Ради чего мы живем

– Пустите меня, пустите! – закричал он, обращаясь к страже, охранявшей выходную дверь. – Дайте мне уйти отсюда, не то я умру с горя – ведь я свидетельствовал против неё! – Полно, бедняга, успокойся, – сказала Ревекка, услышавшая его восклицание. – Ты не сделал мне вреда, сказав правду, и не можешь помочь мне слезами и сожалением. Успокойся, прошу тебя, иди домой и позаботься о себе. Клодия безучастно поклонилась храмовнику, но, стоило тому выйти, как достаточно быстро приблизилась к Ревекке, все еще сидящей в кресле и смотрящей на дверь, через которую Бриан вышел. Она несколько мгновений смотрела на девушку а потом откашлялась, привлекая к себе внимание. Ревекка перевела на нее взгляд, но видимо мыслями ушла вслед за мужчиной. Старуха подошла ближе и тихо спросила: - Ты же хочешь бежать, дитя? Ревекке показалось, что она ослышалась. Девушка недоверчиво посмотрела на Клодию. - Кажется, что моя попытка окончилась полной неудачей. - Отец Рудольф добрый человек, не прибудь этот господин сегодня, ты возможно бы и выбралась. Но я предложу тебе куда более действенный план. - Ты же знаешь, что с тобой за это сделают. Старуха отмахнулась. - Никто не догадается! На меня они и не подумают! Ревекка покачала головой. - Ты сама прекрасно слышала, что они обещали сотворить с городком, если я исчезну. Все, что мне остается - это уповать на Господа и молиться. Старуха осклабилась. - Твой Бог не очень-то тебе и помогает, дитя. Ревекка пожала плечами. - Я не буду рисковать чужими жизнями. - А может твой Бог как раз послал меня, чтобы помочь тебе? Ревекка усмехнулась. - Ты заставляешь меня вступать с тобой в богословский диспут, Клодия. Но это бесполезно. - О нет! Тебе поможет сбежать один из наемников этого самого храмовника. Он их всех нанял в Кале. А один из них - мой племянник. Если тебя увезет один из его же людей, он не станет гневаться на всех нас. - Это не известно наверняка. Старуха схватила ее за руку. - Так может ты сама уже хочешь остаться с ним? - зашипела она. - Соблазнилась его дарами и обещаниями? Ревекка с отвращением вырвала свою руку. - Никогда! И откуда мне знать, что не он тебя сейчас послал, чтобы испытать меня и потом с чистой совестью явиться сюда, чтобы уличить меня в содеянном? - Ревекка вспомнила его угрозу на прощание. Это казалось мало правдоподобным, учитывая, что храмовник не мог точно знать, о чем они еще договорятся, но злить тюремщика, чтобы он исполнил свою угрозу без раздумий, девушка не собиралась. Однако старуха поймала ладонь Ревекки. - Послушай, дитя моё... У меня ведь была такая же дочь как ты. И ее эти псы совратили... Неужто ты желаешь себе такой судьбы? Не сегодня - так завтра он вынудит тебя возлечь с ним. Побудешь ты с пару лет его любовницей, если еще повезет, а потом что? Ну друзья у него будут, к кому-нибудь из них ты перепадешь... - Старуха злобно ухмыльнулась. - Я видела как на тебя пялился этот молодой щенок, что с ним прибыл, когда увидел тебя сегодня на лестнице. - Кто? - спросила Ревекка, уже отмечая про себя новую опасность. - Оруженосец его. Не Гуго, а другой. Ревекка покачала головой. - Это бессмысленно. Ну убегу я с твоим племянником. Нас ведь поймают. - Не поймают, он знает тут местность лучше всех. Вы спрячетесь, а потом, когда опасность минует, он тебя отвезет куда ты там захочешь - в Англию или еще куда... Но Ревекка все еще не верила. - Если ты могла мне помочь, что же ты молчала до этого момента? - Так я думала, что ты его любовница уже. Тихая такая, смирная… А тут смотрю, дело не так-то и просто. Ревекка задумалась, взвешивая плюсы и минусы. - Нет, - все-таки решила она. - Если ты хочешь мне помочь, то пусть твой племянник сопровождает нас и дальше. А как-только мы доберемся до какого-нибудь большого города - поможет мне добраться до еврейской общины. Так будет гораздо проще и безопаснее для нас всех. Старуха отвернулась и плюнула. - Да ты сама как шлюха последняя ищешь отговорки для того, что поскорее к нему в постель забраться! Я-то думала, вот девочка невинная, чистая... А ты такая же сучка, что у каждого кабака подцепить можно. Ревекка не обиделась. Она лишь с удивлением и недоверием посмотрела на Клодию, размышляя над услышанным. - Если ты хочешь мне помочь, то сделай так как я прошу. В общине меня укроют - это раз. Во-вторых, твой племянник окажется вне подозрений, а в-третьих - его хорошо наградят и ему не придется ради этого плыть в Англию. Старуха с презрением фыркнула. - Так оставайся с этим развратником. Когда она ушла, Ревекка окончательно расстроилась. Надежда на спасение была такой яркой, но что-то ее тяготило. Не может она поверить, что какой-то наемник предаст своего хозяина за призрачное вознаграждение. Сначала ему придется умудриться не попасться храмовнику, а Ревекка не сомневалась, что весь отряд уже достаточно познакомился с Буагельбером, чтобы отказаться от идеи сбежать с еврейкой, уж больно такая авантюра любому человеку в здравом уме покажется глупой. А отдавать свою судьбу в руки человека неспособного адекватно оценивать опасность еврейке не хотелось. Дочь своего отца, она полагаться на волю случая не была намерена. Ее попытка бежать в никуда окончилась неудачей. Да еще благодаря отцу Рудольфу неудачей лишь для нее и относительно безопасной. Ревекке казалось совершенно логичным ее собственный план-связаться с общиной. Для наемника это же беспроигрышный вариант! Да и Клодия уж больно настойчиво пыталась ее уговорить на этот побег. Неспроста это... Лечь спать Ревекка не смогла. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же вскакивала, боясь вторжения храмовника. К тому же день был слишком богат на события, чтобы она могла расслабиться. Девушка боялась, что ее послание может не дойти до отца - священник мог пообещать, но в последний момент передумать: кто она такая, чтобы он или его родственники тратили время на такой крюк в дороге - передать письмо неизвестно кому от неизвестно кого? Хуже того, оно могло попасть в руки Буагильбера. Тогда пострадает не только она, но и эти добрые люди. Да и Англия - не самое безопасное место для путешествий - уж Ревекка в этом убедилась лично. Поняв, что заснуть ей все равно не удасться, Ревекка решила собрать свои пожитки, а после, заняв привычное для себя место у окна, наблюдала за сборами во дворе. Выезд был назначен на раннее время, когда пропоют третьи петухи, поэтому храмовник распорядился быть готовыми с ночи. Все утихло лишь когда взошла луна. Ревекка наконец зажгла свечу и все никак не могла решить как уговорить Клодию на ее условия. Что ж, может кто-то другой из отряда согласится ей помочь. Ревекке наконец удалось немного задремать, удобно устроившись в кресле. Свеча давно потухла, поэтому девушка, проснувшись от скрипа половицы, не могла сначала рассмотреть кто вошел к ней. Постепенно, когда глаза ее свыклись с темнотой, перед ней предстал мужчина, лица которого она не видела, но судя по росту, он был выше Гуго и ниже храмовника. Инстинктивно почувствовав опасность, девушка ринулась было в сторону, закричав что есть силы, но мужчина оказался куда проворнее, зажав ей рот рукой и потащив в темноту. В отличии от девушки, Бриан смог поспать несколько часов. Оплошавший Гуго, пытаясь задобрить господина, нашел где-то в этой дыре отличный бочонок вина, что скрасило вечер храмовника, который в хорошем настроении от того, что Ревекка наконец-то под одной с ним крышей, позволил своим слугам также расслабиться. Он не зря выбрал именно это место для Ревекки - ей здесь обратиться не к кому. Одно только ее возвращение это показало. Никакой дурак не захочет идти против воли храмовника, чьим приказам подчиняется с десяток отчаянных сорвиголов, которым только дай волю - от Эмпасса и камня на камне не останется. . Видит Бог, он не хочет причинять Ревекке боль или обидеть ее. Но она сама будто ходит по краю пропасти. Её следовало наказать за эту нелепую попытку бегства. Но черт, она же вернулась! Он понимал, что это не говорит о ее внезапно проснувшейся нежности к нему - доказательством служит только их сцена, когда эта сумасшедшая в уже который раз бросается в объятия смерти. "Бросалась бы она с такой же страстью в мои объятия...". Храмовник желал ее. Ни одну женщину в мире он не хотел подобно этой дикой деве. Ее красота привлекла его, но лишь ее сила духа смогла покорить его настолько сильно, что он и думать позабыл обо всем, что привез ее в Темплстоу - он ведь мог отвезти ее куда угодно! Вполне возможно, что тогда она была бы мягче по отношению к нему. Но что сделано - то сделано. Сейчас у него слишком много и без того дел. Лука Бомануэр не отпустил мятежного рыцаря в Палестину. Ему следовало навестить родной очаг, отправиться в собственный замок, которым сейчас на правах сюзерена владел орден. Гроссмейстер отметил, что там Буагильбер вновь может вспомнить все те идеалы, что заставили его вступить в их братство ... Буагильбер ни капли не сомневался, что решай все исключительно сам Бомануэр, гнить бы ему в монастыре построже. Но слава Бриана была слишком велика, чтобы его вот так отправить неизвестно куда. Его присутствия требовали командоры в Палестине, но гроссмейстер не зря боялся за свой жезл. Он нашел, что пребывание во французской провинции несколько успокоит дух Бриана. Какой уж тут успокоится... Не пробыл и суток с Ревеккой, а уже чувствует себя на пределе. Ему еще предстоит с ней неприятный разговор. Но Боже, они и пяти минут не могут провести в тишине! Болдуин, наблюдавший за своим господином, лишь качал головой. Видимо и правда, эта девица - ведьма. Как она смогла сначала улизнуть из под носа Гуго , - а его товарищ славился своей ответственностью при исполнении приказов - а потом и незаметно вернуться! Старая Клодия, что держала этот сарай - глупа и глуха, к тому же она знает, что эта девка - еврейка, а их она ненавидит. Горбатый Нил - так этот вроде и не в курсе о том, кого они прячут. Видно и здесь ей нечистая сила помогает. А взглянуть на его хозяина - так словно кот, объевшийся сметаны! По привычке, сохранившейся еще с Крестового похода, Буагильбер проснулся задолго до рассвета. Через пару им уже стоило выдвигаться - нечего оставаться в этой дыре так долго, его присутствие здесь слишком заметно. Его люди не спали. Бриан строго настрого запретил накануне выезда отправляться в трактир. Не хватало еще половину людей растерять. На побережье тяжело найти стоящих сопровождающих – всегда ошивается толпа головорезов, клявшаяся в верности, но даже вознаграждение не всегда помогало собрать их после ночной попойки. Когда Буагильбер лично проверил лошадей, он направился за Ревеккой, которая, если не была глупа, должна была отдохнуть перед дальней дорогой. Черт ее подери, это уже не смешно! Буагильбер в бешенстве еще раз обошел комнаты, что занимала или должна была занимать его пленница. Она издевается над ним?! Как она могла умудриться исчезнуть из дома, который со всех сторон окружают его наемники?! Храмовник не хотел ее запирать, но видимо он был с ней слишком добр. Следовало сначала дать ей понять кто здесь хозяин. Если она до сих пор не поняла, что лишь его добрая воля позволяла ей сопротивляться ему, то отныне ей придется познать вкус рабства! Не мешкая, храмовник тут же приказал начинать ее поиски по всему городу. Видимо, ей упорно кто-то здесь помогает. Гуго нашел его, спускавшимся по лестнице. - Сэр, одного из людей не хватает. Буагильбер нахмурился. - Кого? - Мартина, вы его сами выделили из всех как прекрасно знающего местность. - Он точно не может быть где-то в городе? - Нет ни его лошади, ни его вещей. Уголок рта храмовника медленно пополз вверх. - Так он решил меня предать? - Буагильбер задумался. - Но Ревекка совершенно точно никак не могла с ним пересечься. Если хоть один из этих парней пытался с ней связаться, я им всем языки оторву, клянусь. Немедленно поднять всех. Обещай награду за их поимку. Они не могли далеко уйти. - Мартин - местный уроженец. Он наверняка знает где можно укрыться. - Так найдите в этой дыре другого местного уроженца! Буагильбер внезапно остановился, словно ему в голову пришла необычная идея. - А где хозяйка дома? - Она на кухне, сэр, ожидает нашего отъезда, - смиренно проговорил Гуго. - Позови ее, я хочу с ней переговорить. - Вы думаете, что она причастна? Буагильбер пожал плечами. - В мире полно глупцов. Ты сам запираешь все двери, не так ли? – угрожающе спросил Бриан. - Да, сэр, - склонил голову Гуго. – Я совершенно точно уверен, что сама девушка из дома не вышла бы. - Значит, мы спросим у хозяйки дома о том, кто еще свободно передвигается по этой неприступной крепости. *** - Куда ты меня тащишь? - спросила Ревекка, тщетно пытаясь высвободить руки. Их связывала крепкая веревка, но девушка надеялась, что сможет рано или поздно выпутаться. Они скакали пару часов, пока не добрались до какой-то хижины. Здесь Мартин оставил лошадь и переоделся. Как он объяснил, дальше они углубятся в лес, после чего ему не следует быть узнанным. Большего Ревекка добиться от него не смогла. Похититель связал ей руки, конец веревки держал в руках - им он тащил девушку в глубокую чащу. Что ж, ее явно не спасали – говоря, что ему не следует быть узнанным, Мартин ни слова не обмолвился о ней, к тому же девушка, в одной накидке, которой накрылась еще в кресле, замерзла. - Бога ради, ты ведешь нас в глубь леса! Послушай, я не знаю, чего ты добиваешься, но мой отец щедро наградил бы тебя, если ты вернешь меня к нему! Умоляю! Всем, что для тебя дорого - ответь же мне! – попыталась она еще раз. Мартин дернул за веревку. - Молчи! Твой поганый язык следовало бы вырвать! – Даже не обернулся. - Я не знаю причины твоей злобы! – не унималась Ревекка. Если он и правда желает ей зла, то хуже уже не будет. Но возможно ей удасться с ним договориться? - Я ничего плохого не сделала ни тебе, ни твоим близким! За что ты гневаешься на меня? - Ты дочь того проклятого племени, что следует искоренить навсегда! - Я знаю о нелюбви христиан к народу Израиля, но что заставило тебя так меня ненавидеть? Мартин быстро развернулся и подошел к девушке вплотную. - Лучше молись, глупая девка! Когда твой любовник тебя найдет, он еще пожалеет о том, что остановился в нашем доме! - Так кого из нас ты ненавидишь? Сынов Авраама или рыцарей Храма? – резко спросила девушка. Мартин ударил ее по губам. Ревекка умолкла. За всю жизнь ее никто и пальцем не тронул. Да, она была в плену, но даже там на нее ни разу не подняли руку. Даже не боль, а сам факт угрозы насильственной расправы несколько стушевал ее решимость. Мужчина же, отвернувшись, продолжил идти вперед. Ревекка сначала пыталась запомнить дорогу, которой он ее вел, но это было бесполезно. Он просто вел ее куда-то в лес, словно желал спрятаться от взглядов человеческих. Девушка чувствовала, что ноги ее сбиты в кровь. Ее сапоги остались в доме Клодии, а на ней были легкие туфли, которые годились разве что только ходить в них по дому. Их подошва, сплетенная из тонких волокон, разорвалась еще в начале пути, а потому каждый шаг причинял пленнице боль. Наконец она остановилась. Мартин почувствовал, что веревка натянулась и дернул ее со всей силы, на что был способен. Ревекка упала. - Тащи, если хочешь. Мы и так заблудились в местах, где нас никто не найдет. Если хочешь убить меня за веру отцов моих или же за грехи, о которых я не знаю - так не мешкай, никто тебя не увидит, кроме Господа и твоей совести. Но идти я больше не могу. Мартин выругался и схватил девушку за волосы, намереваясь протащить ее дальше. Ревекка закричала от жуткой боли. Мужчина отпустил ее косы, но тут же схватил ее за горло и поднял, почти перекрыв доступ воздуха. - Даже не вздумай, собака, учить меня! Такие как ты, своими речами сначала заманивают человека в ловушку, а потом ввергают в муки. - Если так, зачем же ты возишься со мной?!. - Девушка закашлялась. Мартин отпустил ее, а она рухнула на колени, все пытаясь восстановить дыхание. Боль в голове не утихала, такое чувство, что кто-топродолжал тащить ее за волосы. Но страх отступил, ее наполняли ярость и обида. - Ты хочешь не от людей сбежать, не от храмовника, что убьет тебя, найдя здесь. Нет, ты бежишь от самого себя! Думаешь, что, если заберешься как можно глубже, твоя совесть этого не увидит?! Мартин присел на корточки, чтобы смотреть ей прямо в глаза. - Что тебе известно о совести? Что о совести известно вашему жадному до блеска золота народу? Мой отец умер, пытаясь расплатиться с таким как ты. Тот ростовщик тоже сначала лил сладкие как мед речи, а потом явился, угрожая забрать дом и все, что было у старика. Его совесть не мучила, когда семью выставили вон, когда мои маленькие братья и сестры гибли от голода и холода, как моя сестра, чтобы выжить, торговала своим телом. - Мартин намотал на руку длинную косу Ребекки, притянув ее лицо ближе к своему. - Ты не знаешь ни труда, ни мучений... Но Ревекка еще не сдалась. Схватив его руку и пытаясь хоть немного расслабить ее - натянутые волосы причиняли боль, она смотрела прямо на Мартина. - Но и в тебе я ни вижу следов мучительной юности. Ты разговариваешь не как разбойник и не как человек, выросший на улице! - Я был тогда уже взрослым юношей, получил достойное воспитание. Думаешь, мои младшие братья того не заслуживали? - Тогда где был ты? - прошипела как кошка Ревекка. - Раз ты уже был взрослым, как же ты допустил, чтобы твоя сестра зарабатывала на жизнь таким способом? Почему ты не поддержал родную мать? Не нашел крова для своей семьи? Глаза Мартина налились кровью. Он наотмашь ударил девушку по лицу. Она упала на землю, чувствуя как запульсировала от боли щека, но тут же поднялась. - Мне жаль твою семью, но я не виновата в твоих горестях! Ты мучаешься от чувства вины, что не помог своим родным, но, обрекая меня на страдание, ты свою боль не заглушишь! - Ревекка кинулась к нему и схватила его за руки. - Если ты сейчас накажешь меня, ты не испытаешь ни удовлетворения от содеянного, ни облегчения! Лишь еще один камень ляжет грузом на твою душу! - Она старалась говорить как можно убедительнее, вкладывая всю пылкость своей души в речь. Боль отступила на задний план, Ревекка вся устремилась к Мартину. Ее голос срывался. - Пожалуйста, прислушайся к себе! Неужели, мучая беззащитную девушку, тебе станет легче? Наступила пауза. Ревекка с надеждой смотрела на мужчину, вкладывая в свой взгляд всю мольбу, на которую была способна. Мартин глядел на нее как зачарованный. Удивительная красота девушки его поразила еще когда он ее впервые увидел. Разглядев ее вблизи, как сейчас, он только еще больше распалился. У нее были черные как ночь глаза с длинными изогнутыми ресницами, которые обрамляли ее очи словно бахрома листвы над темными озерами, на дне которых мерцал синий отблеск. Сейчас она смотрела прямо на него, не боясь, словно не он только что ударил ее. Мартин никогда не видел таких прекрасных девушек. Ему положены лишь проститутки из таверн да сговорчивые девицы с крестьянских дворов. Такие же как это еврейка достаются знатным господам. Но сейчас она здесь, с ним. И перед тем как убить, как он планировал изначально, можно попробовать на вкус какова любовь подобной красотки. Взгляд Мартина изменился с гневного на удивленный, а потом в нем проскользнуло что-то очень нехорошее. Чуткая Ревекка тут же это заметила и отскочила. Мужчина медленно наступал. - Вы же добрый человек, - выдохнула девушка. - И не захотите причинять мне боль. - Боль? Нет, если ты сама не вынудишь меня. Ревекка, понимая, что шансов у нее практически нет, тем не менее подхватила веревку, конец которой Мартин упустил, и, развернувшись, наудачу ринулась в лес. Длинное платье и накидка цеплялись за кусты, поэтому девушка скинула с плеч мешавшую ей ткань. Сердце колотилось как бешеное, в боку закололо. Её стопы горели огнем, но беглянка даже не думала об этом. Кровь стучала в висках, но еще ужаснее было дыхание бежавшего за ней мужчины. Ревекке казалось, что за спиной у нее крылья - иначе объяснить каким образом она даже не споткнулась она не могла. Поваленные ветки и ямы она даже не замечала. Чувствуя сзади дыхание преследователя, девушка сосредоточилась лишь на видневшей вдали едва просматриваемого в предрассветном тумане света. Однако край ее платья зацепился за какую-то корягу. Девушка молниеносным движением вырвала подол, оставляя кусок ткани на ветке, но этого мгновения хватило Мартину, чтобы догнать ее. Он повалил Ревекку на землю, но она, упав на спину, яростно отбиваясь ногами, не давала ему возможности к ней приблизиться. Когда мужчина навалился на нее сверху, прижав ее бедра к земле, связанными руками она пыталась попасть ему по лицу. Запыхавшись, девушка словно забыла как кричать, полностью сосредотачиваясь на борьбе, но наконец голос прорезался, и лес огласился ее криками о помощи. В действенности этого метода девушка сомневалась, но ее насильника он явно нервировал. Чтобы заставить ее замолчать, мужчина прижал ладонь к ее рту. Ревекка пыталась ее укусить, а ногтями дотянуться до его лица. Не зная как ее успокоить, Мартин снова ударил ее. Кровь стучала в висках Ревекки. Мир перед глазами стал каким-то красным, все кружилось, ей казалось, что Мартин уже не один, что вокруг несколько нападавших, а она, словно в нее бес вселился, изо всех сил пыталась дать отпор. Мотая головой, ее взгляд зацепился за лежащий рядом камень. Мозг Ревекки хладнокровное ей подсказывал, что он явно тверже головы насильника, но дотянуться до него связанными руками девушка не могла. - Стой! - внезапно звонко крикнула она, вложив в голос все командирские нотки. Мартин от неожиданности замер на мгновение. Ревекка попыталась выскользнуть и схватила камень, но мужчина тут же придавил ее своим весом, заставив повернуться на живот, и резко потянул за локоть, заставляя выпустить потенциальное оружие. Девушка почувствовала боль в вывернутой кисти руки, и ее ослабевшие пальцы выпустили камень. Она пыталась взбрыкиваться, пока Мартин, теперь в еще более выгодном положении, рукой уперев ее лицо прямо в грязь, пытался разорвать на ней одежду. Захлебываясь в истошном, но беззвучном крике, Ревекка только наглоталась земли. Внезапно она почувствовала свободу. Все закончилось. Девушка тут же как змея проползла вперед и вскочила на ноги. Голова кружилась, и в первое мгновение она не могла понять, что происходит. Мартин лежал на земле, к его шее был приставлен клинок Болдуина, оруженосца Буагильбера. Юноша смотрел в ярости то на наемника, то с еще большей - на Ревекку. Совсем рядом послышались ругательства. Из-за деревьев в тумане показались Буагильбер и пара человек из его отряда. Храмовник быстро перевел взгляд с Мартина на Ревекку. Следуя кивку господина, наемники подняли мужчину, а Буагильбер достал кинжал, намереваясь убить его. Ревекка выбежала вперед, заслоняя собой жертву. Буагильбер недоуменно посмотрел на нее. В разорванном платье, с разбитым лицом и связанными руками, девушка мало походила на ту, кому следовало защищать этого предателя. Но Ревекка ухватилась пальцами за запястья храмовника. Это движение вызвало у нее приглушенный стон, но решимости не убавило. - Не трогайте его! Не убивайте! - Отойди прочь, - процедил Буагильбер. - С тобой я тоже обязательно поговорю. - Нет-нет! Пожалуйста! - Мне не нужна защита мерзкой собаки, - послышалось шипение сзади. - Пусть наконец убьет меня и дело с концом! Буагильбер одним движением отстранил Ревекку и вплотную подошел к говорившему. - Не надейся на легкую смерть. Тебе еще повезло, что твоя тетка сказала правду о том, где тебя найти. Соври она - и тебе даже похоронить было бы некого. Ты же не думал, что сможешь уйти от меня. Храмовник ударил Мартина. Голова того отскочила назад, и не упал он лишь благодаря поддержке наемников. Из разбитого носа потекла кровь. Буагильбер поднес кинжал к его лицу. - Прекрати! - Ревекка попыталась вновь привлечь к себе внимание. - Не мучай его! Но Буагильбер словно не слышал ее. Он лишь кратко взглянул на Болдуина, и тот, не скрывая своего неудовольствия, оттащил девушку. Буагильбер вновь посмотрел на Мартина. Он схватил свободной рукой его за шею, совсем как недавно тот держал Ревекку, и несильно надавил до тех пор, пока лицо Мартина не посинело. Тогда Буагильбер отпустил его. И снова ударил. Учитывая, что на Буагильбере были рыцарские перчатки, лицо Мартина стало напоминать кровавое мессиво. Наемник упал. Буагильбер несколько секунд смотрел на противника, что даже не пытался подняться. - Я не буду марать о тебя руки.- Он кивнул одному из воинов. - Перережь ему глотку, а голову потом отдай старухе. Ревекка оттолкнула Болдуина и бросилась к Буагильберу прямо на грудь. - Не делай этого! Пусть их обоих помилуют! Я прошу тебя об этом! Буагильбер безразлично смотрел на нее. Ревекка хотела было взяться за ворот его плаща, но, подняв руки, разочарованно посмотрела на связанные кисти. - Довольна своим напарником? – зло усмехнулся Буагильбер, схватив ее за веревку и подтащив к себе поближе. – Может и мне стоило привязать тебя к своей лошади и провести через всю Францию как свою собственность?! Еще и дня не прошло после твоего побега, как ты снова пытаешься покинуть меня! – Глаза Бриана сощурились, лицо выражало жестокость, брови нахмурились, отчего шрам угрожающе спустился к переносице. - Я не сбегала от тебя! Тебе не за что гневаться на меня! - тут же начала оправдываться Ревекка, делая шаг назад. – Это не моя вина! - Не твоя? За кого ты меня принимаешь, Ревекка? Думала, что мои угрозы – пустой звук? - Совсем нет! Я отнеслась к твоим словам серьезно! – пыталась объясниться девушка. – Посмотри на меня! Я не взяла ни плаща, ни обуви, ни другой одежды! Все осталось у Клодии! Ты думаешь, что я настолько глупа, что не только не оценила угрозу с твоей стороны, что и решила бежать в тот же день и совершенно ничего не взяв!? Буагильбер некоторое время смотрел ей в глаза. Гнев и жестокость в его глазах не потухли, но Ревекку он отпустил. Девушка закрыла глаза, словно собираясь с духом. - Давай заключим с тобой сделку! - Сделку? - переспросил с ухмылкой Бриан. - Воистину ты дочь народа Израилева! Я же предупредил тебя. Что же ты сможешь мне предложить, чего я теперь сам не смогу взять? - Его глаза вновь блеснули угрозой, когда он оценивающе оглядел ее с ног до головы, после чего хохотнул. На мгновение ей захотелось отступиться, но кинув взгляд на поверженного Мартина и застывшего с мечом над ним наемника, вспомнив старую несчастную Клодию, причитавшую о том, что у нее никого не осталось, Ревекка разозлилась на себя за проявленное малодушие. Как бы эти люди не были злы и жестоки по отношению к ничего им не сделавшей девушке, Ревекка их кровь на своих руках чувствовать не желала. - Если ты не тронешь их, я обязуюсь...Я... Я не буду пытаться сбегать от тебя! - Ты и так не сбежишь, - равнодушно пожал плечами Буагильбер. – Сегодня тебе повезло, что Болдуин нашел вас, но в следующий раз ты попадешь в переплет куда как похуже. Хотя нет, другого раза и не будет. – Бриан приподнял свободный конец веревки, что еще держал в руках. – Наверное, это все-таки хорошее средство от побегов, зря я им пренебрегал. - Я не хотела вывести тебя из себя, храмовник! Видит Бог, я и так от тебя натерпелась, но я признаю, что ты по-своему защищаешь меня, - скрипя зубами, пошла на соглашение Ревекка. - Никто не знает путей Господа, по которым он ведет нас. Но если отец народа моего откроет мне путь к спасению, я не покину тебя! Я даю тебе слово, а ты знаешь, что хоть для твоих братьев я всего лишь дочь презираемого им племени, мое слово крепче, чем все те клятвы, что вы, рыцари Храма давали когда-либо! Буагильбер смотрел ей в глаза, пытаясь понять, почему жизни глупой и обиженной на весь свет старухи и этого недотепы-предателя так важны для этой девушки, что от них же и пострадала. Но нет, сейчас она не была похожа на жертву, как и вчера вечером. Видимо, для Ревекки не важно было то, как она выглядит. Тот внутренний огонь в ней, что привлек его, разгорается еще ярче после нападок. Он небрежно кивнул. Наемники отпустили Мартина, тот несколько секунд смотрел пустыми глазами на свою спасительницу, а потом презрительно отвернулся. Его благодарность не нужна была Ревекке. На нее нахлынули запоздавшие эмоции. Почувствовав влагу на лице, она с удивлением обнаружила, что плачет. Ее сердце билось как ненормальное, а боль во всем теле заставила ее покачнуться, и она упала бы, если бы не Буагильбер. Он подхватил девушку, которую начала бить крупная дрожь и, прижав к груди свое сокровище, пошел к лошади.