***
Поначалу Брюс не придал особого значения реакции Кларка на прикосновения к интимным частям тела, даже счел ее вполне закономерной. Постоянная сильная боль наверняка здорово била по мозгам. Чтобы сохранить себя в целостности, психика с легкостью шла на самообман; выдать болевые импульсы за сигналы удовольствия - вполне обычное для нее дело. Вдобавок длительное воздержание. Сперва организм, находящийся фактически при смерти, спасался и не обращал внимания на второстепенные потребности. Когда появилась свободная кровь, тогда и можно было направить ее хотя бы и к половым органам. Почему бы, собственно, и нет? Относительно самого себя все объяснялось еще банальнее. Приступ острого нежелания кого-либо видеть после похорон Супермена сказался и на сексе. Проще и удобнее оказалось самоудовлетвориться, чем тащить в дом каких-то людей, с которыми пришлось бы разговаривать и вообще изображать хотя бы минимальную заинтересованность в них самих, а не только в том, чтобы с ними переспать. Приступ затянулся на месяц, а затем стало не до всего. Брюс разрывался между домом, корпорацией, Готэмом, Метрополисом, лично Кларком и его теперь уже бывшей женщиной и в постели хотел исключительно спать. Двусмысленность ситуации, в которой один голый мужик оказался прижат к другому практически голому мужику, да еще в душевой кабине, тоже наверняка сыграла свою роль. Возбуждение было вполне закономерным и естественным. Проблема решалась сначала усилием воли и пониманием, что в руках находится почти бессознательное тело - Брюс никогда не испытывал сексуального влечения к полуобморочным партнерам, - а затем парой часов свободного времени, первой подходящей вечеринкой и простым "поехали ко мне". Неизменный атрибут светских раутов и клубов любой ценовой категории - алкоголь - и фамилия Уэйн сводили риск получить отказ практически к нулю. Возможно, он поискал бы другой выход, но этот, самый простой и надежный, работал в том числе на поддержание долгие годы создаваемой репутации повесы, удачливого в бизнесе, но недалекого и неоригинального в выборе развлечений. Обычно игра на публику требовала дополнительных усилий. Сейчас, когда обстоятельства складывались одно к одному, Брюс, не стесняясь, воспользовался своим положением для решения возникшей проблемы. Когда за первой коротко стриженой брюнеткой последовала вторая, он еще не беспокоился. Третья просто была милой и вдобавок неглупой, как и ее не возражающий против экспериментов приятель. И знакомый ее приятеля, женщинами не интересовавшийся, зато увлекавшийся спортом. Он ничуть не обиделся, когда Брюс без труда заломил ему руки и навалился сверху. Вцепиться в жесткие черные локоны и вжать его лицом в подушку казалось вполне уместным. Но игнорировать тенденцию в виде четвертого за десять дней парня, севшего к нему в машину и "внезапно" оказавшегося подтянутым голубоглазым брюнетом, было уже не просто неразумно, но и опасно. Там же, в машине, они и распрощались, и Брюс точно знал, что оставленным ему номером телефона никогда не воспользуется. И не сможет списать свое поведение на гормоны, он давно уже вышел из того возраста, когда хотеть все, что шевелится, считалось простительным и нормальным. Вот только что делать с внезапным неуместным влечением, было совершенно неясно, каждый вариант имел кучу аргументов "против" и очень незначительные в долгосрочной перспективе аргументы "за". Кратковременная интрижка - да хотя бы ночь или один раз - с человеком, который от него зависим, слишком смахивала бы на насилие, даже если бы все произошло добровольно. Ни о какой длительной связи и речи не шло ни в ближайшем, ни в очень отдаленном будущем. Кого бы Брюс к себе ни приблизил, он или она моментально превращались в мишень для его врагов, потенциальный инструмент давления и орудие шантажа. Находиться рядом с Бэтменом значило постоянно подвергаться смертельному риску, вне зависимости от того, знал ли человек, на что идет, или же нет. Брюс не собирался рисковать никем. И самому ему слишком многое пришлось бы скрывать. Он на собственном опыте убедился, что рано или поздно недомолвки и неизбежная ложь разрушают даже самые крепкие отношения. Это при условии, что Брюс вообще правильно понял и себя, и Кларка. Не исключалась и ошибка, и то, что Кларк в принципе слабо соображал, что происходит. А сам Брюс, вполне вероятно, подменял родительский инстинкт другим, попроще. Впрочем, вскоре его терзания должны были закончиться. Если все пройдет по плану, они с Дианой соберут группу людей с необычными способностями, Кларк долечится и вернется к своей жизни или построит себе новую, с ними или без – главное, чтобы не против, но об этом Брюс позаботится. Только и требовалось, что дождаться и, пожалуй, перестать искать себе одноразовый суррогат, при ближайшем рассмотрении не дотягивающий до оригинала ни по одному параметру. Решить оказалось легче, чем сделать, но такой поворот сюрпризом для Брюса не стал. Он удивился бы, если бы обстоятельства сложились иначе. Его даже забавляло, что в присутствии Кларка ему без труда удавалось сохранять то же выражение лица, те же жесты и интонации в разговоре, что и раньше. Знакомая маска, привычный образ, ничем не выдававший его внезапной заинтересованности. Сложности начинались для Брюса за порогом медблока. Здесь, в пещере под особняком, Брюс был больше чем дома - он был в своем логове, в обеспечение безопасности которого вложил несметное количество времени, сил и средств. В нем он не привык таиться, не привык носить маски, как реальные, так и метафорические, позволял себе расслабиться и не ждать удара каждую секунду. За двадцать пять лет привычка укоренилась настолько, что присутствие постороннего человека в пещере на поведении Брюса почти не сказалось. Брюс перестал чувствовать угрозу, которой, несмотря ни на что, оставался Супермен. Он не без оснований считал, что обязан постоянно держать в голове: Кларк опасен, всегда был и всегда будет; даже полумертвый, после остановки сердца, он едва не натворил бед - стой Брюс чуть иначе, когда делал ему искусственное дыхание - умер бы мгновенно. Он запретил себе забывать об этом, но помнить удавалось не всегда - и помимо его воли Кларку выпала возможность видеть Брюса таким, каким прежде видел его один только Альфред. Уставшим после ночных вылазок или рабочего дня, сонным, раздраженным, задумчивым... Обычным человеком. Пусть привычка сдерживать проявления эмоций, следить за выражением лица и словами, в большинстве своем не давала окружающим понять, что Брюс чувствует, но сам он знал, замечал за собой, злился и ничего не мог поделать. Как не мог ничего поделать с тем, что происходило, стоило ему расслабиться и перестать целенаправленно не думать. Не представлять, что могло бы быть. Как могло бы быть, если бы Брюс позволил себе проявить заинтересованность. Не анализировать, как ощущались те несколько минут в душевой кабине. Невозможно было отрицать физическую привлекательность Кларка. Его костюм в обтяжку мало что скрывал, и наверняка многие поклонницы и некоторое количество поклонников Супермена регулярно воображали себе секс с "богом". Брюс никогда не стремился затащить в свою постель кого-то поэкзотичнее. Раздевая Кларка, пока тот находился без сознания, он имел возможность досконально рассмотреть его тело. Когда Кларк пришел в себя, Брюс разговаривал с ним, уговаривал, успокаивал - и невольно видел то, что никогда не увидят другие люди. Сомнения и страхи, потребность в защите и помощи были не чужды Кларку, вмиг слетевшая аура всемогущества обнажила все это разом. Неизмеримая, безумно опасная сила оказалась вполне уязвимым - не человеком, нет, вовсе забыть о том, что Кларк не человек, не вышло бы, но - живым существом. Послушным в руках Брюса, доверившимся ему, пусть и не совсем по своей воле, нуждающимся в нем. Подчиняющимся. От этого контраста ехала крыша, инстинктивный страх, который Брюс, как ему казалось, давно научился преодолевать, и кипучий азарт мешались с диким, абсолютно животным возбуждением. Нечто подобное Брюс испытал, когда Кларк впервые рухнул, как подкошенный, от его удара. Только сейчас хотелось не убивать. Хотелось взять его, плевать как, плевать, с какими последствиями, - насладиться сполна властью над созданием, гораздо более сильным, чем он сам. Контролем, не вырванным с боем - добровольно отданным в его руки. Кларка больше не требовалось ломать, Брюс уже однажды поставил его на колени и теперь жаждал увидеть, как тот сделает это сам, без принуждения. Без криптонита, без страха за близких и без одежды. Брюс ни разу не смог отследить момент, когда воображение срывалось с поводка и неслось туда, куда он не намеревался его отпускать. Оно не должно было иметь отношения ни к нему, ни к тому Кларку Кенту, которого он понемногу начинал узнавать, - неплохому в целом парню, в чем-то наивному, в чем-то запутавшемуся, но смелому и, кажется, пытающемуся поступать правильно. Справедливо, в меру своих представлений о справедливости, и вполне заслуживающему уважения. Поймав себя на очередном витке пустившихся в галоп мыслей, от которых бросало в жар, Брюс спускался в пещеру, в тренировочный зал, и проводил там столько времени, сколько требовалось, чтобы свирепая физическая нагрузка вымела из головы и эти фантазии, и все прочие мысли. Только с каждым днем выбранный им способ срабатывал все хуже и хуже, а сегодня, похоже, перестал работать совсем.***
Альфред не уходил, и под его внимательным взглядом Брюс - уже на одном упрямстве - отжал ставшую совершенно неподъемной штангу еще пару раз, прежде чем сдаться и опустить ее на снаряд. - Браво, мастер Уэйн. Против кого вы собираетесь воевать теперь? - Против кого понадобится, - процедил Брюс сквозь зубы, не столько отвечая на тщательно скрываемое Альфредом ехидство, сколько из-за еще не восстановившего нормальный ритм дыхания. Альфред, растивший его едва ли не с пеленок, тоже не первый день смотрел на него странно и наверняка видел, что с Брюсом творится что-то неладное, но до сих пор не задавал прямых вопросов. И сам Брюс предпочитал отмалчиваться. Игра в гляделки на два фронта уже порядком ему надоела, но молчание служило в том числе своеобразным показателем критичности ситуации: пока Альфред не лез в душу, дело было не совсем плохо. - Есть какие-то подвижки в изучении минералогической коллекции? - Образцы минералов, украденные вами из лаборатории "ЛексКорп", внеземного происхождения, как мы и предполагали. Молекулярный состав и решетка кристаллов идентичны, это тот же самый криптонит. Ни один из них не оказывает заметного воздействия на клетки мистера Кента. Камни слабо радиоактивны, при длительном контакте так же небезопасны для человека, как и любые другие радиоактивные вещества, но и только. Брюс слушал доклад вполуха, раздумывая о том, не стоит ли все же выйти вечером "в люди". Выбрать кого-то, совершенно не похожего на Кларка, остаться на ночь в гостинице, пусть он и не любил так делать, а сейчас ополоснуться и попытаться загрузить голову работой, раз уж не вышло разгрузить ее тренировкой. Он коротко кивнул в ответ: - Как я и думал. Поэтому записи и не стали хранить - просто не нашли ничего стоящего. Тем не менее, избавляться от кристаллов было рано. Возможно, у них обнаружатся какие-то другие полезные свойства. Брюс собирался только выждать немного, прежде чем отдать их для изучения проверенным людям. До Брюса внезапно дошло, что в это время суток Альфред должен находиться наверху, в доме. Чтобы пересчитать случаи, когда Альфред спускался в тренажерный зал, хватило бы пальцев одной руки, более того - в его ладони лежал мобильник, молчавший почти два месяца. Брюс застыл с полотенцем на плече, не закончив вытираться. - Я все ждал, когда же вы заметите, мастер Уэйн. И в его нетипичном ожидании Брюс тоже уловил подтекст, но разбираться с ним намеревался позже. Телефон означал, что Диана вышла на связь, - это было более срочно, чем недомолвки между ним и Альфредом. - В следующий раз не жди. Брюс буквально выхватил у него телефон. На всю ширину экрана открылась фотография, мгновенно сделавшая то, чего Брюс не смог достичь при помощи гантелей и штанги. - Как тебе наглость? - поинтересовался он, мрачно ухмыляясь и разворачивая дисплей, чтобы и Альфред полюбовался. На затянутом тучами ночном небе красовался отчетливый белый круг от луча прожектора, только в центре, вместо стилизованной летучей мыши, темнела молния. Короткое сообщение под фотографией гласило: "Централ-сити. Вчера. Я далеко. Разберешься сам?" - У Бэтмена появились подражатели, - Альфред не казался возмущенным, всего лишь слегка удивленным. - По крайней мере, в том, что касается способов общения. Вы поедете? Брюс кивнул, отправляя лаконичное «да»: - Посмотрю, что там за подражатели. Если Диана прислала это, значит, съездить в любом случае стоило, а дальше - по обстоятельствам. - Справишься без меня? Я не уверен, что уложусь с поездкой меньше чем в два-три дня, а то и во все четыре. - Мистер Кент чувствует себя значительно лучше. Такая обтекаемая формулировка заставила Брюса насторожиться. О самочувствии Кларка он был прекрасно осведомлен и без Альфреда. - Что думаешь по поводу него? - Вы многим ему обязаны, мастер Брюс. - Ты ничего не перепутал? - хмыкнул Брюс недоверчиво, откладывая телефон, чтобы закончить вытираться. - Это я его вытащил, более того - я один подумал о том, что стоит это сделать. - О нет, мастер Брюс. Я ничего не перепутал. Альфред странно улыбнулся, Брюс увидел лишь краешек его улыбки, мгновенно сошедшей с лица - но оставшейся в глазах. - С появлением Супермена вы снова начали жить, а не существовать. Будь он даже тем, кем вы его прежде считали, - за одно это я согласился бы закрыть глаза на многие возможные последствия. К тому же, - добавил он, не позволив Брюсу перебить себя, - мистер Кент умеет вовремя признать, что есть обстоятельства, с которыми нужно просто смириться. Вам следовало бы перенять у него этот навык. Брюс насторожился еще больше. Что такого заметил Альфред, чего не видел он, и на что пытался сейчас намекнуть? - Неужели? - поинтересовался он недовольно. - И на каком же основании ты сделал такой оскорбительный для меня вывод? - В отличие от вас, мистер Кент не пытался все-таки добраться до уборной и потерять там сознание. Это был подвиг, на который способен лишь Темный Рыцарь, даже Супермен не рискнул повторить. Журналисты пришли бы в восторг. - Ты до конца дней будешь напоминать мне тот случай? - Брюс ни на грош не верил учтивым интонациям, Альфред бессовестно смеялся над ним, и он сам, хотя и строил недовольную мину, мысленно улыбнулся. - Несмотря на то, что отомстил? - Катетер был не местью, мастер Брюс, - возразил Альфред, подбирая упавшее со скамьи полотенце, - а насущной необходимостью. Доставать ваше бесчувственное тело из уборной без помощи подъемного крана мне было ничуть не легче, чем вам – доползти туда с тремя огнестрельными ранениями и сломанной ногой. Думаю, с мистером Кентом таких проблем не возникнет. Поезжайте в Централ-сити и ни о чем не беспокойтесь. Возможно, и не стоило сейчас возражать. Резко изменившиеся планы на ночь были увлекательнее бездумного времяпрепровождения в номере отеля, приятнее очередной перепалки, напоминавшей о совершенных в молодости глупостях, хотя эта конкретная несколько успокоила его. Впрочем, Брюс всегда знал, что на Альфреда можно положиться. Только на него одного и можно. - Пока меня не будет, закажи плотные шторы на все окна в доме. Альфред кивнул, поинтересовался, не будет ли еще каких-нибудь распоряжений, и, дождавшись отрицательного ответа, ушел. Брюс постарался выкинуть из головы посторонние мысли. На время, твердил он себе, всего лишь на время, пока у него не появится возможность хорошенько обдумать слова Альфреда, сейчас же ему следовало сконцентрироваться на предстоящей задаче. Ему даже удалось: проходя по коридорам пещеры в душевую, он прикидывал, в каком амплуа проще и удобнее добираться до Централ-сити и каким образом прикрыть свой интерес к этому городу, чтобы поездка не вызвала подозрений, даже если в городе вдруг появится Бэтмен. То, что использовать свое ночное альтер эго придется, отчего-то не вызывало сомнений. Дверцы душевой кабины скрипнули, пробуждая эхо недавних фантасмагорий, за избавлением от которых Брюс спустился в пещеру в несусветную рань. Он едва не взвыл: образ оказался настолько ярким, будто в руках снова обморочно обвисало тяжелое тело, непослушные пальцы цеплялись за плечи... Сжав зубы, Брюс выскочил из ванной и метнулся к лифту. Черт с ним, в доме можно будет сразу переодеться в нормальную одежду вместо футболки и спортивных штанов и забронировать билет на ближайший рейс в Централ-сити.