blurry face

dan Глаза Дэна болели. На самом деле, боль была не локальной, она будто объяла и его тело, и его душу. Его голова болела, его глаза болели, его разум тоже болел, но больше всего болели конечности и сердце. Как Фил вообще мог умереть? Сама мысль казалась ему невозможной, но именно это и произошло. Теперь ему уже наверняка предстояло прожить жизнь без Фила. Вероятность снова увидеть его, снова вернуться к нему и быть принятым, была нулевой, не то чтобы Фил сделал это, будь он живым. С самого начала, когда они впервые увиделись, Дэн знал, что Фил был другим, ну, хотя потому что у него было чертово лицо. Конечно же, помимо этого были и другие факторы. Например, как обнаружилось, они не могли просто исчезнуть из жизней друг друга. Прошло две недели. Две долгих, выматывающих, истощающих, невыносимых недель. Если эти две недели были так плохи, как он проживет остаток своей жизни? Неделю назад около дома родителей Фила появилось объявление о продаже. Позавчера они съехали: дом был уже продан, однако никто еще не заселился в него. Дэну не хотелось этого. Он не хотел жить рядом с кем-то, кто не был Филом. Пустой дом по соседству казался ему лучше, чем тот, в котором жили не семья Лестер. Его родители вернулись к своей рутине, ссорясь и крича каждый день. Они даже не заметили, как их сын ушел: он был сыт по горло, не сказав ни слова с тех пор, как Фила не стало. Его не стало; Дэн пришел в больницу на следующий день, отказываясь верить, и там была все та же медсестра. Фила и правда не стало. Друзья Дэна, немного сбитые с толку, все же приняли его молчание, в отличие от учителей. Постоянно спрашиваемый на занятиях, Дэн не мог перебороть это в себе, слова будто высыхали на стенках горла, как бы он ни хотел ответить. — Хауэлл, можно Вас на пару слов? — просит миссис Линн, преподавательница искусств, пока он идет к выходу из аудитории. Дэн глубоко вздыхает, останавливаясь и поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. Все уже ушли, остались только они и Пиджей, ждущий за дверью. — Мне показалось, что Вы немного рассеянны в последние пару недель, мистер Хауэлл, Вас что-то волнует? — спрашивает она осторожно, поднимая бровь. Дэн качает головой в ответ. — Вы уверены, что Вы в порядке, Дэн? — настаивает она, но в ответ ей — лишь покачивание головой. Она вздыхает. — Ладно, тогда позвольте мне взглянуть на Вашу работу на занятии, — говорит она, протягивая руку. — Тот акварельный рисунок, которым Вы занимались. Дэн немного мешкается, но все же вытаскивает из папки лист с работой, осторожно протягивая его преподавательнице. Пока она изучает рисунок, он просто стоит рядом с горячими щеками. — Мистер Хауэлл, это, несомненно, впечатляет, — говорит она, не отрывая взгляда от работы, — это пробуждает определенные чувства. Видно, что сюда вложено огромное количество Ваших внутренних переживаний. На работе — парень, у которого есть только глаза. Карие глаза — такого цвета, какого, насколько знает Дэн, у него самого, — полные слез. Он стоит в луже синей воды, изобращающей слезы, но его отражение в воде кроваво-красное, такого цвета, какого была кровь Фила в лужицах воды в том переулке. Воды, забирающей ту кровь, которая нужна была Филу, чтобы оставаться в живых. — Но… почему это, Дэн? Почему что-то настолько… тяжелое? Настолько… — как только она начинает задавать вопросы, Дэн вырывает лист из ее рук и выходит из аудитории. Они с Пиджеем молча идут в сторону обеденных столов. Он бросает быстрый взгляд на Коннора, который смотрит на него с немного виноватым видом — не то чтобы Дэн смог это увидеть. Он бы все понял, увидь он это выражение лица. Дэн вздыхает, глядя на поверхность стола. В чем смысл? *** На следующем занятии по искусству, преподавательница снова останавливает его. — Дэн, вновь, на пару слов, — говорит миссис Линн, на этот раз выводя его из кабинета. Дэн закрывает скетчбук, в котором рисовал, и следует за ней, прижав книжицу к груди в жесте недоверия. Если честно, ее, должно быть трудно заметить, ведь и обложка, и футболка Дэна одного оттенка черного. — Да, миссис Линн? — она долгое время ничего не говорит, так что Дэн решает все же обратиться к ней. — Дэн, я хотела спросить о Вашей вчерашней работе, — говорит она. — Я хотела бы использовать ее на выставке работ учеников. Это настолько выразительный и эмоциональный рисунок… Дэн подавляет порыв брезгливости. Вчерашний рисунок теперь — лишь груда мелких кусочков цветной бумаги на полу его комнаты. Он разорвал его в порыве злости: оно лишь напоминало ему о Филе. Фил… — Извините, миссис Линн, я его потерял, — врет он. — Думаю, обронил по пути домой. Его, наверное, уже испортил ночной дождь. — Очень жаль, — в ее голосе читается сомнение, но на принимает эту ложь. — Может быть, Вы можете сделать ее еще один раз? У Вас талант к передаче эмоций, Дэн. Он пожимает плечами. — Я не очень люблю делиться своими рисунками. — Зачем же нужны любые формы искусства, если другие люди не могут приобщиться к красоте и замыслу? — спрашивает она, поднимая бровь. — Потому что я рисую для себя, а не для удовлетворения чужих потребностей, — отвечает Дэн. — Когда другие люди видят твои работы, они становятся просто очередными холстами на стене, не частью твоей души, наполняющей штрихи. — Очень интересно. Я… — начинает она. — Со всем уважением, миссис Линн, можно, пожалуйста, я вернусь на занятие? — спрашивает Дэн с тяжелым вздохом: он не готов к этому диалогу. Она моргает. — Ох, да, конечно, Дэниел, возвращайтесь в класс, — выдыхает она, признавая поражение. Дэн заходит обратно в кабинет, садясь на место рядом с Пиджеем, и тяжело вздыхает. Пиджей смотрит на него, но решает повременить с разговором, и это весьма мудрое решение с его стороны. Дэн открывает скетчбук на странице, над которой он работал. Пиджей рисует рядом с ним с таким огнем, что краска летит во все стороны, но он старается это игнорировать, продолжая рисовать. Он снова рисует Фила: тот лежит, свернувшись в клубок, на земле в черно-белом переулке, и в лужах вокруг кровь смешивается с водой. Внезапно, часть красной краски с работы Пиджея падает на рисунок Дэна, и он не возражает, лишь потом присматриваясь, куда именно попала капля. Так уж случается, что красная клякса появляется на животе Фила. Прямо как кровь. *** phil Его родители приходили, чтобы навестить его, однако они все еще держатся от него поодаль, и ему не в чем их винить: он ужасный сын. Он кричал, дрался, курил, употреблял, срывался, был аггрессивным — и этот список можно долго продолжать. По сути, он был воплощением того, что никакой родитель не хочет видеть в своем ребенке. Он был кошмарным ребенком, до того, что его родители боялись его. Но теперь он старается исправиться, правда. Коннор рассказывает ему о Дэне, и это одновременно приносит ему боль и делает — самую малость — счастливым. Когда Коннор говорит: «Дэн сегодня снова плакал и почти не говорил», — Фил чувствует себя, с одной стороны, виноватым в том, что тому так тяжело, но, с другой — счастливым, что Дэну все еще не все равно. Фил снова дома, ну, или в месте, которое теперь придется так называть. Это не по-настоящему его дом, не тот, что по соседству с семейством Хауэлл. Фил все еще восстанавливается, и занятия в университете начинаются через месяц, ему надо как можно быстрее залечить раны. Из хороших новостей: Шейн ему не звонит. Может быть, он и правда поверил, что Фил мертв. Если это так — для Фила это не станет сюрпризом, раньше Шейн никогда не ошибался в своих попытках от кого-то избавиться. Черт, да что уж там — ему удалось бы и на этот раз, если бы кто-то не нашел его. К слову, Фил не знает, кто это был. Ему никто не сказал этого, а помнить такое для него — за гранью реального. Он помнит только голос Дэна. Возможно ли, что именно он нашел его? Нет, конечно же нет. Каким образом такое вообще может случиться? Но, несмотря на то, какой притянутой за уши кажется эта гипотеза, Фил не может вспомнить ничего больше. Если это все же был Дэн, то возникает вопрос: как? Фил вздыхает: все его мысли снова о Дэне. Это его тревожит и расстраивает. Он пытается убедить себя в правильности своих действий, но что если все это не так? Что если он только еще больше навредил Дэну? Он снова вздыхает; все равно уже слишком поздно, дело сделано. Все, что было между ними, уничтожено. Дэн Хауэлл, пожалуйста, убирайся из моей головы.