерами в Какаотоке, но надо бы это сделать, если они решат общаться и выходить куда-нибудь гулять вместе время от времени.       На часах 10 утра, суббота. У Чжунэ шестерёнки почти не двигаются, замедляют тем самым работу мозга, и, если честно, он почти не дышит сейчас. Чжинхван был согласен встретиться и попозже, но у Чжунэ вечером очередной деловой ужин с семьёй Ким Донхёка, поэтому у них, вроде как, не так много времени. А смена Чжинхвана всё ещё не закончилась, и, по правде говоря, ему вряд ли дозволено сидеть вот так в зале, скинув своему знакомому вещи, чтобы тот за ними присмотрел немного, и пить принесённый ему Чжунэ бабл чай. Но сейчас клиентов нет, поэтому у него есть полное право устроить себе перерывчик на минут 20.       — Чжунэ, собственно, почему я тебя позвал… Ты будешь очень зол, даже не представляешь насколько. Но я просто не умею отказывать! — На самом деле Чжинхван прекрасно умеет отказывать, но что-то пошло не так в тот момент. Когда Чжинхван обменялся с Ким Ханбином номерами, то даже не представлял, что сейчас он будет утаивать от Чжунэ одно неприятное для него событие, которое должно произойти с минуты на минуту. Он, вероятно, ощущал себя плохим другом, но они просто попробуют, да? Ким Ханбину и его другу Ким Чживону ведь можно доверять? Если всё же нет, то он самолично с ними расправится; не важно, как и с какой последовательностью нанесённых ударов, но за Чжунэ он будет мстить. А ещё за оскорбленное самолюбие и преданное доверие.       Ким Ханбин написал в четверг вечером, когда Чжинхван только-только пришёл из библиотеки, даже не сняв с себя верхнюю одежду. Он даже споткнулся о лестницу на второй этаж, вовремя хватая выскальзывающий из рук телефон и ругаясь при этом чисто интуитивно.       Сообщение начиналось с протяжного «привет», заканчиваясь ошибкой в обращении «милшка». Чжинхван бы и не заметил, как просидел со спущенными до щиколоток штанами и широченной улыбкой на лице, если бы не уставшие Чжинни и Чжунни, которые привычно зашли без стука в комнату брата, дабы поприветствовать его. Честно, Чжинхван и тогда-то не отвлёкся от переписки. Просто Ким Ханбин казался таким забавным и присылал фото своей собаки, отчего разговор как-то затянулся, а главную суть ему так и не раскрыли. Поэтому он немного увлёкся, приготовил ужин с получасовым опозданием и даже не заметил, как двойняшки уснули на его кровати. Ему самому пришлось перебраться на диван на первом этаже, но, если совсем честно, на этот раз он не возражал, ведь ещё полночи переписывался с этим парнем. О собаках, о тайне Вселенной и что живём мы, по сути, ради всеобщего блага и поддержания эволюции, но разве это та жизнь, которая нам нужна? Только где-то в 3 ночи Ханбин попросил наконец об услуге для его друга.       Ничего сложного на самом деле. Просто устроить Чжунэ встречу, просто вместе с ними пригласить Чживона с Ханбином, ведь этот придурок один идти не собирался. И даже если бы Ханбина всё равно не пригласили, то он сам обязательно бы напросился. Ну как не поддержать друга в этом пустяковом дерьме, тем более если там будет Чжинхван. Приятный парень, с которым Ханбину комфортно общаться. Почему бы не потусить вместе.       — Серьёзно, я не понимаю, почему должен…       Всё тот же колокольчик на двери оповещает о новых клиентах, и, если бы Чжинхван не знал и не увидел, кто это вошёл, то обязательно метнулся бы за стойку. Но он остался сидеть, поглядывая боязливо то на Чжунэ, то за его спину. Ханбин одет, как всегда, буднично и со вкусом, лицо заспанное и даже можно проследить продолговатый красный след на щеке, будто он заснул на каком-нибудь проводе от зарядки. Он вышагивал ровно и с привычной вальяжностью, широко улыбаясь. Чжинхван мысленно закатил глаза; когда от раздумий и выводов устаёт всё сознание, такое иногда случается, да. Он и так сидел в окружении симпатичного, статного парня, а тут к ним направляется ещё один такой же красивый и с собственной изюминкой во всех аспектах жизни. А, ну и Бобби где-то позади.       Стоило Ханбину ступить за порог этого уже почти родного места и заприметить привычную рыжую макушку, как улыбка сама расползлась по лицу и шаг ускорился. Чживон же остановился позади столика, за спиной Чжунэ, теребя в руках его куртку, которую второй специально на спинку дивана повесил.       Ханбин, как только плюхается на диванчик с противоположной стороны от Ку Чжунэ, тут же заваливается всем корпусом на Чжинхвана и закидывает свои руки на его шею, притягивая ближе к себе. Тот, секундно встрепенувшись и застыв на месте, тут же как-то нервно спросил, нужно ли их обслужить — он очень рискует, субординация — хуёвая штука, когда дело касается свободы действий. Но у него смена заканчивается через 10 минут, так что почему бы и нет. Они отказываются от сервиса.       — Привет!       Ханбин слишком тяжёлый для Чжинхвана, отчего тот немного горбится под тяжестью его рук и тела. Ему сейчас так не по себе; он смущён или он рад — не понятно, но щёки горят так, будто у него высокая температура, да всё тело начинает легко потряхивать от волнения.       На Чжунэ сейчас страшно не хотелось смотреть, потому что в его взгляде либо просто неебически огромных размеров удивление, либо злость от осознания. Ни то, ни другое не предвещало ничего хорошего, так ещё и Бобби мнётся всё так же позади. Он специально не показывается, не то чтобы боится, но очень не хочет.       — Ты… Ты-то какого хера нарисовался?!       У Чжунэ голос хрипит как-то неестественно и, если бы Ханбин был бы сейчас менее дружелюбно настроен, то уже подумывал бы о том, в какой же он физической форме находится и что его кулаки давно не встречались с человеческим лицом. Напряжение воцаряется почти мгновенно, и они бы просидели так ещё долго, если бы Чжинхван не начал нервно хихикать.       — Тебе тоже всех благ! А я не один. — Ханбин хоть и обращался к Чжунэ, но уставился почему-то на смущённого Чжинхвана.       — Здорова… — притихший ещё с самого начала Бобби поднял руку в приветственном жесте, но ею хотелось только вдарить себе настолько посильнее, чтобы отключиться на месте и не чувствовать всю неловкость атмосферы и закипающий гнев Чжунэ. Удивительно, как легко он даёт понять людям, что ненавидит их. Чживон остался стоять там, где изначально остановился, не сломавшись даже под тяжелым взглядом повернувшегося парня.       Чжунэ правда выдыхал для того, чтобы успокоиться и нормально ответить на… Это грёбаное дерьмо! Чжунэ хоть и быстро сообразил, но ему пришлось приложить просто колоссальные усилия, чтобы сохранить лицо и не заистерить как последний психопат. Это всё, конечно, очень миленько, но Чжунэ не согласится с ними общаться просто из принципа!       — Понятно. Что ж, какое совпадение, мне пора идти. До свидания! — без какой-либо доли искренности произнёс Чжунэ, спешно забирая вещи и ретируясь мимо Бобби с характерным звуком колокольчика на выходе.       А Чживон просто стоял в ступоре и в тихой ярости, уже до отвала наевшись стекла от всей этой ситуации. Всё по здоровому рациону страдающего неудачника: на завтрак, обед и ужин высококачественное стёклышко с посыпкой из стеклянной крошки и политое уже расплавленным стеклом. И он вообще не сразу догнал — очень-очень поздно дошло до него, — он всё это время и до ухода Чжунэ держал его куртку в своих руках. И сейчас она, собственно, была зажата между пальцами. Ханбин ещё очень долго ржал с того, насколько же Чживон тормознутое и абсолютно безнадёжное создание.       Чжинхван мог бы задуматься, в каком вообще масштабе катастрофа произошла и что он был прямым её исполнителем, но его постоянно отвлекали откуда-то слева. Прижимали к себе, смеялись рядом с ним и просто были приятными и притягательными. Он обязательно извиниться перед Чжунэ за это… недоразумение. Просто подумалось, что было бы действительно неплохо, если бы у Чжунэ появились ещё друзья. Но тут, кажется, всё намного сложнее; возможно, они ему и не нужны. Чжинхван не сразу заметил, как выбежал Бобби следом за Чжунэ, и, если честно, ему стало даже немного легче. Ведь его постоянно отвлекали!