Добро пожаловать

Угрозе не суждено было осуществиться - по крайней мере, не в ближайший месяц - благодаря несчастному происшествию. На шестом курсе двое лучших студентов погибли во время тренировочного занятия на полигоне, и в Академии почти незаметно сновали шинигами из тринадцатого отряда, отвечавшего за связь с деканатом и внутренние расследования. Без лишнего шума, но активно опрашивали студентов, что наводило на мысли о том, что что-то во всем этом нечисто. Одногруппники погибших ходили мрачнее тучи – те двое были не просто лучшими - они были лидерами, душой курса, подававшими огромные надежды. Куросаки ни в коей мере не радовался чужой трагедии, однако присутствие смотрителей существенно облегчило ему жизнь. Недоброжелатели притаились, опасаясь привлекать к себе внимание руководства - почти прекратились мелкие каверзы, записок или других угроз не последовало, и Ичиго вздохнул спокойно, переводя дух. О памятной ночи напоминала лишь легкая простуда и ссадина на лице. Вопреки ожиданиям отношения с любвеобильными бестиями не претерпели серьезных изменений. Куросаки честно поблагодарил их за поддержку, но убедительные просьбы оказывать ее менее провокационным способом были дружно проигнорированы. Девицы, напротив, взялись за него с удвоенной силой, мотивируя это тем, что теперь, когда он знает, относиться к ним так холодно, как прежде – вопиющее неуважение и грубость. Ичиго мужественно пытался быть терпеливым и сдержанным, но все равно общение с ними раз за разом заканчивалось его бегством. Вот поведение Кирибаты с приятелями его несколько озадачило – едва Куросаки появлялся в одном с ними помещении, как все трое волшебным образом оказывались на противоположной стороне. Однажды, случайно столкнувшись с Ичиго на повороте, Яэн побледнел и отшатнулся от него с таким рвением, будто налетел на раскаленную сковороду. Это конечно льстило, но вызывало подозрения – если их настолько впечатлила взбучка, устроенная им Куросаки в коридоре, то реакция была несколько запоздалой. Но, в общем и целом, Ичиго позволил себе расслабиться, не теряя бдительности и осторожности. Чего нельзя было сказать о некоторых его знакомых. Монтаро – приятель, с которым они повадились вместе обедать, сделался каким-то нервным, даже нервозным. Он стал сутулиться больше, чем обычно, будто пытался стать меньше и незаметнее, но лишь привлекал внимание к своей внушительной фигуре. Акира, как и Куросаки, обратил на это внимание, но тот в ответ лишь отшутился и поспешно перевел тему. С Бенджиро это было не так уж сложно сделать – достаточно знать несколько вещей, о которых он готов болтать часами без умолку. И узнать их было проще простого, если общаешься с ним каждый день по несколько часов. Ичиго заметил маленькую хитрость приятеля, но лишь усмехнулся и промолчал – не хочет рассказывать, его право. С тех пор, как произошел тот случай на полигоне, Акира постоянно куда-то пропадал, видимо в попытках потешить свое любопытство подробностями. Он появлялся совсем ненадолго, вываливал с горящими глазами очередную порцию сплетен и вновь испарялся, не дожидаясь ответной реакции. Поначалу Ичиго это ставило в ступор. В один из ничем не примечательных дней Куросаки неторопливо направлялся в додзе на ОРБ, когда увидел в коридоре группку студентов с другого курса. Среди них было подозрительное оживление. Причина его обнаружилась в следующий миг – они обступили какого-то паренька, видимо из их группы, и что-то настойчиво от него просили, посмеиваясь и подшучивая. Юноша, весь сжался, низко опустил голову и тихо и злобно отвечал, пытаясь уйти. Он выглядел почти мальчишкой, вот только в черных волосах, закрывавших глаза, отчетливо серебрились ниточки седины и на лице пролегали морщины, свидетельствующие о нелегкой судьбе. - Давай уже, погадай, ворожея! – разобрал Ичиго громкий издевательский возглас одного из студентов. Он схватил парнишку за подбородок и заставил поднять голову. - Отвали от меня! – зажмурившись, рванулся он прочь. Его со смехом перехватили за руки двое парней, что стояли за спиной. – Отстаньте от меня, вы не понимаете, о чем просите! – со злым отчаянием прокричал юноша. - Эй, какого хрена вам от него надо? – вмешался Куросаки, приближаясь. - Ты еще кто? – уставился на Ичиго все тот же студент, видимо зачинщик. - Да это ж потеряшка! – тут же радостно оповестили его. Мальчишка попытался ускользнуть, воспользовавшись переключением внимания, но его снова удержали. - Меня зовут Куросаки, - скривился Ичиго. - А его вы сейчас же отпустите. - О-о, ну, тогда другое дело… - наигранно покивал зачинщик, остальные тут же поддержали смешками. - Слыхал, мелкий? – встряхнул он мальчишку за шиворот. – Глянь на своего заступника – не светят ли зайчику в ближайшем будущем какие-нибудь переломы? - Не зайчик, а солнышко, - не моргнув глазом, мрачно поправил Куросаки, уже попривыкший к своему прозвищу, успешно подхваченному женской частью Академии. – И переломы будут, если кто-то не перестанет выеживаться. - Че сказал?! – дернул подбородком здоровяк. - Отставить! – распахнулись фусума ближайшего зала. – Некуда энергию девать – я вам сейчас помогу, - многообещающе проговорил учитель Нодзуне в повисшей тишине. - Живо на тренировку. Пощады не ждите, выползать отсюда будете, - студенты понуро поплелись в додзе, сердито тыкая друг друга локтями. Инструктор провожал их суровым взглядом. - Хичинан, - мальчишка дернулся, начав поднимать голову, но снова замер, так и не взглянув на преподавателя. – Я, кажется, предельно ясно сказал, чтобы ты не появлялся на общих занятиях. - Я… - Сегодня в шесть. Без опозданий. - Есть, - тихо прошелестело в ответ. - Куросаки, а ты что здесь топчешься? – переключил внимание Кокавагане. - Так у нас это… - махнул рукой на соседнюю дверь Ичиго. - И? – И звонка еще не было, - пожал плечами он. - Ну, так дуй в зал и разомнись перед уроком! Хичинан, какого черта ты еще здесь? Свободен до вечера! – с громким раздраженным стуком задвинул фусума Нодзуне. - Нда… - проронил Куросаки и задумчиво глянул на соседа по коридору. Парнишка был жилистым, тощим, но отнюдь не хилым. – За что это тебя с занятий вытурили? - Не твое дело, - огрызнулся тот и рванул прочь мимо Ичиго, но случайно споткнулся и зацепил его плечом. Куросаки на рефлексы никогда не жаловался, а потому успел подхватить его под локоть и не позволил встретиться с полом носом. - Эй! Осторожней… Надо… - по инерции договорил он, видя неподдельные тоску и боль на лице инстинктивно вскинувшегося мальчишки. Его глаза были абсолютно прозрачными, глазницы напоминали причудливые клубки переплетающихся сосудов и капилляров, зрачок едва угадывался в этом кровавом безумии. Ичиго видел много странностей, но это зрелище вселяло дрожь. - Не плачь… - отчаянно выдохнул парнишка, пронзая Куросаки взглядом. – Это все неправда. Правда будет хуже. - Чего? – непонимающе нахмурился Ичиго. – Ты что несешь? Парнишка зажмурился, отшатнулся и кинулся прочь по коридору. - Ненормальный какой-то… - пробормотал Куросаки. Однако его слова еще довольно долго отдавались глубоко внутри тревожным колокольчиком. Ровно до тех пор, как на него налетел Акира, раздобывший новую порцию слухов и домыслов, не особо касавшихся происшествия на шестом курсе. Похоже, к нему Бенджиро медленно, но верно терял интерес, возвращаясь к обычной жизни Академии. Когда на очередную субботнюю проверку пришла Рукия, удивление, промелькнувшее в глазах Ичиго, заставило заскрестись внутри нее чувство вины. Она не появлялась у него с того самого неловкого разговора после взрыва. Равно как и Абараи. Последние три недели единственными визитерами Куросаки были незнакомые офицеры тринадцатого отряда, и Кучики вдруг с болью поняла, что Ичиго закрывается от нее, словно от чужой. Он и прежде был не особо разговорчив, но сейчас его ответы сводились к сухим, односложным фразам: «Дисциплинарных нарушений нет, оценки удовлетворительные, конфликтов нет, проблемы с самочувствием умеренные». Не общение, а доклад. Он стоял, привалившись спиной к дереву, и скользил по парку рассеянным взглядом. - Ичиго! – не выдержала Рукия. Тот вздрогнул и, наконец, вопросительно посмотрел на нее. – Да, я давно к тебе не заходила, но это не повод так себя вести! - Как? – спокойно произнес он. - Как будто ты дуешься! - У вас хватает дел и без меня, а я большой мальчик и не нуждаюсь в круглосуточной опеке. Я не дуюсь, а просто экономлю тебе время. - Ичиго… - беспомощно повторила она. Просьба и извинение в одном слове. Он действительно не обижался. Он просто чувствовал себя ненужным. А Рукия чувствовала себя эгоистичной дурой. Этот визит определенно стремился повторить судьбу предыдущего, грозя превзойти его по степени неловкости и отчужденности. - Эй, Рукия… А какое сейчас число?- спросил он, едва ли отдавая себе отчет, что сжимает и разжимает руки в кулаки. - Эм… Девятнадцатое, - Кучики смотрела на Ичиго с некоторым беспокойством. Он выглядел каким-то растерянным. - Мая? – нахмурился он. - Нет, июня,- сделав паузу, ответила она. Беспокойство усиливалось. Ичиго вздрогнул и отчетливо стиснул зубы, прикрыв глаза на секунду. Пропустил… Пропустил самую важную дату в своей жизни, впервые провел ее врозь с семьей и даже не заметил этого. - Вот блин, что-то я малость потерялся,- напряженно рассмеялся он наконец, ероша волосы. Взгляд у него был совсем невеселым. А еще Кучики отметила, насколько Куросаки осунулся за эти пару месяцев – его подтянутая жилистая фигура медленно, но верно становилась болезненно-худощавой. Настолько, что даже свободная учебная форма не могла этого скрыть. - С каких пор студентов Академии морят голодом? - Чего? - Ты себя в зеркале давно видел? Кожа да кости! - Я нормально питаюсь, - огрызнулся Ичиго. – Тетушка Кучики может не волноваться, - язвительно добавил он. - Тетушка Кучики в этом не уверена, - парировала Рукия, менее ядовито, но вполне под стать его тону. Ичиго раздраженно дернул плечом и промолчал. – Я разговаривала сегодня с профессором Мейдзё, - пожевав губу, произнесла она. - И? - Почему ты не сказал, что тебя отстранили от занятий кидо? - А должен был? - Ты еще спрашиваешь! – взвилась она. – Ичиго, да на тебе лица нет! Ты за это время стал оживший труп напоминать – если для тебя сейчас слишком тяжело находиться в Академии, мы… - Я могу здесь учиться! – рявкнул Куросаки. – У меня! Достаточно! Сил! - Ты несколько раз терял сознание! - Тебе напомнить, кто спас тебя от казни?! Кто сражался на войне?! - У тебя больше нет той реацу! - Это не делает меня субтильной девицей, черт подери!!! – окончательно перешел на крик Ичиго. – И не дает тебе права вести себя, как моя!.. – подавился он словами. – Как нянька, - на порядок тише закончил он, стискивая кулаки и прерывисто дыша от гнева. «Как моя мама», - чуть не сказал он, поняла Рукия. Она по пальцам одной руки могла пересчитать, сколько раз Куросаки упоминал ее при ней. Кучики почти что видела стремительно растущую стену между ними. Плохо, как же все это плохо. Они недооценили его состояние, дали надежду, но все становится только хуже. Ошиблись, они так ошиблись - и это медленно убивает его изнутри, физически и психологически. Если в ближайшее время не будет никаких изменений в лучшую сторону, у них не будет иного выбора, кроме как забрать Куросаки из Академии. Неподалеку послышался веселый смех студентов, прогуливавшихся по парку в сторону одного из фонтанов. Сейчас этот звук казался издевательским. Рукия и Ичиго не могли посмотреть друг другу в глаза и стояли, отвернувшись и скрестив руки на груди – такие похожие, близкие и такие далекие. - Я не терял сознание уже больше недели, - наконец процедил сквозь зубы Ичиго, с трудом совладав с собой. – И уровень моей духовной силы не мешает мне записывать лекции и отшлифовывать технику боя. И… вот черт, - мгновенно вытянулся он по струнке. - Что? – глянула в ту же сторону Рукия. И тут же резко развернулась обратно, ошарашено уставившись на него. – Твоя… - Ренджи наверняка уже всем растрепал, так что не делай такие большие глаза, - полушепотом протараторил он, нервно озираясь вокруг в поисках укрытия. - Я тебя не чувствую! – Кучики при максимальной концентрации никак не удавалось уловить хотя бы отголосок реацу Куросаки, а ведь он стоял от нее в паре шагов. Такой уровень маскировки был под силу только капитанам и лучшим бойцам отдела тайных операций. - И слава богу! Буду признателен, если и не увидишь! – ответил Ичиго, ловко карабкаясь на дерево. – Меня здесь не было! - Э-э… - растерянно моргнула Рукия, провожая его взглядом. - Солнышко-о… - при звуке знакомых мелодичных голосков Куросаки с тихим чертыханием едва не сорвался вниз и удвоил скорость. - Мы соскучились! - О-о... – протянула Кучики, вскинув брови и начиная понимать причину странного поведения Ичиго. – Я сегодняшнюю норму обнимашек уже перевыполнил, - с некоторым трудом разобрала она. - И если ты меня сдашь, как эта макака тупорылая, я действительно обижусь! – последнее приглушенно раздалось из густой листвы, скрывшей горе-ловеласа. - А-а… - расплылась в ехидной улыбке Кучики. Все окончательно встало на свои места. Она-то была уверена, что Ренджи в свойственной ему манере преувеличивает масштабы «бедствия». Кто бы мог подумать… В следующую секунду на лужайку одна за другой выскочили три студентки. - Ой, здрасте! – радостно воскликнула низенькая полная шатенка. – А вы не видели тут симпатичного мальчика? Он вроде здесь недавно был. - Это военная Академия – здесь много мальчиков, - уклончиво ответила Рукия, улыбаясь и стараясь не смотреть вверх. - Ну, он рыженький такой, взъерошенный… - Примерно вот такого роста, - подняла над головой руку высокая брюнетка. - Мордочку смешно хмурит! - Откликается на «Солнышко»! - Застенчивый очень, заикается иногда, – наперебой принялись описывать девушки. - Заикается? – Рукия многое бы отдала за возможность полюбоваться сейчас на лицо Куросаки. - Ну, когда он волнуется, у него не получается одновременно сурово сводить брови и грозно говорить – сосредоточенности хватает только на что-то одно. Ичиго едва не выдал себя, звучно с размаху закрыв глаза рукой. - Птицы нынче расшумелись… - закусила Кучики губу, чтобы не рассмеяться. - Так вы не видели? – с надеждой подскочила студентка с фиолетовыми волосами. Она ни на секунду не переставала двигаться, переполняемая энергией. - М-м… Дайте-ка вспомнить, - показательно задумалась Рукия, внимательно разглядывая девушек – Ренджи говорил, что они подпитывают Ичиго реацу, интересно, понял ли это он сам? – Безусловно, кого-то похожего я встречала… - она спинным мозгом чувствовала, как Куросаки задержал дыхание и напрягся. – Но заикания я не заметила, и он казался вполне уверенным в себе… - Ой, это он! – закивали девицы. - Он очень умело притворяется, но вы не обманывайтесь – в душе он просто лапочка! Сверху раздался короткий глухой стук и едва слышное ругательство. - Белки нынче тоже разбушевались… - пояснила Рукия вскинувшим головы девушкам. – Это у них сезонное, не обращайте внимания. - Мне показалось… - озадаченно нахмурилась низенькая шатенка. - Они в период миграции особо активные, - убедительно покивала головой Кучики с самым серьезным лицом, на какое была способна. – На нерест идут – шумные ужас просто. А солнышко ваше вон в ту сторону утелепало, - наугад махнула рукой она. – Минут пять назад, так что, если поспешите, можете отловить. Девушки так искренне ее поблагодарили, что Рукие на мгновение даже стало немного неловко, но выбор между женской солидарностью и примирением с Ичиго был очевиден. Кучики прислонилась спиной к дереву и с наслаждением вдохнула чистый воздух, насыщенный запахом луговых трав с терпкими нотками полыни, влажным ароматом близкой воды, жаркой пыльностью летних тропинок и тончайшим металлическим привкусом. Ее всегда удивляло, насколько естественно Академия сочетала в себе несочетаемое – это касалось как природы, так и людей, ее наполнявших. Она до сих пор с улыбкой вспоминала свои первые дни здесь: как они с Ренджи исследовали каждый камешек в округе, в восторге окунались в учебу, с благоговением впервые в жизни взяв в руки книги и кисти. Они не в праве лишать всего этого Ичиго – он как никто другой заслужил эти несколько лет спокойствия. И ни к чему ему знать о том, что происходит в Готее, все равно сейчас он не в силах помочь. Уж лучше на время отстраниться, позволив ему пожить в этом уютном гнездышке, где жизнь бурлит почти так же, как в Генсее – это должно быть ему ближе всего сейчас. - Белки? На нерест? Серьезно? – ворчливо донеслось сверху, вырывая Кучики из размышлений. - Заикание, солнышко? – парировала Рукия елейным голоском. - Не было такого! – поспешно ответил Ичиго. Слишком поспешно, чтобы Кучики поверила. - Конечно, не было! – согласилась она. Слишком легко, чтобы поверил Куросаки. Послышался треск веток, шелест листвы и пыхтение, и Ичиго ловко спрыгнул на землю перед ней. Рукия скептически его оглядела и с хихиканьем принялась вытаскивать из рыжих волос листики, поломанные сухие палочки и прочий мусор. Куросаки привычно ворчал и ехидничал, Кучики не оставалась в долгу, отвечая шпилькой за шпилькой. Стена между ними не то, чтобы исчезла, но, кажется, обзавелась вполне приличной дверью, что устраивало обоих. Сейчас этого было достаточно. *** Монтаро медленно брел по коридору, уставившись под ноги и неловко прижав к груди тетради и учебники. Раздавшийся звонок заставил его вскинуться и зашагать быстрее. Последние дни у него изрядно пошаливали нервы. Случайно увиденная три дня назад сцена в парке не давала покоя, отзываясь внутри тревожным скребущим чувством опасности. Он даже не понимал толком, что там произошло, но лица двух старшекурсников, на тренировку которых он решил посмотреть из любопытства, не предвещали ничего хорошего. Монтаро каким-то шестым чувством понял, что нужно как можно скорее уходить за мгновение до того, как стало поздно. Почему поздно, он тоже не мог себе объяснить. Но те несколько раз, что он сталкивался с теми студентами в коридорах Академии, заставляли его еще сильнее увериться в правильности своих предчувствий. Вдобавок, с тех самых пор его не покидало ощущение чужого недоброго взгляда в спину, что отнюдь не способствовало спокойствию. Свернув за угол, Монтаро столкнулся с одним из студентов, также спешивших на занятие, и выронил свою нехитрую поклажу. - Смотри, куда прешь, дерево! – злобно буркнул тот. – Или ты не видишь ничего, ниже двух метров? - Я, это… извини… - промямлил Монтаро, неуклюже принимаясь собирать тетрадки. Как на зло, это произошло в самом узком участке коридора, рядом с большим стеллажом, временно вытащенным из одного из классов, и прохода было достаточно только для одного-двух человек. В случае с Монтаро – едва хватало одному. - Микато, ты что там застрял? – окликнули парня. - Да иду я, иду! Тут груша здоровая попалась, падает громко, всю дорогу перекрыл! – громко отозвался тот. – Ты долго еще, громадина? – раздраженно поторопил озвученный Микато. Монтаро привычно склонил голову, сосредоточенно продолжая свое занятие. Тетрадок было много, он торопился и суетился от волнения, роняя их снова и снова. Образовалась пробка. Другие студенты недовольно возмущались вынужденной задержкой. - Сколько возиться можно! – закатил глаза Микато, принимаясь помогать. – О, так ты еще и неуч! Тогда понятно, отчего так тормозишь, - ядовито прокомментировал он, многозначительно покачивая в руках прописи. – Мозгов не хватает, чтобы книжечки в стопку составить? Монтаро побагровел и поспешно выхватил у него свое имущество, под смешок окружающих. - Это… Не твое дело, - поджав губы, негромко, но твердо ответил он, выпрямляясь и расправляя плечи. Микато спал с лица и нервно сглотнул, глядя на него, задрав голову. Смешки смолкли. - Да ладно тебе, чего завелся-то… Шуток не понимаешь… - отступил он, примирительно подняв руки. Монтаро поспешно прошел мимо, неуклюже зацепившись плечом за угол стеллажа и едва не выронив все снова. И не заметил довольной усмешки и прищуренных глаз, внимательно проводивших его до конца коридора. Весь оставшийся день прошел, как на иголках. Даже Куросаки, обычно довольно безразлично относившийся к окружающим, если те его не трогают, поглядывал на него с беспокойством в столовой. Вечером после занятий Монтаро пришел в комнату общежития раньше своих соседей и, печально вздохнув, вытащил из середины стопки несколько слегка помятых тетрадочек. Разгладил страницы, с досадой скривившись, окинул взглядом свои неровные каракули и с трудом подавил желание порвать их на мелкие клочки. Начинать с самых азов, изучать азбуку – постыдно. Он вел конспекты лекций, но записывал их своими символами, вызывавшими недоумение у других студентов. Эти значки – единственное, что осталось в его памяти после духовного погребения. Монтаро очень плохо говорил на японском тогда, и люди сторонились странного громилы, лопотавшего что-то непонятное. Освоить речь ему помог один слепой старичок, которому было безразлично, какого тот роста и что на нем надето. Монтаро помнил, как расплылись в улыбке сухие потрескавшиеся губы, едва он подал голос. Старик сказал тогда, что плохой человек не может обладать таким очаровательным открытым голосом. Монтаро, вздохнув еще раз, взялся листать свое небогатое пособие. Три тетрадки: для катаканы, для самых простых кандзи и… Он нахмурился и принялся перебирать всю стопку, включая учебники. Тетради с хираганой не хватало, вместо нее затесалась еще одна с конспектами по истории мира. Монтаро перерыл все, что мог, но пропажа никак не находилась. - Да что ж такое-то… - простонал он в тишине, потирая лицо руками. Если бы это была какая-то другая тетрадь, было бы не так страшно. Но хирагана – это основа японского письма, ей делается большинство расшифровок чтения иероглифов, это первая азбука. И, вопреки ожиданиям, именно она никак не желала укладываться в голове Монтаро. Раздраженно дернув подбородком, он привычно спрятал прописи среди других учебных принадлежностей и отправился на поиски. В этот день у них было не так уж много пар, но нужно было поторопиться, потому как после шести аудитории запирались на замок. Выскочив в коридор, Монтаро с досадой зарычал, глянув на часы – девять минут седьмого. Метаться поздно. Поковыряв носком неровно положенную доску в полу, Монтаро поплелся осматривать переходы Академии, в надежде, что просто обронил заветную тетрадку где-то по дороге из одной аудитории в другую. Спустя полтора часа он отчаялся и понуро побрел обратно в комнату. Рядом со входом в общежитие на доске объявлений висела записка, привлекшая его внимание угловатыми очертаниями катаканы, резко выделявшая его среди остальных. Монтаро просветлел, обрадовавшись возможности потренироваться в чтении, воровато огляделся и принялся разбирать чей-то кривоватый почерк. А по мере осознания содержимого записки радость его росла и росла. «Найдена тетрадка с прописями. Хирагана. Кому надо - зайти в додзе №3 после восьми вечера». Скорее всего, тот, кто нашел пропажу, решил потренироваться перед сном – спортивные залы были доступны круглосуточно. Монтаро довольно кивнул и развернулся обратно. Отлично, лучше не придумаешь – в это время в учебном корпусе останутся единицы, риск наткнуться на кого-то знакомого минимален, а значит, постыдный секрет останется тайной. А нашедшему можно сказать, что это тетрадь его друга. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут. - Эй, ты! – окликнули Монтаро, когда он стоял в холле первого этажа, разглядывая панно, украшавшее стену, пытаясь понять, какой исторический сюжет на нем изображен. – Да, ты, - повторил шинигами, когда тот обернулся. - Что ты здесь делаешь так поздно? - Я, это… это… - растерялся Монтаро. – В библиотеку хотел зайти, - выдавил он, наконец, краснея. - Первый курс? Монтаро кивнул, ссутулившись по привычке. Шинигами осмотрел его с подозрением, заставив покраснеть еще сильнее. А потом хмыкнул и махнул рукой: - Ну, так топай быстрее, она до восьми работает, а эта мазня никуда не убежит, - Монтаро энергично закивал и пошел прочь. – И особо тут не броди - сразу возвращайся в общагу, - напутствовал его шинигами. - Мы с этого дня будем патрулировать окрестности, пока не найдется… пока расследование не закончится. Монтаро с облегчением припустил по лестнице, пропустив мимо ушей странную оговорку дежурного. Темный провал коридора второго этажа послушно поглотил его внушительную фигуру, скрыв от посторонних глаз в вечернем полумраке. Сумрачная Академия выглядела в разы таинственнее дневной. Монтаро это нравилось – вселяло в душу умиротворенность и спокойствие, которых ему очень не хватало в последнее время. Он побродил поблизости еще несколько минут, с удовольствием разглядывая хищные очертания статуй и рельефов, украшавших рекреации с нишами. На этаже со спортивными залами, к его удивлению, было темно. Он с некоторым недоверием подошел к назначенному додзе и приоткрыл фусума. - Эй… - неуверенно позвал он. Никто не отозвался. Тогда Монтаро с подступающей досадой распахнул двери и зашел внутрь, чтобы окончательно убедиться, что там пусто. Стоило ему сделать пару шагов, как сзади метнулась тень, и затылок опалило болью – Монтаро едва успел отшатнуться, сделав удар скользящим. По шее и спине щекотливо побежали горячие ручейки. Хоть силу удара и удалось смягчить, однако еще шаг – и ноги предательски подкосились. Чем не преминули воспользоваться напавшие, коих оказалось двое. Один из них взял его в удушающий захват, не позволяя подняться. Расплывающимся зрением Монтаро с трудом разглядел того, что встал перед ним в темноте и похолодел – это были те самые старшекурсники, которых он видел в парке. - Ничего личного, парень – тебе просто не повезло, - донеслось сквозь звон в ушах. Монтаро сипло вдохнул пережатым горлом, тщетно отгоняя мысль, что этот вздох – последний в его жизни. И тут в соседнем додзе включился свет, заставив всех троих вздрогнуть и замереть. - Что там? - Да мне показалось шум какой-то… - раздались приглушенные голоса. Монтаро рванулся на волю и кинулся к по-прежнему приоткрытой двери, воспользовавшись тем, что злоумышленники отвлеклись. Тихие ругательства, доносившиеся ему вслед, и адреналин, разгоняемый по артериям бешено колотившимся сердцем, делали туман перед глазами почти незначительным. Главное, чтобы эти двое не взялись за преследование – добраться до комнаты, а там можно придти в себя и обдумать, что делать дальше. Главное – успеть… *** Ичиго проснулся от шума в коридоре. За окном уже рассвело, но для побудки было еще рановато, если верить внутренним часам. Выглянув наружу, Куросаки убедился в своих предположениях – настенные часы показывали половину восьмого, однако коридор был забит взъерошенными со сна студентами. Решив выяснить, что послужило причиной всеобщего переполоха, Ичиго присоединился к ним, зябко поежившись и запахнув косоде, спешно накинутое на плечи. - Что случилось? – спросил он первого встречного. Тот лишь отмахнулся, пробормотав что-то невнятное, и прошел мимо. Второго потенциального информатора Куросаки предусмотрительно схватил за рукав, давая понять, что игнорирование не пройдет. - Труп нашли в северной части общаги, рядом с выходом, - пояснил полненький мужичок, в котором в жизни бы не заподозрили студента, если бы не форма. – Вроде первокур какой-то. - Кто? – нахмурился Ичиго. - Да не знаю я, вот пристал-то! Какое мне дело до зеленых! – раздраженно вырвался тот и тоже поспешил прочь, ворча под нос что-то про развращенную молодежь и полное отсутствие уважения к старшим. Куросаки чертыхнулся и направился к лестнице. На первом этаже вовсю сновали шинигами, разгоняя студентов обратно по комнатам. Акира ожидаемо обнаружился в самой гуще событий – он тормошил одного из дежурных у самого огороженного участка. Шинигами со смиренным выражением лица отвечал на его вопросы – видимо Бенджиро обрабатывал его уже не первую минуту. Ичиго подошел к ним, бросил взгляд на покойного и остолбенел. На полу в луже крови распластался тот самый мальчишка со страшными глазами, которого дразнили ворожеей. На груди расплылось большое карминовое пятно, волосы разметались, открывая совсем еще юное лицо. Но действительно жутко выглядела застывшая счастливая улыбка. - Знаешь его? – голос Акиры заставил вздрогнуть от неожиданности. - Да нет, перекинулись парой слов… - с заминкой ответил Куросаки, продолжая смотреть на парнишку. – Он тоже первокурсник? - Так, проваливайте отсюда, поболтаете где-нибудь в другом месте! – безапелляционно оборвал их шинигами, разворачивая и недвусмысленно подталкивая в спины. Похоже, он решил воспользоваться моментом и избавиться наконец от расспросов Бенджиро. Тот, впрочем, не особо сопротивлялся, из чего можно было сделать вывод, что узнал он достаточно. - Да, он с нашего потока, - кивнул Акира. Было непривычно видеть его настолько серьезным – за мальчишеским поведением Ичиго как-то не замечал, насколько взрослым он выглядит, а сейчас в мгновение ока Бенджиро преобразился из юноши в молодого мужчину. – И, бают, он обладал особым даром. Хотя я бы сказал – проклятьем. - О чем ты? - Ну… - нахмурился Бенджиро, подбирая слова. - Он зрел жизнь человека, аще гланет ему в очи. Прошлое, настоящее, будущее – за один короткий миг, от начала до конца. - Да так же рехнуться можно, - ошарашено произнес Ичиго, остановившись. - Потому он и бродил, уткнувшись носом в пол. До лестницы дошли в молчании. На втором пролете Акира снова подал голос: - Ты сказал, что вы говорили с ним – что он тебе сказал? «Не плачь…» - морозом по коже. - Да ничего особенного, - повел плечами Ичиго. - Ясно. На том и разошлись. До начала занятий оставалось около часа. Куросаки наскоро забежал к себе, собрал учебную сумку и поспешил в столовую – на завтрак оставалось совсем немного времени. На входе в зал он столкнулся с Монтаро, который к удивлению Ичиго шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног старшекурсника. - Из-звините… - прижал ладонь к затылку и нервно выдавил Нецуса в ответ на поток ругательств, вызванный его неосторожностью. - Эм… Монтаро… - осторожно позвал Ичиго, когда потерпевший закончил словоизлияния и скрылся за поворотом. – У тебя все нормально? - Я, это… Это… ага… - Ты вроде вчера что-то из учебников потерял – нашел? - Ага… То есть не совсем… - Так нашел или нет? – приподнял бровь Ичиго. - А? Пока нет… Не важно, - отмахнулся он. - Кого ты высматриваешь? – поведение приятеля решительно не нравилось Куросаки – взгляд Нецусы ни на секунду не останавливался. - Никого, - вздрогнув, ответил Монтаро. Шумно сглотнул и прижал ладонь к затылку. Снова. - Ну, тогда завтракать пошли, - с делано безразличным видом ненавязчиво утянул его за собой Ичиго. Акира в очередной раз где-то пропадал и, похоже, появляться в столовой до обеда не собирался. Вокруг привычно уже бурлила толпа студентов, которые из-за утреннего происшествия завалились в трапезную позже обычного и более кучно. Куросаки пробирался к своему месту, с чертыханиями распихивая окружающих локтями, пока Монтаро не взял ситуацию в свои руки – ему уступали дорогу, стоило только тронуть за плечо, привлекая внимание. Первые несколько минут Ичиго жевал чисто механически, полностью погрузившись в свои мысли, разглядывал Нецусу, когда тот не видел. - Где голову расшиб? – спросил он в лоб. Монтаро подавился от неожиданности и зашелся кашлем. - Ч-чекха-кха… чего? – выдавил Нецуса. – У меня кхе-кхе… у меня все в порядке. - У меня было сотрясение мозга пять раз – уж поверь, его симптомы я узнаю, - с нагловатым спокойствием ответил Ичиго, отпивая из стакана. - Э… ну… На тренировке… - лихорадочно забегал глазами Монтаро. - Тогда чего разнервничался? – все так же спокойно продолжая завтрак, протянул Куросаки. - Я… это… это… я… - Монтаро, - оборвал его метания Ичиго, наконец, отложив палочки и посмотрев в глаза. Нецуса застыл, как пришпиленный этим взглядом. - Успокойся. Я не собираюсь лезть в твою жизнь, не собираюсь выпытывать у тебя, что случилось. Не хочешь рассказывать – твое право. Но не надо врать. Сидевший рядом студент подозрительно навострил уши, но взглянув на хмурую физиономию Куросаки, поспешно ретировался, прихватив с собой пару онигири. Остальные окружающие были слишком заняты своими делами и не обращали внимания на их разговор. - Если у тебя серьезные проблемы… Если тебе нужна помощь… Блин… - взъерошил волосы на макушке Ичиго. – Короче, я не силен в болтологии, если что понадобится – обращайся. Куросаки честно верил в свои слова, но не подозревал, что покривил душой. Уж чем-чем, а даром убеждения он не был обделен, пусть он и выражался у него не в общепринятой форме, а представал в грубоватой, неловкой манере, однако от этого становясь более искренним. И эта его особенность так же не была лишена обаяния. Именно это заставляло людей идти за Ичиго на край света без шанса на победу – и одерживать ее. Не смог устоять и Монтаро. __________________________________ ________________________ ___________