When he's down I got him

После вчерашнего разговора начистоту переменилось и еще кое-что: появились прикосновения, не относящиеся непосредственно к сексу или помощи. Брюс брал Кларка за руку, проводил ладонью по спине, прижимался плечом к плечу — походя, едва ощутимо, но постоянно. И этот вроде бы незначительный тактильный контакт оказался для Кларка гораздо важнее, чем он когда-либо мог представить. Еще вчера Брюс с легкостью избежал бы десятую долю секунды длящихся соприкосновений пальцев в момент передачи термоса с кофе, или бутылки с водой, или контейнера, плотно набитого спринг-роллами, поверх рисовой бумаги обернутыми листьями салата. Еще вчера Кларк поступал бы так же, чтобы не показаться навязчивым, а в самолете сидел бы, чинно сложив руки на коленях и притиснув локти к бокам, хотя места в компактном Lake Seawolf вполне хватало. Даже если сам Брюс не нуждался в этих крошечных подтверждениях нового… статуса, он предоставлял их по собственной инициативе. Возможно, догадался, что Кларку это необходимо, раньше, чем он сам понял, или таким образом без слов напоминал о своем обещании быть рядом, или… Со временем Кларк разберется в привычках Брюса, научится понимать его лучше, узнает больше о его потребностях — и, пожалуй, о своих тоже. — Сколько, по мнению Альфреда, могут съесть два человека за… часов восемь полета? Кларк насчитал семь видов начинки, а по весу коробка тянула фунтов на пять. — За пять с половиной, если все пойдет по плану, — уточнил Брюс и ухмыльнулся: — Ты толком не позавтракал. Такое от Альфреда не скрыть. Там еще десертные есть, фруктово-ореховые. Учитывая, что после взлета у Кларка неожиданно разыгрался аппетит, такая предусмотрительность дворецкого пришлась очень кстати, хотя даже с поддержкой Брюса не удалось осилить и половины заботливо собранного Альфредом «второго завтрака». После еды еще сильнее начало клонить в сон, Брюс с энтузиазмом поддержал его решение поспать; изнутри небольшая кабина, наверняка отделанная по индивидуальному заказу, по степени комфортности не уступала салону «Майбаха», наушники приглушали гул двигателя, и задремать в самолете получилось даже быстрее, чем в машине. Брюс, как бдительная стюардесса, разбудил его незадолго до приземления. Кларк, как благодарный пассажир, приветствовал посадку на поверхность озера аплодисментами. — Если честно, никогда не понимал этой традиции. — Люди радуются, что благополучно добрались? — предположил Кларк. — И отдают дань уважения мастерству пилотов. Брюс скептически фыркнул: — После того, как шасси коснулись полосы, может произойти еще столько всяких отвратительных непредвиденных вещей, что выражение радости получается как минимум преждевременным. В этом конкретном случае Кларк считал овации вполне заслуженными: озеро со всех ракурсов выглядело слишком маленьким для приводнения чего-то, не умеющего взлетать и садиться вертикально, а Брюс вписался в имеющееся в распоряжении пространство с ювелирной точностью. Да еще и проделал это в сумерках, что должно усложнять задачу. Самолетик выполз на отлогий берег и остановился под уже зелеными в этих местах деревьями ярдах в десяти от грунтовой дороги и окруженного разросшимся кустарником одноэтажного домика. Брюс снял наушники и отстегнул ремни безопасности. — Вот теперь можешь отдавать дань. Кларк последовал его примеру, а затем послушно выразил восхищение еще раз: чтобы не повторяться — и потому что Брюса хотелось трогать — поцелуем. Безусловно, уважительным, хотя и не очень долгим, но принятым более чем благосклонно. Губы покалывало, язык мягко скользил во рту; утренний инцидент с вышедшим из-под контроля тепловидением и собственная паника, казалось, остались в сумрачном Готэме… Отстранялся Кларк неохотно и с сожалением. Они выбрались из самолета. Пока Брюс закреплял стопоры на шасси, Кларк с любопытством озирался по сторонам. — Что дальше? — Дождемся вечера, потом двинемся в Централ-сити — до него около пятнадцати миль. Подробнее расскажу, когда удостоверимся, что тут никого нет, ключи в условленном месте и нам не забыли пригнать машину. — Вечера? — Хотя на практике Кларку и не доводилось посещать обычных «человеческих» врачей, он все же предполагал, что в норме подобные визиты совершаются днем. — Нам разве не назначено определенное время? Брюс подозрительно замешкался с ответом. — Не… совсем. — Это как? — Я объясню внутри, ладно? Ничего иного не оставалось, кроме как согласиться. Ключи от дома висели за плафоном освещающего крыльцо фонаря, от стоящего под навесом автомобиля — лежали на полке под настенным зеркалом. Прежде чем перенести из самолета сумки с вещами и кейс, Брюс тщательно осмотрел все комнаты, кухню, ванную, заглянул в душевую кабину, в шкафы и даже, кажется, под все шесть кроватей в трех крошечных спальнях, напоминающих гостиничные номера. Что он ожидал там найти, кроме пыли, посуды и полотенец (и невероятного количества рыболовного инвентаря), осталось для Кларка загадкой, впрочем, гораздо менее интересной, чем таинственный план, которым с ним до сих пор не поделились. Чтобы не дать Брюсу повода затягивать с объяснениями еще дольше, он собственноручно запер дверь, опустил жалюзи на окнах, включил в кухне свет и наполнил водой чайник. И встал, загородив собой выход из кухни, надеясь, что всем своим видом убедительно демонстрирует готовность слушать. Судя по лицу Брюса, демонстрация удалась. Он поставил кейс с костюмом на пол, задвинул ногой под стол и шумно выдохнул: — Хорошо, по порядку. Ты знаешь, что я не хочу, чтобы кто-нибудь раньше времени узнал о твоем возвращении в мир живых, и знаешь почему. Кларк кивнул: он знал и даже согласился, что это вполне разумно. — Так вот, — продолжил Брюс. — Я начал говорить об этом утром, но нас прервали: чтобы подтвердить или опровергнуть «криптонитовую» теорию, нужен один медицинский прибор. И еще специалист, который умеет им пользоваться, чтобы снять показания и, возможно, сделать профессиональное заключение. Альфред умеет многое, но не это. Здесь, в Централ-сити, есть человек, у которого имеются и навыки, и необходимые инструменты. — Это я понял. Ты говорил про врача, который «не растрезвонит на всю округу, что лечил самого Супермена». — Предположительно, — уточнил Брюс. — Скорее всего, не растрезвонит. Я не знаю этого человека. Не лично, во всяком случае, и не настолько, чтобы вот так запросто заявиться, обрисовать проблему и верить в лучшее. После того, что случилось на корабле, приезжать средь бела дня в любом случае чересчур рискованно. — И поэтому… — Поэтому нас не ждут, и пойдем мы вечером. Или даже ночью, когда меньше шансов наткнуться на посторонних. Что-то не складывалось. Доводы Брюса звучали убедительно. Возможно, если бы Кларк сам собирался провернуть нечто подобное, он бы действовал примерно так же: максимально скрытно, с оглядкой на каждую мелочь. В конце концов, он много лет именно так и жил. Схема работала, и необходимость прятаться не вызывала у Кларка вопросов или каких-то негативных эмоций. Вот только немногословность и незаметная внешне, но каким-то образом чувствовавшаяся нервозность Брюса и его очевидное нежелание выкладывать на стол все карты не могли быть вызваны такой ерундой. Кого он хотел оградить своими недомолвками, себя или Кларка? И от чего? Вот это уже однажды не сработало, но в чем Брюс мог настолько сомневаться, чтобы наступать на грабли, которыми они вчера уже получили по лбу? «Например, в твоем состоянии, — ехидно предположил внутренний голос. — Или в том, что ты способен сделать, что говорят». Кларк не отрицал, что дал массу поводов для подобных сомнений. Но одно он усвоил: можно спросить прямо и получить ответ. Или же не получить, что тоже будет своего рода ответом. Он не стал медлить: — Что тебя так тревожит? — План сырой. Действовать придется по обстоятельствам, даже место выбирать на ходу. Кларк чувствовал, что это еще не все, и воздержался от комментариев, только отошел от двери, переставая ее загораживать — или подходя ближе к Брюсу… Он оказался прав. Выдержав минутную паузу, Брюс признался: — Есть еще кое-что. Я вообще не хочу, чтобы она тебя видела. Ни как Супермена, ни как Кларка Кента. Пропустив мимо ушей «ее», Кларк ухватился за суть: — Разве такое возможно? — Если предпринять кое-какие меры — да. Но, чтобы все получилось, нужно, чтобы ты делал только то, что я скажу. Каждый шаг, каждый жест должны быть целиком и полностью подчинены моим указаниям, даже если тебе что-то не понравится. Или покажется странным, или рискованным, или каким угодно еще. Настал черед Кларка хмуриться и молчать. Поспешность, с которой Брюс добавил все «или», вместо того, чтобы сбить с толку, четко обозначила главную проблему. «Если тебе что-то не понравится» стояло на первом месте. Ему «не понравилось», к примеру, как развивались события на корабле, и воспоминание было еще слишком свежо, чтобы пообещать, что в следующий раз Кларк сдержится и проигнорирует нечто подобное. И Брюс наверняка это понимал. В напряженной тишине щелкнул, выключаясь, закипевший чайник. Кларк нашел в подвесном шкафчике кружки. Где-то в сумке с продуктами он видел заварку… Рядом с посудой тоже стояли упаковки с чаем, кофе и сахаром, жестяная банка с печеньем и какие-то еще коробки в глубине — Кларк не особо присматривался. Но тот сорт, который предпочитал Брюс, даже без загадочных ритуальных манипуляций Альфреда с фарфоровым чайничком, просто варварски залитый кипятком в чашке, был восхитительным — Кларк лично пробовал. А может, Брюс после шестичасовой дороги предпочел бы выпить кофе? Кларку стоило сначала спросить, но он не спросил. — Послушай, — нарушил затянувшуюся паузу Брюс. — Я могу подробно расписать тебе все свои прикидки, все условия, необходимые для успешного выполнения плана и все возможные затруднения. И пояснить, как мы будем поступать в каждом конкретном случае и почему именно так. Объяснения займут пару часов, но если тебе будет спокойнее… И еще ему стоило начать выполнять свое обещание — учиться. Кларк покачал головой: — Не надо. Я тебе доверяю. Если ты действительно считаешь, что так будет лучше, я сделаю все, что ты скажешь. В точности. Могу даже дышать по команде. А эти пару часов лучше поспи. Подойдя к нему со спины, Брюс обнял его за талию и прижался губами к затылку: — Посплю. Но не раньше, чем мы отыщем в нашем сухом пайке лимонное печенье. Я точно знаю, оно там есть.

***

Наблюдая, как задремавший в самолете Кларк поворачивается то одним, то другим боком к солнцу, заливающему кабину то слева, то справа, Брюс жалел, что довольно жесткие временные рамки не позволяли продлить полет хотя бы до заката. Кларк выглядел таким расслабленным и безмятежным… Заставить себя разбудить его оказалось непросто. Но пришлось, Брюс и так оттягивал, сколько мог. И разговор о предстоящей вечером вылазке — тоже. Хотя возможная реакция Кларка действительно его беспокоила, он прекрасно осознавал, что не стоило этого делать. Поэтому когда Кларк практически припер его к стенке, он сдался без боя. Если бы Брюс решился на эту поездку раньше, у них был бы еще один вариант. Может быть, Генри Аллен и не настолько хорошо разбирался в современном медицинском оборудовании, но то, что Брюс о нем выяснил, внушало намного больше оптимизма. Отец Флэша наверняка сохранил бы тайну. Сотрудникам «хорошей лаборатории», к которой имел доступ Виктор, Брюс доверял гораздо меньше. Неизвестные твари и криптонские роботы — одно дело. Живой криптонец — совсем другое. Где хорошие лаборатории, там либо правительственная поддержка (а значит, рукой подать до генерала Эйлинга, Марка Хинтона и еще парочки неприятных лиц, вспоминать которых Брюс не хотел, но забывать о них не имел права), либо солидные частные капиталы с не всегда бескорыстным интересом их владельцев. Выяснить же наверняка, насколько надежен Сайлас Стоун и до какой степени готов рисковать карьерой не ради сына, а ради чужих людей, не хватило времени. Впрочем, если бы не множество совпадений, Брюс бы вообще не потащил Кларка в тот бардак, который царил в Централ-сити. Скорее уж отыскал бы способ доставить Аллена-старшего в Готэм, но тогда ему не пришла в голову эта идея, а сейчас время безнадежно упущено. Оставался только один человек, но работать с Флэшем не то же самое, что быть отцом Флэша, и Брюс чертовски обрадовался, когда Кларк согласился с тем планом, который он сам считал оптимальным. Объяснять весь ход своих рассуждений пришлось бы не пару часов, а, наверное, до утра. За чаем с отыскавшимся все-таки лимонным печеньем Кларк к чему-то сосредоточенно прислушивался. — Тут нет людей, — немного удивленно заявил он наконец. — В этом и смысл. Достаточно уединенное место, где посадка самолета не привлечет ненужного любопытства, — пояснил Брюс. — Не так-то просто найти такое относительно недалеко от мегаполиса, обычно рекреационные зоны востребованы весь сезон. Тут собираются любители спортивного рыболовства, но сейчас вроде период каких-то ограничений, и владелец домика без проблем согласился сдать его при условии, что мы не будем рыбачить. На том берегу организуют летние школьные палаточные лагеря, а на юге есть еще трейлерная стоянка, но в этом году она закрыта.  — А купаться тоже нельзя или только рыбу ловить? — Можно, наверное… Из чистой любви к плаванию — чтобы получить от него удовольствие, не хватает градусов десяти. — Зато потом приятно греться. Кларк сказал это так просто, что Брюс на секунду действительно представил себе этот заплыв и горячий душ после него — в тесной кабинке, но так даже лучше — сдвинутые вместе кровати… С трудом избавившись от нафантазированных картинок, он коротко улыбнулся: — Может, после того как закончим с делами… кстати, о делах: если голоден, ешь сейчас, прямо перед обследованием нельзя. Использование Кларком сверхвосприятия сделало необязательным намеченный обход озера, хотя по уму следовало бы самому удостовериться, что в окрестностях нет посторонних. Сон, впрочем, тоже не был так уж необходим, но так же, как и проверка территории, желателен, с учетом неясных перспектив предстоящей ночи. В итоге Брюс заключил сам с собой соглашение: сперва поспит часа два, а потом в качестве разминки пробежится вдоль берега. Удовлетворенный найденным компромиссом, он прихватил одеяло и пару подушек с одной из кроватей — в спальне укладываться не хотелось, да и места на диване было достаточно, чтобы при желании лечь вдвоем. Кларк колебался: — Опять я тебе выспаться не дам… — А ты не вертись, — предложил Брюс полушутя, полусерьезно, не сообщая, что если Кларк будет пытаться тихо ходить по дому, это никак не спасет ситуацию, да и в принципе крепко уснуть в незнакомом, непроверенном и очень условно, по его меркам, безопасном месте он все равно не сумеет. Кларк тоже попробовал отшутиться: — А если проспим? — Не помню, когда со мной в последний раз такое случалось. Но можешь поставить будильник в телефоне. — Я свой дома оставил. В смысле, твой. Тот, что ты… Брюс остановил поток смущенных уточнений: — Твой. Мой при мне. Не волнуйся, я не просплю. Он не стал говорить, что мобильный Кларка, скорее всего, в сумке с его сменными вещами — Кларк мог забыть про него, но только не Альфред. Куда больше, чем заминка в определении принадлежности телефона, его взволновала оговорка, на которую Кларк, кажется, не обратил внимания. Или не считал ее оговоркой. От нее становилось тепло и… страшно. «Дома оставил». Дома… Брюс знал, что будет нелегко, но не предполагал, насколько. Привыкать снова, в который раз уговаривать себя, волевым усилием подавляя панику, отгоняя лезущие в голову кошмарные образы, бесконечные «а что, если» и «вдруг», в которых не было места благополучному исходу событий. Он забыл, заставил себя забыть, как это трудно, однажды решив больше не подвергать себя подобным испытаниям — пока вчера в сознательном порыве не перечеркнул свое решение, не шагнул добровольно в омут. Ласковый, жмурящийся на солнце, едва заметно улыбающийся от каждого мимолетного, не продиктованного необходимостью или страстью прикосновения… Ничего не подозревая о его глупых страхах, Кларк устроился рядом, прижался спиной к его боку и попросил: — Достань его. Камень. На всякий случай. Брюсу совершенно не нравилось, что он так цепляется за этот дурацкий осколок. Да, приступ вроде того, что случился утром, — это неприятно, опасно, но… черт знает, почему он так не хотел, чтобы Кларк находился под воздействием какого бы то ни было криптонита. Но если отказать, он наверняка будет нервничать. Плевать, что смирно не полежит, его иррациональный ужас перед самим собой — вот что тревожило Брюса. Он вынул контейнер, так и лежавший в кармане, и отдал его Кларку, еще раз повторив: — Только для твоего спокойствия. Кларк молча прижался губами к его ладони.

***

Ровно через сто двадцать две минуты Брюс открыл глаза. — И правда как по будильнику, — удивился Кларк, выбираясь вместе с ним из-под одеяла. — Навык. — Брюс с наслаждением потянулся. — Пойду осмотрюсь. Отдохнуть получилось лучше, чем он предполагал, зато напомнила о себе пропущенная утром тренировка: после целого дня, проведенного в основном сидя, тело требовало движения и своей обязательной нагрузки. Даже мысль о том, чтобы нырнуть в озеро и проплыть пару раз от берега до берега уже выглядела привлекательно сама по себе, а не только из-за способов отогреться после купания не в ледяной, но довольно-таки холодной воде. Брюс все-таки ограничился запланированной пробежкой, разнообразив ее серией подтягиваний и отжиманий и компенсировав отсутствующий дополнительный вес интенсивностью исполнения. Благодаря вмешательству Кларка рука практически не беспокоила, остаточный дискомфорт от ушиба прошел, когда разработались мышцы, темнота ему, привыкшему действовать ночью, ничуть не мешала. Для полного удовлетворения не хватало разве что спарринга, но пришлось обойтись без него. — Ну как, порядок? — Кларк успел принять душ и переодеться и, к тому времени как Брюс сам вышел из ванной, уже оккупировал кухню. — Все тихо, — отозвался Брюс, подбирая одежду, подходящую, чтобы скрыть под ней костюм. — Что я говорил насчет еды? — Я помню, что мне нельзя, но тебе же можно, — возразил он, заглядывая в комнату. Нагрудный карман рубашки светился синим. — А я и не хочу. Вот кофе бы выпил, если не запрещено. На кофе запрет Альфреда не распространялся. — Я бы тебя подождал. А лучше сводил бы тебя поужинать где-нибудь в городе. Мы бы выбрали тихое место с хорошей кухней, спокойной музыкой… Вердикт «Опрометчиво! Неоправданный риск!», светящийся и мигающий в голове большими красными буквами, вынудил отложить мечту в мысленный список под заголовком «позже». Обжаренные в масле спринг-роллы не уступали некоторым блюдам авторской кухни, а все прочее они с Кларком еще наверстают. Ничего не сказав Кларку по поводу криптонита, Брюс пристроил ноутбук рядом с тарелкой и занялся определением местонахождения интересующих его людей и анализом обстановки вокруг намеченных объектов. Время близилось к десяти, а значит, вскоре предстояло выдвигаться.

***

Им удивительно повезло. Обычные жители Централ-сити избегали праздных прогулок вблизи «СтарЛабс» с самого взрыва ускорителя частиц два года назад. Происходившие здесь недавно события разогнали последних смельчаков, и поздно вечером окрестности бывшего научно-исследовательского комплекса совсем пустели. Это Брюс выяснил еще во время своего прошлого визита. Везение заключалось в том, что «команда Флэша», не знакомая с понятием «нормированный график», частенько оставалась в лабораториях ночью. Чаще всего на ночных записях фигурировала парочка ученых, не обремененных семейными обязанностями и другой работой, увлеченных своим делом, — Альфред даже прозвал их неразлучниками, но сегодня Кейтлин Сноу осталась в огромном комплексе одна. Пожалуй, она всегда меньше всех спешила покинуть рабочее место, если не присоединялась к общей компании. Почему в этот раз она не отправилась отдыхать с остальными, вымотанными борьбой с прорвавшимися сквозь бреши противниками, Брюс не представлял, но ее действия сыграли ему на руку дважды за вечер. Кейтлин не только осталась в «СтарЛабс», но и полностью сосредоточилась на своих образцах, микроскопах и заметках, напрочь забыв посматривать на мониторы, транслирующие изображения из других помещений комплекса. Ну, а как обойти сигнализацию, которая должна была сообщать о таких, как Бэтмен, незваных гостях, и не попасть в объективы камер, он уже знал. Не знал ждущий в машине Кларк, но Брюс предусмотрел и это. Жесткий диск, подключенный к одному из лабораторных компьютеров, содержал не только необходимую для обследования информацию, но и программу, зациклившую картинку и отрубившую систему безопасности здания. — Не оборачивайтесь, доктор Сноу. Порыв человеколюбия, из-за которого Брюс полминуты ждал, пока она поставит на стол все, что могло бы упасть и разбиться, пропал впустую: услышав измененный модулятором голос, она вскрикнула и дернулась так, что смела весь штатив прямо себе под ноги. И потянулась к карману халата — за что удостоилась похвалы про себя и приказа вслух: — Держите руки на виду. Послушалась, что, с точки зрения Брюса, тоже говорило в ее пользу. Впрочем, он не сомневался в том, что Кейтлин будет вести себя достаточно разумно. Будь она глупее, не работала бы здесь. — Не пытайтесь кричать или звать на помощь своих друзей. Я не причиню никому вреда, если вы будете делать то, что я говорю. Вы меня поняли? Он отдавал себе отчет, что его слова звучат настолько типично для любого похитителя, маньяка или террориста, что доверять им не стал бы и пятилетний ребенок. Кейтлин поспешно закивала. Поднятые руки тряслись, по полу растекалась смесь жидкостей из разбитых пробирок. — Хорошо. Если вы разлили что-то опасное, лучше вытрите туфли. Так же поспешно, как и кивала, она теперь замотала головой: — Н-ничего опасного… — Голос дрожал даже сильнее, чем руки, хотя Брюс слышал, что она старается сохранять хладнокровие. — Кто вы? Что вам нужно? — Мне нужна медицинская помощь. — Н-но я не врач… я биоинженер. Если вы ранены, я могу... — Я знаю, кто вы, доктор Сноу, — перебил Брюс. — И знаю, что вы можете. Вашей квалификации будет достаточно. — М-мне придется повернуться к вам, чтобы… я никому не скажу, что видела, даю слово… — Вы меня не увидите. Можете повернуться. Двигаться так, чтобы все время находиться за ее спиной, удавалось без особого труда. С некоторыми усилиями — чтобы Кейтлин не разглядела его отражение в многочисленных стеклянных поверхностях, хотя это условие не являлось обязательным. Главное, чтобы ей на глаза не попался Кларк. Брюс еще перед выездом проинструктировал его, как и когда ему перемещаться, ознакомил с планом здания. Расчистив путь, Брюс подал ему сигнал, и сейчас он должен был уже приближаться к нужной точке. — Идите вперед. Теперь направо. Еще раз направо. Средняя дверь. Не пытайтесь запереть ее за собой. Вы не успеете. — Он довел Кейтлин до зала, который про себя называл «командным центром». — Обойдите стол. Встаньте лицом к стене. Подождав, пока Кларк благополучно преодолеет наиболее сложный участок между двумя прозрачными стенами, Брюс нажал пару клавиш и отошел от компьютеров, встав так, чтобы видеть их и то, что будет делать Кейтлин. Следующий его приказ раздался уже из динамиков, еще сильнее искажающих голос: — Повернитесь. Ваша задача перед вами. Не делайте глупостей, система оповещения отключена. По договоренности с Альфредом, подготовившим этот файл, там содержалась только абсолютно необходимая информация. Ее изучение не заняло у Кейтлин много времени. — Вам действительно нужна медицинская помощь? Вопрос прозвучал уже не столько испуганно, сколько удивленно. — Как я и сказал. — Это потребует времени… — Вызову вам такси. Чуть осмелев, она все-таки попыталась совершить глупость: — …и чтобы снять показания, я должна находиться рядом с прибором. — Не лгите, доктор Сноу. Он управляется отсюда. Подсказать вам, где включается микрофон? На этот раз она поняла все правильно. Прикусив губу, покачала головой и медленно коснулась сенсорной панели управления. Откашлялась и четким, хотя все еще подрагивающим голосом, начала: — Достоверность полученных результатов может уменьшиться, если у вас есть зубные и внутрикостные импланты, обследование также нельзя проводить… — Никаких общих противопоказаний нет, — снова перебил ее Брюс. — Хорошо. Тогда вам нужно снять с себя все металлические предметы. Часы, о-оружие, украшения, обувь, одежду с металлическими деталями и ту, которая могла подвергнуться радиоактивному загрязнению. Ее вообще лучше утилизировать… Кхм. После этого пройдите в кабинет, закройте дверь… Брюс приготовился ждать.