blurry face

dan Дэн сидит в комнате ожидания в больнице, отбивая пальцами нервный ритм по подлокотнику неудобного белого стула. Он не может нормально думать, его разум заполнен слишком большим количеством тревожных мыслей. Кажется, он не может расслабиться, что же до его родителей — они даже не знают, что он здесь. Он пытается мысленно вернуться к тому, что случилось в последние пару часов, в попытке осознать произошедшее. Он сидел в кабинете, когда внезапно тело пронзила ужасная боль. Затем появился Коннор, упал на колени перед ним и попытался узнать, что не так, на что он только и смог выдавить: «Что-то… не так…» Коннор все еще не был уверен, что именно, но Дэн… отчасти, он понимал. Он едва выдавил имя Фила, и Коннор тут же вспомнил, как Лестер спрашивал его, звонил ли он в полицию. Коннор быстро объяснил учителю ситуацию, и тот, к счастью, все понял и вызвал скорую, которая увезла Коннора и Дэна туда, где, по их мнению, должен был находиться Фил. Коннору пришлось почти что тащить Хауэлла за собой по улице, так тому было больно. Это было особенно сложно, учитывая, что Дэн был просто гигантом в сравнении с Коннором. Дэн помнит, как увидел Фила, свернувшегося в переулке, его пропитанную кровью в районе живота футболку, руки, обернутые вокруг ранения. Он помнит, как подбежал к Филу, плача. Он помнит, как шептал Филу, умоляя держаться в сознании. Медбратья унесли его, и Дэн остался один — вплоть до самой больницы, где он сейчас и сидит в комнате ожидания. Он не знает, что чувствовать или думать. Единственное слово, которое идет на ум при попытке описать его самочувствие сейчас — паника. Он напуган, он взволнован, каждый раз, когда он закрывает глаза, он видит, как жизнь вытекает из Фила клубами багрянца. Что если бы Дэн его не нашел? Что бы тогда случилось? И что вообще Фил делал в этом переулке? Дэн думал, что все кончилось для Фила, когда он ушел, что тот был наконец-то свободен. Тогда почему он сунулся туда снова? Дэн вздыхает, опуская глаза и пытаясь отключить мозг — так, наверное, лучше для него: не думать ни о чем, чтобы мозг не взрывался от все новых и новых вопросов и мыслей. — Дэн? — спрашивает Коннор, садясь рядом. — Ты в порядке? Дэн хочет ответить положительно, но не может себя заставить. Вместо этого — качает головой, не поднимая взгляда. — Я… я просто продолжаю видеть его, и кровь, и… — Дэн запинается. — Я не могу остановиться. Каждый раз, когда закрываю глаза. Коннор кладет руку ему на плечо в успокаивающем жесте: — Все сложится, Дэн. В конце все будет хорошо, вот увидишь. — Ты не можешь так говорить, Коннор. Без обид, но ты не знаешь и половины дерьма, происходящего со мной, — Дэн продолжает смотреть на свои руки. — Никто не знает. — Все всегда заканчивается хорошо, Дэн, — говорит Коннор. — Ты увидишь. — Жизнь — это не всегда ебаная сказка, Коннор, — вздыхает Дэн. — Нет, и я знаю это! Ты не единственный, в чьей жизни много плохого, — замечает Коннор. — Ты однажды должен перестать жалеть себя и попытаться изменить свою жизнь. — Мою жизнь не изменить, Коннор! — кричит Дэн на всю пустую комнату ожидания, и его голос эхом отлетает от белых больничных стен. Коннор отводит взгляд, глядя в пол, и Дэн повторяет это его действие. Они просто сидят в пустой тихой комнате, и каждый потерян в своих мыслях. *** Он почти наверняка уснул где-то посреди ожидания, потому что когда он открывает глаза — уже утро. Его шея затекла, а спина болит. Дэн морщится, хрустя позвонками при выпрямлении головы. Он потягивается и встает, подходя к женщине за столом, которая, очевидно, решила не будить его, чтобы отправить домой. Коннора нет поблизости, он, наверное, отправился домой. — Эм… есть что-нибудь новое по поводу Фила Лестера? — спрашивает Дэн. Женщина немного медлит: — Я проверю, вы можете пока что снова присесть. Дэн кивает, но он уже не может сидеть, так что он меряет шагами комнату ожидания, разминая длинные ноги. Он проверяет телефон: ни мать, ни отец не спросили, где он, но он в любом случае пишет обоим, сообщая, что он жив — пусть даже им и все равно. Он почти уверен, что если бы он умер, то они оба вздохнули бы с облегчением. — Дэн Хауэлл? — спрашивает медсестра, заходя в комнату. Дэн останавливается, поворачивая голову в ее сторону. Он не видит ее лица, но голос ее мягкий, осторожный, нежный даже. У него сосет под ложечкой и в груди все скручивается. — Где Фил? — спрашивает он хриплым голосом, полным паники. — Он в порядке? — Фил… Фил больше не здесь. М-мне жаль, — запинается медсестра. Больше Дэн ничего не слышит, он уже на пути к выходу. Улица сносит крышу, все эти люди вокруг и шум — он бежит в ближайший проулок, что в метрах пятидесяти от выхода. Продолжая бежать сквозь лабиринт пустых, узких, темных улочек, он не останавливается до тех пор, пока не попадает в знакомые места. Останавливается, заворачивает за угол — очевидно, тупик. На земле все еще заметны следы крови, но полиции нигде не видно. Это, да, было не убийство. Фил просто пырнул сам себя, как бы не так. Дэн знает, что он бы так не поступил. Он смотрит на кровь, размазанную по влажному асфальту. Падает на колени — и вот его джинсы уже тоже влажные от соприкосновения с его поверхностью. Он не знает, что должен чувствовать. Ему хочется закричать и зареветь одновременно. Отчасти он до сих пор не верит в это. Часть его никогда не сможет поверить и принять тот факт, что Фил действительно оставил его. Потом он плачет, и всхлипы раздирают тело на части, пока слезы катятся по лицу. Его разум пуст, а сердце полно боли и скорби. Как люди продолжают жизнь, когда теряют кого-то, кто был действительно им важен? И хотя Дэн не особо много общался с Филом в последнее время, его забота ни разу не ослабевала. Никто не мог сравниться с Филом, потому что нельзя сравнивать лампочку с Солнцем и звездами. — Что за?.. — прерывает тишину знакомый голос. Дэн поднимает голову: Шейн. — Ах, мальчишка-шалунишка. — Оставь меня в покое, Шейн, — не говорит, но шепчет Дэн. — Что здесь забыл? — спрашивает тот, делая шаг в сторону Дэна, который поднимается на ноги и смотрит ему прямо в глаза. — Фил бы очень не хотел увидеть тебя здесь, особенно разговаривающего со мной. — Фил умер! Фила больше нет! — внезапно срывается на крик Дэн. — Мне, блять, уже все равно! Он не видит ухмылки Шейна, появляющейся при этих словах — никогда не смог бы увидеть по понятным причинам. — Хорошо, тогда вот какое предложение: я оставлю тебя в покое, а ты исчезнешь завтра, и больше никогда сюда не вернешься, — говорит Шейн. — Ладно. Он разворачивается и уходит, а Дэн даже не догадывается, что говорил с человеком, который убил Фила. Он просто смотрит на удаляющуюся фигуру, снова оставаясь в одиночестве. Он сползает на землю, закрывая руками голову и продолжая плакать, молясь, чтобы мысли о Филе прекратили лезть в голову. Еще он пытается не думать о том, что, возможно, никогда больше не увидит лица. Но, опять же, он не хочет видеть лицо, не принадлежащее Филу. *** phil (двумя часами ранее) Фил открывает глаза, и насыщенный белый свет, наполняющий комнату, разрывает голову болью. Он осматривается, неуверенный в том, кто он и где находится. Это смерть так выглядит? Я что, мертв? Он пытается сесть, но боль еще более сильная разрезает живот, заставляя застонать. Нет, он точно не мертв. Конечно, если вдруг после смерти не существует боли. Он хмурится, осматривая больничную комнату. Его сердце сжимается: он не должен быть здесь, он должен умереть. Что случится, если Шейн узнает, что он еще жив? Фил все еще угроза для него. Что если он причинит боль Дэну, пытаясь выяснить местонахождение Фила? — Филип, как Ваше самочувствие? — спрашивает медсестра, заходя в комнату и становясь рядом с кроватью. — Как будто меня ножом пырнули, — бормочет Фил, все еще думая о другом. — Ну, думаю, это справедливо. Какой сейчас год? — спрашивает она. — Пятнадцатый. — Ваш возраст? — Восемнадцать. — Ваш… — У меня нет амнезии, окей? — огрызается Фил. — Извините, но это процедура, которая обязательная для всех пациентов, недавно пришедших в себя, — говорит медсестра. — К Вам посетители. — Кто? — Некие Коннор и Дэн. Ваши родители были здесь, но мы сказали им, что позвоним, когда Вы очнетесь, — говорит медсестра. — О-они знают, что я жив? — спрашивает Фил. — Нет, мы еще не связывались с ними. Если честно, даже мы не были уверены, что Вы выкарабкаетесь, — говорит медсестра. — Вы потеряли значительное количество крови. — Мне надо, чтобы Вы кое-что сделали для меня, — говорит Фил. — Пустите Коннора, но… скажите Дэну, что я мертв. — Я не имею права! — глаза медсестры расширяются. — Пожалуйста, я обязан его защитить! — умоляет Фил. — Мне неприятно лгать людям. — Пожалуйста, он все равно не увидит Вашего лица. Он не узнает, просто скажите «мне жаль», или что-то в этом духе, и он убежит быстрее, чем вы успеете договорить, — говорит Фил. — Пожалуйста, это единственный способ оставить его в безопасности. — Я не… — Пожалуйста? Медсестра вздыхает. Она наверняка видит слезы в глазах Фила. — Я пойду приведу Коннора, Дэн спал, когда я в последний раз проходила мимо, — говорит она, выходя из палаты. Коннор приходит несколько минут спустя, садится на кровать. Фил рассказывает ему о том, что хочет заставить Дэна думать, что он мертв. Тот не понимает, не согласен со всем этим, но говорит, что это выбор Фила. Потом Коннор уходит домой, чтобы выспаться и принять душ. Примерно час спустя дверь снова открывается. — Дэн спрашивал о Вас, — говорит медсестра, заглядывая внутрь, — Вы уверены по поводу своего решения? — Да, — говорит Фил, дверь закрывается и вновь открывается только пять минут спустя. Это снова медсестра, она выглядит расстроенной. — Вы были правы: я даже не успела договорить. Но… он был так расстроен. Зачем Вы причиняете ему такую боль? — спрашивает она. — Чтобы он был в безопасности, — шепчет Фил, отводя глаза. Она вздыхает: — Позовите меня, если Вам будет необходимо что-то, или боль снова начнет чувствоваться. Фил кивает, глядя, как она исчезает за дверью, оставляя его одного. Он плачет. Потому что знает, что теперь он никогда не увидит Дэна, и что они не смогут быть счастливы вдвоем. Потому что если Дэн считает, что он мертв, тогда он должен забыть Фила. Но, в то же время, Дэн наконец-то в безопасности. Он наконец-то полностью потерял связь с Филом. Дэн исчез его жизни, в этот раз навсегда. Пока Фил плачет, его всхлипы вызывают все больше режущей боли в животе, но это все никогда не сравнится с тем, как ноет его сердце.