Тяготы беременности

Шел пятый месяц. В основном дни проходили спокойно, иногда Йона сидела на скамеечке в саду и держалась за живот, так как малыш сильно бушевал в животике. Он пинался и проявлял такую активность, что Йоне было больно. Она всегда в такие моменты садилась и принималась успокаивать своего хулигана, уговаривая его не делать маме сильно больно. Ребенок, словно слыша материнские слова, моментально успокаивался. А так в замке Хирюу была тишина и благодать. Все занимались своими делами. До того момента, пока Йона в первые не почувствовала, что такое токсикоз.  — Милая, с тобой все хорошо? — участливо спросил Хак, принеся ей глазированных персиков. Полный злости взгляд своей жены Хак встретил со стоическим терпением.  — Если не считать того, что я не могу нормально есть или вдыхать ароматы, то да, я чувствую себя великолепно! — ехидно ответила Йона, стараясь сдержать очередной приступ тошноты.  — Я тут принес тебе сладких персиков. — стараясь не обращать внимание на ее раздражение, сказала Громовой зверь, ставя перед ней поднос со сладостями. Почувствовав сладкий приторный запах глазури, к ее горлу моментально подкатил ком. Вскочив с места, девушка быстро помчалась в уборную. Было понятно одно: персики на данный момент были ей заказаны! * * * * * Киджа всегда хотел угодить своей принцессе, но когда он предложил ей ее любимых яблочек и едва не поплатился за это, то сильно огорчился. Зено и Шинья старались не нервировать Йону и всегда спрашивали о том чего она хочет. Когда же у нее начался токсикоз они старались вообще не попадаться ей на глаза. Джи-Ха в основном не появлялся в замке, его видели очень редко, поэтому он практически ничем не раздражал беременную. Один лишь Юн понимал ее.  — Я конечно не женщина, но достаточно обаятельный парень, — говорил он, выслушав принцессу. — И понять тебя я никак не смогу, но помочь — помогу! Приготовив для нее снадобье от тошноты, он отправил ее спать с наставлением о том, что ей нужно беречь себя и инструкцией о том как использовать отвар, чтоб не навредить своему малышу. Обрадовавшись, что теперь она сможет есть все, что душеньке угодно и утром ее не будет мучать тошнота, Йона умчалась в свои покои. * * * Когда на стол подали фаршированную рыбу, Йона готова была проклинать весь мир.  — Милая еще рыбки?  — Нет… Тяжело быть беременной, но еще тяжелее в этом процессе пережить токсикоз, ибо от него не избавиться — это Йона поняла в тот момент, когда в очередной раз умчалась в уборную, а Хак и Юн, обедавший вместе ними, продолжали деловито поглощать еду и не подавать виду, что слышат как принцесса ругается на чем свет стоит. Ведь от токсикоза не избавиться!