blurry face

dan На следующее утро Дэн, конечно же, просыпается с диким похмельем. Каждый раз, когда он напивается, следующее утро начинается одинаково. Боль не становится слабее или выносимее, но Дэн, тем не менее, не против нее, она ему даже помогает. — Доброе утро, золотко, — говорит его мать, когда Дэн спускается. — Я уже убегаю, увидимся, — она целует его в лоб и выбегает из дома. Дэн вздыхает. Его отец уже уехал на работу, так что он снова один. Дэн идет в сторону кухонного шкафчика, открывает его и вытаскивает оттуда бутылку водки, чтобы налить себе рюмку. Он закрывает глаза и опрокидывает ее в себя, чувствуя жжение в глотке и спирт, распространяющийся по организму через кровь. Солнце сегодня чертовски яркое, у Дэна болят глаза, и, несмотря на то, что он выпил две таблетки болеутоляющего, его голова пульсирует как непонятно что. Тем не менее, водка, которую он выпил утром, слегка притупляет боль. Весь мир слегка крутится и расплывается, но это вполне неплохо, так ему даже больше нравится. Дэн врезается в что-то твердое, теряя равновесие и падая на землю. Он быстро вскакивает и видит перед собой пару слегка размытых голубых глаз. — Слушай, я не хочу снова разговаривать с тобой, — бормочет Дэн, опуская взгляд на ботинки. — Мне и так сегодня дерьма хватает. — Ох, у маменькиного сыночка похмелье, верно? — дразнит Фил, и сердце Дэна пропускает удар. — Ох, плохой мальчик, уже опохмелился… Я чувствую алкоголь в твоем дыхании. — Нет, я… я не делал этого! — плохо врет Дэн, а Фил лишь закатывает глаза. — Не беспокойся, малышок, я сохраню твой секрет, — говорит Фил, подмигивая Дэну, прежде чем развернуться и уйти. Дэн вздыхает, пытаясь избавиться от мыслей об этом разговоре, если это вообще можно назвать разговором. Несмотря на то, как Фил груб и резок, Дэн не может не хотеть общаться с ним. Черт бы побрал его прекрасные, кристально чистые глаза, черт бы побрал его потрясающие, мягкие розовые губы; черт бы побрал Фила Лестера и его завораживающее, чудесное, невозможное лицо. Дэн забегает в супермаркет, чтобы купить бутылку воды и мятных конфет. На всякий случай, если кто-нибудь еще в школе обладает прекрасным обонянием. Он опустошает бутылку воды и закидывает в рот сразу три конфеты, морщась от того, какие они ядреные: рот почти что жжет. — Дэн! Ты… очень сильно мятый сегодня, — говорит Пиджей, когда Дэн подходит к школе. Дэн узнает его по темным кудрявым волосам и энтузиазму в голосе. Кроме того, он в тех же джинсах и ботинках, что и вчера, хотя и надел другую футболку. «В этой школе у всех такое хорошее обоняние?» — думает Дэн. Они тут все что, оборoтни или что-то в этом духе? — Привет, — отвечает Дэн, улыбаясь Пиджею и еще паре людей, которых узнает. — Как ты? — Я-то хорошо, а вот ты?.. Ты какой-то бледный и… разболтанный… — говорит Пиджей, осматривая Дэна обеспокоенным взглядом — но Дэн этого не видит. — Разболтанный… ха, классное слово, — восклицает Дэн, хихикая. — Раз-болт-анный, разболтанный, разболтанн… — Дэн, ты уверен, что в порядке? — спрашивает Пиджей, вцепляясь в плечи Дэна и глядя ему в глаза. Дэн смотрит на Пиджея, но все, что он видит на месте, где должно быть его лицо — размытое пятно. Дэн не в порядке, но, опять же, он никогда не в порядке, поэтому значения это не имеет. — Да, все вполне хорошо, — говорит Дэн, улыбаясь Пиджею, — правда, думаю, я немного приболел. Не спал толком, да и голова болит…, но все нормально. — Я надеюсь, потому что мы с ребятами ходим в кино по субботам, и хотели, чтобы ты присоединился. — Думаю, я пойду, — отвечает Дэн, мягко улыбаясь Пиджею. — Класс, тогда спишемся обо всем, окей? — говорит Пиджей, похлопывая Дэна по спине. — Надеюсь, что тебе станет лучше. — Спасибо, Пиджей, — говорит Дэн, оборачиваясь, когда кто-то хватает его за руку. — Ой, это ты, Луиз? — Да, это мы, — драматично говорит Луиз, перекидывая волосы через плечо. — У нас сегодня спаренный английский, ты рад? — Эм… думаю, да? — отвечает Дэн, натягивая смущенную улыбку. — В смысле, как можно не любить английский? Все эти эссе, домашки, стрессы и долгие заунывные лекции об истинном значении метафор… — Слишком жизненно, — говорит Луиз, — но, по крайней мере, мы с Зои будем там. — Да, а другой английский я провожу в полном одиночестве, — говорит Дэн, фыркая. — Ейе, три английских за день! — Оу, я понимаю твою боль, Дэн, — говорит Луиз. — По крайней мере, это единичный случай. — Да, думаю, так, — мягко отвечает Дэн, глядя вниз. Его голова пульсирует, и он боится, что, если закроет глаза, то тут же уснет. Когда звенит звонок, Дэн медленно идет в сторону кабинета английского, снова садясь сзади, там, где он сидел вчера. Он вздыхает, складывая голову на книги, положенные на парту. Он чувствует, как его глаза медленно закрываются, и звуки окружающего его кабинета затухают. — Снова? Клянусь, я начну выбивать у тебя это место, — ревет резкий голос, пугая Дэна и выводя его из состояния спокойствия. — Что, спишь посреди занятия, ботан? Дэн смотрит в сторону, на Фила, падающего за соседнюю парту. Его лицо слегка размыто вследствие того, что Дэн слегка навеселе, не выспался, да еще и с похмельем. Дэн тихо стонет, потирая ноющие глаза. — Слушай, я устал и реально совсем не настроен для разговоров, — сипит он, устало сужая на Фила глаза. — Думай обо мне что хочешь, предполагай что угодно, но я сейчас не хочу заебываться по этому поводу. — Ух, резкие смены настроения, Дин? — спрашивает Фил, называя Дэна неверным именем, отчего Дэн закатывает глаза и качает головой. — Меня зовут Дэн Хауэлл, — поправляет он. — Дэн? А полное имя какое? Дэниэл, Даниэль? Дэнни? — спрашивает Фил, ухмыляясь. — Дэниэл, вообще-то. — А мне больше нравится Дэнни. — А какое у тебя полное имя? Филип? Филадельфия? Филли? — Филип, и если назовешь меня Филли — ударю в лицо, — злобно шипит Фил. Дэн пожимает плечами, оборачиваясь к начинающему занятие учителю. — Грубо как-то, Филли, — Фил поворачивается к Дэну, ударяя его по руке: не так уж и сильно, но достаточно, чтобы было больно. Дэн фыркает, потирая руку и опуская взгляд в парту. Голова Дэна пульсирует невозможно, болит еще хуже, и все, чего он хочет сейчас — это просто исчезнуть. Он чувствует себя слишком ничтожным и просто до невозможности хочет умереть. *** Когда Дэн подходит к дому, он слышит крики. — Ты только и делаешь, что работаешь! Ты никогда не бываешь дома, со мной! — это мать Дэна кричит, вроде бы, с кухни. — И это ты мне говоришь?! Ты тоже постоянно работаешь! Мы оба знали, что этот проект просто огромен! — а это уже отец Дэна, и его голос громкий и резкий, абсолютно безэмоциональный. — Да, но я не осознавала, что он будет настолько огромным, что тебе придется постоянно работать! — злобно спрашивает мать Дэна. — С меня хватит! Прекрати перерабатывать! — Зачем? Чтобы сидеть дома в одиночестве, дожидаясь тебя, работающей в ночную смену? — парирует отец. — У нас есть сын, помнишь? — Да, и каждые пару месяцев мы пакуем вещи и переезжаем, подстраиваясь под новую жизнь ради него, и не впутывай его в это! — Я впутаю, если ты забудешь о нем! — Я не забывал о нем! Хватить переиначивать мои слова! Ты точно так же вечно занята работой, так что хватит сваливать всю вину на меня! — Знаешь что? Мне все равно, уходи на эту свою работу, если она тебе важнее, чем семья. — Моя работа важнее? Это ты снова уходишь через полчаса! — Знаешь ли, я нужна на работе, не просто так перерабатываю!  — Я тоже! Этот проект должен быть закончен в срок, иначе мы потеряем деньги! — Деньги! Все всегда сводится к деньгам! — Ты работаешь точно столько же, сколько и я, хватить винить только меня. У нас обоих такие работы, и, кажется, мы это обсудили еще когда собирались пожениться! — Я жалею, что согласилась тогда! — Ты жалеешь? Я всегда поддерживал тебя во всем и давал тебе все, чего ты хотела! — Что, правда? — Да! — Знаешь что? Ты задолбал меня, езжай на свою чертову работу. — Так и сделаю, а ты уедешь двадцатью минутами позже, и это не будет иметь значения. Дэн паникует, чувствуя конец ссоры. Он медленно отходит, чтобы сделать вид, что он только что пришел. Он достигает входной двери как раз в тот момент, когда его отец вылетает из нее, притормаживая, когда он видит Дэна. — Дэн, рад тебя видеть, — говорит он, притягивая Дэна в короткие объятья и взъерошивая его волосы. — Позже увидимся, хорошо? Люблю тебя. И он тут же подбегает к машине, закидывая на сиденье свой дипломат и уезжая, оставляя Дэна у двери. Дэн заходит внутрь, поправляя челку и направляясь в кухню. Он закидывает рюкзак на лестницу по пути и обнаруживает на кухне мать, мечущуюся по комнате в рабочей одежде в поисках чего-то. — Ох, привет, Дэн, — говорит она, глядя на него и не замечая даже его покраснневших глаз, побледневшей кожи и мешков под глазами. — Как школа? Хороший был день? — Да, в школе все нормально. Только что видел папу… — начинает Дэн, замолкая в надежде, что мать додумает остальное. — Да, верно, он поехал на работу… как обычно. Я так редко вижу его, что стала забывать, какой он, — едва слышно бормочет она, подбирая ключи, найдя их под салфеткой. — Оу… — Слушай, солнышко, я сегодня в ночную, обед в холодильнике, просто разогрей его. Я буду еще спать, когда ты встанешь в школу, так что увидимся снова завтра днем, хорошо? — быстро говорит она, обнимая его и быстро целуя в лоб. — Ладно, пока, Дэн. Люблю тебя, милый! Дэн молча стоит в кухне, даже когда машина его матери отъезжает. Он вздыхает. «Увидимся завтра днем», — ха, как будто такие их быстрые встречи с торопливыми словами засчитываются. Дэна тошнит от того, что его родители постоянно либо на работе, либо ссорятся в те редкие моменты, когда они дома вместе. Дэн всегда был на втором месте, и он привык к этому. Его родители любят его, и он видит это, просто они не так уж хороши в проявлении своей любви в виде подарков и каких-либо вещей для него. А еще Дэн не может вспомнить, когда в последний раз его родители не притворялись, что они счастливы вместе, или не ссорились. Дэн проводит рукой по волосам. Ему теперь так одиноко. Дом слишком пустой, с искусственно вытравленными жизнью и цветами, прямо как и сам Дэн. Он открывает ящик на кухне и, несмотря на дерьмовое самочувствие, не слушает рациональной части своего мозга. Он достает бутылку текилы и, вместо того, чтобы пить ее рюмками, делает глоток прямо из горла, чувствуя, как жидкость обжигает его глотку. Он выпивает стакан, не меньше, и убирает бутылку назад, а алкоголь разливается по его крови, и боль отступает, его разум затуманивается, мысли о родителях и болезни отходят на второй план. Весь мир Дэна теперь размыт, и семья его разваливается, и еще он заливает проблемы алкогольной продукцией с высоким содержанием спирта, да. Он, спотыкаясь, поднимается наверх, умудряясь четыре раза упасть по мере подъема. Он не может фокусироваться ни на чем, практически вваливается в комнату, пинком отправляя рюкзак в сторону стола и падая на кровать, и начинает рассматривать потолок остекленевшим взором. Его голова кружится, и он с трудом держит глаза открытыми, так что он позволяет им закрыться, и, прежде чем он понимает это, он падает в объятья дремы, полностью одетый, но наконец-то спокойный. Возможно, он сломан, возможно — в депрессии; возможно, он алкоголик, отброс, отверженный, проблемный, разваливающийся на части и переутомленный, но в этот краткий момент сна, он хоть немного счастлив. Его единственное спасение — это сон, алкоголь лишь замена на тот случай, если он бодрствует и не может этого избежать.