blurry face

dan На следующий день Дэн заходит в школу, глядя на бинты на ладонях, где стекло впилось в кожу. Его мать, возможно, противная и глупая, но она врач, так что она подчистила порезы и убрала осколки из них, тщательно все перебинтовав. Дэн вытаскивает наушники из ушей, оборачивая их вокруг телефона, который кладет в карман, когда заходит в школьные ворота. Он молится, чтобы никто ничего не спросил про его руки, но знает, что этого не избежать. — Привет, Дэн! — говорит Пиджей, подходя к нему. — Как тво… Что с твоими руками? Дэн уже обдумал хорошо отрепетированную ложь. Тем не менее, он не особо в этом хорош, так что в последний момент забывает, что именно собирался сказать. — Эм… мое окно разбилось, — говорит он. — Я слишком сильно хлопнул створкой, когда ее закрывал, и стекло осыпалось мне на руки. — Да ты качок, — сомневаясь говорит Пиджей. — Нет, типа, мое окно очень старое, как и дом, так что… — тянет Дэн. — Ну, знаешь, оно и так доживало свой век. — Точно, — говорит Пиджей, очевидно еще не совсем удовлетворенный ложью Дэна, но тот его не винит: окно? — Дэн хочет ударить себя за то, что он такой идиот. — Привет, ребята, — говорит Коннор, подходя к ним и спасая Дэна от дальнейшего расследования со стороны Пиджея. Дэн прячет руки в карманы, чтобы избежать дальнейших вопросов от кого-либо. Он не уверен, сможет ли его сердце или мозг выдержать еще больше ужасной лжи. Ему трудно собраться на уроках. Он не может перестать думать о своих родителях. Когда он заходит обратно тем вечером, его отца нигде не видно, а мать собирает разбитое стекло в кухне. Она застывает в шоке, когда видит сына, пьяного и с истекающими кровью руками. Она поспешила ему помочь, но когда Дэн проснулся утром, уже уехала на работу. Он не знает, почему его родители так отчаянно держатся за свой брак. Ради него? Потому что если так, они должны осознавать, что только помогли бы Дэну, а точнее его адекватности, разведясь. Или это что-то более глубокое? Или просто тот факт, что они отказываются признать, что они не подходят друг другу, что они больше не любят. Что бы это ни было, Дэн просто хочет, чтобы они развелись. Большинство детей боятся развода родителей, но, живя с их постоянными спорами и изменами, он просто устал от этого. Он просто хочет, чтобы они пошли каждый своей дорогой, прекратив рушить его и без того разрушенную жизнь. — И, я думаю, Вы можете сказать нам, что мы будем изучать в этом семестре на основах театрального искусства, мистер Хауэлл, — говорит его преподаватель из начала кабинета. — Раз уж вы внимательно слушаете. — Эм… — Дэн запинается, его щеки нагреваются и краснеют, и он опускает взгляд в пол, но потом парень рядом с ним — Чарли, если Дэн не ошибается, — нагибается и шепчет: «Составляющие хорошего произведения», — и это все, что вообще есть у Дэна, так что он говорит: — Эм, составляющие хорошего произведения? — и этот его ответ больше похож на вопрос, чем утверждение. — Да, — с удивленным видом говорит преподаватель, — да, это именно то, что мы будем делать! Мы можем это видеть… Дэн снова отключается, на этот раз до конца урока, слишком занятый мыслями о собственной жизни, и о том, что еще может пойти не так. После звонка, Дэн находит того парня, который ему помог. Это несложно, у него ярко-синяя толстовка и светло-русые волосы. — Хэй, ам… спасибо, что помог мне, — говорит Дэн. — Без проблем, — говорит Чарли, пожимая плечами, — ты выглядел чертовски напуганным, так что я решил, что стоит помочь тебе. — Спасибо. Не часто вижу тебя, да и не говорили особо… — Дэн замолкает на середине предложения. — Да, ну, я новенький в этом году, — с легким смешком говорит Чарли. — Но, клянусь, я знаю тебя… Твой голос… — говорит Дэн, хмурясь в непонимании. — Ты очень знакомый. — Я ходил в одну из школ вместе с тобой. Думаю, это была та, где ты продержался три недели. Мы с тобой общались там, — говорит он с очередным смешком. — Но потом ты перевелся из-за всяких мудаков. — Оу, верно! Хэй, эм, ты не мог бы не упоминать о моей особенности при остальных? — просит Дэн. — Я бы предпочел хранить подобное в тайне. — Да, конечно, — говорит Чарли. — Так… ты не можешь показать мне, что да как? Я ни с кем не подружился в первый день. — Конечно, — говорит Дэн с улыбкой, — пойдем. *** Дэн приходит домой в сравнительно неплохом настроении, но, конечно же, оно уходит, когда он видит, что оба родителя дома. Он нерешительно заходит внутрь, открывая дверь и заглядывая в столовую, где отец сидит на стуле, виновато опустив голову, а мать кричит на него. — Измена! Как ты мог?! Ты мне отвратителен! — кричит она, и Дэн чувствует, как злоба закипает в крови. — И ты это говоришь?! — кричит Дэн, заходя в комнату и заставляя родителей обернуться и посмотреть на него. — Вы оба мне отвратительны! Прячетесь с другими друг у друга за спинами, постоянно спорите, какой же прекрасный пример для вашего сына! Который, если вы забыли — это я! Да, верно, я, блять, существую! — он почти срывает голос. — Дэн… — начинает его мать. — Нет, почему вы все еще вместе? Почему вы просто не можете развестись? Было бы настолько проще, и дома бы было хорошо находиться! У меня сейчас даже дома нет, потому что с вами двумя я едва ли могу находиться здесь! — Дэн… и-извини. Твоему отцу и мне, нам надо поговорить. Так что, пожалуйста, не мог бы ты… оставить нас ненадолго? — тихо говорит его мать, и Дэн вздыхает. — Даю вам больше, чем «ненадолго». Я ухожу. Увидимся, да, вы и не заметите мое отсутствие, — говорит Дэн, разворачиваясь и уходя, громко хлопнув входной дверью. Дэн идет пешком до центра города, выбирает кафе и садится в углу, заказывая кофе и вытаскивая телефон. Он вздыхает, отпивая теплого напитка, просматривая ленту в Тамблере, фотографии и посты, над которыми иногда смеется. Так время проходит быстрее, и его разум отвлечен, так что это даже двойная победа. Когда доходит половина шестого, он решает, что пора идти домой, а когда приходит — родители уже не дома. Он вздыхает, идет на кухню и берет еду, поднимается к себе в комнату. Поев, он просто садится на кровати по-турецки. Он хочет, чтобы его родители видели, как сильно они влияют на него и его жизнь, но даже после того, как он дважды накричал на них, они отказываются сдаваться. Сам же Дэн не особо уверен, сколько еще сможет продержаться, пока его родители окончательно морально не разорвут его на части, так, что это не будет подлежать лечению. Потому что он снова чувствует, что все катится в тартарары, только в этот раз рядом нет Фила, способного это остановить. *** phil Фил взволнован. Что он может сделать? Он будет в Америке еще неделю, прежде чем вернуться, а потом ему придется оставаться в городе, чтобы все уладить, когда начнется учеба. Но ему придется ехать домой, чтобы выяснить кто же все-таки позвонил в полицию, чтобы защитить Дэна. Он не может поверить, что это все произошло так быстро, и так… без предупреждения. Только когда Фил начал думать, что, возможно, у него есть шанс на нормальную жизнь, все должно было развалиться. Мог ли он вообще вырваться из такой жизни, или это должно было быть той его частью, о которой он будет сожалеть вечно, которая никогда не прекратит его преследовать? Фил вздыхает, качая головой и открывая шторы гостиничного номера, выходит на балкон и смотрит на большой, залитый солнцем город. Он сейчас в чертовом Нью-Йорке, он должен наслаждаться жизнью, пока находится здесь, а не беспокоиться. Он может подумать об этом, когда вернется домой. Но, сколько бы Фил не пытался уверить себя в этом, он продолжает слышать это дурацкое «два месяца» в голове. Два месяца — не такой уж и долгий срок, когда у тебя есть сотня человек на примете, и они все прекрасные лжецы. Фил начинает паниковать. Он никогда не сможет найти реального виновника! Что станет с ним, и что станет с Дэном? Ему надо будет спрятать Дэна от них, пока он не сможет как-либо доказать, что они никак не связаны друг с другом — что, в любом случае, правда. Но, чтобы это сделать, Филу придется доказать, что Дэн для него ничего не значит, и даже тогда Шейн просто может избить его — просто так. Фил умудряется так накрутить себя этими мыслями, что когда звонит телефон, у него возникает паранойя. Звонит Коннор. — Привет, Коннор! — отвечает он на звонок. — Привет, Фил! Просто проверяю, как ты, — говорит тот. — Эм, не особо хорошо, — Фил издает тяжелый вздох. — Почему так? — Ну, я тебе же говорил, что Шейн в тюрьме? — Да… — Уже нет. И он думает, что это я предал его, так что у меня есть два месяца на то, чтобы найти того, кто настучал в полицию. Иначе, Дэ… в смысле, я заплачу, — говорит Фил, поправляясь, когда вспоминает, что Коннор не знает о нем и Дэне. — Вот блять, — запинается Коннор. — Что такое? — спрашивает Фил, опасаясь, что уже знает ответ. Пожалуйста, нет, нет, прошу, пожалуйста, нет… — мысленно умоляет он, — лишь бы я был неправ, лишь бы я был неправ, лишь бы, лишь бы… — Это я позвонил в полицию, — говорит Коннор, подтверждая опасения Фила. Фил мысленно стонет. Теперь ему придется выбирать между разрушением жизни Дэна — в случае, если он не скажет Шейну, жизни Коннора — все-таки сознавшись, или собственной — притворившись, что это был он. И, с трех попыток, угадайте: какую же собирается выбрать Фил?