Царство под чадрой

Поползновения беременной султанши мне категорически не понравились. И дальше разводить церемонии на этот счет я не посчитала нужным — иначе наш совместный «хадж» в Венецию превратится черт его знает во что. -Махидевран, — жестким и как можно более холодным тоном процедила я, отдирая ее загребущие ручонки от своей талии. — То, что у нас когда-то был совместный опыт такого рода вместе с Сулейманом… это вовсе не повод…. (черт, а она крепко держится!) вот так себя вести! -Мне холодно и страшно, — нарочито невинным голоском проворковала Махи, все-таки убирая руки с моего тела. — И ничего в этом такого нет, все в гареме так делают… -Я — не все! — не выдержав, завизжала я, вихрем слетая с кровати. Нервы мои, и без того расшатанные событиями последних недель, сдали окончательно. Кареглазая султанша печально смотрела на меня, огромные очи начали понемногу заполняться слезами. Не поможет! Это ты Сулейману глазки так строй, а мне не надо, на меня не действует! Резко развернувшись, я строевым шагом направилась к выходу, не забыв прихватить с собой кинжал для защиты от озабоченной подружки. Нет уж, нам таких друзей и даром не нать, и за деньги не нать! -Хюррем, подожди! — донесся потерянный голос с постели. — Ты все не так поняла! Я злобно постучала, и дверь передо мной моментально распахнули. Царственно удалившись из своих покоев, в коридоре я позволила себе слегка расслабиться и устало сгорбилась. На душе скребли не то что кошки — тигры бенгальские. Где мой сынок, где мой Мехмедик? Как он там один, без мамы?! И все из-за этой овцы Хатидже, сестренки султанской! Да и сам муженек не лучше…хотя, а чего я хотела?! В таких ситуациях не только османские султаны, а и обычные мужчины — наши с вами современники, — кидаются защищать в первую очередь своих родственниц, а уж потом жен. И хоть ты ядом изойди от злости, ситуация от этого не изменится. Кто-то из дворцовой обслуги успел послать за Эстер-хатун, и та нашла меня сидящей в саду на лавочке спустя каких-то пять минут. -Госпожа, выйдите из сада, вы простудитесь, — накрыв мои плечи теплой шалью, заботливо произнесла девушка. –Что вас так печалит? Я хлюпнула носом… и неожиданно даже для самой себя зарыдала. Участливость девушки в этот момент казалась мне искренней и неподдельной, и я вцепилась в рукав ее простого атласного платьица, судорожно, захлебываясь в словах, вываливая на нее все свои горести… Ну, не все, конечно, про убийство Ибрагима и Фирузе, а так же свое «попаданство» я пока что умолчала, на это мне ума хватило! -Госпожа, простите мне мою дерзость, но вы поступаете удивительно глупо для такой разумной и великой султанши… Зачем же вам уезжать сейчас? Пусть Повелитель отправит на поиски украденного сына верных ему людей, а вы вернетесь в гарем и спокойно обо всем с ним поговорите! — тихо, но серьезно сказала она, прижав мою голову к крепкой высокой груди, как будто я была маленьким ребенком. Но чувствовала я себя в ее руках на удивление мирно и покойно. — Повелитель горяч, как и любой турецкий мужчина, но и отходит он так же быстро! Вернитесь в гарем, попросите прощения за дерзость и просто разрыдайтесь! Вот увидите — он кинется вас утешать, и о бунте и ссорах между вами будет забыто! Вы и так уже подняли на ноги весь Стамбул, вы хоть представляете себе, какими сейчас это обернулось для него последствиями?! Последствия я себе представляла в самых общих чертах. Мне почему-то виделось что-то вроде санкционированного митинга на Болотной в наше время. Вот только я не Навальный, и меня «моим сподвижникам» отстаивать не требуется. И хвала Аллаху, а то я как вспомню некоторые посты в «Контакте», так мороз дерет по коже — не надо нам таких сподвижников! Я отрицательно покачала головой, и пораженная Эстер тут же кинулась просвящать свою недалекую и слишком уж современную госпожу. По мере рассказа у меня отпадала челюсть… На султана янычары покушались?! Дворец в осаде?! Хатидже родила двойняшек раньше срока?!! Одного из близнецов удалось спасти… и он оказался почему-то чернокожим?!! Моя челюсть отвисала все ниже и ниже, особенно я поразилась тому, как и когда девушка успела получить информацию. Впрочем, она быстро ввела меня в курс дела — ее семейство было известно в Стамбуле как банкиры, дом Кира, и от них она получала свежайшие новости из столицы с помощью специально обученных почтовых голубей. Птички летали быстро… Но меня не отпускала мысль о чернокожих детях, родившихся у султанской сестрицы. А ведь она как раз перед свадьбой с Ибрагимом купила себе нового «евнуха» — огромного негра ростом под два метра с невероятно широким размахом плеч. Ох, не догадывался покойный Теодорис (Ибрагим это, если кто запамятовал!), как и с кем его женушка в отсутствие любимого «наездника» развлекалась! Хотя ему это как-то по барабану было, если я правильно помню перипетии их отношений… Мы пару минут помолчали, Эстер продолжала перебирать мои кудри. -А еще меня Махидевран чуть не… того, — неожиданно хлюпнув носом, пожаловалась я. -Баш-кадина?! Ох, грех-то какой! — бедная девушка побледнела и содрогнулась от отвращения. — Совсем она без мужской ласки обезумела, это же надо — к Хасеки приставать?! -Вот-вот… Выговорилась я и мне полегчало. Да так полегчало, что голова немедленно начала шевелить шестеренками, пытаясь сообразить — как же теперь быть дальше? Если Сулейман обнародует тот факт, что Хатидже родила ребенка от черного евнуха… Ей не жить. И одной помехой для меня во дворце станет меньше. Но для этого мне нужно завтра же утром быть во дворце. А как туда попасть, если он в осаде, а мне туда доступ закрыт? Минут десять я прикидывала все возможные в моей ситуации варианты, но ни один из них меня до конца не устраивал. Поделившись своей головной болью с Эстер-хатун, я поразилась вдвойне. Девушка уже успела все продумать, и тут же изложила мне план дальнейших действий. Не откладывая, мы побежали в покои — выехать нужно было до наступления рассвета… Махидевран о своем визите «на ковер» к Сулику я пока что решила не докладывать. Пусть пока думает, что я от нее по углам Старого дворца прячусь. Мне же спокойнее будет. В это время во дворце Топ-Капы Бледная как смерть Хатидже-султан молча наблюдала за немыми стражниками-дильсизами, вошедшими в покои, послужившие султанше родильной палатой. Сам Повелитель мира не показывался — да и зачем ему? И пусть это наполовину его племянник, но… Отдавать приказы палачам и своими глазами наблюдать за их работой — это не одно и то же. Хатидже не могла понять, что с ней творится, что происходит, и как она — дочь султана Селима, Селима Явуза, Грозного, султанша династии Али-Осман оказалась в такой ситуации?! Может быть это — кошмар, посланный ей Всевышним в назидание за греховные помыслы и поступки?! И достаточно просто открыть глаза… Еще пару дней назад она стояла в покоях и за ее спиной неторопливо двигались немые палачи с удавками, которые должны были придушить отродье проклятой рыжей ведьмы, убившей ее мужа… а теперь она сама привязана к столбикам кровати, чтобы не могла ни дернуться, ни убежать, и должна наблюдать, как душат ее единственного ребенка — только за то, что он оказался рожденным от раба-евнуха, купленного у Торговца Рабами Страсти?! Да, она навлекала позор на семью, и даже хорошо, что один из двойняшек умер, не родившись — все из-за проклятой колдовки с ее погаными зелеными глазами, заворожившей ее брата! Посмевшей поднять против него бунт… А она, Хатидже — она что, ни на что не способна? Она тоже имеет право! На что именно — истерично кричащая султанша не успела додумать. Дверь в покои резко распахнулась… На пороге стояла рыжая ведьма. И как только сюда пробралась?! -Остановитесь! — подняв ладонь, Хасеки обратилась к палачам. — Я Хасеки султан, выполняйте приказ. -Хюррем?!! -Да, это я, — криво улыбнулась рыжая ведьма. — Твой брат пытается прикрыть твой грех? Хатидже неожиданно побелела до цвета снятого молока. Ей пришло в голову, что Хюррем явилась во дворец отнюдь не спасать ее вместе с младенцем. Злые желтые огоньки в глазах русской султанши ее опасения лишь подтверждали.