Ошибка природы

      Уроки в школе. Что может звучать ещё скучнее, чем это словосочетание? Правильно, только лекции на три часа о том, что нужно сохранять спокойствие и прочие штуки, чтобы контролировать свои способности. Джессика вся извертелась на стуле, пытаясь принять позу, в которой слушать станет удобнее, но все заканчивалось плачевно. То ластик улетал в другой конец комнаты, то Лоре попадал локоть в глаз. А всё эта нервозность, которая появилась после суперскорости. Если раньше Джесс могла часами сидеть на месте и читать, то сейчас так и хочется встать, выбежать на улицу, будто в детсад опять вернулась. Только ведёрка не хватает.       За все два с половиной часа, что уже прошли, девушка успела заметить несколько категорий учеников. Первые пытаются что-то понять и записать, но у них ничего не выходит, вторые просто спят, а третьим будто кнопок на стул насыпали. Ну, и этот, зубрила. Его зовут Карлос (Ксавье несколько раз назвал его по имени) и он помнит всё. Абсолютно каждую мелочь, начиная с его рождения и заканчивая тем, что он подумал несколько минут назад. Память работает так, словно это жесткий диск с нескончаемым объемом. — Да, Карлос, что ты хочешь нам сказать? — немного измученно спросил Ксавье, смотря на студента, который уже надоел со своими постоянными ответами. — Сэр, я бы хотел добавить… — проговорил мальчик и тут ему в затылок прилетел ластик, брошенный с задних парт. Джесси обернулась и увидела довольную физиономию Пьетро, который радовался попаданию в цель. — Максимофф остаётся после уроков, — сказал Чарльз и вздохнув, добавил. — Опять. *** — Расскажи мне про этого… Пьетро, — попросила Джессика, когда детишки высыпали из кабинета в коридор, наслаждаясь свободным временем. — Да забудь ты про него, — отмахнулась Лора, выходя на улицу. Свежий воздух ударил в лицо девушкам, а солнце слепило глаза. Дети разных возрастов ходили, играли и разговаривали. Было время, когда большинство разворачивали свои бутерброды, чтобы перекусить, а у кого бутербродов не было, те молча сидели и страдали, пытаясь создать предмет из ничего. — Почему? Мне интересно, я хочу узнать больше. Это же мой первый нормальный день в этой школе. Или вы зовёте это институтом? — девочка не могла унять свой пыл, ведь все такие разные и непохожие, девушка поймала себя на мысли, что выглядит как типичная новенькая из книжек и состроила серьёзное лицо. — Что ты делаешь? — Лора подняла бровь, смотря на какую-то на надутую физиономию новой подруги. — Серьёзное лицо, а что? — недоумевала Джесс, продолжая держать эту гримасу. — Мне от него смеяться хочется, — не выдержала одна из близняшек и залилась смехом, от чего ученики, которое шли рядом, зашагали быстрее.       Девушки отошли от общей суеты и присели под дерево, которое раскинуло свою широкую крону на многие метры вокруг. Мощный ствол впивался корнями в землю и питался её дарами, пил её воду. Зелёная трава, прудик — все способствовало отличному и спокойному отдыху. — Хороший выбор дерева, — подметила Лора, сев рядом с Джессикой. — Это любимое дерево профессора Икс. — Уйти? — с опаской спросила та, посмотрев вверх, на потолок из веток и зелёных листьев. — Нет, что ты, — девушка махнула рукой и фыркнула, прислонившись к стволу спиной. — Он у нас не такой злой, чтобы запрещать сидеть под деревом из-за того, что он его любит. — А какой ваш Ксавье? Мне же нужно знать хоть что-то о человеке, который ведёт для меня уроки. — Ну… — призадумалась Лора, а потом сказала. — Он умный, ну, это и так понятно. — А ещё красивый, — сказала Лара, присев с другой стороны от Джесс. — Вау… — растерялась новенькая, посмотрев сначала на одну сестру, а затем на другую, пытаясь найти хоть одно отличие. — Извините, если это какой-то не тот вопрос, но как люди вас различают? — У меня на руке красная лента, — Лара подняла правую руку, показывая повязанный на ней красный бантик. — У меня синяя, — Лора показала синий бантик на левой руке. — И да, профессор различает нас без ленточек. Даже приятно становится, что кто-то помнит нас по характерам, а не по цветным повязочкам. — Он какой-то грустный вечно, — вспомнила красненькая, почесав подбородок. — Я один раз к нему в кабинет, а он о каком-то Эрике бормотал. — Эрик Леншерр, наверное, — оживилась Джессика, резко вскинув руку и чуть не ударив Лару по лицу. Виновато улыбнувшись и сев на руки, девушка продолжила. — Старый друг профессора. Он пустился в бега после событий с белым домом, синей женщиной и карликом, помните? — близняшки кивнули головой, показывая, что в курсе тех событий. — Слушайте, а сколько вам лет? — По восемнадцать, — для Лары и Лоры эти вопросы были контрольными, словно номера из быстрого набора. — При рождении мы получили одну способность. — Здорово… — Джесси была впечатлена их совместной работой и радостью. Как одно целое… У них с Мередит никогда такого не было. Две сестры, но во взаимодействии будто чужие люди. — А какую способность? — Ты первая, — красненькая не могла угомониться. Своим голосом она отличалась от сестрички. У той он был мелодичный, более низкий и певческий, а вот у Лары наоборот, звенел, словно колокольчик. — Эм… Я ещё не умею контролировать её, — покрасневшая Джесс встала со своих рук, протянув их близняшкам. Обе тряслись, словно у больного Паркинсоном. — Так начало случаться когда я испытываю какие-то сильные эмоции. Переодически, правда, но не суть. — Ох, а мы давно научились этим управлять, — красная ленточка махнула рукой и улыбнулась ещё шире, обнажая свои белые зубы. — Смотри. — девушка сложила руки так, будто делает снежок. Открыв их через секунду, она показала маленький огонёк, который плясал прямо у неё на руке, разрастаясь и уменьшаясь. — Мы можем загореться полностью, спалить всю Землю и уничтожить человечество. — Поэтому мы свои способности только в крайних случаях на полную используем, — добавила Лора, забрав огонёк себе на руку и потушив. — Ладно, мне пора, — опомнилась Джессика, встав. — В комнату схожу, надо кое-что взять.       Девушка стремительно пошла к школе с ощущением досады на душе. Восемнадцать лет, а они уже умеет хотя-бы не причинять себе вред этими штуками, а Джессика в свои девятнадцать только узнала о их существовании! Надо же быть такой растяпой, а! Да ещё и у близнецов спросить, как их различают! Это же больная тема каждого из них. Или нет… Новенькая плюнула на этот бред и побежала так быстро как могла. Скорость все возрастала, а люди становились похожи на разлитые краски. Ощущение полной свободы заполнило легкие вместе с воздухом и запахом книг, но возвращаться на улицу и резвиться, как маленький ребёнок уже не хотелось. Вдруг кто-то прознал о её солидном возрасте. Пролетев лишний коридор, Джесси наконец остановилась и присела на пол, вцепившись трясущимися руками в ковёр. Да, пожалуй, стоит выйти на пробежку вечером, желательно с Пьетро. Он же знает свой предел скорости, а вот Джессика нет.       Девушка встала с пола и как можно медленнее пошла вперёд, чтобы не сбить кого-нибудь по дороге в тридцать метров. Наверное, со стороны это смотрится глупо, но для безопасности можно пожертвовать репутацией. Своей, а может, чужой. Второе, правда, нежелательно. Коридор был пройден со скоростью черепахи и наконец, новоиспеченный мутант отрыла дверь своей комнаты, заметив какую-то новенькую бумажку на письменном столе. Медленно заперев дверь и подойдя поближе, Джессика смогла прочитать, что было написало на этом клочке бумаги. «Я нынче популярен? Пьетро» — Иди к черту, — фыркнула Джесс, смяв бумажку и выкинув её в мусорную корзину. Думает, что она втюрилась. За десять минут общения. Ага, как же. — Я просто хочу знать побольше о том, кому собираюсь мстить.       Девушка ухмыльнулась и достала из чемодана новенькие беговые кроссовки, которые ей подарила Мередит перед отъездом. При мыслях о сестре чувства гнева, обиды и вины смешались в одно целое, образовывая маленькую бурю. За всеми поступками стоит потаённое желание это сделать. То есть, по её мнению, если ты случайно разбил вазу, то ты всегда хотел разбить эту самую вазу? Бред какой-то. Джесси перестала углубляться в то, как сестричка мыслит и просто обула кроссовки, чтобы нормально бегать в них, а не ползти по коридору, думая, что вот сейчас ты сломаешь ногу. Главное, чтобы они не стёрлись раньше положенного. Хоть бы денег хватило… Иначе придётся выяснить, где здесь можно работать ночью. Схватив какую-то чёрную сумку, в которой лежала тетрадь, письменный принадлежности и яблоко (откуда?), новенькая пошла к выходу на улицу. Скоро новая лекция, бежать пора. И всё-таки, откуда в сумке яблоко? ***       Парень шёл по темной улочке американского городка, положив руки в карманы. Светлые волосы, которые обычно были зализаны в аккуратную прическу, сейчас растрепались, но его это не волновало. Сейчас главным вопросом для юного мутанта было только одно: где найти парк, сквер, любою скамейку, на которой можно пережить эту ночь. А всё это спор с друзьями, что он не сможет стать бомжом на двадцать четыре часа. Ещё как сможет, первую часть дня же как-то протянул. Немного денег, которые остались в его кожаной куртке, помогли спастись от голода и обезвоживания, а способность превращать воду почти во что угодно помогла подзаработать денег. Правда, на этом её помощь пока закончилась.       Парень достал из кармана джинс платок, на котором его девушка вышила инициалы любимого. Боб Пайн, мутант из школы Ксавье. Он всегда звал профессора «Квасье», пока тот не видел, а друзья смеялись, в какой раз он не повтори это «Квасье». Вытерев нос, Боб положил платок обратно в карман, продолжив идти дальше. Темнота была густой, но фонари могли разорвать её крепкие оковы. На пути парня была лужа и он, не задумавшись даже на мгновение, легким доеденном руки поднял воду вверх, обернув маленькими часами на цепочке, которые показывали точное время. Черт, уже пол третьего ночи, может, вернуться в школу? Нет, нельзя проиграть спор. Если Боб Пайн дал слово, то он его держит.       Шорох из-за угла заставил его насторожиться, медленно подойдя к углу и не успев обратить часы в кинжал или что-то подобное. Его дыхание вдруг стало таким громким, что парень удивился, как ещё не повскакивали жители домов поблизости. Сердце стучало, словно метроном на самом бешеном ритме, что можно установить. Ещё несколько шагов и мутант будет близок к тому странному источнику шума, который может оказаться чем угодно. Боб собрал волю в кулак и резко прыгнул за угол, ожидая кого-нибудь увидеть, но никого и в помине не было. Удивившись, он пошёл вперёд, опустив глаза вниз и ища возможные следы. — Отличные часы, парень, — незнакомец выпрыгнул из-за мусорного бака, заставив ученика Ксавье подпрыгнуть от неожиданности. — Из лужи сделал? — голос шипящий и противный, словно крыса вдруг научилась говорить. В руках у этой «крысы» была бита. Пару щепок уже отлетели, но это не волновало испуганного подростка. — А вам то какое… — темная фигура приблизилась, но Боб успел резко отойди назад, сделав широкий шаг ногой назад. — Дело. — Знаешь, — чья-то тяжелая рука упала на плечо парня, принеся некоторую боль. — Раньше люди не устраивали цирка на улицах. — Но после одного из ваших, который захватил шишек из белого дома, — крыса помотал выбритой головой из стороны в сторону, неодобрительно цыкая и продолжит. — Вы все повыползали. — Да кто вы такие?! — громко спросил Боб и отпихнул тяжелую руку второго незнакомца. От него воняло скисшим молоком и тухлыми овощами, а от костюма несло потом. Глаза были посажены немного далековато, но массивный нос скрашивал это недостаток. Если сравнить размер носа Боба и тяжелого, то первый становится таким заострённым и тонким, что им можно помидоры резать. — Служители равенства, пупсик, — слишком сладким тоном пропел крыска и послал мутанту воздушный поцелуй. А затем удар кулаком в живот, от которого парень пошатнулся, но выстоял, плюнув на землю. *** — Нам сообщили, что несколько часов назад был избит мальчик-мутант. Неизвестные нанесли ему несколько ударов в живот и в голову, состояние пациента оценивается как тяжёлое, — диктор говорил быстро, не желая задерживаться на этой новости. Ей было глубоко плевать на этого мальчика, главное программу провести нормально. — Ужас какой… — прошептала Джессика, смотря на экран широко распахнув глаза. Она не могла поверить, что люди могут так жестоко относиться к тому, кто просто не похож на них. — Сообщается, что почерк характерен для группировки «Служители равенства», но это информация пока не подтверждена.       Чарльз всё прекрасно слышал. Мало того, он видел мальчика после травм. Боб был искалечен так, будто его били не люди, а дикие звери из самых дебрей темных лесов. Ученики должны чувствовать себя в безопасности в стенах школы, но сейчас в их рядах поселилась паника. А вдруг придут и за ними? Вдруг их изобьют в подворотне? Для того, чтобы оградить детей от опасности, нужно установить дополнительные правила, решил Ксавье. Правда, не все будут их слушаться, будут убегать ночью и делать там всё, что хотят, рисковать своими жизнями во имя азарта… Но с этим нужна разбираться отдельно. — Ученики, — раздалось в головах всех одарённых детей школы и осталось там эхом. — С этого дня вам строго запрещено выходить на улицы города в ночное время. После десяти все расходятся по комнатам и сидят там, — подростки загудели, в умах воспалилось возмущение. — Спасибо за внимание.       Дети. Они такие легкомысленные. Постоянно лезут, куда не надо, пробуют своё тело на прочность. А ведь всему есть придел. Однажды ночью какой-нибудь мутант выйдет на улицу и будет только избит, но и испустит дух. Но нельзя же возвращаться к старым временам и прятаться, как какие-то саламандры? Чарльз грустно улыбнулся. Такая позиция напоминает ему Эрика. Где он сейчас? Может, его уже убили в подворотне. Нет. Эрик силён, он бы справился с любым обидчиком… Главное, чтобы он сам не стал обидчиком.       Тем временем в голове Джессики творился какой-то хаос. Она, конечно, знала о том, что профессор Икс телепат, её мысли занимало другое. Как? Как можно быть такими жестокими людьми, что ненавидеть других только из-за того, что они отличаются — это норма? Хотя, их логика понятно. Если у тебя в классе учится человек, который умеет читать мысли всех остальных, тебе не захочется, чтобы он лез в твою голову. Но это Боб чем провинился? Тем, что создал часы из воды, чтобы посмотреть время? Слишком много вопросов для одного вечера.       До назначенного времени отбоя оставался час. В библиотеку сходить и узнать всё про «Служителей равенства»? Джесс не успеет за столько короткий срок, поэтому она решила отложить это дело на завтрашний день. Стоит выйти на улицу и потренироваться, чтобы контролировать свои способности и если что, дать сдачи тому, кто осмелится подойти хоть на сантиметр ближе, чем нужно. Выбежав на свежий воздух, девушка не увидела ни души, лишь каких-то запоздалых птиц.       В девять вечера никому не хотелось гулять, особенно после случая с мальчиком Бобом. Джесси встала на середину дорожки и начала разминаться. Наклоны головы, вращения и прочие упражнения, вспоминаемые с уроков физкультуры в школе. Нельзя потянуть себе что-нибудь, а то будет Джессика ходить, прихрамывая. Наконец, разогрев своё тело, девушка встала в позу «внимание» и мысленно дала себе команду марш. Ноги кажется, жили отдельно от владелицы и она побежала несколько быстрее чем ей хотелось бы. Контроль, что там говорилось про него на лекции профессора? Это уже четвёртый круг, а бывшая бариста только успела подумать о том, чтобы контролировать себя. Пыль поднималась после неё, а тропинка, которая шла кругом вокруг школы, уже была истоптана. Ну, если уж тело ускоряется, то почему бы не ускориться по собственному желанию. Вопреки тому, что говорила логика, Джесс подражала и вдруг увидела какое-то серое пятно рядом с собой. Непохоже на статую, пятно двигалось вместе с ней, правда, пока не на одной скорости. Видимо, девушка слишком разогналась. Глюки? И тут до Джесси дошло, что это Пьетро. Медленно начав сбавлять ход, новенькая отстала от Максимоффа, остановившись. — Медленно бежишь, — усмехнулся он и сел на скамейку, рядом с которой стояла уставшая Джессика. — И быстро устаёшь. — Видно, перепады способностей, да и вообще, отстань от меня, — устало ответила девушек сев на другой конец скамьи. — Ты уже давно своими способностями овладел, а я нет. Скотчем к скамейке примотаешь? — Я спас тебя от синяков и переломов, а ты злишься, — Квиксильвер едва сдерживал смех, стараясь выглядишь спокойным. Как же смешно смотреть на эту физиономию, которая так и говорит «Я пытаюсь изобразить сову, которая съела лимон». — Тебе стоит поработать на серьезным выражением лица. — Пристали ко мне с этим выражением лица! — воскликнула Джесси и схватила пролетающего мимо комара указательным и большим пальцем, расплющив. — Ты к себе бы присмотрелся. Скотчем приматывать людей! — Будешь на руки садиться, когда волнуешься всю жизнь? Тогда я просто обязан тратить изоленту каждую ночь, — Пьетро пожал плечами, закинув ногу на ногу. Слишком она нервно реагирует на его выходки. Ну, ещё не привыкла. — Так помоги мне, как и обещал! Врать людям подло и гадко! — Джесси вскинула руками, хлопнув по коленке и удивившись своим всплескам эмоций. Раньше не было такого. Всё эти способности…       Максимофф уже собирался сказать своё четкое нет, но вдруг его головушку посетила светлая мысль. Услуга за услугу. Он помогает этой девушке контролировать способности и спит по ночам, а от неё некое поручение. Квиксильвер задумался о том, что он мог бы попросить, но, не придумав, что, решил оставить желание за собой. Это было отличное решение. — А что, если я помогу тебе, а в замен ты поможешь мне, — предложил парень, немного придвинувшись к Джесси. Та не могла отодвинуться, так как просто упала бы на землю. — Я обучаю, а с тебя помощь в одном деле. Да, вчера я солгал, но сегодня… — Ты предлагаешь мне ограбить банк? — девушка подняла бровь, оглядев нисколечко не удивленного таким заявлением мутанта. Да, определенно нужно узнать о нем побольше. — С чего ты это взяла? — С того, что ты украл у меня пачку печенья, придурок, — Джессика ехидно улыбнулась во все тридцать два зуба и встала со скамьи, убежав дальше по дорожке. Пьетро никогда не глотал пыль, но сейчас он чихнул от попавшей в нос соринки и отправился за соседкой, не собираясь сдаваться просто так.       Джессика проходила круг за кругом, стараясь выжать из себя все, что только можно на этой своеобразной гонке. Нужно узнать предел способностей, чтобы потом увидеть прогресс. Как, не зная первоначальный результат, делать какие-то выводы об успехе? Задумавшись, девушка даже не заметила того, что её уже несколько раз нагло обогнал вор печенья, который даже не собирался бегать несколько секунд назад. Позёр! Джесси поднажала ещё сильнее, так как досада и азарт кажется, прибавили ей сил. Адреналин ещё постарался, но о том, что новенькая может не затормозить можно поговорить позже.       Пьетро искренне наслаждался свой победой. Раньше никто не верил, что он самый быстрый в школе, потому что других бегунов в ней не было, но теперь, когда он выиграл у той, чьи способности идентичны его. Официальный статус чемпиона, разве это не прекрасно? Чудесно для чемпиона, но не для лузера, который продул. А ведь так старалась, что вон, даже на земле валяется, вся потная. Прошла всего минута, а уже овощ. — Это будет сложно, — проговорил парень, покачав головой. — Но проигрывать ты уже умеешь, да? — Ненавижу тебя, — Джессика перевернулась на спину и выдохнула эту фразу, словно она была её последней перед отправлением в гроб. Ну, это могла быть так, сверни она хоть на сантиметр в права на том повороте с статуей. Ну, может, это опять был её соседушка, но он этого легче бы не стало. — Вставай, пойдём уже в школу. Или хочешь расстроить профессора в первый день? — спросил Пьетро, смотря на разлёгшуюся девушку. Та сделала попытку встать на ноги, но всё было безуспешно. Они словно отнялись, такую нагрузку на них дала неосторожная девочка. — Я поползла. Жди к утру, — она перевернулась на живот и начала ползти, подтягивая своё тело руками. — Жалкое зрелище, — проговорил Квиксильвер, смотря на то, как Джесси медленно проползаем мимо него. С одной стороны, можно было бы оставить её так и потешить себя ещё с полчаса, но что-то в парне не позволило кинуть соседку на улице. В какой-то мере, это случилось из-за него. Пьетро вздохнул и поднял неумеху с земли. — Постарайся не слететь, ладно? — Джесси закатили глаза, но все же вцепилась в своего спасителя покрепче. ***       Лора подошла к окну и посмотрев в него несколько секунд, занавесила шторы. Сплошные клубы пыли там, где должна быть тропа и какая-то обрывочная фраза Пьетро, который, кажется, выиграл у Джессики по всем позициям. Она вздумала соревноваться с профессионалом, а теперь лежит спиной на земле, не в силах встать. Вроде бы старше, а ведёт себя, как маленькая.       На фоне этих размышлений были слышны завывания и всхлипы Лары, которая плакала уткнувшись в подушку лицом. Боб, Боб, как можно было так с ним поступить?! Самый лучший парень, которого она только встречала. Милый, добрый и смешной, всегда помогал в трудную минуту, а сейчас он в больнице из-за того, что какие-то черствые люди просто бояться нового! Красненькая ненавидела этих бандитов больше всего в своей жизни, была готова рвать и метать, найти их и расправиться на месте без суда и следствия! Но успокаивающие слова сестры, её ласка и любовь не давали Ларе сорваться на первого встречного прохожего.       Лора села рядом в сестрой и погладила её по голове, как в детстве, когда наставали трудные времена. В классе близняшек боялись. Не только из-за того, что они похожи, как две капли воды. Все мелочи у них одинаковы: цвет глаз и волос, маленькие лица в круглыми щеками и ямочки, которые считали бы очаровательными, если бы на них хоть кто-нибудь посмотрел. Нет, их боялись ещё из-за способностей, которые Лара показала всего один раз, да и то после уроков, чтобы зажечь свечу. Тогда сёстрам пришлось уйти из обычной школы и перейти к профессору Ксавье. Он стал спасителем от всех невзгод, приютил их в своём доме. Но даже здесь злая часть людей смогла им навредить.       Первая любовь Лары, ей оказался чудный Боб, который зажег в ней искорку своим появлением. Лора видела, как радовалась сестричка, когда получала ещё одну записку в шкафчик, как вышивала на платке его инициалы. Казалось, что она могла сделать для этого человека всё, даже под пули прыгнуть. Будь она в том переулке, от нападающих даже горстки пепла бы не осталось. Красной ленточке было бы плевать на тюрьму и наказания, главное защитить свою любовь и не дать людям отнять свой кусочек счастья. Снова. — Если ты хочешь, мы можем пробраться к нему в больницу, — сказала Лора, продолжая гладить плачущую сестричку. — Если нас накроют, ты прячься, а я скажу, что одна была. Выяснят, что со мной была ты — профессор, думаю, поймёт, да и мама с папой… — Нет, — ответила Лара, перевернувшись на спину и вытерев слезы. Голос её дрожал, хоть и пытался выглядеть твёрдым, словно бетонная стена. — Я никогда не подвергну тебя такой опасности. — Моя безопасность? — синяя ленточка улыбнулась, взяв близнеца за руку. — Я ценю такую заботу, но ты должна увидеть Боба…       Лара не дала сестре договорить, встав с постели и обняв её так крепко, как только позволяло состояние. Красненькая никогда не бросит члена своей семьи в опасности, будет опекать и любить, словно мать. Эта забота иногда била через край, но не в таких жестоких проявлениях, как запереть кого-то в доме против его воли или заставить куда-то ехать. Нет. Её забота заключалась в том, чтобы направить человека на правильный путь, а дальше уже его выбор. — Я никогда не подвергну тебя хоть какой-то опасности. Я не могу обрекать тебя на страдания в угоду себе, — проговорила Лара, обнимая сестру. — Ты что, только что сказала это? Серьезно? — Лора усмехнулась, не перестав обнимать удивленную сестру. — Это звуча как «Я не могу использовать чайник. Я не могу использовать нечто похожее на чайник для того, чтобы налить себе чай». — Ты умеешь портить момент, — пробубнила красная ленточка, закрыв глаза и повиснув на синенькой. — А ты умеешь говорить тупые вещи и думать, что они пафосные, — Лора усмехнулась и тоже повесила на сестричке, чтобы повторить всё, что она делает. В прочем, этим синяя ленточка и занимается всю жизнь. ***       На часах уже было пять минут одиннадцатого. Все мутанты в школе профессора Ксавье ложились спать или просто заползали в свои комнаты, как ночные зверьки в норки. Пьетро отнёс Джессику в комнату и кинул на кровать, Лора и Лара сидели молча, а мальчик Карлос сидел за письменным столом и о рассматривал фотографию. Ему всего одиннадцать лет, а он уже живёт отдельно от родителей. Приемных родителей. Карл отлично помнит тот день, когда мама поставила корзину с ним на ступеньки дома будущих мамы и папы, а затем скрылась в ночи. Как они потом удивлялись, читали письмо, несли его домой и прочую лабуду, которая ему не нужна. Ему нужно было лицо. Лицо матери, которое расплываемся, словно краска в воде. Видно, мальчик сам захотел его забыть, а потом очень сильно об этом пожалел. Как же ему сейчас хотелось вспомнить её лицо, лицо отца! Тогда бы можно было найти их, познакомится, спросить почему? Почему они бросили его одного?       Достав бумагу и ручку из своей сумки, Карл ещё раз попытался пригладить свои русые кудряшки, но ничего не вышло. Видно, так он с ними и будет ходить. Вздохнув, мальчик начал выводить буквы аккуратным почерком. Письмо настоящим родителям должно быть самым лучшим, на самой красивой бумаге и самой лучшей ручкой. Они должны увидеть, как он их любит и как желает увидеть вновь. Десять с половиной лет… Дорогие мама и папа. Я не знаю, как вас зовут, но очень хочу, чтобы вы это рассказали мне сами. У меня всё хорошо, в школе у профессора я научился извлекать из своей памяти самые нужные вещи, но вот ваши лица найти так и не смог. Я был маленький и забыл их, потому что был очень глупый. Как у вас дела? Я никогда не спрашивал, но у вас есть птичка? Я слышал, как они поют и я надеюсь, что вы слушаете их каждый вечер. Ваш Карлос.       Завершённое письмо откладывается в конверт из плотной бумаги и помещается в ящик, где лежат несколько десятков, если не сотня таких писем. Каждый день Карлос Джонсон садится за этот стол и рассказывает родителям, что он делал, что у него все хорошо. Когда они найдутся, то все прочтут и порадуются, что с их сыночком всегда всё было нормально. Хотя, конечно, он немного врал, но это мелочи. Письмо настоящим родителем выходило из-под его руки таким искренним, насколько способен Карл, а вот письмо приемным…       Мать он любил, очень любил. Её часть письма всегда выходила тёплой и мягкой, как и её руки. Уже седые волосы, собранные в пучке и карие, светлые, почти медовые глаза вспоминались ему каждую ночь перед сном. Именно она предложила отдать Карлоса в школу профессора Ксавье для одарённых подростков, чтобы развивать свои способности. Отец был против этого, говорил, что Бог дал Карлу именно такие чудеса и не стоит пытаться их улучшить. Каким Всевышний сделал мальчика, таким он и останется! Его часть письма всегда была официальной и сухой, как воздух в пустыне. Отец не пускал сынка гулять с друзьями, но, наверное, это для его же блага, во всяком случае, Карлос очень на это надеялся.       Карл сделал мысленную пометку, чтобы не забыть написать письмо приемным родителям через три дня, а затем встал со стула, не выключив настольную лампу. Как ни крути, он всего лишь ребёнок, который боится темноты. Закрыв шкаф, мальчик лёг в кровать и накрылся одеялом. На ум сразу пришли события прошедшего дня и «Служители равенства». Карлос читал о них в мамином дневнике, который она не скрывает от членов семьи, но прячет при гостях. Там было написано, что был такой мутант, которого Мама видела в баре. Он чертами лица и цветом волос смахивал на птицу. Из-за этого его и того, что его способностью был полет, мутанта прозвали Дятел. Мама не боялась его, потому что видела, как Дятел спас мальчика от падения с крыши и скрылся с места геройства, чтобы его не увидели камеры. Он был замечательным человеком и мамочка в него даже немного влюбилась, но потом он попал в лапы к служителям равенства.       Вернулся Дятел только через два года. Мамуля не знала, куда он исчез и почему, но когда увидела, что с ним стало, то пришла в ужас. Вместо носа парню пришили клюв, а в глаза, видно, вкололи какие-то чернила, от чего они стали полностью черными. К рукам его приделали перья. Ну, а психологическое состояние было хуже всего. Бывший добряк и весельчак теперь просто стучал своим клювом в стену и повторял тысячи раз «я — дятел и я ищу жучков. Я — дятел и я ищу жучков.» После этого мама больше не заходила в ту часть города, где видела Дятла. Никогда. Она просто не хотела видеть парня таким.       Карлос подметил, что если сравнить Боба с Дятлом, то первый ещё легко отделался. Его просто избили, а не утащили с собой на жуткие опыты, от которых умы людей и мутантов приходят в ужас. Решив, что зря он вспоминал это на ночь, Карл завернулся в одеяло, как в кокон и отвернулся к стене, закрыв глаза. ***       Светало. Свежий и влажный воздух с витавшим в нём запахом ели взбодрил бы любого человека, который решился в пять утра выйти в литовский лес близ города Науйойи-Акмяне. Ястреб-тетеревятник оглядывал свою территорию с высоты птичьего полёта и уже который раз его острый глаз замечал большой деревянный дом, из которого лишь иногда доносились слабые звуки человеческого присутствия. К нему вело великое множество следов, которые запутывались, но птица никогда не видела, чтобы из дома кто-то выходил. Два этажа позволяли разместить внутри него все что угодно, что нужно скрыть от человеческих глаз, но вот с шумом небольшие проблемы. Никто не знал, кто или что таится за стенами дома, но все знали одно — лучше в него не попадать, ибо охотники, которые проходили в поисках зайцев и косуль видели там нечто пугающее. Человека, из спины которого торчали иглы, а лицо напоминала скорее лик смерти, чем человека. Все обходили дом стороной. Но это время кончилось.