Страница шесть (Page Six)

Доктор Тобиас Бадж был высоким и изысканным, и говорил приятным, теплым баритоном. - Ваши симптомы могут быть показателем начала хронических мигреней, но мы проведем несколько тестов, чтобы убедиться в этом.       Уилл помочился в банку и сдал кровь. Он отвечал на личные вопросы о своем образе жизни и привычках в еде, и не дергался во время физиологического обследования. На жестких носилках сканера МРТ к нему подкралась клаустрофобия; он ухватился за нижний край тонкого больничного облачения и скрипя зубами считал, как секунды превращаются в минуты. Когда он посмотрел вниз, вдоль своего тела, то увидел верх головы доктора Баджа позади защитного стекла окна, отделяющего помещение сканера от соответствующих компьютерных терминалов. Он пытался судить о настроении врача по морщинам на лбу. Двадцать минут спустя в своей одежде, он сидел в стильном офисе на пятом этаже Медицинского Центра Noble Hills. - Энцефалит? - В своей начальной стадии. - Доктор Бадж повернул экран своего компьютера. - Здесь показаны полушария вашего головного мозга. Это воспаление. Уилл смотрел на ярко-оранжевый сгусток в массе серого цвета его мозга, и видел только это пятно, медленно сжимаясь в нижней части живота. Доктор Бадж быстро повернул экран обратно. - Нет необходимости чрезмерно беспокоиться. Энцефалит поддается лечению, и мы поймали его в начале. Вы должны придерживаться строго регламентированных противовоспалительных лекарств и антибиотиков. Это красочно звучит, я знаю, но я прикидываю, что вы встанете на ноги в кратчайшие сроки. Уилл сглотнул желчь. Правильно. Нет необходимости беспокоиться. Врачи всегда так говорят. Это же не мозг Баджа медленно жарился во фритюре. - Как же я вообще мог заработать это? - Есть целый ряд причин. Мы должны будем подождать результатов анализов крови, чтобы быть уверенными, но энцефалит может развиваться во время или после заражения другими вирусными заболеваниями, чаще всего это грипп, герпес, корь, свинка, и так далее. - Доктор Бадж рассматривал Уилла, изогнув бровь. - Вы сказали мне, что у вас есть стая собак. – Их семь, да. - Бешенство также возможный источник. Вы поддерживаете в должном порядке их вакцинацию? Уилл знал, как выглядит бешенство. Это был 100% смертельный исход и ужаснейший способ умереть для любого животного. Он также знал, что люди могут подхватить его от зараженных животных. Сам же бережно держал новых бродячих собак отделенно от остальной части стаи, пока они не побывают в ветеринарной клинике в Wolf Trap, и он обращался с осторожностью, внимательно наблюдая за ними. - Да. - Хорошо. Как я уже говорил, существуют различные причины. - Доктор Бадж взглянул на свои записи. - Вы также сказали мне, что пьете много аспирина. - У меня головные боли. Я не всегда ... хорошо сплю. - Бессонница? Апноэ*? - Нет, больше похоже на ... - Уилл вздохнул. - Кошмары. Плохие. Я репортер, и то, что я вижу, не всегда приятно. Доктор Бадж медленно кивнул. - То, что вы видите, следует за вами домой. Стресс? - Я предполагаю. Да. Доктор Бадж понаклонял ему голову так и эдак. - Ацетилсалициловая кислота, основное соединение аспирина, является противовоспалительным, поэтому на самом деле его прием может быть полезным в вашем случае. С другой стороны, я уверен, что вы знаете, что боль является индикатором, что с телом что-то не так. Обезболивающие купируют симптомы, и они не лечат заболевание. Вы видите, к чему я клоню? Уилл медленно кивнул. В последнее время он принял больше аспирина, чем обычно, даже для него. Без него, он, возможно, заметил бы раньше, что головные боли, лихорадка, даже этот странный опыт пробуждения на крыльце, без представления, как он там оказался, были признаками более серьезной проблемы. - Полностью прекратите потребление аспирина, - предложил доктор Бадж. - Если ваши головные боли сохранятся после этого, значит, мы имеем дело с более угрожающей вещью, и мы исследуем ее. Есть способы борьбы с нехваткой сна и связанным с работой стрессом, которые не включают в себя использование тяжелых лекарств. Выйдя на улицу в бодрящее балтиморское утро, Уилл встал у тротуара и просто дышал некоторое время. Голова болела. Он поймал себя протягивающим руку к бутыльку с аспирином в кармане пиджака. С кратким, вымученным смехом, который заставил несколько голов повернуться в его сторону, он бросил бутылек в ближайший мусорный бак. Энцефалит. Ганнибал учуял воспаление мозга Уилла. Без его мозга он был ничем. Если и была одна вещь, которая действительно, глубоко и полностью пугала его, так это мысль о том, чтобы кончить как безучастно уставившийся овощ в каком-нибудь заведении, увядая каждый день до тех пор, пока не умрет. Он скорее предпочел бы смерть. Сжимая рецепт, который доктор Бадж написал для него, он отправился в ближайшую аптеку, а оттуда на работу. Он заперся в кабинке мужского туалета, сидя на крышке унитаза и читал инструкции к каждой упаковке. Это почти заставило его перехотеть принимать что-либо из этого. Доктор Бадж предупредил его, особенно по поводу антибиотиков. Уилл посмотрел на часы. 10 утра. Пятница. Он принял предписанные дозы, отсортировал все обратно в невзрачный аптечный пакет и пошел на крышу. Ганнибал ответил на втором гудке. - Привет, Уилл. - Энцефалит. Ты был прав. Сначала мгновение молчания на другом конце. Потом, - Я рад, что ты последовал моему совету. - Не будем пока радоваться. Мы до сих пор встречаемся в этот уик-энд? Потому что я не могу водить с этой химией во мне. - Химией? - Осторожно спросил Ганнибал. - Таблетки. Они меня подставили с таким количеством таблеток. Я сейчас принял некоторые из них, и я на работе, я должен быть в порядке. Но я не могу - я не должен водить. - Я заеду за тобой. Когда я должен быть там? Уилл потер рот. Уже сейчас он чувствовал себя немного ошалевшим - может быть, это просто его воображение, но он раньше принимал антибиотики, и знал, что они сильно действуют на него. Он был бы бесполезным весь остаток дня. И завтра. И на следующий день после этого. А потом далее еще две недели. Боже, ему нужно успокоиться. - Может быть, я возьму такси. Прости. Я сейчас сильно переволновался. - Ерунда, - ответил Ганнибал. - Когда? По графику у Уилла ничего не было. Он мог бы скоротать время, отполировав статью для конференции балтиморской полиции в среду. И не было ни одного звонка из ФБР. - Когда будешь готов. Ты знаешь, как сюда попасть? - Я живу в Балтиморе больше десяти лет. Это верно. Для серийного убийцы, который работал в районе Балтимора, географические познания всегда были в плюс. Так же, как и для репортера. Уилл прислонился к двери. - Позвони мне, когда ты будешь здесь. Я спущусь. Ганнибал вместо этого подошел сам. Минуту назад Уилл гуглил что-то неясное, что нашел, увлекшись во время работы над статьей для конференции, как в следующую минуту все разговоры в редакции затихли, убавившись достаточно существенно, чтобы он заметил. Ганнибал стоял в дверях, и выглядел так, как будто он только что сошел со страниц GQ*. Крошечная усмешка появилась в углу его рта. Он медленно позволил ей перерасти в настоящую улыбку, когда его пристальный взгляд нашел Уилла, и Уилл мог слышать, как доходит до всех в комнате. Просто появление Ганнибала закрепило слухи, распространяемые Фредди, и ведь он даже никому не сказал ни единого слова. Уилл засунул блокноты и мобильник в рюкзак, выключил компьютер, уверенный, что его лицо пылает. Вставая, он поймал выражение Абеля Гидеона. Гидеон смотрел с любопытством, заинтригованный. Задумчивый. Уилл взял это на заметку. Это показалось важным. Ганнибал положил теплую руку на плечо Уилла. - Вот ты где. Готов идти? Уилл смог только кивнуть, не уверенный, что выйдет из его рта, если он его откроет. Ганнибал источал любовную заботу из каждой поры. Все в редакции смотрели на них. Они поехали на лифте. Бентли Ганнибала был припаркован у «Sun», прямо рядом с маленькой лачугой охранника. Уилл пристегнул себя. - Я же сказал, что спущусь. - Мне было любопытно. Я никогда не был в редакции новостей. Уилл не купился на это ни на одну секунду. - Ты сделал это нарочно. - Что же я сделал нарочно? - Эти шикарные выходы. - Столик в «Mischa», поцелуи Уиллу рук, там, где каждый мог это видеть, появление в дверях редакции, давая всем знать, кого он оттуда приехал забрать. - Это не просто объявление о нас официально. Ты получаешь удовольствие, устраивая эти представления со мной. Ты получаешь удовольствие, от того как некомфортно мне от этого становится - что это ты можешь заставить меня чувствовать себя таким образом. Ганнибал сузил глаза. - Ты называешь меня жестоким? Это не очень красиво. - Ты не жестокий. - Бентли выехал на проезжую часть. Урчание мощного двигателя усыпило Уилла, уводя гнев подальше от края. - Хотя я все упрощаю, не? - Размышлял он. - Если бы во мне было немного меньше меня, я был бы идеальной жертвой для хулиганов со всей округи. - Ты не усложняешь, - согласился Ганнибал, через мгновение. - Я наслаждаюсь этим, в точку. – В каком смысле? - У меня нет ни малейшего желания причинять тебе тяжкий вред. Физический или психический. – Тяжкий вред. Это обнадеживает. – Под давлением раскрывается кто мы на самом деле. – Говоришь, как истинный садист. Ганнибал потянулся через рычаг передач, и сжал бедро Уилла, высоко рядом с его промежностью. Прикосновение было в шаге от грубости. Уилл тихонько втянул воздух. - Я когда-то убил врача, подразумевающего, что я мог лгать о моем здоровье в заявлении о страховании. Я не лгал, конечно. Но он дал понять это. Уилл вспомнил это дело. Данный врач был найден в школьном автобусе, буквально разрезанный пополам. Его верхняя часть тела сидела в одном месте, остальная в другом. - Я называю тебя садистом, серийным убийцей, и до сих пор жив. Ганнибал мягко сжал бедро Уилла, в опасной близости, где это могло бы быть действительно, действительно больно, если бы Ганнибал захотел. Затем он отпустил. Плавно, бентли сменил полосу движения, когда они направились к границе штата Вирджиния. Ускорение было достаточно мощным, чтобы прижать их обоих к своим местам. Уилл боролся с тошнотой, неуместной недоэрекцией и своими соображениями. На первый взгляд, Ганнибал только что сделал ему предупреждение. Хамство было недопустимо. Но Уилл не лгал, когда он назвал Ганнибала садистом и серийным убийцей; он ничего не подразумевал. Это была железная правда, и правда никогда не была грубой, просто ... правда. Он застонал. - Я накачан по уши. Это было предупреждение, или ты так говоришь мне, "тебе повезло, что ты мне нравишься", или ...? Ганнибал молчал так долго, что казалось, он не собирался отвечать вовсе. Затем он сказал: - Тебе повезло, что ты мне нравишься. Уилл глядел некоторое время на пейзаж - гладкую полоску между штатами. - Ты всегда будешь садистом. Это зашито в твое ядро, и никакое количество секса, совместной готовки, или проделывание чего угодно из тех обычных вещей, которые делают люди, не изменит этого. Я не, - вздохнул он; он должен был быть безумным, чтобы сказать это: - Я не хочу, чтобы это изменилось. Или изменить тебя. Реакция Ганнибала была незначительной, тот просто медленно моргнул. - Как ты думаешь, ты бы смог? - Я думаю, что ты полагаешь, что я считаю, что я бы смог. - Сдвинувшись на сиденье, так чтобы он мог смотреть на профиль другого мужчины. - Я отношусь к тебе так, как я бы относился к любому другому человеку. Я знаю, кто ты и что. Это должно быть странно для тебя. Опять же, Ганнибалу потребовалось много времени, чтобы дать свой ответ. - Это ново, - сказал он, наконец. - Пребывание с тобой ведет меня к открытию той стороны себя, о которой я не знал. - Добро пожаловать в клуб, - сказал Уилл сухо. - Приятно знать, что я не единственный, кто занимается подобным напряженным самокопанием. Они не разговаривали, пока бентли не вкатился на стоянку перед домом Уилла. Уилл сосредоточился на сохранении внутри содержимого желудка. В Wolf Trap была хорошо развита парой областей с высоким приоритетом для людей с деньгами, но также имела свою долю ухабистых проселочных дорог, нуждающихся в ремонте, особенно там, где он жил. Он был рад, что вышел из машины, подальше от кожаных кремовых сидений. Ганнибал прижал его к боку бентли, обхватив за лицо. Он поцеловал Уилла в лоб, кончик носа, в губы, а затем отстранился, нахмурившись. - У тебя вкус ... - Это лекарства. - Вздохнул Уилл. - Тебе придется жить с этим следующие две недели. Они вошли внутрь. Собаки, виляя хвостами, столпились вокруг Ганнибала, прижимая свои носы в его руки, в штаны, в любую его часть, куда они смогли дотянуться. Уилл смотрел, опускаясь на диван, благодарный быть на чем-то, что не движется. - Я собираюсь сейчас отключиться. Просто на некоторое время. Не стесняйся обследовать. Если собаки будут беспокоить тебя, выпусти их во двор. Ганнибал подошел к дивану. - Они меня не беспокоят. Дашь мне свои ключи от дома? У меня есть кое-что в машине, что я хотел бы принести. Уилл передал ему ключи. Он был в сознании, наблюдая первую большую корзину, которую Ганнибал доставил на кухню. Потом он погрузился в сон. Проснувшись, он увидел Ганнибала уставившегося на Уинстона. Тот протянул руку над собакой, с одной из этих маленьких собачьих косточек между большим и указательным пальцами. Колотя хвостом об пол, Уинстон внимательно наблюдал, а затем схватил угощение в воздухе на середине полета, когда Ганнибал бросил его. Остальная часть стаи, судя по невнятному лаю, была снаружи. Ганнибал пересек кабинет и открыл дверь на задний двор, сопровождая Уинстона с жестом «иди вперед и властвуй». Уилл перевернулся, беспомощно смеясь в подушку сиденья. Кушетка прогнулась рядом с его бедрами, и его смех переключился на стон под сильными пальцами, впившимися в мышцы спины. - Как ты себя чувствуешь? Как будто он мог лежать здесь вечно. Или как будто он должен встать и выяснить, что еще принес Ганнибал. Вкусный запах дрейфовал через весь дом, напомнив, что у него было только несколько закусок из кафетерия. - Ты уже все приготовил? Сейчас только ... - Уилл поднял голову. Небо снаружи было акварельной картиной оранжевого и фиолетового. - Как долго я спал? - Три часа. Со вздохом отвращения, Уилл зарылся лицом в подушку. – И это так будет все выходные. Ганнибал сдвинулся, и теперь уже две руки на спине Уилла уговаривали сбросить напряжение сонной ригидности затылочных мышц. - Я уверен, что мы можем подумать о нескольких вещах, чтобы сделать это не слишком накладным. – Типа как лежать здесь и быть абсолютно бесполезным? Да, я думаю, что я могу сделать это. Ганнибал засмеялся над заглушенными жалобами. Одна из его рук скользнула Уиллу на задницу, коротко сжимая. - Я могу думать о нескольких вариантах для этого тоже. - Он наклонился, губы защекотали верхнюю часть уха Уилла, голос погружал низко в регистр, нашедший мгновенное подключение к члену Уилла. - Довольно много, на самом деле. Уилл поежился. - О, да? - Да. Во-первых, думаю, ужин. И боюсь, что я должен настаивать на душе для тебя. Я чувствую запах лекарства на твоей коже. Уилл повернул голову, глядя вверх. - Все действительно настолько плохо? Выражение Ганнибала было извиняющимся. - Я также могу чувствовать запах чернил принтера, плохого кофе, и дешевого средства после бритья, принесенным на одном из твоих коллег. Иметь такое обостренное обоняние было отстойно. - У меня дом полный собак. Как ты миришься с этим? - Животные имеют естественный аромат. Я нахожу это менее навязчивым, чем большинство выпускаемых запахов. Уилл задумался, в то время пока он стоял в душе и намыливался. Трупы, смерть, тоже имели запах. Для Ганнибала, медный запах крови и даже зловоние внутренностей, вероятно, были самыми естественными в мире. Уилл знал, чем это пахнет, он дышал этим открытым ртом достаточно часто на местах убийств, даже после того, как тело уже исчезло. После того, как он вытерся полотенцем, он стоял глядя на себя в зеркало на аптечке. Он дотронулся до своего члена. После нескольких нерешительных мазков, тот стал полутвердым. Обед, а затем, надеялся Ганнибал собирался исполнить это "да". Они могли бы использовать спальню наверху, где он почти никогда не спал, потому что было удобнее развалиться на кровати в кабинете. Собаки должны остаться внизу. Ганнибал, вероятно, не захочет собачью аудиторию из семерых. Уиллу пришлось закрыть глаза; он не мог смотреть на себя, делая это. Зеркала на потолке над кроватью Ганнибала были совсем другой историей. Он отличался, когда он был с Ганнибалом, но – так же и нет. Он потер головку члена, образы замерцали под внутренней стороной век, слишком быстро, чтобы остановиться на одном конкретном. Именно поэтому он редко трудился это делать; было лучше, когда был кто-то с ним, чтобы отвлечь его от самого себя. Его пальцы стали сейчас просто немного влажными, а кончик члена только немного больше. Прежде чем он успел убедить себя, это было глупо, сумасшедше, вульгарно, он приложил палец за ухо. Два к внутренней стороне запястья. Наконец, кончик пальца к горлу, где встречаются ключицы. Потом он вымыл руки, почистил зубы, оделся, тщательно избегая зеркала. Просто любопытно. И безумно. Но в основном любопытно, сказал он себе. Ганнибал двигался взад и вперед по плохо оборудованной кухне Уилла, как будто он никогда и не делал ничего другого. Он улыбнулся Уиллу, когда тот вошел, и Уилл увидел точный момент, когда его ноздри раздулись, все, что он собирался сказать, осталось позади приоткрытых губ. Ганнибал сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. - Уилл, - сказал он, с такой же многозначительностью, как священник на проповеди. - Ты непослушный. Нервозность затрепетала в животе Уилла. - Тебе это нравится. Ганнибал сделал еще один глубокий вдох. - Да. - Он зацепил Уилла за петлю пояса и притянул ближе. - Достаточно, чтобы я почти соблазнился отказаться от ужина. Уилл не мог удержать язык за зубами. - Только просто почти? В ответ он ощутил бедро между своими, и пару рук, что притянули его, почти оторвав от пола. Ганнибал подхватил его за задницу одной рукой, и дотянушись другой, свободно обернул ее вокруг горла Уилла. В течение нескольких, прекрасных минут, Уилл потирался о твердую мышцу бедра Ганнибала, оговорки и нервозности ушли. Когда это "почти" вернулось вокруг в виде дразнящего поцелуя, просто проблеск языка между губами, и та же сила, которая ранее притянула к себе, сейчас так же и без особых усилий отпустила их друг от друга. - Непослушный, - повторил Ганнибал. Он задержал свою руку вокруг горла Уилла на мгновение дольше. - Я закончу здесь. Позаботься о своих собаках прямо сейчас. Я потом не выпущу тебя из постели. Собаки посмотрели на Уилла странными взглядами, когда он впустил их. Они почувствовали запах - нет, нет, не продолжай. Он поставил еду, воду и дополнительный бонус для них, снова вымыл руки, и снова вошел на кухню. Теперь, когда он не думал своим членом, он увидел кастрюли и сковородки, которые определенно были не его, полочки со специями, выстроившиеся на подоконнике, пакеты, полные таинственных ингредиентов, стопку льняных салфеток. Он чувствовал себя немного виноватым, что Ганнибалу пришлось приспосабливаться; с другой стороны, это выглядело так, как будто половина кухни Ганнибала как-то нашла дорогу сюда, в то время как Уилл прилег на диван, так что, вероятно, все в порядке. Ганнибал приготовил сосиски на гриле. - Bratwurst, - пояснил он, - мой собственный рецепт. Они были пряные, испещренные маленькими точками шалфея и перца, огненно-красного перца чили. Вкус был не сопоставим ни с какой колбасой, которую Уилл ел раньше. Когда он прокомментировал это, Ганнибал самодовольно улыбнулся и сказал ему: - Я расширяю твой вкус. – Во всех смыслах, - пробормотал Уилл, пронзая следующий кусочек вилкой. Ганнибал странно посмотрел на него. - Ты думаешь, что я пытаюсь изменить тебя? - То, что я с тобой, уже изменяет меня. Ганнибал положил вилку и нож вниз и сложил руки над ними. - Изменение является активным процессом. Ты должен хотеть этого, чтобы позволить этому случиться. - Слишком упрощенно. Стокгольмский синдром, плен сближает - люди не всегда хотят перемен. Так просто происходит. - То были инструменты выживания, Уилл. - Они все же меняются. Издав низкий звук в горле, Ганнибал склонил голову. - Таким образом, ты ассоциируешь пребывание со мной с выживанием. При других обстоятельствах, это возможно было бы так. Уилл нахмурился. - Нет, я напоминаю себе, что существует такая возможность. - Потому что ты думаешь, что ты поддался этому. - Я смог бы. Я могу сопереживать психопатам и серийным убийцам - кому угодно, на самом деле. Это скользкая дорожка. Я чувствую, что в моих интересах не упускать это из виду. - Уилл уставился на свою тарелку. Разговор танцевал вокруг другого субъекта, того, что приходило ему в голову часто в течение последних дней то однажды им придется обсудить это в конце концов. – Я не как ты. Ты наслаждаешься. Я терплю. Ганнибал склонил голову в другую сторону. - Это делает тебя лучше меня, или хуже? - Я не думаю, что это делает меня чем-нибудь. Не в этом дело. - Приличное общество не согласится. - Приличное общество не согласится с тобой тоже, но ты так хорошо подходишь ему. Вот почему никто никогда не узнает, что ты есть. Ганнибал продолжил есть. - Они совсем не знают, кто ты тоже. Вырвавшись на свободу из шаблона, в который они пытались тебя втиснуть, может привести к человеческим жертвам. Уиллу не понравилось, как это прозвучало. - Что ты имеешь в виду? - Вести двойную жизнь может быть очень утомительно. – У тебя, кажется, все в порядке. - Я был мною всю мою жизнь. - Что красиво возвращает нас обратно к скользким дорожкам и изменениям. - Взгляд Уилла медленно дрейфовал через кухню, с ее изношенными приборами, чувством обжитости, царапинами от собачьих когтей на половицах. - Я люблю свою жизнь. Немного вещей, может быть, требуют капитального ремонта, но в целом я доволен. - Темное подозрение подкралось к нему. Ганнибал сказал "жертвы". - Ганнибал, если ты хоть пальцем тронешь Беверли, я буду... - У меня нет намерений в отношении мисс Кац, - спокойно оборвал его Ганнибал. - Пока она не нагрубит тебе. - Я не вижу, чтобы наши пути пересекались очень часто, если только ты не планируешь принимать ее регулярно в моем ресторане. Это… нет. Уилл мог видеть, что Ганнибал имел в виду, когда он говорил: "двойная жизнь". Беверли, со всем ее пониманием его причуд, витающему в облаках отношению и общей странности, никогда не должна узнать об этом. Он должен сделать все возможное, чтобы держать ее подальше от него. Ее, и всех на работе. - То, что я на самом деле имел в виду, - сказал Ганнибал: - это твоя проблема с ФБР. Я подозреваю, что это то, о чем ты не хотел говорить в понедельник. Я прав? Неохотно, Уилл кивнул. Честно говоря, после этого эпизода с Фредди Лаундс, было не удивительно, что Ганнибал пошел на опережение. - Я разберусь с этим делом. - Как? - Я пока не знаю. Я что-нибудь придумаю. Губы Ганнибала дернулись. - Ты не поднимал эту тему со мной, даже не обсуждал, потому что ты боишься, что я захотел бы сделать что-то радикальное. Сообразительный. Уилл снова кивнул. Ганнибал поднял бровь. - Я не твой рыцарь в сияющих доспехах. - Но ты мог бы, если бы я попросил тебя. - Уилл был немного удивлен полной убежденностью в своем голосе. Таким был Ганнибал. Он спрятал это получше, но уловил момент темноты. - Я имею в виду... - Да. - Ганнибал нахмурился. Он повторил более мягко, - Да. Уилл мог видеть это. Фредди Лаундс исчезла. Выставлена Чесапикским Потрошителем в центре обозрения. Ганнибал не оставил бы никаких доказательств, и они могли дать друг другу алиби, если это необходимо. Уилл закрыл глаза и схватился за край стола, нуждаясь в возвращении себя на землю. Это было тем скользким путем, прямо там. Созданные проблемы уходят только потому, что он смог. Реальность же такова, что смерть агента ФБР переведет фокус уже на Уилла. Это просто не было реальным решением, независимо от того, каким бы заманчивым оно ни было. - Я придумаю что-нибудь, - сказал он еще раз. Ганнибал кивнул. Празднично-торжественное настроение сохранилось. После приема пищи Уилл мыл посуду. Ганнибал полировал кастрюлю, задумчивый и немного подавленный и что серьезно переоценивало возможные способы демонстрации им эмоций. Это разрывало Уиллу сердце. Он начинал задаваться вопросом, если они не будут взаимно компенсировать друг друга, не разочаруются ли, видя в другом лишь то, что они хотели видеть. Предыдущие отношения Уилла всегда проявлялись в ослеплении себя надеждой и страданиями обрисовывали неизбежные последствия. Если Ганнибал искал товарища по охоте, то это не Уилл. Уилл убил Мэтью, потому что он должен был, а не потому, что хотел. То, что он не чувствовал себя жалким, ничего не меняло в его отсутствии интереса идти искать Мэтью # 2. Он задавался вопросом, будет ли этого достаточно, чтобы удержать Ганнибала. Уилл хотел удержать его. Ганнибал сложил кухонное полотенце. - У меня есть для тебя подарок. Для нас обоих, - поправился он. - Я не был уверен, когда дать его тебе, или должен ли вообще давать его тебе. - Это звучит угрожающе. - Пойдем. Он наверху. Уилл проверил собак, прежде чем они пошли, убедился, что двери были заперты, и выключил свет. Он чувствовал себя странно, идя вверх по лестнице. - Я не был здесь в течение нескольких недель. Я обычно сплю в кабинете. - Я уже понял, - сказал Ганнибал сухо. Главная спальня приветствовала их с треском кондиционера. Уилл остановился в дверях. Ганнибал должно быть провел здесь некоторое время, пока он спал. Там были различные простыни и наволочки на кровати, Уилл знал, что они не появились из его собственного шкафа. Тонкий слой пыли, который обычно покрывал мебель, исчез. Маленький чемодан нашел себе дорогу на качалку в углу. Уилл сражался со смущением. - Я должен был прибраться, прежде чем ты попал сюда. - Все нормально. - Я не уверен, что нужно было заставлять тебя разгребать мой беспорядок, просто чтобы мы место для сна квалифицировали на «нормально». - Слой пыли - не беспорядок. - Ганнибал поманил его ближе. - Закрой дверь. Уилл смотрел, как тот роется в чемодане. Небольшая, продолговатая коробка, которую Ганнибал подарил ему, была черная и покрыта бархатом, перевязанная черной лентой. Он повертел ее в руках. Без подписи, и вещь была тяжелее, чем он ожидал. Уилл развязал ленту, понимая, что Ганнибал наблюдает за каждым его движением. Он поднял крошечную защелку на боку коробки и открыл ее. Жар ударил ему в лицо. Он захлопнул коробку. - Недопустимо или нежелательно? - Спросил Ганнибал. - Неожиданно. - От меня, или вообще? - Одновременно, - прошептал Уилл. Он снова поднял крышку коробки. Серебряная анальная пробка отражала свет. Она была не слишком большая или сложная, просто сверху яйцевидная, раздувшаяся приблизительно посередине и ножка, которая была, возможно, толщиной с средний палец Уилла. Конец был простой, плоский диск с маленькой кнопкой на его нижней стороне. Не нужно быть гением, чтобы понять, для чего была эта кнопка. Уилл провел пальцем по всей длине пробки, почувствовав, какой она была гладкой. - Где ты купил это? – В Балтиморе имеется много фирм, которые удовлетворяют разные наклонности. Уилл попытался представить Ганнибала заходящим в секс-шоп. Он провалился. Ганнибал подошел ближе, обнимая Уилла за локти. - Тебе это нравится? - Я не думал, что тебе нравятся подобные штуки. Ганнибал выдал слегка удивленно. - Боюсь, тут это предел моему авантюрному характеру. Как объяснила мне любезная женщина за прилавком в магазине, куда я пришел, - подробно, я мог бы добавить - я попадаю в очень консервативную часть этого нестандартного круга. - Ты более авантюрист, чем я, - признался Уилл, ухмыляясь на ментальный образ Ганнибала получающего благонамеренную лекцию о чем-то. Потом он снова посмотрел на пробку. Он всегда думал, что секс-игрушки как-то немного лишнее. Жуткие цветные объекты со странными названиями, каких он не мог найти глупее, или размер, эти пропорции и формы, он никогда не чувствовал себя соблазнившимся попробовать. Никто, с кем он был ранее до Ганнибала, никогда не делал каких-либо вылазок в эту область. Но это, это было ... стильным. По-Ганнибаловски. Если бы не так очевидно имелся в виду секс, это могло бы вписаться в некоторые из этих маленьких художественных вещиц, что Уилл видел в доме Ганнибала. Он засмеялся над этой мыслью. - Что такое? - Спросил Ганнибал. - Ничего. Просто мне стало смешно. Ганнибал притянул его ближе. - Поделись. Он поднял пробку из коробки, держа ее между ними. - Металлические скульптуры на подоконнике в твоем кабинете. Ты иногда устраиваешь вечеринки в своем доме, не так ли? Это прекрасно впишется. Ганнибал усмехнулся. - У тебя коварный ум. - Ты хотел бы посмотреть, как люди смотрят на это и удивляются. - Никто бы ничего не сказал. Хорошие манеры удержали бы их от вопросов. – Тебе бы просто понравилось это. - Я признаю, что идея имеет определенную привлекательность. - Ганнибал провел носом вниз в сторону от шеи Уилла, громко дыша, справа, где Уилл раньше применил свои «духи». Уилл похлопал пробкой Ганнибалу по груди. - Я сохраняю за собой право сказать тебе достать этот ад из меня, если мне не понравится. Никаких «если» или «но» об этом. - Конечно, - торжественно сказал Ганнибал. Некоторое время они просто целовались. Уилл был еще немного напуган всей этой идеей. Где-то в глубине его сознания, он знал, что Ганнибал купил эту чертову штуку только в виду своего единственного намерения - чтобы заставить его мучиться. Была тонкая грань между муками и унижением. Секс не должен быть таким сложным. Уилл не знал, игрушка ли добавила целый уровень странности, или тот факт, что Ганнибал хотел за этим с явной целью понаблюдать. Он наблюдал за Уиллом раньше, но это было по-другому. Еще больше поцелуев, Ганнибал проложил себе дорогу через одежду Уилла, избавляя его от нее. Он засунул палец Уиллу под резинку трусов и опустился на колени, стащив их вниз. Уилл отпнул их в сторону. Мягко прикусил как раз под его пупком. Ганнибал облизал вдоль шрама на бедре и прошелся пальцами вверх по внутренней стороне ноги, обхватив яйца Уилла. Подушечкой одного пальца потер его отверстие, что покрыло кожу жаркими мурашками. Ганнибал выглядел таким удовлетворенным, там на коленях, просто вдыхая его. Он скользнул рукой на рубашку на спине Ганнибала, поцарапав слегка ногтями. – Сними это. Ганнибал встал и расстегнул рубашку. Уилл сел на край кровати. Она заскрипела под его весом. Он перебрался назад, расположившись в середине матраса, и мало-помалу, его фокус сузился до этой комнаты, этой кровати и мужчины, раздевающегося для него. Ганнибал взял свою одежду и организованно сложил ее. Он достал неприметную, черную коробочку из своего чемодана и, стоя на четвереньках, оставил за собой след мокрых поцелуев от колена до губ Уилла. Отстранившись на дюйм, он улыбнулся просто так. - Наблюдать за тобой будет приятно. Уилл отодвинул рот от него. - Да, потому что наблюдать, как я дергаюсь на этой штуке будет так… - Уилл. Уилл разбушевался. - Принуждение. Помнишь? Выглядя задумчивым, Ганнибал опустил свой вес вниз, запутывая их ноги. - Наблюдение было привилегией, что ты предоставил мне. Ты думал об этом таким образом? - Ты не спрашивал мое мнение или разрешение последние несколько раз, когда ты смотрел. - Различные виды принуждения. - Резцы Ганнибала показались, когда он ухмыльнулся. Уилл ткнул его в бок. Ганнибал протрезвел. - Ты очень привлекательный. Существует красота в удовольствии, так же, как и в боли, и особенное наслаждение, что приходит от просмотра обоих. - Я чувствую "и". - Я также думаю, что тебе было бы гораздо более удобно в определенных ситуациях, если бы ты расслаблялся с самим собой. Является ли идея позволить мне увидеть тебя в муках удовольствия, действительно тем, что огорчает тебя? Тебе, казалось, было вполне комфортно под зеркалами в моей спальне. - Это было до того ... смотри: я вообще не нахожу очень расслабляющим, когда люди глазеют на меня, независимо от того, где это происходит. - Потому что ты автоматически предполагаешь, что они смотрят с насмешкой. - Ганнибал произнес в подбородок Уилла. - Ты хочешь знать, сколько людей пришли ко мне в понедельник и поздравили меня? - Серьезно? - У меня было не менее десяти требований, что ты будешь присутствовать на моей следующей вечеринке. Уилл застонал. – Нет. Никаких ужинов. Я не даю тебе привилегию показывать меня, как... - Как того, кто украл мое сердце? Заставил меня нарушать правила, по которым я жил большую часть своей жизни, рисковать своей свободой? Я не хочу выставлять тебя напоказ. Я хочу, чтобы все знали, что ты мой. Ганнибал был убийственно серьезен. Горячий порыв, который попал во все нужные места. Уилл посмотрел в сторону. - Раньше я был ... обеспокоен. Что я не был достаточно, кем являюсь. Что я не могу быть большим. Без меня не было меня. Ганнибал окружил голову Уилла руками. - Ты есть, именно то, чего я хочу. - Плохие дни и все такое. В красоте и боли. - Да. - Хорошо, - прошептал Уилл, потянув его вниз. - Хорошо. Они снова поцеловались. Уилл отпустил сдерживающие его сомнения. Он позволил Ганнибалу свернуть под него удобную подушку и уткнулся головой в свои руки: снова на демонстрации, голый, с задницей в воздухе. Ганнибал подтолкнул ноги врозь и сел между ними. Треск крышки коробочки был неприятным. Он ожидал, что следом почувствует в себе прохладный, гладкий металл, но вместо этого получил теплый, гладкий язык, поглаживающий отверстие. Он застонал, поднимая бедра к этому. Ганнибал продолжал, пока это не стало болезненным. Потом он сместился, нежно укусив Уилла за попу. Должно быть, он держал пробку в руке все время, потому что она была теплой, когда Уилл почувствовал ее прикосновение к себе. Она открыла его быстрее и шире, чем он привык. Пот был у него на висках, в подмышках. Это не больно, но он чувствовал растяжку, а затем пробка заскочила внутрь так неожиданно, что это поразило его. Он задыхался, и услышал вздох Ганнибала позади него. - Прекрасный, - пробормотал Ганнибал. Он прижал пальцы к заднице Уилла, держа его открытым. Пробка скользнула на другой сантиметр, твердая внутри и снаружи. - Я рад, что выбрал серебро. Тебе идет. Каково это? - Тяжело. Не плохо. - Уилл сжал в кулак простыни. - Включи ее. Ганнибал толкнул игрушку. - Мне сказали, что ощущения могут быть довольно интенсивными. Уилл не услышал щелчка кнопки. Он только услышал свой визг, уткнувшись в простынь. Он корчился, рефлекторно пытаясь уйти от кайфа. Его лицо горело. Он не мог решить, или он ненавидел, или любил это, и он не мог держаться до сих пор, да ебать это все. Ганнибал навис над ним, как дыхание тени, выбрав это за него, с одной рукой между лопатками Уилла, крепко толкнул его вниз, сильные бедра заключили в плен бедра Уилла. Стало значительно легче. Первоначальный шок прошел. Пробка стимулировала его отверстие и простату более интенсивно, чем пальцы или член, но не хватало интимности. Уилл повернул голову и рискнул выглянуть, увидя Ганнибала, смотрящего на него горячими глазами и сосредоточенным, с твердым членом. Удар был неожиданным. Уилл зарылся в подушку и застонал. Ганнибал прокрался свободной рукой вокруг соска и ущипнул его, заставив встряхнуться. Слишком много. - Вытащи ее, - зарычал Уилл. - Вытащи ее и трахни меня. Он пошарил рукой по своей заднице. Ганнибал опередил его в этом, нажав отключение вибрации и ослабил из него пробку. Он зарыдал с облегчением. Ганнибал дал ему то, что он желал медленно, твердо наполняя до конца. Уилл вцеплялся в бедро Ганнибала, в его зад, за любое место, куда он смог дотянуться. Ганнибал облокотив полный вес Уиллу на спину, трахал его глубоко и так хорошо. Его отверстие было так чувствительно. Он кончил на шестом или седьмом толчке, легкие горели от недостатка воздуха. Мир был расплывчатым. Ганнибал кончил с длинным содрогающимся вздохом. Он погладил спину Уилла и наклонился. - Спасибо, - прошептал он. Уилл чувствовал себя без костей. Насыщенный. Смущенный - да. Это тоже. Он позволил Ганнибалу расположить их по своему вкусу и засунул голову под подбородок Ганнибалу при первой же возможности. Ему потребовалось некоторое время, прежде чем он думал, сможет заговорить. – Эта штука будет внутри тебя, в следующий раз. Что ж. Это было не то, что он хотел сказать. - Мм. - Ганнибал похлопал его по заду. - Я надеялся, что ты это скажешь. от переводчика: Апноэ https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BF%D0%BD%D0%BE%D1%8D GQ https://ru.wikipedia.org/wiki/GQ