***
- Ты никогда не был богом. - Искаженный микрофоном голос раздваивался. – И ты никогда не был человеком. Вместо подошвы стального ботинка Бэтмен надавил на его горло рукой, нажал под подбородком, заставляя распростертого на спине Кларка запрокинуть голову. Не карие человеческие глаза, не белые линзы доспеха – прорези черной маски светились зеленым в тон криптониту. «Это из-за тебя». От того, как звучал голос Бэтмена, Кларка бросало в дрожь. «Из-за тебя все». Во сне никогда не получалось вырваться и дать отпор, хотя Кларк не раз пытался уйти от прикосновений, не слушать, не смотреть, не… - Я тебя не отпущу. Бэтмен стянул с себя маску, отбросил ее в сторону и наклонился ниже. Не получалось – и уже не хотелось вырываться. Кларк перестал сопротивляться и послушно разомкнул губы, впуская чужой язык. Настойчивые неторопливые ласки – избежать их тоже удавалось, только проснувшись; он не заметил, в какую ночь впервые на них ответил. В какой момент начал отвечать каждый раз. Пробовать, во всяком случае, - любые попытки прикоснуться или перехватить инициативу в поцелуе немедленно пресекались. Брюс прижал его за плечи к кровати, стоя в изголовье, и целовал до тех пор, пока истосковавшийся по ласке Кларк не начал стонать. А затем отстранился, игнорируя его гневный взгляд и криво ухмыляясь: - И что же ты будешь делать? Хватка на плечах разжалась. Брюс втолкнул пальцы ему в рот и тут же вытащил; провел ими по губам, по подбородку, по шее, вдоль вспыхнувшего болью шрама на груди, с нажимом огладил раскрытой ладонью живот. - Что ты сделаешь, Кларк? Тихим шепотом в самое ухо повторив вопрос, Брюс зажал Кларку рот, а другой рукой обхватил его возбужденный член.***
Кларк открыл глаза и хрипло выругался. Прямое доказательство его заинтересованности натянуло ткань пижамных штанов - выразительное средство демонстрации, ничего не скажешь. Вполне вероятно, что в реальной жизни даже Уэйна проняло бы, но идти к нему по стеночке с членом наперевес было бы невежливо. Кларк считал себя пусть и не человеком, но достаточно хорошо воспитанным не-человеком, чтобы вне постели своим хозяйством не размахивать. Он старался отвлечься, переключить внимание на что-нибудь другое - это вполне срабатывало в часы бодрствования, если перетерпеть несколько неприятных минут. А вот от полусонных фантазий деться было некуда, их количество и степень откровенности увеличивались пропорционально накапливавшейся неудовлетворенности, хотя до полноценного секса во сне так ни разу и не дошло. Иногда Кларк думал – жаль, что не дошло. Может быть, стало бы проще: эти бесконечные подростковые терзания уже всерьез раздражали. Особенно когда несколькими минутами дело не ограничивалось. В паху все так же настойчиво тянуло. Кларк до сих пор не выяснил, каким образом прямое попадание пули едва ощущается, а трущаяся о кожу ткань белья превращается в издевательство, и разбираться в этом именно сейчас совершенно не хотел. Попытка найти положение, которое уменьшило бы дискомфорт, ни к чему не привела. Удобная поза не находилась, ерзания и переворачивания с боку на бок только усугубили ситуацию. «Да сколько же можно…» Идея получить разрядку самым простым и доступным способом посещала Кларка давно; останавливало лишь то, что в медблок в любой момент мог зайти Альфред или даже сам Брюс. Конечно, теперь Кларк услышал бы их приближение загодя, да и вряд ли осталось еще что-то, чего стоило бы перед ними стесняться. К тому же любой мужчина наверняка понял бы, что два месяца – это сложно, и… вовсе не обязательно придумывать оправдания, чтобы запустить руку себе в штаны. Тем не менее Кларк искал их, эти оправдания. Словно решался на что-то почти преступное. С минуту он внимательно прислушивался, пытаясь выяснить, где находятся Брюс и его дворецкий. Шаги Альфреда и брякание посуды угадывались где-то намного выше пещеры – видимо, в доме. Брюс обнаружился гораздо ближе: за мерным шумом падающей воды, за гудящими кулерами нескольких компьютеров слышалось шуршание ткани и кожи, что-то металлически позвякивало. Достаточно далеко, достаточно занят, шестьдесят три удара сердца в минуту, черт бы его побрал, Кларк не хотел это выяснять – получилось автоматически. Еще не хватало мастурбировать под ритм чужого пульса. Как будто мало было в его жизни других не самых радостных вещей. Прикрыв глаза, Кларк выбросил из головы настойчивый метроном. Белый шум небольшого пещерного водопадика – гораздо лучший фон. Под него оказалось легче ни о чем не думать, прижимая ладонь к паху и поглаживая себя прямо через одежду. Не представлять, как будто не его рука оттянула резинку пижамных штанов и проскользнула под них, не его пальцы взъерошили короткие волоски на лобке и взяли колом стоящий член в кольцо. Незачем представлять, но воображение будто выжгло картинку на изнанке век, и звук падающей воды стал глуше. Вместо него появилось ощущение тяжелого, пристального взгляда. Восемьдесят шесть.***
Поисковый алгоритм, созданный в «СтарЛабс», избавлял от необходимости разрабатывать собственный. Брюс не стремился тратить время на изобретение велосипеда, только проверил честно украденную программу перед тем, как перенастроить спутник «Уэйн Энтерпрайзис» и прочесать Метрополис в поисках пространственных разрывов. Ожидая результатов сканирования, он собирался на вылазку. Так или иначе, на сегодняшнюю ночь он запланировал то, что Альфред называл «визитами вежливости», - перелет через залив или более долгий, но менее рискованный путь в объезд. Костюм отправился в кейс. Брюс решил ехать на «приличной» машине: не стоило без нужды использовать слишком приметный бронированный автомобиль, а ему хотелось, помимо простой проверки, забрать кое-что. Ненужное. Важное. Опять в его жизни эти два определения начали сочетаться в одной фразе. Ничем хорошим подобные сочетания обычно не заканчивались, но вылазку одобрил - наверняка под влиянием своей сентиментальности - даже Альфред, обычно ратующий за минимальный риск. Брюс временами подшучивал над ним, но, похоже, и сам становился таким же. Или и раньше был? Третье возможное объяснение выглядело совсем уж пугающим. Стандартный «походный набор» - ничего экстраординарного не планировалось – всегда держали собранным, оставалось только проверить. И удвоить запас дымовых гранат, Бэтмена не должны видеть в Метрополисе. Дел на десять минут, но Брюс не торопился наверх. Если результаты сканирования покажут наличие прорех, экипировку придется пересмотреть. Он сидел перед экранами, прокручивая в руке бэтаранг и прикидывая, что может дополнительно понадобиться при столкновении с неизвестным противником, пришедшим сквозь пространственную брешь. Вечный и потенциально не имеющий правильного ответа вопрос: не хотелось ни утяжеляться, ни оказаться припертым к стенке из-за отсутствия чего-нибудь специфического. Такое уже случалось – Брюсу не понравилось. Сугубо рабочая сосредоточенность чаще всего приходилась кстати. Чаще всего, но только не сегодня: погрузившись в свои размышления, Брюс скользил взглядом с монитора на монитор и не сразу понял, что именно передает дежурная камера. В ней не было уже такой острой необходимости, как месяц назад, какого же черта он ее не отключил! Или не убрал вовсе, заменив внутренним телефоном, тревожной кнопкой, да хоть колокольчиком – чем угодно! – но нет, камера продолжала в реальном времени транслировать то, что транслировала. Кларк не раздевался, но тонкая ткань не скрывала ритмичных движений, и на откуп фантазии оставалось совсем немногое. При желании Брюс с легкостью достроил бы картинку, но взгляд притягивала отнюдь не засунутая в штаны рука. И раньше он замечал, насколько выразительное у Кларка лицо, – эмоции читались на раз, так что порой приходилось прилагать осознанное усилие, чтобы оторваться и не смотреть слишком долго и пристально. Сейчас смотреть не стоило вдвойне. Мысль показалась отстраненной, как будто чужой, и продержалась в мозгу от силы пару секунд. Отчаянно зажмуренные глаза. Брови, трагическим домиком сведенные к переносице. Сомкнутые в тонкую линию побелевшие губы. По-детски приподнятые, сжатые плечи – закономерно-напряженная, нелогично-вынужденная поза. Будто Кларк не удовлетворение пытался получить, а изводил себя, старался стать меньше, тише, незаметнее, чем на самом деле. Будто… стыдился? Глупый. Как будто существовала хоть малейшая возможность не заметить. Как будто люди вокруг него были сплошь слепыми кретинами, раз не замечали столько времени. Или Кларк отстреливал их из укрытия. Брюс знал, почему он сам не должен приближаться. А куда, спрашивается, смотрел весь остальной мир, раз видел только Супермена? В обеих ипостасях Кларка хотелось до звона в ушах, до скрипа стиснутых зубов. Подняться к нему прямо сейчас, шлепнуть по рукам, прижать собой к кровати – плевать, что рассчитана на одного, выдержит, – схватить за волосы, укусить за шею, стереть мученическое выражение с его лица, увидеть еще раз, как он будет хватать воздух, краснея и облизывая искусанные зацелованные губы, услышать совсем не болью вызванные стоны. «Рискнуть ради одной, скорее всего, даже не ночи? А что потом?» Холодком пробравшая мысль, вероятно, отрезвила бы вовремя, но впервые Брюс воспринял ее не как запрет, а как вариант. Как реально существующую возможность. Он замер, так и не коснувшись пальцами клавиатуры. Он мог бы не пытаться просчитать глобальные последствия. Просто перестать думать о них и стянуть с Кларка штаны. Столько раз Брюс видел его, обнаженного, прикасался – по необходимости; было бы легче легкого по собственному желанию сдернуть с него совершенно лишнюю тряпку и взять в рот его возбужденный член. Пусть на ночь, на час или на двадцать минут сосредоточить в своих руках контроль не над всем, что требовало контроля, а над одним-единственным Кларком Кентом. Заставить Супермена забыть свою глупую ненужную гордость и показать ему, как подчиниться не из страха и умолять без стыда. Он мог бы проделать с Кларком все, что пришло на ум - прямо сейчас, если бы в этот момент Кларк не распахнул глаза, уставившись в камеру. В том, что теперь он ее заметил, Брюс ни секунды не сомневался. Рука, протянутая к клавиатуре, чтобы прервать трансляцию, дернулась, отточенный до бритвенной остроты бэтаранг оставил на левом запястье тонкий порез. Почти такой же, давно затянувшийся, был и на правом. - Блядь… Брюс разжал пальцы, уронил бэтаранг на стол и все-таки дотянулся до кнопок. Камера погасла – в запале он не просто закрыл окно с видеотрансляцией, но и отправил команду на отключение на само устройство. Запоздалое понимание того, что именно произошло и что он только что чуть не натворил, вырвало еще пару крепких слов. Секунда-другая – и он действительно дошел бы до той стадии, когда любые внутренние запреты и ограничения перестают действовать. Оказалось, он все это время задерживал дыхание. Выдохнув сквозь зубы, Брюс откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью глаза. Впору было пару раз хорошенько приложиться лбом о столешницу, вправляя явно поехавшие мозги. Он не намеревался оправдываться перед самим собой, прекрасно зная, что повел себя, как полный идиот. Засмотрелся, замечтался, как мальчишка, влез не в свое дело – отличный момент выбрал, лучше не придумаешь! Пять минут до завершения спутникового сканирования, а в голове бардак, на рубашке кровь и в трусах безобразие. Даром что наблюдать, как Кларк украдкой сдержанно ласкает себя, довелось совсем недолго. Самому бы себе дал по морде, чтоб отпустило, если бы не понимал – не сработает. Брюс вляпался по уши, даже не свои, а Бэтмена, и увяз с головой. Черт знает, что теперь с ним сработает, кроме психиатра или пули в висок. Возможно, еще химическая кастрация помогла бы.***
Камера. Он должен был догадаться, что его не оставят без наблюдения. - Блядь. «Вот уж действительно». Кларк поспешно выдернул руку из штанов и прикрылся одеялом. Чертово возбуждение никуда не делось, но сделать вид, что ничего такого особенного не произошло, и продолжить самоудовлетворяться, зная наверняка, что за ним следят, он не мог. И разозлиться на Брюса не получалось, хотя Кларк честно попытался, пока лежал и прислушивался, не скажет ли тот еще что-нибудь хорошее. Не сказал. Выругался и замолчал окончательно, только дышал тяжело и хрипло. И сердце колотилось, как бешеное. Кларк даже не стал считать удары, и так понимая: сколько бы Брюс ни успел рассмотреть, увиденное произвело на него впечатление. Вряд ли смутило - уж точно не так сильно, как Кларка. Вывод напрашивался однозначный. «Не такой уж ты непробиваемый». Все было честно: Кларк подслушивал, пользуясь своими силами, Брюс подглядывал при помощи камер. Вероятно, и подслушивал тоже, но предположительно спрятанный где-то микрофон уже не имел никакого значения, потому что оба они хотели одного и того же. Только вот знал ли об этом Брюс? «Откуда бы ему знать, если ты не сказал?» Внутреннему голосу стоило бы поумерить ехидство: мотивы Уэйна по-прежнему оставались для Кларка загадкой. Брюс мог быть несвободен, мог хотеть кого-то другого, а Кларка воспринимать лишь провоцирующим фактором. Могла существовать еще сотня разных причин, объясняющих такое его поведение. Или же в Кларке говорила привычка, малодушное желание, чтобы все получилось как-нибудь само собой? И с каких пор он стал избегать ответственности и перекладывать решения на чужие плечи? Кларк понял, что окончательно запутывается в собственных чувствах и соображениях относительно чувств другого человека. А ведь только что думал, будто что-то начало проясняться – и опять вместо стройных выводов в голове образовалась сумасшедшая каша из предположений и неподтвержденных догадок. Раздавшиеся на лестнице шаги вывели Кларка из задумчивости. Лицо невольно залило краской, будто ему снова было четырнадцать и с рукой в штанах его застукала не вовремя зашедшая в комнату мама. Вот бы кто точно помог разобраться, если бы у Кларка язык повернулся просить у нее совета в таких вопросах… Брюс на секунду остановился в дверном проеме, быстрым взглядом окинул комнату - как делал всегда - и прошел мимо Кларка к шкафу. - Я ненадолго. Левое предплечье он держал отставленным в сторону. Кларк заметил на рубашке пятна крови. - Это из-за камеры? Кларк хотел бы, чтобы голос не звучал виновато. - Из-за моей дурости. Камера нужна была, пока ты находился без сознания, а затем я забыл ее отключить. Извини. Вот так вот просто: «Забыл отключить, извини». Брюс вытянул руку над раковиной и залил порез на запястье антисептиком. Рвущееся наружу «я тебя хочу и знаю, что ты тоже, может, задержишься и продолжим без камер» застряло у Кларка в горле. Брюс достал из шкафа упаковку влажных салфеток, положил поверх планшета: - Альфред зайдет через час, принесет тебе телефон. Доброй ночи. И вышел, ни выражением лица, ни интонациями не выдав своего отношения к увиденному через камеру. Черт бы побрал все человечество разом, Кларк начинал всерьез сомневаться, кто из них двоих на самом деле инопланетянин.