Say "Hi" to Yellow Flash, Konoha!

Комната, в которой предполагалось сдавать экзамен, была довольно скудно меблирована. Впрочем, оно и не удивительно, учитывая, что экзамен практический. Так, присутствовал там только узкий длинный стол на европейский манер, за которым сейчас и сидела Кико-сенсей. — Намикадзе-чан? Вот уж не думала, что ты будешь первым, — произнесла женщина как-то обижено. — Итак… — она тщательно перемешала лежащие на столе бумажки и, наконец, вынула одну, — Покажи мне, как хорошо ты научился скрываться. Тебе надо в течении минуты прятаться в этой комнате так, чтобы я не могла тебя поймать. Задание было сложным. Комната была достаточно большой, чтобы провести спарринг тайдзюцу, но слишком пустой и маленькой, чтобы в ней можно было результативно спрятаться. Так, надо оценить свою позицию по отношению к Кику, прикинуть её слабости… — Время пошло, — произнесла сенсей, и я понял, что действовать надо немедленно. Скользнув к окну, я замер, наводя на себя иллюзию. За что я был благодарен Минато, так это за отлично развитый контроль. Впрочем, и не удивительно. Удирать от противника по деревьям гораздо результативнее, чем по земле. Но надолго моего гендзюцу не хватило. Сенсей была чунином, более того, она прошла войну, а потому ученические техники вряд ли могли её задержать. Но я на это и не рассчитывал. Мне нужно было только время, около пяти секунд, чтобы вытащить из подсумка на правой ноге дымовую шашку и кинуть её в противоположный угол. Следующим этапом стало быстрое перемещение в противоположную от окна сторону, чтобы свет не помог Кико меня обнаружить. Там, в относительной безопастности, я начал концентрировать чакру в ногах. При этом, из-за общего небольшого количества энергии, плотность чакры в остальных частях тела резко снижалась, не позволяя так просто меня засечь. Когда все приготовления были сделаны, пора было переходить к последнему, третьему этапу. Усилив ноги чакрой, я разогнался, перескакивая на стену, оттуда на потолок, на стол, на подоконник. С помощью хаотичных прыжков я рассчитывал запутать Кико-сенсей им не дать ей возможности меня поймать. Вы ведь помните, что задание было именно «не поймать», а не «не обнаружить». Вот я и собирался устроить девушке пробежку в стиле настоящего хозяина этого тела. Но в полной мере я довести свою задумку до конца не успел. Окончились мои только-только начавшиеся прыжки довольно печально. Прямо посреди все ещё затянутого дымом класса ушлая Кико-сенсей натянула сеть, на которой я и повис, как мошка на паутине. Сердце вздрогнуло. Неужели все закончиться так печально? Неужели я даже не смогу стать нинзя? Да уж. Отгадайте с одного раза, кто самый бестолковый попаданец? Где-то глубоко внутри разгоралась тихая ярость. Нет. Я стану нинзя. Во что бы ты не стало. У канного Минато Намикадзе была всего одна ошибка — он позволил себе и своей жене умереть во время нападения девятихвостого. И чтобы исправить эту ошибку, придется сначала достичь того поста, который позволит её совершить. А что это значит? Что я стану Хокаге! — Я стану самым лучшим Хокаге за всю историю Конохи! — сам того не желая, прокричал я. Дым уже рассеялся, и я увидел Кико-сенсей, присевшую на стол. В руках она крутила будильник, на котором засекала время перед началом испытания. Лицо у женщины было задумчивое, даже через чур. В темных глазах смешалось всё: грусть, ностальгия и даже гордость. Девушка посмотрела на меня и усмехнулась. — Знаешь, а я от чего-то совершенно не сомневаюсь в твоих словах, — наконец произнесла она. — За пол года, такой прорыв. От полной бездарности до генина. И что же тебя заставило взяться за ум, Намикадзе-кун? В груди сразу потеплело. Признание от человека, который тебя раньше презирал. Это дорогого стоит. Да и суффикс «кун» мне нравится гораздо больше. — Осознание того, что иначе вы меня завалите! — весело проговорил я. Губы озарила улыбка. — О, приятно слышать. А я уж думала, что вызываю у своих учеников только раздражение, — преподаватель улыбнулась в ответ. — Ну что, Намикадзе-кун, ты свободен, — указала на дверь она. Я заторопился. Хотелось ещё встретить Кушину, похвастаться ей тем, что я стал генином. Стоп. Стал генином? Уже у самой двери я развернулся, глядя на женщину почти в упор. — А повязка? — голос, хоть я того и не хотел, звучал обиженно и как-то подозрительно по-детски. — А, это, — сенсей вздохнула и развернула ко мне будильник, — Понимаешь ли, Намикадзе-кун, ты не сдал, — спокойно сказала она. Стрелки на часах показывали пятьдесят семь секунд.

***

Нет, я точно помню, что Намикадзе был генином. На сто процентов. Что закончил Академию и был распределен в команду. Сам, без помощи всяких попаданцев и прочих потусторонних личностей. И если мальчишка, двенадцати лет от роду, без особых знаний о физиологии человека и способах, с помощью которых можно оптимизировать тренировки, сумел сдать этот чертов экзамен на звание генина, то почему не смог я? Ведь я умнее и обладаю более обширным жизненным опытом. К тому же, все было досконально рассчитано. Даже если учесть, что последний этап не был доведен до конца, первый двух должно было хватить с лихвой! Но я все равно не сдал. Какой-то неправильный я попаданец. Не смог вот стать генином. А если не смог стать генином, то как же стану Хокаге? Мысли крутились в голове лениво-лениво. Будто ягоды в густом киселе. Только вместо густой розовой жижи было отчаяние и ощущение полной собственной бесполезности. Вместе с этим где-то глубоко внутри разгоралась ярость. Полуденное солнце все больше пригревало, и даже к тому теннистому углу, где я сейчас сидел, начинали подбираться солнечные лучи. Что ж, пора идти. Подобравшись к открытому окну, через которое я и попал в пустынный ныне внутренний двор Академии, быстро взобрался внутрь и спрыгнул с подоконника. Терпеть не могу пустынную школу. Есть в ней что-то зловеще-неприятное. Вот и сейчас. Экзамены уже минут двадцать, как закончились, и почти все обитатели, за исключение разве что, уборщиц, были на площадке перед зданием. Выпускники хвастались повязками, родители поздравляли своих чад, учителя докладывались, как много им пришлось работать, чтобы достичь этого, несомненно, высокого результата. Я тоже брел туда. Вот и основной холл. Чисто ради интереса взглянув на вывешенные результаты письменного экзамена, нашел свое имя. Сто сорок восемь из ста пятидесяти, при проходном балле в сотню. Мило. Хоть и не радостно не капли. Какой толк от блестяще сданного письменного экзамена, если за практический не набран необходимый минимум? Выскользнув на улицу, сразу повернул к общежитиям. Вот, кстати, еще одна проблема. Муниципальным жильем можно пользоваться, только если не имеешь проблем с учебой. А что может быть в этом плане показательнее, чем экзамены? Вот и получается, что почивать в уже привычной комнате мне осталось не больше недели. А что дальше? Примут ли меня на второй год в Академию? Да кто я такой для этого! Не джинчурики, не наследник клана. Вообщем, быть мне простым гражданским. — Ку-ку-ку, ты правда так думаешь? — внезапно раздавшийся сзади голос заставил меня затормозить. Я развернулся. Прямо передо мной, небрежно облокотившись на стену здания, стоял высокий мужчина с длинными черными волосами, одетый в стандартный костюм шиноби с повязкой на шее. — Откуда Вы знаете… — я посмотрел на него. От мужчины веяло силой и властностью. Почему-то, смотря на него, отлично ощущалась глупость так и не заданного вопроса. Уж не знаю, кто он такой, но не было похоже, чтобы кто-то в этой деревне мог ему отказать. Уж больно самоуверенный тип. — Я завалил экзамены в Академии. Теперь вряд ли когда-нибудь смогу стать нинзя. — А ты хочешь? Перед глазами промелькнули надежды все изменить. Хорошо устроиться в этом мире. Лицо Кушины. Она нравилась мне еще там, в другом мире, попав же сюда, я понял, насколько она мне нужна. Вверху перепрыгнул с крыши на крышу какой-то шиноби. Чем я занимался последние полгода? Тренировался? Правда? И это дуракаваляние на самом деле можно назвать тренировками? Будто обухом по голове пришло понимание того, что все мои надежды и чаяния в этом мире основывались на почивании на лаврах Минато. Ну да. В прошлом-то мире всё было понятно, известно и неинтересно. Особых талантов нет. Точнее, не так. Таланты вроде есть, и во многих областях, но ярко выраженных, чтобы действительно на грани гениальности — это не ко мне. Что остается? Много работать, надеясь, что выгорит. И завидовать тем, кто сумел быстро добиться высоких результатов. И вот, я попадаю в тело такого «гения». И вся его гениальность вроде как достается мне. И, не смотря на то, что Сознание говорит: «Вперед, покорять новые вершины! Теперь у нас гораздо больше шансов!», Подсознание тихо шепчет: «Парень, всё и так будет супер, мы слишком много работали, пришла пора отдохнуть…» Ну, а дальше все понятно. Что ж, действительность знатно меня нагнула. Осталось только узнать, каковы её планы: просто выбить дух или сделать что-то куда более нецензурное? Так или иначе, чтобы теперь достичь цели, работать придется куда серьезнее. Но эту магию я освою. Я буду нинзя. Во что бы ты ни стало. — Хочу. Очень. Я хочу стать одним из самых сильных нинзя в мире. Незнакомец бросил на меня оценивающий взгляд. Тело покрылось мурашками, медленно начало сковывать пальцы на руках и ногах. Холод расползался всё выше и выше, сковывая конечности. Затем та же участь постигла туловище. Перед глазами замелькали картинки того, как меня медленно убивают. Так вот ты какое, давление КИ. Собрав всю силу воли, я Заставил чакру в кейракурей течь быстрее. Можно было бы попробовать выпустить свою КИ, но это вряд ли бы сработало. Особенно, если передо мной тот, о ком я думаю. Наконец, я достиг того, чего хотел. От столь интенсивного использования система циркуляции начала болеть. Помните, как Саске в каноне преодолел КИ? Физическая боль. Только вот ранить себя у меня нет никого желания. А активное использование чакры внутри СВЧ — очень полезное упражнение для развития объема. — Справился? Смотри-ка ты… — Орочимару — а теперь я был на сто процентов уверен, что это именно он — облизнулся. Слишком длинный язык выглядел отвратительно. Но он же саннин, а они все отличаются экстравагантной внешностью. — Что ж, думаю, с тобой у меня всё получится. Что произошло после этих слов, я понять не успел. Просто в какой-то момент я стоял в переулке, разговаривал с Орочимару, и вот уже лежу на кушетке, туго привязанный ремнями. А змеиный санин лишь усмехается, доставая шприц. — Что Вы делаете? Я не хочу… — договорить я не успел. Лицо Орочимару приблизилось почти вплотную к моему. Он произнес: — Я делаю из тебя шиноби, мальчишка. Шиноби, сила которого заставит великие кланы поджать хвосты! — и ввел мне под кожу уже находившуюся внутри шприца бледно-зеленоватую жидкость. Началась агония. По-другому литературно описать накатившие ощущения я не мог. Перед глазами, будто в плохой презентации, мелькали перемешанные кадры из обеих моих жизней. Ноги налились свинцом, все тело будто застыло. Кто-то принес зеркало, и я смог наблюдать происходившие со мной метоморфозы. Одежды не было, ещё когда я очнулся. Видимо, змеиный саннин был достаточно предусмотрителен и лишен стеснения. Хотя, он же шиноби. У них с моралью вообще всё плохо. Но больше меня в тот момент интересовало не это. Вообще, мало кого интересует его одежда, если кожа вдруг начинает покрываться рисунком. Сначала это было что невразумительное: круги, завитки и прочие непонятные рисунки. Но когда кожа вдруг посерела, а шея, куда был сделан укол, начала покрываться небольшими кусочками коры, все стало на свои места. Видимо, я стану Тензо этого мира. В лучшем случае. А в худшем… Никто не помнит, какой процент выживших после попытки вживления мокутона?

***

— Зачем ты это сделал? Мальчишка ведь действительно старался, — Митараши Кико сидела на том самом столе, что и за пол дня до этого, во время экзамена. — Увы, так было надо. Ты сама знаешь, я не люблю полумер, — Орочимару замер у окна. В лунном свете он выглядел ещё более зловеще. — Но почему было просто не попросить Третьего отдать тебе команду Намикадзе, как обычному наставнику-джонину? — Пришлось бы избавляться от двух прочих. А война уже закончилась, сейчас слишком сложно спрятать трупы.