***
Утренний крик петуха ворвался в липкий сон Кирилла слишком неожиданно и резко, что тот сначала не поверил, что уже утро, и, может, так бы и не проснулся, если бы не кое-кто, всю жизнь встающий под этот будильник. — Вставай, извращенец, — Гришка настойчиво потрепал Кира за ухо, не выпуская при этом из цепких объятий, — пора идти работать. — Не хочу. Свернувшись клубочком, Кирилл только сильнее вжался в Гришу и накрылся одеялом. Правда, не от холода, а от банального смущения. Как вот теперь себя вести?! Залезть сверху и потребовать утренней ласки? Делать вид, что ничего не было, и разбежаться по углам, не смотря друг дружке в глаза?! «М-да, — выдохнул про себя он, когда почувствовал, как Гришкины лапища уже забрались под футболку и настойчиво поглаживают соски. — Вот я дебил». — Кир… — горячий шёпот ударился в ухо, вызывая табун мурашек по телу и приятную тягость в паху, — не прячься от меня. Поддавшись, Кирилл растворился в этих ласках, как и Гришка, совсем не обращая внимания на подозрительные звуки в реальности… — Ах ты пидорас! Громкий окрик заставил Кира вздрогнуть, сжаться и попытаться понять, что происходит, но он не успел прийти в себя, как кто-то рывком стянул Гришку с него на пол. И вот тут, как только препятствие, загораживающее обзор, пропало, Кирилл охренел ещё больше: разъяренный Валька склонился над его парнем явно не с наилучшими намерениями. — Убью! — взревел он, замахиваясь. Кирилл не успел даже пискнуть, когда лапища Вали с треском обрушилась на щёку охреневшего Гришки…***
— Значит, — втянув чай и поморщившись от саднящей губы, Валя уставился на обнимающуюся парочку, — пидорас тут ты, а не он? — Значит, — Кир кивнул и сильнее прижал к себе Гришу, а тот — замёршую куриную ногу к скуле. — Тогда и я пидорас, раз его побил… Гришка, откинув куриную запчасть, хмыкнул, поудобнее улёгся на груди у Кирилла, насколько позволял диван, и улыбнулся: — Да похуй, я же тебе тоже врезал. Считай, в расчёте. Может, начнём как-то сначала? Ну, познакомимся, без всей этой гомосятины и мордобоя? И под одобрительные кивки Кирилла, выступающего в роли кисейной барышни меж двумя принцами, парни обменялись рукопожатием, именами и комплиментами по поводу силы. То, что эти двое подружатся или хотя бы поладят, ставилось под сомнение с первых же секунд появления двухметрового богатыря в любовном гнёздышке, всё ещё отдающем спермой и ванильностью первого интима. Обменявшись взаимными лещами, пока Кирилл не напрыгнул на Валю, буквально оттягивая того от Гришки за бороду, они пришли к выводу, что, прежде чем продолжить, лучше выложить всю правду. И заодно разобраться, какого, собственно, хрена Валя пробрался в комнату, когда Гриша все двери закрывал! — Я ночью в туалет ходил… — признался Гриша, — а потом увидел, как ты рукой диван лапаешь в поисках меня, ну, и поспешил… — А калитку я перелез! — гордо заявил Валя, с интересом рассматривая смущенного Кирилла. Разобравшись с мелкими проблемами, Кир вернулся к глобальным, поставив Валю перед фактом: либо он выкладывает, почему оказался в заднице мира, либо может забирать свой чаёк и валить на все четыре стороны, ибо Кирилл между любовными переживаниями не забыл попереживать и за дружка. Валя сдался. Как оказалось, привела в село Вальку совсем не убогая жизнь или недостаток средств, а банальное «соскучился», мол, после того, как папка застал его лижущимся с типичным бородатым мужиком в машине, Валя, собрав все свои скромные пожитки и заначку на чёрный день, отправился по своим любовничкам с жалостливой историей про папу-тирана и его разбитое сердечко. Вот те, купившись, всеми правдами и позами это «сердечко» лечили, а когда трахаться наскучило и сперма от головы оттекла, Валя вспомнил про Кира и решил приехать в гости, поглядеть, какую доярочку тот снял. Только вот у доярочки вместо пятого размера обнаружился член в штанах и мужской бас. Как тут в морду не врезать? — Никак, — поддакнул Гришка. И пояснил на недоуменный взгляд Кирилла: — Увидь я Серёгу с мужиком, первым делом бы тому морду начистил. — То есть, если Серёга нас спалит, я получу? Всё. Никакого секса тогда, а то мало ли, спалимся, — показательно грустно вздохнув, Кирилл убрал чужие руки с себя и пошёл мыть посуду. Реакция Гришки, вчера решившего, что хорошо — это когда у этого актёришки в объятиях, ждать себя не заставила: — Ну чё ты начинаешь! — А что за Серёга? — подключился Валька, заинтересовано пробуя незнакомое имя. — Серёга, значит… — Не смей! — Ой, Гриша, тебе не обломится, пусть хоть другу твоему! Так, с взаимными пререканиями, спорами и примирительными поцелуями в укромных местах, была сделана вся утренняя работа, Гришка был спроважен в поля, где его сегодня ждали с очередной развалюхой, а два друга, не видевшие друг друг почти пару месяцев, отправились за Марией Захаровной. Сегодня она возвращалась домой. Как теперь жить, Кирилл просто не представлял. Нужно было и бабушке помогать, и Вальку развлекать, и с Гришкой трахаться… Дурдом. А последнего-то как хотелось… Единственным приемлемым выходом было ограничить дом Гришки как территорию грешных желаний, а Вальку поселить у себя на маленьком диванчике. Проблема была в двух метрах, которые Валя разменял уже как год назад, а про сто килограмм мышц и любовь ворочаться во сне даже вспоминать не хочется: сразу хиленькие косточки болеть начинают… — Эй, Кир, — перепугано прошептал Валя, вырывая его из собственных мыслей, — почему те две девушки с курицами в руках так злобно на меня смотрят? Сначала Кирилл не поверил. Осуждающе взглянул на Валю за его глупые шутки и чуть ли у виска пальцем не покрутил, выражая полнейшее недовольство его слабоумием, а потом всё же догадался посмотреть по сторонам, тогда и заметил двух девушек с четырьмя курицами. Хорошо, что в этом случае нельзя было приравнять всех их под один биологический вид. — Даш, Марин! — радостно крикнул Кирилл, руками подзывая к себе и отправляясь навстречу. — Привет! Выпал в осадок, забыл, как говорить, а то и как дышать, не верил собственным глазам — состояние Вальки в тот момент поддавалось сотне эпитетов, значащих простое, но такое родное: охренел. Хорошо так, что даже рот приоткрыл, наблюдая, как его лучший друг, называющий девушек продажными дырками — и то в самом лучшем настроении — с улыбкой мчится к двум представительницам этого пола — Дашина грудь и Маринины ножки сомнения не оставляли, — а потом и вовсе обнимает, забавно шарахаясь от куриц. Было даже немного обидно: раньше он мог назвать своим другом только Валю, прошедшего те же прелести жизни единственного наследника богатеньких родителей. И казалось, что их мир — это мир двоих, недоступный кому-то другому, тем более каким-то деревенщинам. — Девчонки, это Валентин, можно Валя, — Кирилл с гордостью назвал своего друга подошедшим дамам и пихнул того локтем в живот, мол, давай, обрабатывай. — Приятно познакомиться, — пробасил он, улыбнувшись сквозь отросшую бороду, подозрительно напоминающую козлиную, — могу я узнать ваши имена? Сбагрив по курице Кириллу, который даже взгляд теперь опускать боялся, девушки вытерли руки об одежду и приветственно улыбнулись. — Даша, — вслед за рукой вверх взметнулся подол очередного миниатюрного сарафанчика, открывая вид на молочно белую-полоску не загоревшей кожи бёдер. Но, как ни странно, в этот раз Даша была в полном комплекте белья, отчего Валька перевёл взгляд на её лицо гораздо быстрее, чем Кир в первую их встречу. — Да ты не стесняйся, можешь смотреть! Только, как твой друг, трогать не пытайся, — хихикнув с того, как выразительно взглянул Валя на Кирилла от таких подробностей, она заправила выбившийся локон и также протянула свою миниатюрную ладошку в сравнении с медведеобразной лапищей и улыбнулась. — Марина. Её голос всё так же разливался по воздуху кристально чистой мелодией, вызывая у Кирилла стойкое желание однажды вытащить Марину за пруды прямо в поле и заставить петь, чтобы ничего не мешало звукам растворяться в окружающем мире и летнем разнотравье. Но сейчас она была занята совсем другим: куда-то несла куриц, да и Киру некогда было развлекаться, когда в собственной жизни творился полнейший цирк с дрессированными козлами и жонглированием собственными принципами. — Откуда такое богатство, девушки? Насколько я видел у Кирилла, эти твари способны прекрасно ходить самостоятельно. Если живые, конечно. — А, — отмахнувшись, Даша забрала несушек у побледневшего Кира, — у пруда нашли, видать, сбежали вслед за гусями. Не пропадать же мясу. Хмыкнув, Валя замолчал, посматривая на то, как Кирилл о чём-то рассказывает девчонкам, а тот, в свою очередь, втихую хвастался силовыми характеристиками друга, рекламируя его, будто собственную собачку. Любил он гордиться его достижениями в спорте. — Кажется, мы нашли достойного соперника по армрестлингу для Серёги, ждём тогда вас вечером на поляне, — Марина кивнула и пошла вслед за Дашей к домам, но в нескольких шагах от ребят остановилась и бросила, как что-то, казалось бы, совсем обычное и неважное: — Кирилл, и Гришку не забудь вывести на прогулку. Одна фраза, а Кир уже понял, что его давно раскрыли. — Далеко пойдёт, — усмехнулся Валька, рукой превращая наспех уложенную причёску Кирилла в воронье гнездо, — ничего. Мы с Гришей тебя точно защитим. «И я вас. Обязательно».***
Новость о том, что в её доме появилось на ещё одного дурного парня больше, бабушка восприняла стойко, а уж после того, как увидела габариты Вали и то, сколько в нём потенциала для работы, а главное — еды, вообще была счастлива так, что по приходу домой сразу взялась за пироги, борщ и котлетки, раздавая ребятам задания, накопившиеся за неделю. На участке сразу запахло уютом и тем самым домом, где тебя всегда будут ждать. Может, так дом и пахнет: выпечкой, борщом и котлетами. Кое-как общими усилиями перекрыв крышу курятника, ребята отправились обедать, а после, чтобы не растягивать все дела на весь день, взялись за облагораживание забора и клумб перед домом. И, как ни странно, обоим работа безумно понравилась. Забрав всё у той же соседки — хотя, если взять в расчёт, что до её дома идти минут так десять, никакой соседкой она не являлась — целый поддон с различными цветами, что она активно культивировала на продажу, Кирилл критическим взглядом окинул заросший участок метр на три вдоль забора и засучил невидимые рукава. Работы предстояло много. Сам же забор отправился в распоряжение Вали и различных банок и спреев с краской, которые, видно, не ожидая, что кто-то займётся этим, бабушке притащил Гришка. Любящему рисовать на полях лекций Вале такой простор для творчества был только в радость. Завоняло краской, ацетоном и счастьем. Когда их нашёл Гришка, близился закат. Оба, уставшие, но довольные, жевали котлеты на летней кухне и бурно обсуждали плод общих усилий за забором. Постарались, конечно, на славу. Приветственно поцеловав Кирилла в щёку за взгляд, полный щенячьей радости от его прихода, и устроившись рядом, Гриша рукой махнул в сторону дороги: — Ваша работа? Кивнули. — И узор сами рисовали? Опять. — А клумба? Не опять, а снова. — И даже… — Да всё сами! — усмехнулся Валька, залпом выпивая остатки ароматного чая с чебрецом. — Вон, там бабули снаружи собрались на лавочке, видел же? Вот у них и спроси, если не веришь, они за нами наблюдали последние два часа так точно. Поверив его словам, Гриша почему-то разулыбался. Вот же причина — Кирилл себя проявил! Что он, как мамочка со своим непутевым сыночком, лыбится на каждый маленький шажок в сторону нормальной, не мажорной жизни, когда за тебя деньги разве что не едят и в туалет не ходят. Ан нет! Хотелось и по голове погладить, и поцеловать крепко-крепко, чтобы все слышали этот «чмок!». В общем, крыша окончательно улетела в небо, такое безоблачное и голубое… — Сегодня на поляне нас ждут, — Кирилл собрал всю грязную посуду и пошёл к раковине вымыть, — мы с Валей готовы, только тебя ждали. Вид Кира, занимающегося домашними делами, удивлял этих двоих по-прежнему, отчего процесс не сдвинулся с метровой точки ни на миллиметр, пока это не заметил сам виновник довольного ступора. — Что?***
— А я вам говорю, у меня на жопе таких синяков никогда не было раньше! — жаловался Кирилл, радостно обнимая бутылку белого полусладкого, которую ему отдали лично в руки как подарок за то, что он наконец смог приползти сюда. — А когда ты в третьем классе на лестнице поскользнулся и прокатился прямо на… — Эй! Вопреки опасениям и каким-то сомнениям, Валька в компанию влился чуть ли не быстрее, чем сам Кирилл. Может, потому, что всегда был менее агрессивным к людям, да и его внешность типичного русского богатыря к себе как-то располагала, а когда он ещё и у Серёги выиграл! В общем, сидели теперь вокруг костра двое городских, пили дешёвый алкоголь — Валька так вообще из общей бутылки хлестал вискарь — и смеялись над рассказами Миш о том, как они вдвоем на пьяную голову решили сократить дорогу из клуба в село через лес. Было непривычно легко и счастливо. Справа от него почти на полбревна развалился Валя, стиснувший в своих объятиях такую же пьяную, как он, Марину и что-то активно рассказывающий про тяжёлую атлетику Серёге и дрыщеватому Коле, непонятно как затесавшемуся в эту компашку. Слева — Гришка, сидящий вплотную, несмотря на наличие свободного места, советами помогал Мишам и Дашке правильнее пожарить целую кучу куриных крылышек и картошки. И всё было настолько идиллически прекрасно, что грело уже совсем не вино. — Пошли со мной, — тихо прошептал Гриша ему на ухо и вскочил с бревна, во всеуслышание объявляя: — Мы на десять минут. Городской ссыт один пойти в кусты поссать. Покидая поляну, залившуюся нестройным пьяным гоготом, Кирилл даже не думал обижаться на такие фразочки, ведь глаза Гришки очень уж обнадеживающе раздевали его прямо перед всеми, а потом заваливали и трахали, как только можно… Да и, если быть совсем уж честным, кусты пугали. Прижав Гришку к ближайшему дереву, стоило отблеску костра скрыться меж раскидистых веток, Кирилл облизнул губы и опустился на колени. Спустив штаны вместе с трусами, он взял уже возбужденный член Гриши в руки и, пробуя, каково это, провёл языком по всей длине, вырывая приглушенный стон. — Прости, я раньше не делал… — смущенно прошептал он, борясь со страхом, что сейчас ничего не получится и он всё испортит, — ты, если что, говори, я не обижусь… Вместо слов Гриша опустил к нему руки, сразу устраивая одну на голове, пальцами крепко захватывая волосы; вторая, нежно пройдясь по овалу лица, огладив щёки, выступающие скулы и острый подбородок, остановилась на нём, большим пальцем надавив на сжатые напряженные губы, вынуждая Кирилла открыть рот. — Какой прекрасный вид, — улыбнулся Гриша, поглаживая подушечкой пальца влажный горячий язык, — ох, как я мечтал заткнуть этот рот… Постепенно насаживая Кирилла на свой член, чувствуя, как тесно его обхватывают его губы и как неопытно, но до одурманивания потрясающе ласкается язык, Гриша понимал, что, сколько бы он не отрицал и не скрывал, всё вылилось наружу: то, как на самом деле давно он хотел это сделать… Вернувшись на поляну удовлетворенными и палевно счастливыми, что Кирилл, что Гришка немного прифигели, обнаружив, что все, забросив только приготовленную еду и несколько литров выпивки, столпились у пристани. Той самой, с которой в тот раз они удачненько накупались в ледяной речушке и после которой Гришка ходил к Кириллу извиняться, прихватив банку мёда. Но проблема была в том, что среди силуэтов не хватало двух шкафов. И слишком уж подозрительно слышались брызги… — Валентин, что здесь происходит?! — подойдя к краю, Кир насупился, как стервозная жёнушка, и вопросительно приподнял брови, обнаружив одного из богатырей в состоянии принцессы — на руках у Вали. Зрелище, конечно, крайне уморительное, отчего все остальные, включая Гришку, уже в голос ржали. — Не видишь, спасаю! Он в воду упал! — Я в воду упал! — подтвердил Серый, всеми правдами и неправдами пытаясь выбраться из железной хватки Вали, но выглядело это трепыханием карасика в ладошках рыбака. — А эта сволочь меня не отпускает! Бабу, блять, нашёл! — Не нашёл, а спас, — усмехнулся Валька, наконец перестав дразнить опозоренного Серёгу, — я предупреждал: ёбнется, на ручках понесу! А он мне что? Да я, да я и на одной руке на краю стойку сделаю! Показушник! — Да я правда могу! Хочешь, сейчас повторю! — А тебе, я смотрю, понравилось на моих ручках, принцесса Серёга! Громкий, как никогда искренний и по-настоящему весёлый смех Кирилла огорошил всех своей непривычностью, неожиданностью. Валька сразу же замолчал и ошарашенно взглянул на Кира, а потом, словно не веря, перевёл взгляд на Гришку, тоже не понимающего, что происходит с его парнем. Все молчали, смотрели на него, но Кир, опустившись на корточки, всё не мог остановиться и смеялся, даже когда стало трудно дышать, а живот будто кто-то затягивал в узел. И постепенно заулыбались остальные, подхватывая его радость и счастье, особенно Валька, с теплотой на душе слушающий позабытые звуки. На маленькой полянке, которую он никогда не найдёт без помощи местных, среди крапивы, камыша и сотен тысяч разноляпистых мошек Кирилл смог найти всё то, о чём долго мечтал. И под ласковый шёпот ветра он понял, что в этот раз деньги были совсем ни при чём. — Спасибо, — прошептал Кир, наконец успокоившись, — спасибо.