Не стоило ему курить при свидетелях, думает Бобби на следующий день, ведь если Ханбин узнает, то и мокрого места от него не оставит. Он точно уверен, что, если правда о его пагубной привычке вскроется, его не спасут даже три урока впереди, присутствующий сегодня Чжинхван и дальнейшая занятость в свободное время. Друг почему-то жутко не любит, когда кто-то курит, но если прохожих тот ещё терпит, то близких людей с сигаретой с трудом переносит. Странный весь какой-то.
Но это не единственное, что Бобби не стоило делать в тот день. Не стоило говорить с Чжунэ, не стоило его вообще куда-то звать, всё равно ни ответа ни привета он так и не услышал, а получил в итоге только раздражающий от ворот поворот.
За этими раздражающими и волнующими мыслями проходят уже три урока, и Бобби точно не помнит, чем вообще на них занимался.
Он позвонил родителям вчера, те, возможно, приедут на выходных, он хорошо справился с доброй половиной тренировок адского месяца. Всё, казалось, пришло в норму, но почему-то его ещё с выходных так и мутузит чем-то острым и отравляющим, отчего хочется нахрен послать всё, что мешает. Вот только он и сам не понимает, что же на самом деле идёт не так и не по плану.
Это был, очевидно, один из тех бесполезных дней, которые иногда проходят как-то мимо сознания. Только дома Бобби немного оживает.
Не по плану идёт всё, ладно.
Парень уже полчаса пялится в тёмный экран выключенного телевизора, обдумывая все нюансы его, вероятно, очень ошибочного существования и понимая, что сейчас творится какой-то беспорядок.
В памяти всплывают моменты, когда он познакомился с Донхёком, Ханбином и Юнхёном и казавшиеся тогда совершенно новые пейзажи города, в который он наконец вернулся с родителями. Это произошло на первом году его обучения в средней школе, и, если честно, он очень смутно помнит те времена.
Как и когда они начали дружить — непонятно. Бобби знает только, что первой приятной для него личностью стал Донхёк, который дал свой конспект по математике за прошедший месяц. С ним-то Бобби и начал общаться, будучи только недавно приезжим и совсем изгоем в средней школе. На втором году Бобби узнал и о Ханбине, с которым общался не менее приятный, но вечно угрюмый какой-то Юнхён.
Парень помнит, как обжигающая неприязнь вспыхнула к тому высокомерному дрищу. Он с ним какое-то время соперничал и в школьных коридорах постоянно обменивался колкостями вперемешку с матами. Донхёк только вздыхал тяжело из-за этих двух идиотов и пытался уверить Бобби, что Ханбин очень даже неплохой парень.
Но тот упирался до последнего победного конца, когда уже двое придурков просто не взяли в один прекрасный для Донхёка с Юнхёном день и не подрались на заднем фасаде огромного — по мнению всех тогда собравшихся — дома Ким. У того всего лишь был совместный проект с Юнхёном, но почему-то Ханбину очень приспичило выбраться в тот же день и развеяться с кем-нибудь, поэтому он увязался за Соном.
К его большому удивлению, Бобби так же решил завалиться к Донхёку в тот день, совершенно без предупреждения. Может, он хотел взять конспект или отдать половину канцелярии, которую бессовестно стащил за время учёбы, но этого выяснить никто не успел. Так же, как и понять, кто первый на кого накинулся.
А всё дело в величайшей неприязни средней школы было в том, что эти двое очень похожи, они могли бы стать лучшими друзьями значительно раньше и избежать потом долгого замазывания яркой зелёнкой все их ссадины и ушибы (Донхёк специально не стал церемониться, так что эти двое ещё пару дней ходили с большими зелёными пятнами на лице и теле), если бы не вели себя как последние петухи.
Вот только тех самых лучших друзей иногда занимают какие-то шибко важные дела, отчего очень нуждающийся Бобби не может застать их свободными. Но зато совершенно неожиданные люди так и прут на него, преисполненные энтузиазмом и больше пугающие, чем действительно выручающие.
Обычно моменты в жизни из разряда «пиздец» как-то не скапливаются в кучу и не стараются вывести из равновесия привычный уклад повседневности. Обычно Бобби не славливал несколько когнитивных диссонансов за пару дней, а главное, часов. У него не случалось так много за раз непредвиденных ситуаций, на которые и среагируешь-то не сразу: Чжунэ — со своими смайликами в конце очередного посылающего Бобби куда подальше сообщения и чертовски блядским характером после — и Сунан, предложившая что-то такое, о котором поначалу думается «не-е-ет, что это за хрень», а потом тут же «расскажи поподробнее».
— Я могу помочь, Бобби, ты же знаешь. У меня есть на него рычаги давления, хоть и совсем, ну, знаешь… мизерные.
Во вторник парень был дезориентирован на все 120%, так что и не сразу заметил, как Сунан летящей походкой подошла, крутанулась вокруг Бобби и легонько ухватилась за его запястье. Ничего раздражающего, как могло бы показаться, он даже не сразу заметил.
Только вряд ли он знал, что Сунан уже неделю уговаривает Чжунэ дать наконец слабину и расколоть свой вековой ледник. Совершенно бескорыстно, казалось бы, но в каждом приступе альтруизма скрывается личная выгода; зависимость только от масштабов получаемого результата. Но Сунан действует чисто из праздного любопытства и остаточной симпатии к Чживону. Может, если она поможет ему выиграть спор, то у них могло бы всё наладиться, но девушка понимает, что ничего заоблачного загадывать не стоит да и розовые очки ей уже давно не к лицу.
К её счастью, она ежедневно проводила с Мистером Ледышкой по несколько часов в рамках их союза и родителей, которые любят все эти собрания и обсуждения различных деталей сотрудничества, поэтому капание на мозги Чжунэ шло почти непрерывно.
Сунан казалось удивительным, что так стойко можно выдерживать подобные толчки со всех сторон, но Чжунэ был совсем еще сырой — на первый да и на второй взгляд было понятно, что Бобби купается в жуткой ненависти и презрении со стороны Ку.
Поэтому, чтобы сделать попытку повлиять на Чжунэ в последний раз (Сунан поклялась — либо победный, либо бросить эту затею), она, после очередного ужина, привычно завалилась в комнату Чжунэ; неприглядную, но определенно вполне миленькую для подобных демонов. У него даже висели семейные фотографии на стенах и картины природы, но вкупе с ярким бардаком это смотрелось даже комично. В первые пять минут пребывания в этой комнате Сунан успела порвать колготки на ступне, зацепившись за компакт-диски, и с этого момента так ничего и не поменялось. Поэтому она снова описывает пируэты меж всякого барахла, попутно подмечая, что он мог бы изредка убираться, и встречая очевидную реакцию из разряда «тебя тут никто не держит, и я вообще-то не приглашал тебя в комнату!». Она умело игнорирует такого рода реплики и плюхается на выступающий длинный подоконник.
Сунан могла бы начать разговор с чего-то отдаленного, но они не испытывают к друг другу настолько нежные дружеские чувства да и о всех «как дела» они уже поговорили за ужином, поэтому начинает с гнетущего и наболевшего.
— Давай, Чжунэ, сходи уже на чёртову вечеринку хоть один раз в своей жизни! Напейся, может, оторвёшься наконец по-человечески. Найди себе там девочку покрасивее, чтобы уж наверняка соответствовала твоим завышенным требованиям, Чжунэ, ну пожалуйста! А-то я уже устала доказывать сестре, что ты не гей.
— Что?! Я не собираюсь туда только из-за того, что ты хочешь подкатить таким способом к Бобби — как оказывается, к твоему бывшему. И… Какого черта я гей?!..
— Я вообще без понятия, о чём ты, — Сунан, игнорируя колкое замечание насчёт Чживона и вопрос, ловко перебивает Чжунэ, состроив самое непоколебимое выражение лица, которое вообще было в её запасе. — Но если на то пошло, я могу попросить родителей отсрочить помолвку.
— И что мне это должно дать?
— Время, наверное. Не знаю, может, мне удастся переубедить их насчёт нашего союза. Я действую в своих и твоих интересах. Как ты можешь помнить, я тоже от совместной жизни с тобой не в восторге.
— Хорошо. Чёрт, да зачем я вообще сдался этому тупице?! — Сунан замечает плюхающего на свою кровать Чжунэ, и ей становится немного радостно оттого, что тот наконец может позволить себе рядом с ней расслабиться.
— Может, он высмотрел в тебе неплохого парня, с которым можно нормально общаться? Что-то из мира фантастики всё же, но вдруг так оно и есть. Бедняга Чживон, так ошибается на твой счёт. — Девушка со смехом уворачивается от летящей в неё подушки. — Наивняк полнейший, но такой очаровательный!
— Захлопнись.
Душа Чжунэ — потёмки, да и вряд ли ей хочется в ней покопаться. У неё и в мыслях не было его доставать, но, вероятно, именно это она и делала. Хотя вполне возможно, что Чжунэ доставали все, Сунан считала, что он сам виноват, пусть терпит, если хочет иметь дело с людьми. Она же всего лишь желает поучаствовать в том, что Бобби сейчас так нужно, дабы сберечь свою репутацию и деньги.
— Но если честно, когда он находит друзей, то держится за них до последнего. Идеальный друг, что-то вроде.
— Ха, — выпаливает Чжунэ довольно громко, — тогда что он так за свою «идеальную» девушку не держался?
— Захлопнись! — Сунан чувствует, как стыдливо розовеют её щёки.
***
«У меня, кажется, получилось уговорить Чжунэ на субботнюю вечеринку. Я не знаю каким образом, но может на этот раз у тебя получится с ним пообщаться нормально» — приходит Бобби сообщение от Сунан в пятницу утром.
«В любом случае приходи завтра и тащи Чжинхвана с собой. Я буду очень рад, если ты пойдёшь <(￣︶￣)>» — пишет Бобби сообщение Чжунэ в пятницу вечером.
«Ага, конечно» — приходит от Чжунэ в ту же пятницу вечером, и Бобби расценивает это сообщение, как привычный сарказм из арсенала этого парня.
« 凸(￣ヘ￣)» — прилетает вдогонку с предыдущим сообщением Чжунэ и теперь Чживон уверен на все 100%, что то было сарказмом.
***
Как это обычно происходит — у кого-то определённого освобождается квартира, и он решает устроить пьянку. У каждого разные цели: потусить с людьми, стать чуть популярнее или просто забыть о каких-то своих проблемах, но процесс один и тот же в любом случае. Они договариваются по-тихому, передавая информацию только определённым лицам, а те уже зовут своих друзей — именно так и набирается народ.
Бобби обычно никого не звал, ему всегда было достаточно Юнхёна, Донхёка и Ханбина, чтобы чувствовать себя предельно комфортно. Алкоголь там уже дальше делает своё дело: прибавляет тебе пару сотню навыков к общительности, активности и беззаботности. Поэтому ему не было резона приглашать кого-то ещё. Кроме Чжунэ.
— Я писал Чжинхвану, Бобби, — кричит, пытаясь донести информацию сквозь музыку, почти в лицо Чживону Ханбин, и первый, если честно, совсем не удивлён. — Написал время и место, предложил взять с собой Чжунэ, но, как видишь, они не пришли. Чувак, тебе стоит забить на это и повеселиться.
— Ага, я-то смогу развлечься, но разве ты не огорчен? — поддел Чживон друга, вспоминая, каким обиженным щенком выглядел Ханбин несколько минут назад, грустно поглядывая на двери. Он определённо ждал того мелкого паренька.
— Хотел бы, чтобы Чжинхван оторвался с нами, но это его выбор. Хотя я не говорю, что он меня не расстраивает.
Выждав паузу и глянув на ссутулившегося друга, который, облокотившись на барную стойку в кухне, выглядел понуро, Ханбин уже спокойнее спрашивает:
— Что собираешься делать с Чжунэ? Сколько там до конца спора осталось? Две недели?
— Примерно, — совсем невесело отвечает Бобби, выдыхая в наполненный стаканчик с водкой в нём, издавая при этом забавные булькающие звуки, но кроме самого Бобби этого никто услышать не сможет.
— Так и какие твои действия? Ты же не думаешь, что всё разрешится само собой?
— Нет. — Чживон поворачивается к Ханбину. — И нет, я ничего не собираюсь делать. Плевал я на этого Ку Чжунэ, в печёнках уже сидит.
— Ну так выблюй, — и если бы это звучало не так нелепо, то Чживон бы даже отреагировал как-нибудь. Но сейчас, когда он ещё немного соображает, эти слова кажутся глупыми, хотя и имеют определённый посыл. Посыл в том, чтобы послать самого Чжунэ. Иронично.
Но Бобби не может. Не сейчас, когда пройдено уже так много, когда он так унизился перед ним, и тем более он до последнего не собирается отдавать свои деньги. Бобби убеждает себя, что причины кроятся только в этом всём.
Растеряв весь свой позитивный настрой в трезвом состоянии, он надеялся обрести его в пьяном, поэтому уже через какое-то время без зазрения совести начирикался по самые не балуйся, снова потеряв все знакомые лица друзей из виду. Хотя тут перед глазами физиономии у всех, скорее, смазаны, нежели не мелькают на горизонте.
Очевидно, что этот человек вряд ли притащится сюда, Чживон уже не надеялся, да и изначально утратил всю свою веру, если вообще имел её когда-нибудь.
