Мы никогда не будем прежними

Черный Вала ушел. С тихим шелестом сомкнулись за ним двери Чертогов Той, что всегда в тени. Скорбящая медленно опустилась на мягкий серебристый ковер. Разговор измучил её. Это так трудно — сказать лишь то, что необходимо, не солгав ни словом, ни взглядом. Это так больно — жаждать раскрыть душу и не сделать этого. Как же она устала! Пусть не солгала, но и всей правды не сказала, а он заслуживал того, чтобы узнать. Только не сейчас… Время не пришло. Как же невыносимо быть ледяной, когда пылает душа. Валиэ сжала рукой густой ворс ковра. Как же тяжело было разомкнуть объятия. Ворон сел на плечо и нежно клюнул в макушку. — Ты прав, Мрак! — она быстро вскочила на ноги. — У нас слишком много дел, чтобы предаваться сожалениям и поддаваться чувствам. Ворон согласно каркнул. Скорбящая взмахнула рукой — стена поплыла, превращаясь в густой туман. Она сделала шаг вперед, туман рассеялся, и появилась лестница, ведущая вниз. Легко и грациозно ступила на широкие ступеньки маленькая ножка Той, что всегда в тени. Взмахнув крыльями, устремился вперед ворон. Шаг за шагом, и вот Скорбящая в огромном зале. Клубятся, сходятся и расходятся тени — плотные и темные, прозрачные и светлые, они перетекают друг в друга, распадаются, исчезая во тьме, и появляются снова. Они плачут, они шепчут, обещая вечную скорбь, горькие слезы и неисчислимые беды. Но над Ниенной они не властны, она здесь Повелительница. Еще один взмах руки, и с ревом вспыхивает темное пламя в камине. Тени расползаются по углам, но не исчезают. Загораются длинные тонкие свечи в изящных серебряных светильниках. Скорбящая медленно идет к дальней стене. Там, в центре, на возвышении, стоит трон из мориона. Высокая спинка его инкрустирована темными и светлыми камнями. Бархатная подушка расшита нежными серебристыми цветами. Пахнет лилиями, полынью и пеплом. Из дальних, самых темных углов залы с писком слетаются к валиэ небольшие зверьки с широкими кожистыми крыльями. Летучие мыши. Скорбящая улыбается. Ворон садится на спинку трона. Зверьки начинают кружиться. Ниенна поднимает кверху руки и присоединяется к их танцу. Медленны и неторопливы её движения, изящен и гибок стан. Раздается тихая печальная музыка. Звон капели, шорох дождя. Шепчут тени, осторожно выползая в центр залы. Резче и быстрее кружится Скорбящая в своем чарующем танце. Громче и торжествующе звучит музыка. Шум дождя, рокот грома, треск молний. Танцуют с ней тени, подхватывая под руки, обнимая за плечи. Они что-то шепчут, что-то обещают. Улыбаются бледные сухие губы, темным огнем горят бездонные глаза. Налетевший неведомо откуда ветер срывает вуаль с темных волос, водопадом падают они на плечи. Гудит пламя в камине, мерцают свечи. Музыка все громче и громче, танец все быстрее и быстрее. Сплетаются воедино тени, валиэ и летучие мыши, лишь ворон все сидит на спинке трона. И вот лишь серебристый вихрь носится по огромной зале и неожиданно исчезает. Дрожит пламя свечей, гаснет огонь в камине. Пустота, тишина, лишь ветер метет по мраморным плитам сухие пожелтевшие листья. Ворон взмахивает крылами. Над сиденьем трона возникает Тьма. Постепенно она становится все светлее и светлее, превращаясь в Ту, что всегда в тени. Бледно лицо её, огнем пылают глаза, венец из дымчатого хрусталя на темных волосах. Длинные тонкие пальцы сжимают костяной посох с хрустальным шаром в навершии. Пламя снова пылает в камине, тени покорно ластятся к ногам своей госпожи, а она смотрит во тьму, что окутывает стены залы. Темнота расходится, выпуская небольшую серую зверушку. На четырех лапах мягко идет она к трону, гордо подняв кверху пушистый хвост. Золотом горят глаза её. — Твоя миска молока всегда ждет тебя, Сумрак, — нежно произносит Ниенна слова приветствия. Кошка вспрыгивает к ней на колени, трется о ладонь, мурлычет. Валиэ осторожно гладит бархатную серебристую шерстку. Потом мурлыка спрыгивает с колен и направляется к серебряной миске, ожидающей её на одной из ступеней трона. Кошка лакает молоко, мелькает быстро-быстро розовый язычок, Скорбящая с нежностью смотрит на неё. — Сумрак, иди ко мне, — ласково просит она. — Расскажи, где была, что видела? — Мрр, — отвечает кошка, ловко вспрыгивая на колени. Она кладет пушистые лапы на плечи Ниенны. Темные глаза тонут в золотых. Узкий кошачий зрачок становится шире — Врата в иные миры открыты. Все, что видела Сумрак, все, что она пожелает рассказать, узнает Та, что всегда в тени. Она увидит своих сестер по духу, узнает об их делах, она побывает в самых разных мирах, не сходя со своего темного трона. Когда-то давно-давно, когда Замысел Великой Песни творения еще только витал в мыслях Илуватара, нашла Ниенна себе наставницу и подругу. Сумрак. Нежная и ласковая, жестокая и коварная, она стала её проводником в иные миры, она помогла понять себя юному, только что воплощенному созданию. Сумрак познакомила Ту, что всегда в Тени, с её сестрами по духу, а не по творению. Она подсказала и как уйти от казавшегося всемогущим Эру. Скорбящая не ушла, она осталась — наблюдать, думать и плакать. Хотя нет, зачем обманывать саму себя — она осталась ждать своего часа! И он придет, когда каждый займет отведенное ему Эа место. — Ты познакомишься с моим учеником? — спрашивает валиэ. — Ученик? Мрр, интересно, очень интересно, — мурчит Сумрак. — Он самолюбив и робок, он умен и расчетлив, но чувства захлестывают его. Он потерял себя. — Плохо, другие могут подобрать, — почти улыбается кошка. — Ты покажешь ему иные миры? — Покажу. Забавно будет! — мурчит Сумрак и трется об её руку. — А где тот, из-за которого ты плакала? Скорбящая вздрагивает, но от всевидящего глаза Сумрак не утаить ничего. — Он уже ушел! Он не готов к встрече с тобой. — Это ты не готова показать меня, — острые коготки слегка царапают кожу. — Я боюсь потерять… — Его или свою цель? — И то и другое, — честно отвечает Скорбящая. — Он слишком любит этот запертый в скорлупе мир, — утверждает кошка. — А ты любишь? — Люблю… — тихо отвечает валиэ и через мгновение добавляет, — но не мир. Кошка довольно мурчит и утаптывается. Йаванна не творила кошек, Эру не сподобил. Он знал, что для грациозных мурлык нет преград — ни одна Пустота их не остановит, ни одни запоры не удержат, кошка пройдет везде. Мало того, кошка всегда на границе двух миров — Видимого и Невидимого. А Сумрак не просто кошка, она создание необычайно древнее и мудрое, перед ней открыты все двери. Скорбящая не смогла когда-то решиться покинуть Чертоги Эру, сейчас она не в силах покинуть Арду, но Сумрак пройдет везде. Что ей Пустота? Что ей Воля Илуватара? Нет над ней ничьей власти, она сама себе госпожа. Эру решил оспорить законы бытия, создав мир-игрушку. Он сумел одурачить своих учеников и помощников. Что ж, ничего еще не закончено. Все только начинается.