***
— Сегодня прогулка получилась как будто дольше, чем вчера, — заметил Кларк, привычным уже движением закатывая рукав рубашки и подставляя руку под иглу шприца. — Не только чем вчера, мистер Кент. И чем позавчера, и чем два дня назад. Кларк растерялся. Глядя на Альфреда, он даже не заметил, как игла вошла в вену. — Он увеличивает нагрузку? Я не обращал внимания. — Постепенно, — подтвердил Альфред. — Делать выводы пока рано, поскольку мы не можем сказать наверняка, чем обусловлено ваше состояние, но за восемь дней ваша выносливость определенно возросла. — Я не чувствую разницы, — признался Кларк. — Иногда даже кажется, что все наоборот. Он уверенно держался в воздухе, и даже страх снова упасть, появившийся после первого обморока, понемногу отступил, но полет все равно оставался немыслимо изнурительным по сравнению с тем, как просто и естественно Кларк проделывал это раньше, не считаясь ни с дополнительным весом, ни со временем, ни с расстоянием, ни даже с высотой. — Вам ведь никогда не приходилось после долгого перерыва возвращаться к серьезным физическим упражнениям, верно? — До того, как я оказался здесь? Нет, ни разу. — Повышенная утомляемость на первых порах укладывается в рамки человеческой нормы. — Человеческой… — Как раз по этой причине, — согните, пожалуйста, руку в локте, — по той причине, что вы не человек, мистер Кент, с этого момента в вашу реабилитационную программу включены ультрафиолетовые ванны. Днем — естественный солнечный свет, а после тренировок… Идите за мной, я покажу. В соседнем с медблоком помещении, прежде пустовавшем, обнаружилось странной конструкции кресло. Присмотревшись, Кларк узнал в нем тошнотворно знакомую больничную кровать. Точнее, нечто очень похожее — без поручней, но с подлокотниками, и до самого пола закрытое мягким чехлом с отверстиями для кронштейнов по бокам. На кронштейнах были закреплены направленные на кресло ультрафиолетовые лампы, а на одном — небольшой столик с матовым покрытием. — Снимите рубашку и присаживайтесь, — предложил Альфред. — Процедура займет около получаса, но если вы почувствуете дискомфорт, немедленно сообщите, и мы прервемся. Подать вам чай? Кофе? Книгу? И к этому Кларк тоже не вполне еще привык — к тому, чтобы ему что-то подавали. Пока он не мог обслуживать себя сам, с этим приходилось мириться, но теперь он в основном вежливо отклонял предложения, хотя и чувствовал себя при этом почти так же неловко, как если бы согласился — ему казалось, что постоянное «спасибо, Альфред, ничего не нужно» и его вариации как будто задевают дворецкого. Совершенно на пустом месте казалось: Альфред не изменял своей доброжелательной полуулыбке, и, несколько раз прислушавшись к его сердцебиению, Кларк не заметил разницы в те моменты, когда соглашался, и в те, когда отказывался от предложенных услуг. Впрочем, сейчас ему действительно ничего не хотелось, так что он просто откинулся на спинку кресла — неожиданно очень удобного — и прикрыл глаза. Лампы расположили как-то хитро: включенные, они не ослепляли, но так отчего-то было уютнее. Не видя окружающей обстановки, Кларк мог представить себе не стены пещеры и подземный водопад, а что-нибудь другое. Например, вытащенный из дома под лучи закатного солнца шезлонг, а вместо реки — кукурузное поле. Или даже реку — ту же самую, возле особняка, но летнюю, почти теплую, дощатый помост у воды, знакомое сердцебиение совсем рядом, так что достаточно руку протянуть, чтобы прикоснуться, почувствовать шрамы под пальцами и убедиться, что… Что это сердцебиение Кларк уже не представлял. Он его слышал. Опять. Как вчера, и позавчера, и три, и семь дней назад Кларк легко и непринужденно — и незаметно для себя — вычислял расстояние до этого сердца с точностью до пары футов. Он пытался так не делать, но стоило только отвлечься или хотя бы забыть целенаправленно думать о том, что не имело отношения к Брюсу, как Кларк тут же улавливал этот звук на грани слышимости. Теперь Кларк знал, что, пожелав ему доброй ночи, оставив его в пещере с Альфредом и поднявшись в дом, Брюс, несмотря на поздний час, никогда не ложился спать сразу. Его дыхание замедлялось, но сердце начинало биться с положенной спящему человеку частотой сорок-сорок пять ударов в минуту лишь к тому времени, когда Альфред отпускал и Кларка отдыхать. Ему каждый раз приходилось одергивать себя, чтобы не воспользоваться рентгеновским зрением и не выяснить, чем таким Брюс занимается в эти несколько часов. В подобном состоянии он, бывало, оказывался и днем — где, как и почему, Кларк тоже не выяснял. Но теперь он знал, что за последние восемь дней Брюс ни разу не уезжал дальше окраин Метрополиса. Днем он обычно находился в Готэме, а по ночам его перемещениям между двумя городами почти всегда сопутствовали глухие удары, чьи-то крики, стоны, проклятия и мольбы. Рев двигателей самолетов, плеск рассекаемой паромами воды, гул автострад, вой полицейских сирен, стук колес проходящих поездов — все самые громкие звуки многолюдных, многоголосых, шумных мегаполисов не мешали Кларку в любой момент услышать самое важное. Он пару раз ловил на себе уже знакомые взгляды, сопровождавшиеся резким учащением пульса — не только у Брюса, но и у него самого. Но Брюс был занят практически круглосуточно. Во время перелетов от пещеры до выбранного им места для очередной «прогулки» разговор шел преимущественно о том, как Кларку следовало вести себя в воздухе, — теперь он начал осознавать, что Брюс не сочинял инструкции по ходу дела, и увидел в них определенную закономерность. Кроме того, Брюс рассказывал, пусть и вкратце, о том, что происходит в мире, чем занимается маленький свежесобранный отряд, который Кларк отказался возглавить. Кларк наблюдал, как Брюс проводил это время, и не напоминал ему об оставшемся без ответа вопросе, прекрасно понимая, что десять дней — не срок, и при подобном графике думать еще и о чувствах попросту некогда. Он старался переключиться, охотно брался за любое предложенное Альфредом задание, пытаясь хоть так принять участие в том, что затеял Бэтмен. И ему не хватало духу потревожить Брюса во время сна, и без того неимоверно короткого для человека, хотя мысль о том, чтобы после очередного осмотра просто прийти и улечься к нему под бок, посещала его все чаще. Может, сегодня Кларк бы попытался. Свернул бы в спальню Брюса, тихо лег рядом, прикоснулся бы… Он не позволил своей фантазии зайти дальше ощущения шрамов под пальцами, но и гнать ее сейчас из головы тоже не стал. Вместо него это сделали шаги — впервые за восемь ночей Брюс изменил своему распорядку и снова спустился в пещеру. Стремительно промчался мимо подскочившего — Кларк услышал удивленный возглас — от неожиданности Альфреда, бросив одно только слово: — Прожектор. Через тридцать секунд взревел мотор бэтмобиля.***
— Какого черта ты творишь?! Свет прожектора в небе всегда означал неприятности, независимо от того, кто дернул рубильник. Тень летучей мыши не появлялась над Готэмом с той самой ноябрьской ночи, когда Бэтмен сам «зажег свой фонарь». Размах последствий тогда превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания. Брюс учел свои ошибки. Он поставил новый прожектор на давно выбранной для этой цели крыше, и отсутствие сигнала в течение нескольких месяцев казалось ему затишьем, непонятно только, после бури или перед ней. Он предполагал, что рано или поздно знак появится, несмотря на постоянные патрули, и старался просчитать возможные варианты. Чего он не учел, так это появления в числе своих союзников беспечного, нахального, обделенного мозгами и инстинктом самосохранения позера. — Я вернулся из командировки, — Джордан скорчил недовольную рожу и развел руками. — Ты не оставил адреса, пришлось воспользоваться маяком. — Коммуникатор тебе для чего? Чтоб в кармане лежал? — Бэтмен даже не пытался скрыть злость. — Он утонул при исполнении моих служебных обязанностей. — Погасни. Немедленно. — Модулятор превратил и без того искаженный яростью голос в сдавленное рычание. — Эй, я так летаю! — Так приземлись, кретин, пока тебя не увидели. — Хозяева Готэма славятся своим гостеприимством. Или слухи врут, и ты тут не хозяин? Брюс мысленно досчитал до трех и удержал тянущуюся к бэтарангу руку. — У полиции свое мнение на этот счет. — Я — патрульный галактической полиции, между прочим, и отвечаю за весь этот сектор. — А документ, освобождающий патрульных галактической полиции от уплаты штрафов за неправильную парковку, твое начальство предоставит? — Брюс с мрачным удовлетворением полюбовался, как Джордан потух в прямом и переносном смысле, и добавил: — Считай, что для галактической полиции Готэм — закрытая территория. Не трогай рубильник! Прожектор отвлекал внимание. Брюс никогда не выключал его сразу после того, как поднимался на крышу, чтобы по исчезновению сигнала нельзя было вычислить, когда Бэтмен явился на вызов и явился ли вообще. Сейчас не стоило его выключать еще и потому, что яркий белый свет делал зеленое силовое поле Фонаря менее заметным. — Ты параноик. — Джордан покрутил пальцем у виска, но протянутую было руку опустил. — Поэтому до сих пор жив, — отрезал Брюс, быстро проходя вдоль парапета и заглядывая за вентиляционные короба и возвышающуюся рядом с ними часть лифтовой шахты. — О том, как утопил коммуникатор, расскажешь на базе. Ты же для этого нарисовался?***
— То есть там ничего не происходит, — Диана подвела итог услышанному от Джордана и встала из-за стола, чтобы еще раз щелкнуть кнопкой кофеварки. Их спонтанное ночное совещание затянулось: пользуясь тем, что его не прерывали, Хэл расписывал свои «подвиги» многословно, во всех подробностях, умолчав лишь о том, как ухитрился утопить коммуникатор, если под воду погружался внутри сгенерированного кольцом силового поля. Брюс махнул рукой на устройство — только убедился в том, что сигнал от него действительно не поступает, и выдал Фонарю замену. — Рыбки плавают. — Хэл пожал плечами. — Половина местных жителей считает обломки чем-то вроде храма, другая ищет способы заработать на нем. Правда, туристы в ту глушь забираются редко. Скукотища. Робот, под весом которого едва не трещал стол — Брюс не предполагал, что на временной базе понадобится верстак, и добычу Фонаря пришлось положить на то, что имелось в наличии, — выглядел немного иначе, чем уже знакомые им охранные модули. К тому же он не двигался, ни на кого не нападал и вообще не подавал признаков жизни — по словам Джордана, в таком виде он его и вытащил из затопленного корабельного отсека, и за все время перелета механизм активности не проявлял. Кольцо Фонаря распознало в нем стандартное криптонское оборудование, скорее всего, не боевое — подключаемое «тело» искусственного интеллекта, теперь сломанное и совершенно бесполезное. Брюс бесполезным его не считал и, хотя все еще злился на выходку Джордана с прожектором, счел возможным похвалить его работу. Деревушки в окрестностях корабля Зеленый Фонарь добросовестно прочесал, вот только ни о каких других пришельцах там не слышали, роботов не видели, а пропавших людей рано или поздно нашли — кого-то в соседней деревне, кого-то в ближайшем городе, кого-то в виде разлагающихся в зарослях останков. Тех, кого, по слухам, инопланетные насекомые похищали в Соединенных Штатах, не находили вовсе. От Кларка Брюс знал, что технология, позволяющая выращивать живые организмы, была только на одном из трех кораблей — том, который лежал в Метрополисе. Он не сказал об этом Джордану и Диане по двум причинам: во-первых, информация поступила уже после того, как Фонарь улетел в «командировку», и, во-вторых, вопрос с роботами так или иначе требовалось прояснить. Но Джордан нашел только одного, сломанного, которого и притащил с собой. — Надо отправить его в Централ-сити, — решил Брюс. — Наш аналитик неплохо поработал с останками твари. Возможно, с техникой ему будет даже проще разобраться. — Могу забросить, мне по пути, — Хэл взял предложенную Дианой чашку с кофе. — Твоя паранойя допускает полеты в зеленых пузырях над городами, если они не Готэм? Кстати, о Готэме. Чего я не могу понять, так это почему наши крылатые тараканы — предположительно, гнездящиеся на криптонском корабле, — не добираются туда? У них под боком еще один густонаселенный город, а они прутся за добычей вглубь материка. И выбирают там отнюдь не мегаполисы. Или откормленные в кукурузном поясе фермеры кажутся им более питательными, чем худосочные горожане? Почему тогда Миссури и Канзас? Брали бы севернее! Бэтмен молча переглянулся с Дианой. Да, ее, похоже, тоже встревожил один момент, на который сам Джордан вряд ли обратил внимание. Просто потому что не знал о нем. — Подскажи им при следующей встрече, где искать людей повкуснее, — предложила Диана совершенно серьезным тоном. — Хотя вопрос, почему их нет в Готэме, хороший. Есть идеи? Теперь они уставились на Бэтмена вдвоем. Он покачал головой: — Не моими стараниями. Во всяком случае, я ничего не предпринимал в этом направлении. Идей у него тоже не было. Брюс мог поручиться: ни один крылатый таракан в Готэме не появлялся, но вот причина такой избирательности оставалась для него загадкой. — И какими будут наши действия? — Снова Диана, Джордан молча прихлебывал свой кофе. Все ниточки стягивались в одну точку — к криптонскому кораблю. Брюс знал, что требовалось сделать, только не «им», а ему. Он на минуту задумался, решая, стоит ли сообщать о своих планах команде. Джордан наверняка попытается навязать свою компанию или полезет сам, а привлекать раньше времени дополнительное внимание к объекту, который и так интересовал кучу народа, не хотелось. — Фонарь, доставишь робота в Централ-сити. Сколько времени тебе нужно? — Ну… сутки плюс-минус, у меня и свои дела есть… — Сутки — подходит, — перебил Бэтмен. — Потом вернешься сюда. Надо дождаться, когда твари появятся снова, и попробовать поймать живьем хоть одну. Твоя помощь пригодится. Диана смотрела на него, задумчиво прищурившись. Брюс не сомневался — заподозрила что-то, но догадками делиться не спешила. Джордан неприкрыто зевнул: — Ну хоть что-то интересное наклевывается. Он направил на робота кольцо. Вместо обычного полупрозрачного ореола над столом завис двухчелюстной грейфер. Удержать вытянутый в длину корпус реальной клешней такого размера не вышло бы, но у силовой конструкции, созданной кольцом и воображением Зеленого Фонаря, получилось поднять модуль так, что он даже из стороны в сторону не качался. Хэл поднялся на ноги и, поворачиваясь, чтобы переместить свой груз к выходу, зацепился чем-то за подлокотник. Брюс не заметил, откуда выпал черный, в половину ладони размером «камешек». Кажущийся черным — когда сместилось пятно света от кольца, на поверхности стали заметны знакомые темно-зеленые переливы. — Ты чего? — Хэл обернулся, недоуменно глядя на Бэтмена. Брюс и забыл, какие звуки раздаются, если закашляться в модулятор. — Поперхнулся, — невозмутимо солгал он. — Ты где этот камень нашел? — Этот? На корабле. Не успел рассмотреть толком. А что? — Много там таких? — Один был. Я специально еще искал, даже при помощи кольца. Да в чем дело-то? — Наш спонсор увлекается минералогией. Вряд ли камень драгоценный, но за интересные экземпляры для своей коллекции он готов выкладывать интересные суммы. Не возражаешь, если… Джордан пожал плечами: — Да пожалуйста. Меня устроит чек. Брюс осторожно подобрал камень с пола и спрятал в подсумок. За Джорданом захлопнулась дверь, через минуту — он следил, подойдя к окну, — зеленая точка взлетела в светлеющее небо на значительном удалении от базы. Хотя бы тут Зеленый Фонарь не игнорировал требования конспирации. Диана молча сверлила взглядом спину Брюса — аж между лопаток зачесалось. — Ты ведь не просто так снова его отослал. Отнекиваться не имело смысла. — Полагаю, ты уже догадалась, зачем, и объяснять не нужно. — Мне это не нравится, — прямо заявила Диана. — Мне тоже. Но другие варианты хуже. — Я не об этом. Камень. Я видела копье — после всего. Оно светилось так же, когда… — Она шевельнулась, как будто хотела положить руку ему на плечо, но передумала. — Это было его решение, а не твоя ошибка. Лезть в пекло одному только потому, что… — Я лезу туда не поэтому, — отрезал Брюс, — а потому, что ни ты, ни Джордан не сумеете пройти незаметно. — Я знаю, кто сумеет, и ты тоже знаешь. — Флэш еще мальчишка. — Виктор еще младше. — Именно поэтому он только получает образцы и присылает отчеты. И у Флэша целый город, битком набитый мета-преступниками. — С которыми он прекрасно справляется, — парировала Диана. — Может, не так эффективно, как ты, но разве не для этого мы хотели объединиться в одну команду? Брюс промолчал. Настоящая причина его нежелания привлекать Флэша, да и Киборга тоже, Дианы не касалась. Как не должна была касаться и решений, которые Брюс принимал — он всегда справлялся с личными проблемами, исключал их из цепочки логических рассуждений, и теперь следовало поступить так же. — Пока что это не вопрос жизни и смерти. Только разведка. В главном Диана не ошиблась: Брюс знал, кто справится лучше. И Флэш в этой очереди стоял всего лишь вторым.***
Пришлось постараться, чтобы успеть затемно добраться до особняка — Брюс не хотел оставлять бэтмобиль в штаб-квартире, хотя там и имелся закрытый гараж. Альфред встретил его на парковке. — Я же сказал, что ты можешь меня не ждать. Брюс действительно отправил ему сообщение по дороге в штаб-квартиру — драки не предвиделось, так что Альфреду не имело смысла дежурить до его возвращения. — И вам доброго утра, мастер Брюс. Завтрак? Растревоженное Дианой застарелое чувство непоправимой вины от этого приветствия и обычной учтивой заботы в голосе Альфреда только обострилось. Брюс выключил модулятор и постарался смягчить интонации голоса: — Доброе утро, Альфред. Спасибо, я не голоден. Кларк спит? — Мистер Кент ушел к себе пять часов назад. Брюс стащил с себя маску и устало вздохнул: — Стоило тебе все же последовать его примеру. — Вообще-то, мастер Брюс, мне нужно было поговорить с вами, желательно так, чтобы мистер Кент нас не слышал. — Думаешь, он стал бы подслушивать? Слова Альфреда мигом заставили Брюса подобраться. Не потому, что он опасался чрезмерного любопытства со стороны Кларка, просто сегодня тревожные новости и неприятные разговоры сыпались один за другим. Альфред был единственным, перед кем Брюс мог позволить себе не скрывать минутную слабость. Маленькая отсрочка, чтобы собраться, секундная пауза, чтобы подготовиться к вероятному удару. Прекрасно знакомый Альфреду ритуал — на вопрос он ответил так же размеренно, как будто поддерживая светскую беседу о погоде: — Полагаю, он мог бы совершить нечто подобное неосознанно. Его сверхчеловеческие способности и способы контроля над ними не вполне доступны моему пониманию. — Возможно, я понимаю их чуть лучше. — Ваши тренировки, — Альфред кивнул. — Да, вполне вероятно. — Итак? — Как раз об этом я и хотел поговорить. Обследование, которое вы поручили мне провести… — Не дает необходимой информации. — Нет, сэр. Физически мистер Кент абсолютно здоров, если не считать послеоперационного шрама. Хочу заметить, заживление идет вполне успешно, даже более успешно, чем я предполагал, учитывая обстоятельства. — То есть тенденция вроде бы положительная? По крайней мере, никаких оснований считать иначе Брюс не видел. Альфред вздохнул: — В том-то и дело, мастер Брюс. Вы видели на его теле другие шрамы? Хоть один? — Нет, но… Но. Это чертово «но» — Брюс споткнулся на нем, как на порожке там, где должно было быть ровное место. Однако же порожек существовал всегда — просто раньше он перешагивал через него, не обращая внимания, а теперь его придержали, заставив замедлить шаг, и он с размаху пнул преграду. Брюс ведь знал, что около двух лет назад сторожевой модуль сумел ранить Супермена. Достаточно глубоко — Кларк описал ситуацию во всех подробностях, надеясь, что они помогут Брюсу понять что-нибудь о криптонских технологиях. И он сам — копьем из зеленого криптонита, который теперь, предположительно, и мешал Кларку полностью восстановиться, — прочертил царапину на его щеке. Тоже достаточно глубокую, чтобы у человека остался шрам на всю жизнь — но на Кларке тогда все зажило без следа. Разница не могла объясняться воздействием синего криптонита: точно такое же напыление было и на иглах для шприцев, но следы от уколов теперь исчезали не более чем за сутки. — Но ткани не регенерируют, — закончил его оборванную на полуслове фразу Альфред. — Этот шрам не исчезает, способности мистера Кента остаются далеки от исходного уровня, только выносливость немного возросла. Между тем, все проведенные анализы, все снимки и тесты не выявили никаких проблем. Что ж, Брюс предполагал, что и такой исход вероятен. Не хотелось смиряться с ним, хотя мерзкий шепоток на задворках сознания мигом подсказал все потенциальные плюсы ситуации. Брюс мог бы… — У нас недостаточно оборудования, мастер Брюс. Кое-какие исследования требуют использования специфической медицинской техники… Брюс перебил его, чтобы заглушить собственные мысли: — Просто скажи, что нужно. — Томограф, сэр. Криптонит радиоактивен. Чтобы обнаружить в теле частицы мелкодисперсной радиоактивной пыли, нужен томограф или гамма-камера. Альфред замолчал, и Брюс понимал, почему. Не составляло большого труда купить десяток подобных приборов, но для работы с ними навыков военно-полевого хирурга недостаточно. Чтобы подтвердить или опровергнуть предположение о причинах, мешающих Супермену восстановить силы, придется привлечь постороннего человека. Брюс сжал кулаки: — Я найду способ. А пока что… — он вынул обманом изъятый у Зеленого Фонаря камень и передал Альфреду: — Убедись, что это то, о чем я думаю, а потом спрячь к остальным. Еще одна проблема на его голову, еще одна требующая решения задача. Никто не знал, какое количество криптонита попало на Землю, сколько всего разновидностей этого минерала существует и какая часть разошлась по рукам, осела в минералогических коллекциях энтузиастов — к которым Брюс Уэйн, к слову, никогда не относился. О том, в какую сумму оценить камень, чтобы расплатиться с Джорданом, не дав ему лишнего повода вспоминать о находке, Брюс собирался подумать после того, как поспит. Где-то между разговором с Кларком и изобретением способа обнаружения всех запасов криптонита на планете. Похоже, Зеленый Фонарь не так уж сильно ошибался, когда назвал Бэтмена параноиком. Эту мысль Брюс, пожалуй, не собирался обдумывать вовсе.