Девушка из Берлина: Любовница Группенфюрера

Когда Группенфюрер Мюллер вернулся, чтобы спросить о продвижении хода допроса, доктор Кальтенбруннер весьма удивил его, заявив, что он был более чем уверен в моей невиновности, и что наличие моих отпечатков на чемодане с радио было чистой воды совпадением. - Чемодан принадлежал женщине, с которой фрау Фридманн и один офицер из СД, Хауптштурмфюрер Максимилиан Штерн, случайно столкнулись в поезде. Я убеждён, что это была она, кого видели ваши агенты выбегающей из здания, откуда ваш подозреваемый пытался передать сообщения. Шеф нашего Гестапо долго смотрел на шефа австрийского Гестапо, после чего наконец заговорил: - Я, безусловно, доверяю вашему мнению, Группенфюрер, но в случае, подобном этому, было бы лучше, если бы у подозреваемой было какого-нибудь рода алиби, если вы понимаете, о чем я. В конце концов, это всё же её отпечатки на чемодане. Группенфюрер Кальтенбруннер слегка нахмурился. - Ну что ж, вот давайте и узнаем. О каком временном периоде мы говорим? - Прошлое воскресенье, примерно с двух до шести дня. Они оба повернулись ко мне. Я не знала, что сказать: я могла, конечно, ответить, что провела весь день с друзьями (и если бы их об этом спросили, они наверняка подтвердили бы моё алиби), но в то же время я сильно сомневалась, что стоило их во всё это втягивать. - Фрау Фридманн? - Группенфюрер Кальтенбруннер слегка повысил голос в нетерпении. Вот кого я повторно не хотела разозлить, так это его. - Я была с мужем и нашими друзьями весь день. Они пригласили нас на чай сразу после воскресной мессы. Они ходят в ту же церковь, что и мы. - Назовите, пожалуйста, их имена, адрес и домашний телефон, если он у них есть, - на удивление вежливо попросил Группенфюрер Мюллер. - Рудольф и Ингрид фон Вёрнер, они живут в доме на Блуменштрассе, сразу напротив банка, Рудольф там работает. Я, к сожалению, не помню номера их дома, но он выделяется из остальных - единственный белый на всей улице. Вы можете спросить моего мужа об этом, у него память лучше, чем у меня. - Я попробовала улыбнуться обоим. - Телефон у них есть, но я не помню номера, простите. - Ничего страшного, мы и так их найдём. - Мюллер улыбнулся мне в ответ. Я почему-то ни на секунду не усомнилась в его словах. - Как продвигается допрос радиста? - спросил доктор Кальтенбруннер своего коллегу. - Не очень продуктивно, по правде сказать. - Мюллер слегка поморщился. - Похоже, что мальчишка твёрдо решил унести все свои секреты с собой в могилу. Продолжает отрицать, что знает женщину, которая работала с ним в связке, настаивает, что не знает кодов для посланий, не говорит, чей он связной... Наши люди уже почти всё перепробовали, но он по-прежнему молчит. - Незадача, - подытожил доктор Кальтенбруннер. - Может, вы с ним побеседуете? - вдруг предложил Мюллер. - Я много наслышан о ваших методах работы. Мои люди говорят, вы и камень разговорить можете. - Ваши люди много лишнего болтают, - отозвался Группенфюрер Кальтенбруннер. - Но побеседовать всё же можно. - А с ней что? - Ничего. Оставим пока здесь до подтверждения её алиби, что, я уверен, не составит затруднения. А после этого отпустим и извинимся за доставленные неудобства. Они оба снова на меня глянули. Я же думала об Адаме, и что они с ним делали в течение этих двух суток. - Что ж, - Группенфюрер Мюллер кивнул. - Идём нанесём визит парнишке в таком случае. Они оставили меня наконец в покое. Я опустила руки на стол и уронила на них голову в бессилии. Кажется, я втянула себя, а теперь ещё и моих друзей в такие неприятности, из которых теперь только богу было известно, как выбираться. Их так долго не было, что я задремала. Меня разбудил звук отпираемого замка, но вместо двух генералов в камеру вошёл один из эсесовцев, поставил передо мной небольшой поднос с парой бутербродов и стаканом воды, после чего снова удалился. Я сильно удивилась подобному жесту, но еду всё же не тронула: во-первых жевать с цианидом во рту было весьма опасным занятием, а во-вторых, нервы совершенно отбили у меня аппетит, и мне бы всё равно не удалось ни кусочка в себя запихать. Стакан воды же я, напротив, опустошила с благодарностью. Прежде чем эсесовец вернулся за подносом, Группенфюрер Кальтенбруннер снова появился на пороге с крайне довольной ухмылкой на лице. - Фрау Фридманн, я рад вам сообщить, что все обвинения против вас были сняты. Я выпрямилась на стуле. Выходит, Рудольф и Ингрид подтвердили моё алиби. Как же Ингрид должно быть злится, что я вообще упомянула их имя! Ну и устроит же она мне при следующей нашей встрече. - Так я могу быть свободна? - Нет. - Нет? - Пока нет. - Он стоял, прислонившись к двери со скрещенными на груди руками и по-прежнему мне улыбался. По какой-то причине, мне эта его улыбка всё меньше начинала нравиться. - У меня на вас ещё кое-какие планы. Чего бы он на сей раз не придумал, мне это ничего хорошего явно не сулило. Я снова занервничала. - И какие же, герр Группенфюрер? - Ничего особенного, просто хотел попросить вас о ваших услугах стенографистки, если вас не сильно затруднит. Стенографистки? Чего ему на сей раз в голову взбрело? - Нет, конечно... Что мне нужно будет записывать? - Допрос. Я смотрела на него, не веря, что он действительно только что это произнёс. - Вы же не предлагаете всерьёз, что я буду находиться с вами в одной камере, пока вы... Он фыркнул, не скрывая очередной ухмылки. - Пока я что? Буду пытать того мальчишку? Хорошего же вы обо мне мнения, фрау Фридманн. Никого я пытать не собираюсь. Мы просто поговорим, и всё. - Но почему я? Вы можете пригласить любого стенографа из шестого отдела, они специализируются на этом. Я бы правда предпочла в этом не участвовать. - Боюсь, у вас нет выбора, фрау Фридманн. Видите ли, пока Группенфюрер Мюллер зачитывал мне дело нашего радиста, всплыл крайне любопытный факт. - Он посмотрел мне прямо в глаза и проговорил после паузы, - Он вас знает. - Он меня знает? - Осторожно переспросила я, не уверенная, что конкретно ему было известно. - О, да. - Доктор Кальтенбруннер кивнул не без удовольствия. - У меня очень хорошая память. Для профессии юриста это необходимо, понимаете? Так вот когда Группенфюрер Мюллер назвал мне настоящее имя парня, которое они всё же установили по его отпечаткам, я подумал, "Минутку, а ведь я это имя уже где-то слышал." Но стоило мне пролистать остальные его документы, как все кусочки мозаики встали на место. - Я всё же не до конца понимаю, герр Группенфюрер... - Его настоящее имя Адам Крамер. Звучит знакомо? Так он знал, кем был Адам на самом деле. Вопрос оставался, а знал ли он о наших с Адамом последних и не вполне легальных аферах? - Это имя моего бывшего партнёра по танцам. Но он иммигрировал в Соединённые Штаты четыре года назад. Как он может быть в Берлине? - Полагаю, что он вернулся. - Зачем бы ему возвращаться? - У меня есть на этот счёт небольшая теория, а вот прав я или нет, мы с вами очень скоро узнаем. Идём.