When he's down I got him

Через семь или восемь обмороков Кларку начало казаться, что он ответил за все, в чем когда-либо раскаивался, и еще за пару преступлений против человечества, совершенных кем-то другим. Всеобщее обожание, почти преклонение перед Суперменом, охватившее мир после событий в Метрополисе, не было чем-то привычным. Скорее, наоборот. Большую часть жизни Кларк молча сносил тычки, насмешки и комментарии людей, которые, вздумай он ответить ударом на удар, умерли бы, даже не успев сообразить, что именно произошло. Случалось ему и бродяжничать, подрабатывая где придется, и уничижительного отношения Кларку Кенту досталось в свое время сполна. Но всегда это был его выбор – промолчать, перетерпеть, уйти, скрыться, смириться, понимая, что глупые люди не рискнули бы сказать и сделать все это, если бы представляли, чем может обернуться для них такой выпад. Чокнутый садист, безнаказанно линчевавший преступников Готэма, прекрасно осознавал, на что способен Супермен. Поначалу Кларк считал, что Бэтмен мало чем отличается от своих жертв – те же методы, так же вне закона. Бэтмен не побоялся бросить ему вызов, хотя даже правительство мягко предлагало просто поговорить, и не убил лишь по чистой случайности. Тогда слишком много всего произошло, чтобы думать еще и о внезапно проявленном милосердии. Теперь времени на размышления Кларку хватало с избытком. Все начиналось примерно одинаково. Кларк приходил в себя. Уэйн появлялся рядом, иногда через несколько минут, иногда почти сразу, но всегда внезапно. Как эта гора мышц весом больше двухсот фунтов, не умея летать, ухитрялась передвигаться практически бесшумно, оставалось для Кларка загадкой, а сверхслух отказал так же, как и зрение, и физическая сила. Не здороваясь, Уэйн внимательно смотрел на Кларка, потом давал напиться. Первые пару раз – из шприца на сто пятьдесят, с мягким силиконовым наконечником-трубочкой вместо иглы, и это было еще относительно терпимо. Затем шприц сменился обычным стаканом. Малейшие попытки самостоятельно сесть или хотя бы поднять голову вызывали адскую боль в груди. Ничего иного не оставалось, кроме как терпеть руку Уэйна, поддерживающую его под затылок. Кларк старался как можно быстрее опустошить прижатый к губам стакан с водным раствором витаминов, глюкозы и каких-то препаратов, призванных помогать организму справляться с кровопотерей. Действовало ли это, никто не знал, - справочник по криптонской медицине в капсулу, доставившую Кларка на Землю, отчего-то не положили. Впрочем, даже если бы он был, вряд ли там объяснялось бы, почему регенеративные способности Кларка в одночасье перестали работать. В помещение, находившееся черт-те где, ультрафиолетовые лучи не проникали. Кларк думал, причина в этом. По-видимому, Уэйн имел некоторое представление о природе способностей Супермена, потому что принес и включил УФ-лампы, не задавая никаких дополнительных вопросов. И так же молча держал его, согнувшегося почти пополам и едва не свалившегося с кровати, за плечи, убирая со лба отросшие волосы, чтобы не лезли в лицо, пока Кларка мучительно выворачивало наизнанку. - Похоже на передозировку, - заметил Уэйн. Без тени брезгливости вытер ему рот и откатил кровать в сторону. Убрал с пола кровь и желчь, принес горячей воды в кружке. – Маленькими глотками, это снимет спазм. Завтра попробуем еще раз, только уменьшим время и интенсивность излучения до минимума. - Зачем ты это делаешь? Уязвленное самолюбие требовало выхода. Ни саднящее горло, ни пульсирующая в груди боль не останавливали. Уэйн не ответил, и Кларк продолжил говорить, часто переводя дыхание и не заботясь о том, чтобы скрыть пропитавшую слова горечь: - Зачем возишься со мной? Нечем заняться? Нашел себе развлечение по вкусу - красивую игрушку с другой планеты? Он действительно не понимал, какими мотивами руководствовался в своих действиях Брюс Уэйн, начиная от его самоуправства под маской Бэтмена и заканчивая этой унизительной заботой. - Нравится видеть меня таким, а, мистер Уэйн? Выражение его лица оставалось абсолютно нечитаемым. Ни один мускул не дрогнул, он просто ждал, скрестив руки на груди, давая Кларку высказаться, а когда монолог закончился, так же молча развернулся и вышел. Кларк понимал, что упреки несправедливы. За все это время Уэйн ни разу не сказал и не сделал ничего, что заслуживало бы подобных обвинений, – он вообще говорил мало, отвечая на вопросы и задавая их исключительно коротко и по существу. Доведенный до ручки своей беспомощностью, тошнотворной слабостью и непрекращающейся болью, какой он никогда прежде не испытывал, Кларк сорвался и теперь совершенно не знал, куда деться. Лучше всего было бы снова потерять сознание, но для этого требовалось предпринять что-нибудь, например, попытаться встать. После недавнего приступа он чувствовал, что не способен на такой подвиг. Внезапно зажегшийся верхний свет резанул по глазам. Проморгавшись, Кларк обнаружил, что Уэйн вернулся с зеркалом. Совершенно обычным, судя по виду, взятым из ванной комнаты – на стекле в нескольких местах белели высохшие потеки воды. Это зеркало ему и сунули сперва почти под нос, затем подняли повыше, удерживая так, чтобы Кларк мог видеть свое отражение. Болезненно-бледный, исхудавший, с черными кругами вокруг глаз, он удивительно хорошо гармонировал цветом лица с белоснежными простынями. Пересохшие бескровные губы потрескались, волосы сбились в неряшливый грязный ком, растительности на лице не было, зато были синеватые полосы, остающиеся после бритья. Единственное яркое пятно – кровь на бинтах, частью бурая, но в основном недавно выступившая и еще не успевшая свернуться. Пятна складывались в гротескную «S», напоминающую символ на его костюме. Кларк согнул локоть, попытался прикоснуться к повязке и тут же отдернул руку, с шипением втянув воздух, – больно. - Налюбовался? Красотой своей инопланетной? Отрезвляющий эффект у отражения оказался внушительным. Кларку определенно следовало извиниться: - Мистер Уэйн… - Брюс, - перебил тот, отставляя зеркало в сторону, и впервые за весь разговор усмехнулся. – Ты прекрасно знаешь мое имя, Кларк. Как и то, что я слышал о себе вещи и похуже. Он отвернулся и принялся вынимать бинты из шкафа, стоящего между приборами. Много-много шуршащих упаковок ложилось в ряд к бутылкам с антисептиком и чему-то еще, накрытому салфеткой. Блеснуло в ярком свете серо-стальное покрытие столешницы, тихо загудели по каменному полу колеса, когда Брюс подкатил стол вплотную к кровати. - Нужно повязку сменить. И даже понимая, что никакого удовольствия от процесса Брюс Уэйн не получает, Кларк не мог отделаться от мысли, что в предках у этого человека встречались представители святой инквизиции. Одни из лучших.

***

Вправленное о косяк плечо тянуло, ребра разукрасило цветистой россыпью синяков, но это было вполне привычно и терпимо. Главное, у Брюса получилось. Следователи и агенты постарались на славу, вынося из лабораторий все, что могло иметь отношение к инопланетянам. Но, как и в любой корпорации, занимающейся в том числе и наукой, в «ЛексКорп» нашлись энтузиасты-исследователи, готовые даже под угрозой смертной казни оберегать свои наработки от любых посягательств. Эти люди оказали Бэтмену хорошую услугу, хоть и пришлось прыгать с сорок первого этажа и тормозить почти у самой земли, вместо того чтобы мягко спуститься при помощи троса. Кроме того, Брюс был убежден, что, даже если сотрудники заявят о краже, никто вовек не признается, что на самом деле пропало. Исследование скрыли от правительства, и вряд ли кто-то захочет пойти за это под суд. Он шел за одним кристаллом, но, взломав сейф, понял, что нашел куда больше, чем искал. В пронумерованных свинцовых контейнерах обнаружилась целая радуга минералов, текстурой и интенсивностью свечения напоминавших криптонит. На всякий случай Брюс сгреб все, несмотря на то, что никаких записей о них не обнаружил. Простейшая проверка показала, что камни не собираются, к примеру, взрываться, а исходящее от них радиоактивное излучение не проникает через относительно тонкие стенки контейнеров, и Брюс решил, что изучением можно заняться позже. О том, чтобы выточить из сравнительно небольшого кристалла нужные инструменты, нечего было и думать. Проведя ряд собственных экспериментов, он убедился, что синий криптонит действует именно так, как написано в отчете, – благодаря ежедневным перевязкам биоматериала для проверки хватало с лихвой. Брюс воспользовался тем же способом, что и при изготовлении патронов, простым напылением превратив обычные иглы и скальпели в криптонитовые. Это заняло немало времени, сделать те же иглы одноразовыми не вышло бы, но стерилизовался набор элементарно. Альфред долго рассматривал глубокие синие отсветы на лезвиях: - Полагаете, они еще пригодятся? Освинцованный кейс занял место в шкафу среди инструментов. Брюс пожал одним плечом, машинально избегая двигать недавно вправленным левым: - Лучше пусть будут, чем нет. И капельницы до сих пор не помешают. - Это мягко сказано, - Альфред покосился на Кларка, снова лежащего с кислородной маской на лице. – Уже проверяли в действии? - Анестетик, час назад. - Брюс кивнул на стерилизатор, в который отправил иглу, затем, с гримасой отвращения, на снимок с монитора энцефалографа: - Не действует. Как решать эту проблему, Брюс, откровенно говоря, даже не представлял. Богатый арсенал медикаментов был почти бесполезен – в разумных человеческих дозах обезболивающие не оказывали на Кларка видимого эффекта, а увеличивать дозировку было рискованно. Никто не догадался отправить на Землю криптонских лабораторных мышей, чтобы протестировать на них действие препаратов. Живой криптонец в наличии имелся только один, и то – в таком состоянии, что порой приходилось проверять, точно ли он еще живой. Любая инъекция превращалась в лотерею, в которой пустой билет приравнивался к счастливому.

***

Капельницы с физрастворами помогали справляться с обезвоживанием, и время, которое Кларк проводил в сознании, увеличилось в среднем от сорока-семидесяти секунд до четырех минут. Капля в море. Рана не заживала, панацеи из ультрафиолетового света тоже не получилось. Брюс, пару раз оказывавшийся буквально при смерти, отчетливо представлял себе, как невыносимо тяжело терпеть такое состояние даже привычному к разным недомоганиям человеку. А уж криптонцу, вряд ли когда-нибудь болевшему хотя бы простудой… Оттого обвинения Кларка не задели – скорее, вызвали сочувствие. Приходилось признать: у него имелись все предпосылки, чтобы так думать. Брюс и в самом деле наслаждался его беспомощным положением - с четверть часа, больше месяца назад – когда это положение было ему крайне желательно и им же самим вызвано. Но обстоятельства давно изменились. То ли пристыженный, то ли просто обессилевший, Кларк затих и лежал молча, хотя и оставался в сознании. Брюс разрезал пропитавшиеся кровью бинты, аккуратно развел края в стороны, обнажая рану, и едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. - Почему… «Что, опять? В первый раз получилось недостаточно доходчиво?» Брюс перевел недовольный взгляд на лицо Кларка и понял, что тот смотрит на свою истерзанную грудную клетку со смесью какой-то почти детской обиды, недоумения и страха, стремительно перераставшего в ужас. - Почему? Никогда так не было, ни на… даже… – Кларк дернул головой, панически озираясь и явно мало что замечая вокруг. – Где мы?! Мы на Зе... «Отлично. Только истерики мне и не хватало!» К счастью, на полноценную истерику у него просто не хватило сил. Брюс с легкостью удержал его за запястье, не дав коснуться открытой раны; Кларк закашлялся. - Тише, не дергайся! Кларк. Кларк! Посмотри на меня. Он послушался скорее инстинктивно, чем что-либо соображая. - Мы на Земле. Слышишь? Никаких пришельцев… - Брюс проглотил «кроме тебя» и продолжил говорить ровным, размеренным тоном, как будто успокаивал перепуганное животное: - Ты в моем доме, я тебе помогу, все в порядке… Ни хрена на самом деле было не в порядке, но врать он умел отлично, да и слова сейчас не имели особого значения. К счастью, уговаривать Кларка уняться и не вредить себе же пришлось совсем недолго – хватило каких-то полутора минут. Куда больше Брюса удивило то, что за эти полторы минуты Кларк не провалился в беспамятство. При том, что еще вчера он с трудом выпивал стакан воды и сразу же отключался, время вышло рекордным. Это было хорошо. Плохо было то, во что этот рекорд обошелся – бинты съехали, и крови вмиг стало столько, что она стекала вниз, быстро увеличивающимся пятном раскрашивала простыни. Едва взглянув на это безобразие, Брюс обернулся и рявкнул через плечо в сторону лестницы и включенного коммуникатора: - Альфред! Срочно вниз! Эхо волной прокатилось по пещере, несмотря на обшитые звукоизоляционными панелями стены. - Что со мной? – снова спросил Кларк, уже без истеричных ноток в голосе. Брюс выдохнул. Он предпочел бы отложить объяснения, тем более что они сплошь состояли из догадок, но Кларк смотрел требовательно, хотя и очень устало, и пока, кажется, не собирался терять сознание. - Видимо, это из-за… «Меня». - ...криптонита. Патроны, попадание ракеты, бой с Думсдэем, затем копье и то, что он тебя ранил, – ты сильно ослаб. Вообще-то почти умер, но эту информацию Брюс счел абсолютно лишней. - Я помню. Меня похоронили. «Вот же черт…» Ладно, с этим Брюс собирался разобраться потом. - Я это исправил. Извини за задержку. Кларк попытался улыбнуться и тут же болезненно скривился. - Ты теряешь много крови. Восполнять ее нечем, и рана не заживает. Нужно наложить швы, но я не смогу дать тебе обезболивающие. Они не действуют. В голове будто щелкнуло, что, возможно, именно инъекция анестетика позволила Кларку сейчас так долго продержаться в сознании. Даже если и так, этого все равно оказалось недостаточно. Брюс услышал торопливые шаги Альфреда. - Кларк! Придется потерпеть. Сможешь? Кларк смотрел мутными дурными глазами куда-то мимо него. Собственно, никакого выбора на самом деле не было, но Брюс дождался не только едва заметного кивка, но и тихого «делай, что должен».

***

- В первую очередь, мастер Брюс, вы должны его привязать, - Альфреду тоже хватило беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию и, минуя вопросы, перейти сразу к распоряжениям. Будто ожидая возражений, он добавил: - Вы же помните балку? Брюс не помнил балку. Он вообще мало что помнил о том случае, поскольку находился тогда примерно в таком же состоянии, что и Кларк сейчас. И до сих пор не особо верил, что вывернул из стены стальной двутавр, сопротивляясь оказанию себе первой помощи, хоть Альфред и твердил, что все происходило именно так. Но и возражать Брюс не собирался, прекрасно зная, на какие неожиданные сюрпризы способен обезумевший от боли организм, если посчитает, что это поможет ему выжить. Фиксаторы лежали тут же, в одном из шкафов, и надобности в них, если не считать мифической балки, ни разу не возникало. Вынимая их, Брюс обнаружил, что Альфред подстраховался и стандартные медицинские заменил стропами. Для Супермена в обычном его состоянии было бы без разницы, используй они хоть титановые кандалы, но сейчас требовалось лишь минимизировать возможные рефлекторные движения. Брюс надеялся, что этого хватит. - Почему наборов два? – поинтересовался он мимоходом, разбирая аккуратно уложенные ремни. - Потому что я не успел сделать третий, мастер Брюс. Вы слишком часто находитесь дома в последнее время, - невозмутимо отозвался Альфред, перекладывая инструменты из стерилизатора на поднос. – Когда закончите, поставьте туда еще один стол. Брюс невесело хмыкнул и взял оба комплекта. Под безучастным взглядом Кларка затянул крепления на его лодыжках, запястьях, над коленями. На плечах чуть выше локтей. Кларк не сопротивлялся, не протестовал, но ощутимо вздрогнул, стоило вытянуть из-под него остатки прежней повязки и перекинуть ремни поперек живота - один пониже, почти на бедрах, другой под грудью, – моментально задышал чаще. Непрошеную мысль, не рехнется ли он от боли в процессе, Брюс затолкал подальше. Двойной комплект пришелся как нельзя кстати. - Не смотри, - предложил Брюс, переставляя один из столов от стены к кровати, обработал руки антисептиком и застелил поверхность стерильной простыней. – Закрой глаза. Мало чем могло помочь, но преждевременная паника стала бы явно лишней, а Кларк, судя по его виду, был близок к ней. Брюс не ждал ответа, но, дезинфицируя спиртом кожу вокруг раны на ходуном ходящей груди Кларка, услышал сквозь зубы выдавленное «не могу». Дерьмо. Металлический стук и шуршание упаковок с перевязочными материалами прекратились, сильнее запахло спиртом. - Мы готовы, мастер Брюс? - Зажми в зубах. - Сунув Кларку в рот рулоном свернутый бинт, Брюс кивнул в ответ на вопросительный взгляд Альфреда. - И постарайся не двигаться. Он не видел смысла тянуть. Оба знали, что подготовиться к такому может врач, пациент – вряд ли. Особенно если никогда не испытывал ничего подобного. Альфреду практически не требовалась помощь: тот работал без ассистента всегда, и зачастую только с местной анестезией. В нем Брюс был уверен едва ли не больше, чем в самом себе. Прекрасно понимая, с какими сложностями им придется сейчас столкнуться, постарался выбросить из головы все эмоции, задвинуть в дальний угол, запереть – не до них. Он встал в изголовье медицинской кровати и приготовился держать Кларка, когда – неизбежно, каким бы терпеливым и выносливым ни был криптонец, – он начнет вырываться. Дернули же черти именно сегодня рискнуть и ввести препарат, не дающий теперь Кларку потерять сознание! Брюс не был до конца уверен, что дело в нем, но не думать об этом не получалось. С ювелирной точностью Альфред очистил рану от сгустков крови, почти не касаясь плоти, и на этом легкая часть закончилась. Брюс перестал следить за тем, что он делает - видеть подобное зрелище приходилось не раз. Запретил себе отсчитывать секунды – они не пройдут быстрее, если он будет считать. Вместо этого он сосредоточился на лице Кларка, бледном, измученном, с заострившимися, искаженными болью чертами – нажал ладонью под подбородок, заставляя отвести дикий взгляд от светящейся ярко-синей изогнутой хирургической иглы в держателе. - Не смотри туда, Кларк, смотри на меня. Челюсть была как каменная, Кларк заполошно дышал, и лучше бы Брюс дал ему кожаный ремень, широкий, от пояса костюма, а не этот кусок ткани, уже измочаленный, который Кларк судорожно стискивал в зубах. - Все будет нормально, потерпи. Расширившиеся до предела зрачки затопили радужку, Кларк сдавленно застонал, а в глубине зрачков… «Твою мать!» - Не делай этого. Слышишь? – Брюс метнулся к столу, схватил губку, плеснул на нее воды из бутылки и прижал к его виску, ко лбу, стирая проступившие на коже капли пота. – Кларк, не надо. Не нужно этого делать, мы хотим помочь. Закрой глаза, пожалуйста. «Иначе мы тут все умрем». Ярко-красные, быстро увеличивающиеся точки потускнели, погасли. Кларк зажмурился – наконец-то, очень вовремя - и со всхлипом втянул воздух. - Вот так, отлично… - Брюс провел губкой по плотно сомкнутым векам, чувствуя, что у самого рубашка на спине промокла насквозь. - Ты молодец. Потерпи еще немного. Но, видимо, остатки терпения и силы воли Кларка ушли на то, чтобы погасить лазерный заряд. Он дернулся, раз, другой, как от ударов электрическим током, в бесплодной попытке вырваться из фиксаторов, вряд ли соображая, что тем самым лишь продлевает мучительную агонию, рвущую горло криком, сдержать который он уже тоже не мог. Брюс положил руки ему на плечи, надавил, прижал к кровати, удерживая от резких движений, только причиняющих ему лишнюю боль и мешающих Альфреду закончить все побыстрее. Кларк заорал, выгнулся, до предела натянув затрещавшие ремни, распахнул остекленевшие, почти черные сейчас глаза и обмяк, теряя сознание. А через секунду перестал дышать.