Ради чего мы живем

Прежде всего она тщательно осмотрела комнату и поняла, что надеяться на спасение бегством было нечего. Комната не имела никаких тайных дверей и, находясь в уединённой башне с толстыми наружными стенами, по-видимому, не сообщалась с другими помещениями замка. Изнутри дверь не запиралась ни на ключ, ни на задвижку. Единственное окно отворялось на огороженную зубцами верхнюю площадку, что в первую минуту подало Ревекке надежду на возможность бежать отсюда; но она тотчас убедилась, что оттуда не было хода ни в какие другие здания. Эта площадка представляла собою нечто вроде балкона, защищённого парапетом с амбразурами, где можно было поставить несколько стрелков для защиты башни и боковой обороны. Таким образом, Ревекке оставалось только запастись терпением и всю надежду возложить на бога, к чему обычно прибегают выдающиеся и благородные души. Ревекка собралась еще с ночи. Уложив самые необходимые вещи в котомку, она повязала ее себе за спину. Денег у нее не было, но она твердо знала, что ни секунды не останется в доме, где рано или поздно ее ждет встреча с безумным храмовником. Уж если он решился выкрасть ее из-под ока самого главы их ордена, то надеяться на его благоразумие уже нечего. Поэтому бежать нужно сейчас, пока его нет рядом - ее единственный шанс спастись. Гуго - умный человек, вряд ли он одобряет поступки своего господина. К тому же Ревекке хотелось бы верить в его доброту по отношению к ней, хотя это и казалось абсурдной мыслью. Тем не менее, у гасконца мало людей, чтобы обыскивать всю округу после того как ее исчезновение обнаружится. Как только на востоке показались первые лучи солнца, девушка забралась на чердак и раскрыла окно. Дальше начиналась безумная авантюра. Домик строился наспех, его стены содержали множество выступов. Помимо этого Ревекка попыталась смастерить импровизированную веревку из льняных простынь, что старуха хранила в одном из сундуков. Эта кража тяготила душу девушки, но она дала себе слово,что если доберется до отца, то обязательно найдет способ возместить старухе утрату. Дом не был высок. Закрепив конец веревки, Ревекка, мысленно прочла молитву и высунулась наружу. Людей пока не было, а ей нужно торопиться. Руки ее задрожали. Если она сорвется, ее вряд ли будет ждать милосердная смерть - скорее, жизнь как калеки. Девушка с грустью усмехнулась - интересно, а это остановило бы храмовника? Как бы он отреагировал, увидев вместо молодой девушки изуродованное тело? Наконец, выбравшись на небольшой выступ на крыше, как раз перед окном, Ревекка еще раз глянула по сторонам. Ее прошибал холодный пот. Если ее кто-нибудь увидит - все пропало. На улице было холоднее, чем она рассчитывала. Сердце колотилось как бешеное, дыхание сбивалось, а руки были скользкие от пота. Вцепившись в лен, девушка аккуратно попыталась нащупать ногой какой-нибудь кирпич в стене. Эти пара секунд ей показались настолько длинными, что девушка была готова уже вернуться к себе. Однако дальше пошло легче. Почувствовав опору, Ревекка медленно опустила вторую ногу. И дальше. Она не думала, сколько ей еще осталось. Зажмурив глаза, она лишь молилась о крепкости собственных рук и о том, чтобы не отпустить веревку. Внезапно камень, на который она ступила, не выдержав веса, разломился. Напряженная Ревекка с испуга дернула веревку, и лен, видимо плохо закрепленный наверху, скользнул вниз. Мгновения пронеслись перед девушкой как часы. Ей не удался даже первый шаг ее побега. Однако наверное сам Яхве оберегал её. Она была едва ли в паре футов над землей, а потому упала скорее неуклюже, чем трагично. Просто завалившись на спину, она увидела перед собой голубое небо. Котомка за спиной, благополучно смягчив удар, показалась мягкой подушкой. Сверху упали разорванные льняные простыни. Это даже к лучшему - никто из соседей не обратит внимания. Ревекка направилась в сторону церкви. Наверняка священник сможет ей помочь. Хотя еврейка и мало доверяла назареянским жрецам, на личном примере прочувствовав их верность своим обетам, но многие из них были действительно очень добры и милосердны. Если и они не окажут помощи попавшей в беду слабой девушке, то ей лучше вернуться к Гуго. *** Подобной ярости Буагильбер еще не испытывал. Эта. Девчонка. Умудрилась. Сбежать. Он словно на крыльях летел к ней. Храмовник был в гневе. Еще не было ни одной женщины, что доводила бы его до такого состояния. Даже Аделаида де Монтемар, ставшая причиной его вступления в орден, не вызывала в нем такую гамму эмоций. Для человека, привыкшего ни в чем не знать отказа, привыкшего повелевать судьбами многих людей и привыкшего относится к женщине как к игрушке, появление Ревекки было равносильно бури. Он уже не пылкий юноша. Жадный до земных удовольствий, Буагильбер впервые за долгое время испытал чувство страха. Его воля была сильна, но и воля его пленницы ему не уступала. Делать ее своей насильно ему не хотелось. Но если это будет единственным выходом привязать ее к себе - он так и поступит, ибо видит Господь, в Нормандии его и без того ожидают нескончаемые проблемы, вносимые раздором между между европейскими монархами, чтобы бегать за девчонкой, моложе его в два раза. Все его люди были подняты на ноги. Девушку найдут через пару часов - в этом он не сомневался. Здесь никто не захочет ругаться с рыцарем Храма, которому ничто не стоит подпалить пару домов. Гуго, испытывая чувство вины, немедленно бросился на поиски. Зная жестокий нрав своего господина, он предпочитал не сталкиваться с ним, пока беглая пленница не окажется снова под замком. Сам же Буагильбер, внушая страх своим грозным видом, отказался от личного участия в поисках. Его гордость не позволяла ему кинуться на розыски девицы, которой следовало уже давно с радостью ему покориться. Однако день уже близился к вечеру, а Ревекку не нашли. Храмовник пообещал душу вытрясти из Гуго и всех, кто должен был охранять его сокровище. Однако к их радости, сокровище Буагильбера и не думало теряться. *** Ревекка без колебаний постучала в дверь домика рядом с церковью. Как она и ожидала, священник уже давно не спал. Однако ее саму он принял за сновидение. - Кто ты, прекрасное дитя? Ревекка запнулась. Она уже совершила грех воровства. А можно ли оправдать ложь? Девушка внутренне содрогнулась. Этот вопрос она также много раз обдумывала. Конечно, ей не стоит говорить кто она, но ведь если ее начнут искать, - а это случится - то этот человека узнает, что под своей крышей он прячет еврейку. Вероятно лучше сказать ему об этом сразу? - Мне нужна ваша помощь, мне больше не к кому обратиться... - Девушка тут же упала на колени. Священник коснулся ее плеч и поднял с земли. - Пойдем в дом, дочь моя. Девушка с благодарностью приняла приглашение. Внутри обстановка была очень скупой. Священник жил бедно. Хорошо это для нее или нет? - Ты голодна, дочь моя? Ревекка покачала головой. - Вам следует знать кто я, и вы сами решите стоит ли вам оставлять меня под своей крышей хотя бы на минуту. - Ты в беде, а следовательно мой долг - помочь тебе, - мягко улыбнулся священник. - Твое лицо прекрасно, я не вижу на нем и следа греха. - Вы вряд ли захотите назвать меня дочерью, если узнаете, что я – еврейка, - бросилась в омут с головой девушка. - Мое имя Ревекка. Один человек похитил меня, отобрал у родных людей. Больше всего на свете я хочу к ним вернуться, - на одном дыхании выпалила она. Святой отец несколько секунд смотрел на нее, пытаясь осознать услышанное. Увидев замешательство на его лице, Ревекка вновь опустилась на колени и поднесла край его рясы к губам, всем своим смиренным видом показывая ту растерянность и беспомощность, что овладели ей за те несколько одиноких дней, что она провела, терзаясь в неведении. Для сильных душ страшное заключается в ожидании того, что неминуемо. Хоть Ревекка, как истинная дочь своего племени, не раз показывала, что терпение – близко знакомая ей добродетель, но для её деятельного характера заточение в прецептории было гораздо легче, чем здесь, где казалось бы она не испытывает телесных мук. Телесных – нет, но душа и честь ее в опасности, а без них – что для неё значит жизнь? - Хоть я и не вашей веры, но разве Бог христиан не призывает вас оказывать милость несчастным и слабым? – заговорила Ревекка вновь. - Все, чего я прошу - это переслать письмо о том, где я. Вам совсем не обязательно связываться с еврейской общиной. В Англии у меня есть друзья и среди христиан, - с надеждой закончила она. - Англии? - переспросил священник. - Так ты видимо постоялица Клодии. Я слышал о тебе. Но кто тот человек, что выкрал тебя из отцовского дома? Тот гасконец, что собрал вокруг себя заблудшие души и платит им за то, что в будущем им зачтется? - Он лишь слуга того, другого… = Девушка запнулась. Ей не следует упоминать, что ее похититель – тамплиер. Духовные лица, как она знала, всегда защищают друг друга, а хоть этот человек пока и не выгоняет ее из своего дома, врядли поверит ее словам, узнай, что она обвиняет такого высопоставленного рыцаря. - Он... высокого происхождения и имеет славную репутацию великого воина. Но я для него лишь жалкая игрушка, которой он желает воспользоваться. Я знаю, что у вас не может быть дочери, но если у вас есть сестры, подумайте какого было бы вам, если вашу родную плоть и кровь отдали на растерзание жестокому человеку? Священник отступил от нее. - Мне жаль тебя, дитя. Твое лицо и голос находят отклик в моей душе, но возможно ты клевещешь на знатного человека из злобы и ревности? Ибо если он рыцарь, как он мог посмотреть на дочь твоего племени? Не ты ли сама его соблазнила, а теперь хочешь оправдать свой грех? Ревекка вспыхнула. - Ни одним своим словом я не спровоцировала его на подобную низость! Я открыла вам свое имя дабы показать свои честные намерения. А теперь вы сами меня обвиняете в обмане! Если бы я оказалась дочерью христианина, неужели вы бы говорили со мной по-другому? Казалось, ее упрек задел мужчину. - Прости мои слова, дитя. Но лишь удостоверившись в твоей честности я могу помочь тебе. Чего же ты ждешь от меня? - Мне известно, что вам неприятно будет связываться с моими родичами, но для вас не составит труда дать знать о моем присутствии некоему Уилфреду Айвенго. Это знатный рыцарь и я уверена, что он мне поможет. Дайте ему весть обо мне в английские земли, меж Шеффилдом и Донкастером, в замок Седрика Сакса. Хоть я и еврейка, но он - благородный человек, он даст знать моему отцу, что со мной все в порядке! Мужчина несколько секунд задумчиво смотрел на умолявшую девушку. Она пришла из ниоткуда и просит его о таком странном одолжении. И хотя и призналась в том, что не христианской веры, не назвала имени человека, который склонял ее к греху. Но он имел доброе сердце, а девушка была искренней, ибо ложь священник умел распознавать. Ее внешность и манеры располагали к ней, а красноречивая речь свидетельствовала о желании, идущем прямо от сердца. - Мой племянник через два дня отправляется в Лондон. Я попрошу его найти с кем передать твое письмо, - согласился мужчина. Ревекка с благодарностью поцеловала подол рясы священника. - Да благословит вас Бог, всепрощающий и милосердный! – Девушка с чувством собственного достоинства грациозно поднялась. - Сейчас мне необходимо идти, но ты можешь пока остаться здесь. Как только после мессы я вернусь, мы сможем поговорить. Ревекка сложила ладони вместе, выражая свою благодарность этому человеку. *** Однако одного Ревекка не учла. Приезда Буагильбера. Видимо судьба все-таки решила еще не раз столкнуть этих двоих лбами. Насколько она знала, месса в соседней церкви только началась, когда даже на таком расстоянии она услышала крики. Осторожно выглянув в щель между ставнями на окне, она увидела, как несколько всадников выгоняли людей из церкви. Ревекка зажала рот обеими руками, чтобы сдержать вопль ужаса. Один из тех, кто был верхом, поджег факел и бросил в сторону одной из построек вблизи церкви. Огонь начал разгораться – погода стояла сухая, а люди в панике бежали оттуда. Сначала схватилась соломенная крыша, потом двери и ставни. Лишь после этого начали гореть стены – толстые, мощные, но и их пламя не пожалело. Даже до Ревекки дошел запах горелого дерева. Вокруг летал пепел, а семья, которой видимо принадлежал сарай, лишь причитала. Женщина упала на колени и плакала об утерянном добре внутри. Ее поднял седовласый мужчина и, что-то прошептав на ухо, увел оттуда. Ревекка надеялась, что такой урон не станет причиной смерти для них от голода – люди были одеты вполне прилично. По счастливой случайности, а может потому, что это было пока что только предупреждение, но к горящему зданию ничто не примыкало, так что пожар не разнесся по всем домам, а наемники не повторили попытку. Однако стоило священнику вернуться в дом, как он тут же схватил девушку в охапку и потащил в подпол, где, не отвечая ни на какие ее вопросы, он усадил ее среди разных крынок и накрыл пыльным мешком, а сверху уложил что-то еще – достаточно легкое, но не позволявшее Ревекке выбраться. Сделал он это вовремя, так как стоило ее сообщнику подняться наверх, как она услышала, что громко хлопнула и дверь, и как минимум трое человек ворвались в дом. - Что вы себе позволяете?! - донесся до нее голос святого отца. Судя по шуму, люди переворачивали и без того полупустое жилище служителя божьего вверх дном. кто-то спустился и вниз, однако надежно укрытая, Ревекка осталась незамеченной. - Если ты, старик, укрываешь девушку, тебе несдобровать! - Как вы смеете! - Мужчина явно даже не знал что ответить на весь тот кошмар, что наемники устроили у него. - Передай жителям, священник, что если девушку не найдут до завтрашнего утра, наш хозяин подпалит вашу деревню. - И вы такое говорите мне? Убирайтесь, богохульники! Если хоть кто-то из моих прихожан пострадает, то я лично обращусь к епископу! Мужчины расхохотались. - Ты думаешь, что твой епископ тебя послушает? Наш хозяин - рыцарь Храма, направляющийся в Святую Землю. - И неужели таковы защитники Гроба Господня, что теряют девиц по дороге!? - с ужасом спросил священник. - Не твое дело! Девку эту велено найти, а что с вами со всеми будет - нам без разницы. Моим людям будет за радость превратить это место в кучку пепла. – Его товарищи разразились хохотом, но потом наступила тишина. Видимо, солдаты ушли. Ревекка поймала себя на том, что перестала дышать. Судорожно выдохнув, она расцепила зажатые в кулачок руки, почувствовав дрожь. Этот человек ни перед чем не остановится... Не зная, стоит ли ей подниматься, она прислушалась к тому, что творится наверху. Священник видимо ставил мебель на место. Девушка наконец выбралась из под вязанки хвороста как оказалось и медленно поднялась по лестнице. Она некоторое время смотрела на будто постаревшего мужчину.. - Простите меня. Я по глупости своей не ожидала такого. Священник некоторое время молчал. Ревекка принялась помогать ему ставить вещи на место. В душе у нее была пустота. Страх и гнев ее покинули. Её украли от смерти от огня, но им же и вынуждают ее вернуться. Если наемники подожгут Эмпасс – это будет целиком ее вина. Она приняла решение. - Так твой похититель - тамплиер? – вернул ее на землю хозяин дома. Девушка кивнула. - Боже, спаси и сохрани нас грешных! Неудивительно, что сарацины захватили Иерусалим, раз даже воины Господа так развратничают! - Я правда не хотела на вас такой беды навлечь! У человека, что охранял меня, не было стольких людей, чтобы поднять на ноги весь город... - Это так. Только сегодня в Эмпасс прибыл некий рыцарь в белом плаще и с вышитым крестом на плече. Ревекка и в этот момент не ощутила эмоций. Она лишь кивнула. О том, что Буагильбер приехал, можно было судить по тому как вели себя солдаты. - Нужно было сбежать раньше... – подытожила Ревекка. – Я не хочу и не буду вас всех подвергать опасности. Священник покачал головой. - Я сначала и правда хотел тебя выгнать, но после того, что увидел... Тебе нельзя к нему возвращаться! - Я не боюсь, - покачала головой Ревекка. - Послушай, девочка. - Священник приблизился к ней и взял ее ладошки к себе в руки. - Если он хоть пальцем до тебя дотронется - это будет позор для всего его ордена! Не обижайся, но будь ты обычной крестьянкой, но католичкой - это бы осудили, но забыли. Но подобное богохульство у духовного лица! - Вы не знаете всей истории. И того, на что этот человек меня обрек. Он сожжет ваш город дотла. В нем ни страха, ни совести. Ему никто не указ. Это была глупая попытка... Мне следовало предусмотреть, что рано или поздно храмовник прибудет сюда, но я в своем безрассудстве решила, что умнее людей, которые держат меня в плену, слишком велико было искушение сбежать. Я подумала – сам Иегова должно быть наставляет меня. А теперь наступила расплата за подобные мысли. Ревекка мягко высвободила свои руки. - Тем не менее, могу ли я все-таки попросить вас передать мое послание? Священник вместо ответа подвел ее к столу и достал чернильницу со старым пером и клок плохо выделанной, но достаточно чистой бумаги. Ревекка написала несколько слов на французском языке: "Дорогой отец... Я жива. Я в руках человека, который совершает безумства, но ни за что меня не отпустит. Я не знаю, куда он намеревается двигаться. Знаю только то, что попытками избежать судьбы, я навлекаю беду на других людей. Я прошу тебя уехать из Англии. Езжай, как мы планировали, в Гранаду. Там ты обретешь покой. Прошу тебя, береги себя и забудь о дочери: ее судьба видимо предрешена, и её долг – сохранить свою душу незапятнанной. Твоя возлюбленная дочь". Священник взял письмо. - Тебе нельзя сейчас уходить. Как ты сбежала? - Я не смогу так же вернуться. Я ... вылезла из окна. Полагаю, что забраться обратно для меня не представляется возможным. Свещенник хотел было перекрестить ее, но остановился. Внезапно один из уголков его рта приподнялся в ухмылке. - Я узнал о тебе от Клодии - она скрытная, но мне о тебе рассказала на исповеди. Я попрошу ее тебе помочь вернуться тайком. Ты сможешь одурачить этого безбожника? Ревекка задумалась. Перспектива возвращения к Буагильберу никак не могла ее порадовать, но идея выставить его в дураках была крайне привлекательна. Тем не менее Ревекка опасалась, что подобный поворот дел с непредсказуемым храмовником может разозлить его еще больше. - Подожди меня здесь, - решил за нее священник. Через некоторое время он вернулся с горбатым парнем. Ревекка его видела, когда тот работал во дворе ее тюрьмы. Священник накинул на нее серый плащ, скрыв одежду, и накинул капюшон. - Нил дворами отведет тебя к твоему дому, там вас уже ждет старуха Клодия. Пока эти безбожники тебя разыскивают по всему городу, она проведет тебя туда, откуда ты сбежала. - Хотите, чтобы я заставила его поверить, будто все это время провела в комнате? – нахмурилась девушка. – Это разозлит его. - Да, но тогда его гнев не падет ни на кого из Эмпасса. Ревекка кивнула в знак согласия. Она не знала, благодарить священника или нет. Он отнесся к ней по-доброму, но, тем не менее, возвращает к человеку, которого сам же назвал распутником. Оказавшись же в стенах родной комнаты, Ревекка по-прежнему испытывала некое замешательство. Все последние события сделали ее будто неживой, неспособной бояться, любить или ненавидеть. Даже вся эта авантюра с неудавшимся побегом не вызвала в ней того отклика, что по сути должна была. За исключением того пламени, что за несколько минут пожрало дерево – будто того и не существовало. Была бы ее смерть столь же быстрой? Или же Айвенго успел бы прибыть на ристалище и выиграл поединок? Теперь поздно говорить об этом, Ревекка разгневалась на себя за мысли о назареянине, чувства к которому следовало бы давно заглушить в себе. Девушка села за стол, взяв наугад недоделанное рукоделие - какую-то бессмысленную вышивку. Ей хотелось разрыдаться, но слез тоже не было. Она слышала разговоры на улице, но не улавливала их сути. Ей уже хотелось побыстрее увидеться со своим мучителем - совсем как тогда, в Торкилстоне. *** Ее присутствие в доме обнаружилось не сразу. Старуха Клодия по своему обычаю понесла ей еду. Увидев ее, Болдуин нахмурился. - Старая карга, ты совсем рехнулась? Но старуха не обратила на него внимания, невозмутимо поднимаясь по лестнице. Храмовник, услышавший окрик Болдуина, зашел в дом и с подозрением наблюдал за ней. Какого же было его удивление, когда дверь в комнату открылась изнутри. Буагильбер тутже двинулся наверх. В два прыжка оказавшись у дверей, он оттолкнул старуху, которая передавала поднос пленнице, врываясь внутрь. Ревекка стояла прямо перед ним.