blurry face

dan Дэн теперь ненавидит уроки искусства. Поговорив с миссис Линн в попытке отвязаться от нее, он лишь сильнее привлек ее внимание к себе. Теперь она всегда задерживает его и бормочет о ерунде типа «боли», «любви» и «эмоций». Дэн больше не поддерживал с ней беседу, боясь, что она еще больше начнет его доставать. Если подумать, то он вообще больше почти не говорил. Возможно потому, что все приняли его решение молчать, и теперь никто не обращается к нему. И это замечательно, потому что он все равно не смог бы найти, что ответить. Он просто хочет говорить с Филом, но этого уже никогда не случится. — Ну же, Дэн, мне больно видеть тебя в таком состоянии, — говорит Коннор, шагая с ним в ногу в сторону кабинета искусства. — Тебе надо просто начать новую жизнь. Дэн просто качает головой в ответ. Он не хочет жить без лиц. Или без татуированного голубоглазого парнишки-чудака с бледной кожей. — Может, зайдешь сегодня после школы? — предлагает Коннор, опираясь головой о плечо Дэна, на что тот лишь снова качает головой и пытается идти дальше, что оказывается крайне неудобно, учитывая, что американский коротышка бьется головой о его шею и плечо при каждом шаге. — Пожалуйста? — умоляет Коннор. Устало фыркнув, Дэн все же кивает, пусть и с радостью отказался бы. — А можно вербально, Дэн? — просит он, вызывая у Дэна очередной раздраженный вздох. — Ладно, — огрызается Хауэлл, вырываясь от Коннора и устремляясь на занятие. Коннор слабо улыбается. Он чувствует себя виноватым в том, что держит Дэна в неведении, так что хочет по крайней мере попытаться показать ему, что тот может жить без Фила. Когда Дэн заходит в класс, садясь за парту рядом с Чарли, тот улыбается ему, но Дэн этого не видит. — Йоу, Дэн, — говорит Чарли, строя из себя не пойми что. — Че как, чел? Дэн закатывает глаза, но не может сдержать тихого смешка, слетающего с губ. Чарли с триумфом улыбается. — Дэнни засмеялся! — восклицает он. — Только не Дэнни, — говорит Дэн. — Вообще ни разу не Дэнни. — И говорить?! Что ты сделал с Дэном Хауэллом, которого я знаю? — удивляется Чарли. — Убил. — Этот Дэн мне нравится больше, он останется на весь день сегодня? — Надеюсь, — отвечает Дэн, и он правда надеется, но он знает, что совсем скоро скорбь по Филу снова ляжет на его плечи тяжелым грузом, портя все счастливые эмоции. Он знает, что так и будет, потому что так случается каждый раз, когда у него хорошее настроение. Оно заставляет боль ощущаться в десять раз сильнее, потому что это не только боль, но и вина: за то, что он счастлив, когда Фил мертв. Поистине худшая разновидность вины, такая, которую не простить себе так просто. Дэн ее ненавидит, но это единственное, что он ощущает в последнее время, застрявший в этом порочном круге. phil Фил пытался учиться, но потом резко забил. Теперь он сидел на кровати, бесцельно проводя время. Университет был самой скучной вещью на свете, и он не представлял, как сможет пережить годы этого. Не прошло еще даже недели, а он уже сожалел, что не умер тогда, и теперь вынужден был ходить на пары. Все люди были тупыми и ненастоящими, будто они так и не повзрослели со времен старшей школы. Большую часть времени Фил просто проводил в одиночестве, что, в принципе, его не тревожило: ему нравилось быть одному, проводить время, сидя в раздумьях о Дэне, Шейне, боли, полнившей его сердце. У него было много времени, чтобы обдумать свои чувства в отношении Дэна. Он знает, что очень волнуется о благосостоянии парня, и что их личности просто будто две подходящие детали пазла. Фил не знает, как объяснить это чувство, но единственное слово, приходящее на ум — «любовь». Но разве это то, что он чувствует в отношении Дэна? Любовь? Еще Филу интересно, как себя чувствует сам Дэн — справился ли он со всем произошедшим? Двигается ли дальше? Скучает ли? Филу иногда очень хочется преследовать Дэна и наблюдать, как тот живет, читая его мысли. В теории, он мог бы это делать — не читать его мысли, но преследовать повсюду, — но если бы его заметили, могли написать на него заявление в полицию в обвинении в сталкерстве. Официально мертвого человека. Плюс, Фил слишком высокий и неуклюжий, чтобы ему действительно успешно удалось провернуть такое. Его телефон неожиданно начинает звонить, и он торопливо отвечает, видя имя звонящего. — Крис, мужик, — весело говорит Фил, — что случилось? — А… эта блядская работа, плюс универ, — ворчит Крис, — ничтожество. Будто в старшей школе. — Да, у меня так же. Но я еще не съехал от родителей, не могу найти работу: никто не хочет брать страшного чувака-панка, — шутит Фил. — Я даже не удивлен, мэн, — Крис смеется, резко становясь серьезным после. — В любом случае, Шейн думает, что ты мертв, как тебе удалось? — Он пытался меня убить, но меня нашли. Я выжил, но Шейну лучше не знать об этом, — отмахивается Фил. — Он говорил, что ему об этом сказал какой-то мальчишка, Дин или… — Дэн? — Фила окатывает волной шока. — Да, Дэн. Он сказал Шейну. Фил вздыхает, проводя рукой по волосам и оттягивая челку. Глаза застилают слезы, и он пытается не разреветься прямо на месте. Неужели Дэн Хауэлл никогда не оставит его в покое? Именно, блять, так. — Окей, Крис, мне пора… — Погоди… — перебивает его Крис. — У меня пары. Перезвони завтра, — говорит Фил, бросая трубку, зная, что Крис на другом конце скорее всего поливает его матом. Он вздыхает, оставляя телефон на кровати и подходя к рабочему столу, чтобы еще раз попытаться начать учиться, но все его мысли не в учебе, а сосредоточены на Дэне. Он, возможно, спас Фила в том переулке, сказал Шейну, что Фил мертв, дал Филу эмоции, счастье… Боже, сможет ли он когда-нибудь сделать для Дэна столько же? Сможет ли он когда-нибудь перестать его любить? dan Дэн плетется за Коннором по пути к тому домой — он всего в паре кварталов от его собственного, достаточно большой и современный. Дэн заходит внутрь, все так же не произнося ни звука. — Ам… пока что никого кроме нас дома нет, так что я принесу еду и попить. Что будем делать, смотреть кино или играть в приставку? — спрашивает Коннор. Дэн останавливается. — Э-э-э, приставка, — решает он. — Окей, пять секунд, садись на диван, не стой, как не свой. — Хорошо, — отвечает Дэн, падая на коричневый кожаный диван, когда-то давно бывший таким знакомым. Он отметает мысли об этом. Коннор возвращается парой минут позже с плошкой чипсов и двумя банками газировки в руках. — Во что будем играть? — спрашивает он, подходя к телевизору. — Я подумываю насчет Марио Карта, как тебе? — Ну, если ты так хочешь, чтобы я надрал тебе зад, — пожимает плечами Дэн, отпивая лимонада. — Хауэлл, — вздыхает Коннор, запуская игру и кидая в Дэна пультом, — думаю, ты недооцениваешь мои навыки. Спустя три раунда становится понятно, что по факту именно Коннор недооценивал Дэна, когда последний буквально разделывает его. — Блять! Не честно! — рычит Коннор, когда Дэн побеждает, попав в него панцирем в очередной раз. — Все честно! — отвечает Дэн, ухмыляясь. — Приятно видеть тебя снова счастливым, Дэн, — Коннор одаривает его улыбкой, которую он не может видеть. — Я и забыл, что ты умеешь смеяться и улыбаться. — Приятно чувствовать себя счастливым. Спасибо, что поднял мне настроение, Коннор. Мне это нужно было. — В любое время, чувак. Ну что, еще раунд? В этот раз я точно побью тебя. — Мечтай больше, Франта, — Дэн улыбается и чувствует себя до удивительного комфортно. — Мы оба знаем, что я непобедим. Вскоре они оба кричат. Дэн давно не использовал голос, так что теперь он не сдерживается. Кричит, смеется, улыбается до боли в лице, и это действительно хорошо. Будто он и правда преодолевает стадию скорби, что замечательно. — Да! Снова! — кричит он. — Нет! Ты стопроцентный читер! Я не знаю ни одного человека, кто был бы так хорош в Марио Карте! — сдается Коннор, складывая руки на груди и хмурясь, как двухлетний ребенок. — Я не виноват, что ты не можешь принять очевидных истин, — невзначай возражает Дэн. — Типа… — Коннор, какого хера? Заткнись! Ты же знаешь, что я пытаюсь… блять, — слышится с лестницы уж слишком знакомый голос. Дэн замирает, чувствуя, как кровь стынет в жилах, и сердце буквально останавливается на несколько секунд. Коннор тихо матерится, и Дэн поднимает взгляд, только чтобы увидеть широко раскрытые голубые глаза, которые он думал, что потерял навсегда. — Фил?!