Девушка из Берлина: Любовница Группенфюрера

- Рабочий день почти закончился. - Мм, нет... Не хочу идти домой. - А как насчёт поехать домой вместе? Я тихонько рассмеялась и покачала головой. Последние десять минут я провела на коленях у своего шефа, который целовал меня в совершенно непозволительной манере, с одной его рукой внутри давно расстёгнутой формы, а другой - у меня под юбкой. - К кому именно домой, герр Обергруппенфюрер? - Ко мне. Твой муж наконец-то в отъезде, и мы можем всю ночь провести вместе. - Он слегка прикусил мою нижнюю губу. - Нет, не пойдёт. А что, если он позвонит, а меня нет дома? - Тогда поехали к тебе. - Нет, соседи увидят твою машину... И к тому же, моя горничная дома. - Тогда возьмём твою машину. - Он пододвинул ко мне телефон. - Позвони своей горничной и скажи, что ты её отпускаешь на сегодня. Мы вполне можем поужинать в каком-нибудь ресторане. Я снова улыбнулась, пряча лицо у него на шее. - Как тебе всегда с такой лёгкостью удаётся меня уговорить? Мы ужинали вдвоём в публичном месте всего второй раз с момента нашего знакомства. Первый раз случился почти пять лет назад, в Польше, когда я чуть не попалась в руки Гестапо с радио, спрятанном в чемодане. Сегодня мы решили не говорить о войне, политике или о чём бы то ни было касательно РСХА, и просто быть обычной парой, пусть оба мы и состояли в браке с другими людьми. Мы держались за руки во время ужина; а закончив целую бутылку шампанского, мы пошли танцевать. Я была так бессовестно счастлива просто прижиматься лицом к его плечу, когда он вёл меня в танце, слишком близко к себе вопреки всем нормам приличия, и мы оба только ухмылялись в ответ на косые взгляды, которые люди постоянно бросали в нашу сторону. Эрнст, делавший всё всем назло, конечно же только подливал масла в огонь и целовал меня в губы прямо посреди зала, и пусть только кто попробует хоть что-то сказать самому шефу РСХА. Когда мы вернулись к столу, нас уже ждал наш десерт. Официанты из кожи вон лезли, чтобы угодить их высокопоставленному гостю и его...скажем так, они были очень любезны и обращались ко мне "Фрау," кем бы они меня там не считали. Эрнст при этом каждый раз прятал довольную ухмылку; ему нравилось, когда люди думали, что я была его женой. Вскоре он пододвинул стул ещё ближе к моему и начал нашёптывать жутко неприличные вещи мне на ушко, целуя моё запястье и сжимая моё колено другой рукой. "Пора собираться домой," подумала я. "Ещё пять минут, и он начнёт меня раздевать прямо здесь." Но планы наши были нарушены громким воем сирен противовоздушной тревоги, перебившим даже громкую музыку внутри. Эрнст и я обменялись встревоженными взглядами, в то время как остальные гости спешили расплатиться по счетам и броситься в ближайшее бомбоубежище. Эрнст не скрыл разочарованного вздоха. - Что хочешь делать? Бежать вместе с остальными или остаться здесь и провести ночь в их винном погребе? Или попробовать добраться до дома? Я встала и потянула его за рукав. - При всём уважении к вашей храбрости, герр Обергруппенфюрер, я слишком молода, чтобы умирать. Пошли! - Ты ведь понимаешь, что нам придётся провести ночь в обществе сотни человек, не так ли? - Эрнст бросил деньги на стол, но всё же последовал вслед за мной к выходу. - Ну, выбора у нас особого нет! - Спасибо, чёртовы британцы, что испоганили мне весь вечер, чтоб вам всем провалиться! - шеф РСХА прокричал в ночное небо снаружи, вызвав у меня приступ смеха и ещё несколько косых взглядов в нашем направлении. - Эрнст! - я попыталась его утихомирить, в то же время стараясь не смеяться. - Что? Да пошли они, чёртовы томми! Он так и продолжил ругать на чём свет стоит в не совсем лицеприятных выражениях всех союзников и британскую авиацию в частности, пока мы наконец не спустились вслед за толпой в ближайшее бомбоубежище. Солдаты и полицейские, следящие за порядком внизу, сразу же замерли с руками по швам, едва заметив генеральские погоны Эрнста. Они хотели было освободить для нас отдельную скамью, но Эрнст отрицательно покачал головой в ответ на предложение. - Это вовсе не обязательно. Мы вместе со всеми сядем. Внизу было ужасно холодно, и Эрнст завернул меня в свою шинель, усадив к себе на колени и согревая меня теплом своего тела. Люди вокруг нас едва слышно переговаривались между собой, прислушиваясь к приглушённым взрывам снаружи и надеясь, что очередной снаряд пощадит их жилище. - Мои собаки совсем одни дома, - прошептала я. - Я уверен, что с ними ничего не случится. У нас сильная противовоздушная артиллерия. Они не подлетают ближе окраин города. - Эрнст прижал меня ближе к себе. - Попытайся немного поспать. Вряд ли нас до утра отсюда выпустят. - Не могу. - Извини, что я не такой удобный, как твоя пуховая перинка. - Я почувствовала приятное тепло в волосах, когда он тихо рассмеялся мне куда-то в затылок. - А я бы и не хотела сейчас быть на своей пуховой перинке. - А где бы ты хотела быть? - Здесь, с тобой, - просто ответила я и взглянула в его янтарные глаза, вдруг ставшие неожиданно серьёзными. - Мне ничего больше не нужно. - Мне тоже. - Эрнст улыбнулся и поцеловал меня. Я ненавидела себя за то, что чувствовала себя настолько счастливой с ним. Если бы даже весь мир взорвался снаружи, мне бы и дела не было. Я была с ним, и только это имело значение.