Истерик

Когда Инверно осторожно тронул Эстебана за плечо, тот открыл глаза так споро, что сложилось ощущение, что он только и ждал этого касания. Актер кивнул приятелю, тот зевнул, но быстро откинул остатки сонливости, сел на кровати и согласно кивнул в ответ. Льюис и Габриэль отлепились друг от друга и пошли за Инверно и Эстебаном сами: их никто не звал. Вместе они прокрались по коридору, оживляемому только посапыванием и храпом спящих. — Главное, чтобы Люциус спал, — шепнул Эстебан, когда они вошли в палату Грина. — Зачем тебе, чтобы я спал? — холодно поинтересовался тот в ответ. Повисло ледяное молчание. Габриэль почесал запястье, и в тишине этот скребущий звук слышался особенно отчетливо. — Видимо, тебе придется присоединиться к нам, — наконец решил Инверно. После чего изящно прошел в глубь палаты и, картинно опустившись на постель Люциуса, закинул ногу на ногу. — Мы собираемся украсть у Жизель ключи от дверей и весело провести остаток ночи, — сообщил он. — Приглашаем с нами. — Зачем? — задал резонный вопрос Грин. — Сбежать? Не выйдет, здесь наверняка есть охрана, помимо спящей Жизель. Ну, выйдем мы отсюда. Спустимся по главной лестнице на первый этаж, дойдем до выхода… Там же еще надо пройти пункт охраны, — Люциус смолк, только когда выложил всю информацию. Осознал, что натворил, облизал губы и понял, что отступать некуда. — Да, я знаю, где здесь что. Раз в несколько месяцев Терр подписывал мне подобие выходного дня, и я ходил с Жизель по городу. Как… послабление за хорошее поведение. Если бы я был под попечением Зелара, такие дни случались бы не раз в несколько месяцев, а каждый!.. Люциус замолк, и Жизель тяжело вздохнула во сне, сменив положение руки. Некоторое время была тишина. — А я и не знал, что ты имеешь право выхода… — наконец протянул Эстебан. — От этого еще больнее: я же знаю, что это временно, и что я никогда не выйду отсюда, — Люциус задернул одеяло до подбородка и уткнулся в подушку носом. — Делайте что хотите, я никому не расскажу. Но участвовать в этом я не буду. — Чего ты боишься? — проникновенно поинтересовался Инверно. — Тебе нужно перестать быть таким пугливым. Я же сказал, что вытащу тебя отсюда. Давай повеселимся. Повисло еще более тяжелое молчание. Троица пособников Инверно переваривала сказанное. Получается, Инверно дружен с Люциусом и обещал ему вытащить его отсюда. И их отношения таковы, что Инверно смеет называть Люциуса пугливым. Этот Инверно и правда имеет власть. Решив так, каждый сделал шаг по направлению к актеру, невольно сгрудившись над кроватью Люциуса. Под таким давлением тот заерзал и, не выдержав, сел, недовольно уставившись на компанию. — Хорошо, — сердито сдался он. — Я с вами. — Вот и прекрасно, — Инверно потрепал Люциуса по волосам, как пса, и тот ошалело вылупил глаза от такой фамильярности. — Где ключик-то, Люци? Люциус встал с постели, продемонстрировав облегающие черные слипы, запустил руку в карман врачебного халата Жизель, накинутого на нее сверху наподобие одеяла, и, вытащив ключ, показал его Инверно. — Что вы все-таки собираетесь делать? Его проигнорировали. Эстебан, Льюис и Габриэль потому, что не знали, Инверно же дабы сохранить интригу. Люциус натянул джинсы и милый свитер с зеленым удавом и посмотрел на Инверно выжидающе. Тот взял у него из рук ключ и повел компанию по ночному коридору в сторону железной двери, преграждающей дорогу до двери выхода. Открыв первую дверь, Инверно не удержался от соблазна заглянуть в кабинет врача. — Ты его разбудишь! — панически шепнул Габриэль, но Инверно отмахнулся. Вошел в кабинет и замер над Зеларом, спящим в одежде на диване. Думать над пакостью долго не пришлось: Инверно заметил на полке стола помаду Жизель. Вероятно, девушка пользовалась докторской на правах сестры врача и оставляла кое-какие свои вещи. Инверно встал перед зеркалом, висящим на стене у входа, и ловко накрасил губы алой помадой. После чего оставил влажный отпечаток на щеке Уайта. Тот не проснулся чудом, буркнул во сне «Дей» и попытался обнять пустоту. Инверно дал ему упавшую на пол подушку, и врач счастливо отвлекся. Инверно смазал помаду с губ найденной на полке же салфеткой и сунул салфетку в карман джинсов, избавляясь от компрометирующих его доказательств его участия. И обернулся к шокированной компании. — А вот теперь идем. Сообщив это, Инверно вышел из кабинета, прикрыл за собой дверь и отворил главную. — Гардероб наверняка сторожится, да и наш ключ к нему не подойдет. Так что туда не пойдем. Ладно, не так уж и холодно, а идти недалеко, — продолжал разглагольствовать бесстрашный актер. Эстебан на правах друга перебил его первым: — А как именно мы выйдем? Там точно есть охрана… — Люциус здесь все знает, ну-ка, где черный ход?.. — как ни в чем не бывало обернулся к Грину Инверно. Люциус побледнел. — Так и знал, что ты меня взял только ради выгоды, — прошипел он и выбрал лестницу на первый этаж, потом повернул дважды и привел к неприметной деревянной двери. Инверно посмотрел на присутствующих и выбрал Льюиса. — Высаживай, оправдывай свое присутствие, — велел он. — Только аккуратно. — Давайте без этого всего, — на удивление ехидно вклинился Габриэль. — Открыто. Все обернулись к нему, убедились в правдивости его слов, заглянув в щель ночи сквозь приоткрытую дверь, и облегченно усмехнулись. — Так даже лучше, — одобрил Инверно. — Ну что, это было легче, чем казалось? Они вышли в ночь. Габриэль зябко поежился, и Льюис тут же кинулся расстегивать молнию толстовки. Инверно с некого рода неприязнью посмотрел на рыжего. — Идти недалеко, — успокоил он и зашагал по улице в одном ему известном направлении. — А куда мы?.. — нагнал Инверно Эстебан. Он восхищенно осматривал ночной город, и, кажется, ему даже не так важен был ответ на вопрос. — Жаль, Ричарда не взяли, — неожиданно вздохнул он. — Ему бы понравилось приключение, я уверен. — Тоже мне приключение, — хмыкнул Инверно. — Обыденность. Не знаю, как вы все вообще ни разу не попытались гульнуть, зная, где ключ. — Нас всех накажут… — робко вклинился Габриэль снова. — Это если вернемся, — хмыкнул Льюис, уже хищно осматриваясь в надежде придумать, куда ему рвануть в первую очередь. Сдерживал его от побега и бросания всей компании только Габриэль. И дело было не в толстовке. — Они знают ваши адреса, — буркнул Люциус, который вообще не понимал, зачем он во все это вписался. — Чего не скажешь о тебе, — заметил Инверно. — Беги куда вздумается: ты без документов, никто тебя не найдет. — У меня никого нет, — растерялся от прямого предложения Люциус. — Ни денег, ни документов. Куда я пойду? — Ладно, я просто так, — улыбнулся Инверно. — Какие вы все все-таки паникеры. Он подошел к четырнадцатиэтажному дому и набрал номер вахтера. — Инверно с друзьями, — властно сообщил он, и дверь распахнулась. Смущенная компания вслед за своим командиром зашла в тепло и ошарашенно оглядела ковры, цветы и общий царственный облик холла. — Ин, ты что, чей-то сынок? — наивно вопросил Эстебан, и Инверно дернулся, но быстро надел маску обратно. — Я здесь снимаю, — коротко объяснил он, после чего подошел к вахтеру и потребовал запасной ключ от своей квартиры. Получив его, Инверно завел всю компанию в грузовой лифт. Поднявшись на самый верхний этаж, Инверно отворил дверь квартиры и впустил всех внутрь. Первым ахнул Габриэль. На стене, прямо напротив входа, висело огромное панно, изображающее Бафомета. — У моей девушки потрясающий вкус. И художественное образование, — мурлыкнул польщенный реакцией Инверно. — Это она? — ткнул в фото, заткнутое за зеркало, Льюис. — Нет, это первая жена… — Инверно погладил фотографию прелестной рыжеволосой девушки, с волосами, вьющимися мелкой кудряшкой. — А что, есть вторая? — с откровенной завистью поинтересовался Льюис. — Есть. Лоа, — буркнул Инверно. — Но ее фото нет. — Иностранка? — заинтересовался Льюис, но Инверно прервал череду вопросов, обернувшись к нему. — Ты меня о всех моих партнерах за всю жизнь собираешься распросить? При том, что я тебя вообще к себе не звал, сам приперся, так-то! Льюис сделал шаг назад. — Ладно, прости, — примирительно буркнул он и добавил: — И не только за это… — смутился и перевел тему: — Я и не знал, что все так круто обернется, думал, просто по больничке побалагурим, а что выберемся и к тебе домой попадем, это… сюрприз. — Сюрприз — хорошее описание, — добродушно среагировал Инверно и вернул Льюиса, снятого с хорошего счета за ревнивую придурь, обратно: — Ладно, повздорили и забыли, черт с тобой, пидрила малиновый. Инверно отошел от Льюиса, скрывшись на кухне, а тот, улыбнувшись, потрогал малиновый хайер и отправился в глубь квартиры искать Габриэля. Тот был на кухне, и Инверно нашел его первым. — Сгоняешь за пивом, Габриэль? — протянул ему Инверно банковскую карточку, перехваченную у того же зеркала в прихожей. — Пароль скажу. — А чего он, самый рыжий, что ли, чего одного отправляешь? — скаламбурил Льюис, пришедший на звук нужного ему имени. — Давай мы вместе сходим. — И не видел я больше ни вас, ни денег… — задумчиво предсказал Инверно. — Нет уж, голуби, в паре не полетите. Ты оставайся, он сходит. — Найдешь магазин?.. — прижал Габриэля к столешнице Льюис. Укутанный в его толстовку рыжий согласно кивнул и начал напрашивающийся поцелуй. Инверно тяжело вздохнул, вспомнил о Зеларе и отошел от пары. Утро рассветными лучами обозначило свое начало всюду. И в больнице оно явственно началось куда хуже, чем в доме Инверно…