Любопытство сгубило кошку / Satisfaction Brought It Back

— А… или Б? — потряхивая вешалками с висящими на них платьями, спросила Маринетт.       Алья молча сидела на краю кровати, скрестив ноги, и, выжидающе раскачиваясь взад-вперед, переводила задумчивый взгляд то на одно платье, то на другое. Наконец она произнесла: — Ну… Б выглядит довольно мило. — Мило? — сказала Маринетт, глядя на платье, свисающее с её правой руки. — Мило настолько, что ты бы надела его на свадьбу к другу, на которую ты идёшь одна, или настолько, что ты бы надела его на свадьбу какого-нибудь дальнего родственника, на которую ты идёшь с кем-то? — А в чём разниц…— Алья сдвинула брови на мгновение. — …Ааа. Подожди-ка… в одном случае ты планируешь с кем-то замутить, а в другом тебе не важно, как ты выглядишь, так? — Оу, а ты, похоже, и правда читала мой блог, — сказала Маринетт, снова потряхивая вешалками. — Ну так, А или Б? — В таком случае, — сказала Алья. — Б выглядит так, как будто ты получила приглашение за три дня до свадьбы и не хотела идти, но твои родители заставили тебя. — Спасибо, — сказала Маринетт, бросив хмурый взгляд на платье Б, прежде чем повесить его обратно в шкаф. Её пальцы пробежались по ряду разноцветных тканей и, вытащив ещё одно платье, Маринетт поднесла его к победителю последнего раунда. — Тот же вопрос. — Слушай, а может объяснишь мне ещё раз, почему модельер спрашивает модного совета у своей ничего не понимающей в моде подруги, которая на этой неделе носила одну и ту же пару джинсов три дня подряд? — спросила Алья. — Мне просто нужен свежий взгляд, — сказала Маринетт, взглянув на свой шкаф. — Я видела все эти платья так много раз, что больше не вижу между ними никакой разницы… — А ещё говорят, что наше поколение не сталкивается с реальными проблемами, — вздохнула Алья, встав и проведя пальцем по ряду вешалок. — Хотя я до сих пор не знаю, зачем ты тратишь на выбор платья так много времени, если Адриан просто сорвёт с тебя всю одежду через минуту после того, как ты переступишь порог его дома… — Он вряд ли сорвёт с меня платье и через час, — с издёвкой сказала Маринетт, в то время как её щёки загорелись, как только она представила себе такую возможность. — Этому парню нужно письменное приглашение для всего. — Так вот чем вы ребята занимались во вторник? — фыркнула Алья, толкнув Маринетт бедром. — Заполняли «письменное приглашение»? — Что-то вроде этого, — сказала Маринетт. — До или после того, как у тебя был оргазм от его пиздец-какого-сексуального голоса, — захихикала Алья. — Заткнись, — пробормотала Маринетт, потирая заднюю часть шеи. — И почему я продолжаю рассказывать тебе такие вещи… — Я удивлена, что ты не испытываешь оргазм каждый раз, когда он открывает рот, чтобы заказать себе обед, — сказала Алья, она подняла одно из брошенных на кровать платьев Маринетт и, приложив его к себе, взглянула в зеркало. Но её отражение не произвело на неё впечатление, поэтому, вздохнув и покачав головой, она швырнула платье обратно. — Лично меня звук его голоса никогда не заводил. — Этот его голос был не такой как… обычно, — сказала Маринетт, вынув из шкафа жёлтый сарафан и взглянув на него на мгновение, прежде чем он полетел в общую кучу на кровать. — Он был более сексуальный, томный, знаешь, он так хрипел, словно мурлыкал. — Неужели он говорил прям как Кристиан Бэйл в «Тёмном рыцаре»? — усмехнулась Алья. — Сотню раз пересматривала тот момент, когда он спрашивает «где Джокер?». От его голоса прям колени дрожат и табун мурашек по спине пробегает. — Нет, его голос был куда сексуальнее голоса Кристиана Бэйла. Боюсь, что не продержусь и десяти минут, если сегодня он будет также мурлыкать мне на ухо. Прям как кошка в период течки! Я серьёзно! Чтобы выстоять, мне нужно обрести уверенность в себе. А что мне поможет это сделать? Только идеальное платье! — сказала Маринетт, тыча пустой вешалкой в сторону Альи. — Так что, мне нужно идеальное платье, такое платье, которое поможет мне уложить его на лопатки. — Притормози коней; ты и так получишь его в постели, — сказала Алья, закатив глаза. — На твоём месте я бы больше волновалась о том, как бы устроить первое свидание с ним. — Я же уже сказала тебе, что мы не собираемся быть в романтических отношениях, только дружеский секс, — сказала Маринетт. — Да? А напомни-ка мне ещё раз, почему ты солгала и сказала, что ты не хочешь ничего более серьёзного? — Потому что я не знаю, готова ли я на что-то более серьёзное, — ответила Маринетт, потупив взгляд в пол, в то время как Алья медленно повернулась к ней с таким лицом, будто Маринетт только что сказала, что ей нравится заниматься сексом с мужчинами, одетыми в костюмы гигантских лобстеров. — Что, прости? — сказала Алья, сняв очки и зажав переносицу. — Ты… ты была влюблена в этого парня как сумасшедшая с тех самых пор, как стала достаточно взрослой для того, чтобы влюбляться в парней, и теперь, когда он буквально у твоих ног, ты… ты не знаешь хочешь ли ты встречаться с ним, какого чёрта?! — Я… Я…— пыталась найти слова Маринетт. — Почему?! — пропищала Алья. — Потому что я… Я думала об этом, и… сейчас у меня вряд ли получится стать для него действительно достойной девушкой, — вздохнула Маринетт, убрав упавшую на глаза чёлку, в то время как Алья стояла позади неё, подняв руку и разрываясь между желанием подбодрить её, погладив по плечу, и желанием врезать ей по заднице. — Я… Прости, но как ты пришла к этому абсолютно дерьмовому выводу? — возмутилась Алья. — Ну, понимаешь… — Маринетт прикусила губу. — Я работаю пятьдесят часов в неделю, из шкуры вон лезу, чтобы хоть как-то раскрутить свой бизнес в индустрии моды, я рисую эскизы и шью до трёх часов утра, в результате работа отнимает все силы, и я провожу свои выходные либо играя в видеоигры, либо пытаясь выспаться! Я имею в виду… Я не знаю, есть ли у меня время… на свидания. — Ну, ты ведь находишь время, чтобы общаться с Адрианом, так? — сказала Алья. — Как друзья, — сказала Маринетт. — Но ведь, понимаешь, над отношениями ещё надо работать. А я не… Я не уверена, что у меня хватит на это сил. По крайней мере, я точно не могу быть той идеальной девушкой, которую он заслуживает…       Алья открыла рот, чтобы сказать что-то, и просто оставила его открытым, когда словам не удалось сорваться с её губ, она провела рукой по волосам и покачала головой, в то время как Маринетт продолжала двигать вешалки с висящими на них платьями в своём шкафу. — Зато я могу быть ему другом, — сказала Маринетт, кусая губы. — И я могу заниматься с ним сексом… Никакого стресса, никакой неразберихи; он просто помогает мне войти в мир БДСМ, в который я уже давно мечтала попасть. — …Хорошо, — сказала Алья, выдавив немного дезинфицирующего средства из флакончика, стоявшего на тумбочке, себе на ладонь, и потёрла руки друг о друга. — Я умываю руки… всё. Лишь бы ты была счастлива. — Я буду, обещаю, — сказала Маринетт, слегка улыбнувшись. — И в безопасности, — сказала Алья, сжав плечо Маринетт. — Я имею в виду, не пойми меня неправильно, я люблю Адриана, он классный парень, и я надеюсь, что вы с ним когда-нибудь будете парой во всех смыслах этого слова, но я хладнокровно убью его, если он причинит тебе боль. — Спасибо. — Убью, даже если из оружия у меня будет всего лишь столовая ложка. — Он никогда не причинит мне боль, — сказала Маринетт, прикусив губу с дьявольской ухмылкой. — Во всяком случае, если и причинит… то только приятную. — Знаешь, я в принципе не против разных сексуальных экспериментов, но, если ты в будущем захочешь мне рассказать то, чем вы там занимаетесь на своих «сессиях», умоляю, избавь меня от подробностей, — сказала Алья, подавив небольшую дрожь. — Секс по телефону — это нормально, регулярный секс — отлично, но, ради всего святого, я не хочу слушать о «50 оттенков Адриана». — Хорошо, — сказала Маринетт, показав Алье язык. — Я избавлю тебя от тонкостей нашей сексуальной жизни… если ты поможешь мне наконец выбрать это долбаное платье. — Ловлю на слове, — сказала Алья, повернувшись к груде платьев, лежащей на кровати. — …Что же нам выбрать ближе к Теме? Может быть, образ жгучей брюнетки-соблазнительницы или… — Нет, — сказала Маринетт, прикусив костяшку большого пальца, в который раз осматривая весь свой ​​гардероб. — Нет, я искала что-то более соответствующее… мне. — А ты разве не жгучая брюнетка-соблазнительница? — мурлыкнула Алья. — Не сегодня, — сказала Маринетт, теребя подол светло-синей юбки. — Хочешь посмотреть на… другую важную часть моего ансамбля? — А есть и другая важная часть? Аааа… — сказала Алья, понимающе кивнув и двинувшись следом за Маринетт. — Боевая броня. — В точку, — сказала Маринетт, протянув Алье коробку и наблюдая за тем, как та открывает её с озабоченным выражением на лице. Едва Алья откинула папиросную бумагу в сторону, в её глазах заиграли весёлые хитрые огоньки, губы медленно растянулись в улыбке, а на щеках появился лёгкий румянец. — Ну, как тебе? — спросила Маринетт, уже зная, что если она смогла заставить Алью покраснеть, значит, попала со своим выбором в десятку. — Так, во-первых… я хочу знать, где ты достала это чудо, — сказала Алья, почти благоговейно касаясь содержимого коробки. — А во-вторых… я теперь знаю, с кем советоваться насчёт нижнего белья. И почему ты мне раньше не сказала, что ты настолько хорошо разбираешься в таких вещах? — Ты удивлена, что модельер знает, как правильно подбирать эротичное нижнее бельё? — сказала Маринетт с самодовольной ухмылкой. — Ты видимо собралась убить этого мальчика, — сказала Алья, закрыв коробку и положив её на кровать, в то время как её глаза забегали из стороны в сторону в поисках «идеального платья». — В этом и есть наша цель, — пропела Маринетт, наблюдая за тем, как Алья резко протянула руку и, вытащив из груды платьев одно, подняла его вверх. — Вот оно, твоё идеальное платье, — решительно сказала Алья. — Я думала об этом, — сказала Маринетт, качая головой. — Но… оно кажется слишком похожим на костюм для ролевых игр, учитывая, что… — Нет, — покачала головой Алья. — Оно не кажется. Это и есть самый настоящий костюм для ролевых игр. — И ты думаешь, что это уместно? — спросила Маринетт. — Маринетт, ты ведь не собираешься разгуливать в этом платье по улице… — сказала Алья. — …не собираешься выступать в нём на подиуме… Твоя главная задача — привлечь внимание Адриана, так? — …Ну да. — Детка! Пойми, ты должна выглядеть так, словно ты его сладкий эротический сон. Я устала слушать, что ты не можешь устоять перед ним, пусть теперь он охренеет при виде тебя. Дай ему хоть раз почувствовать себя в твоей шкуре, — сказала Алья. — И плевать на законы моды. — Я не согласна. Законы моды нужно соблюдать всегда… — с серьёзным видом возразила Маринетт. — Забудь всё, чему тебя учили в твоём дизайнерском колледже! Хочешь, чтобы ваш секс был действительно жарким? Тогда выбирай это платье, — сказала Алья, кивнув на платье. — Уверена, что Адриан оценит намёк.       Маринетт слегка улыбнулась, взяла платье из рук Альи и, приложив его к себе, повернулась к зеркалу. Она достаточно долго разглядывала своё отражение, и постепенно улыбка на её губах становилась всё шире и шире, что не могло ускользнуть от вездесущего взгляда Альи, подглядывающей за её отражением из-за плеча. — Ты права, оно идеально подходит для сегодняшнего вечера, — сказала Маринетт, положив платье на кровать. — Ну, теперь я собираюсь быстренько сходить в душ… — Быстренько? — усмехнулась Алья. — …Я, конечно, частенько принимаю душ часами, но обещаю, что на этот раз сделаю всё максимально быстро, так что минут десять, и можем отправляться, — сказала Маринетт. — Не спеши; лучше не торопиться, когда имеешь дело с бритвой, — сказала Алья, удобно расположившись на кровати и наблюдая за тем, как Маринетт зашла в ванную комнату, закрыла за собой дверь и через мгновение открыла её снова. Алья вытянула шею и удивлённо взглянула на свою подругу, которая, опёршись на край дверной рамы и наклонив голову набок, не сводила с неё глаз. — …Тебе ещё с чем-нибудь помочь? — Бэби-долл, — произнесла Маринетт через мгновение. — Так… Теперь тебе нужно что-то в стиле бэби-долл? — спросила Алья, немного нахмурившись. — Да… Думаю, полупрозрачные сорочки в стиле бэби-долл или корсеты отлично бы подчеркнули твою фигуру… и ещё обязательно нужны ажурные трусики, сзади представленные лишь переплетенными тесемками и открывающими полный доступ к твоим… сама понимаешь… — задумчиво произнесла Маринетт, постукивая пальцем по подбородку. — В теплой осенней цветовой гамме. Хотя, с твоим оттенком кожи, тебе подойдет всё что угодно…       Алья ничего не сказала в ответ, она лишь неподвижно сидела и смотрела на Маринетт со слегка приоткрытым ртом. — Да-да, именно так… — кивнула Маринетт. — Пожалуй, чуть позже я дам тебе визитную карточку одной моей подруги. Она работает в бутике, где я купила тот комплект, который ты видела… и думаю, что она поможет подобрать для тебя всё, что нужно.       Дверь за Маринетт захлопнулась, и Алья осталась одна, застыв на месте и всё ещё продолжая смотреть на дверь ванной комнаты с задумчиво сморщенным лбом и слегка приоткрытым ртом. — …Спасибо.

***

      Одно из преимуществ того, чтобы быть сабмиссивом, по мнению Адриана, было в том, что всё, что он должен был делать, это раздеться и выполнять то, что ему скажут.       Ему нравилось быть сабмиссивом, но в то же время ему в совершенно равной мере нравилось быть и доминантом, хотя быть свитчем было непросто и он часто встречал непонимание со стороны других людей из БДСМ сообщества.       Как свитч, он частенько слышал насмешки в свою сторону от других доминантов, которые не могли понять, как кто-то мог получать столько удовольствия от отказа от контроля, а сабмиссивы каждый раз ставили крест на его способности быть «хорошим домом», если он пользовался таким отказом. Но, даже профессиональные повара время от времени позволяли приготовить для них ужин кому-то другому только ради того, чтобы им не пришлось планировать меню, беспокоиться о выборе вина и закуски или трижды перепроверять, нет ли у их гостей на что-нибудь аллергии.       Тем не менее, несмотря на то, что быть доминантом означало проделать огромную работу, сравнимую, пожалуй, с приготовлением ужина из пяти блюд, на лице Адриана сияла блаженная, довольная улыбка, и он совсем не чувствовал усталости, воодушевленный одной единственной целью — услышать от Маринетт те же слова, что вырвались у неё во вторник: «Ох… ебать… А-Адриан… Я… Я…»       Адриан унял ​​небольшую дрожь и прижал бутылку холодной воды ко лбу, чтобы подавить любые дальнейшие фантазии о полуобнажённой Маринетт, лежащей на диване и стонущей его имя, в то время как она ласкает себя. Он и так провёл кучу времени на этой неделе, погружаясь в свои воспоминания о её голосе, о тех звуках, которые она издавала. Эти воспоминания преследовали его повсюду, занимали все его мысли и постоянно держали его в крайнем напряжении. Маринетт в этом смысле было гораздо легче, по крайней мере, она была занята на работе; в то время как Адриан был вынужден проводить свои дни дома, где ничто не могло отвлечь его от навязчивых мыслей, как бы он ни старался отвлечься, молотя свою боксерскую грушу, погружаясь в поиски университетских курсов, и (конечно же) обдумывая планы на субботний вечер.       Последние три дня они лишь изредка переписывались друг с другом, обмениваясь в основном медицинской информацией. И, хотя Адриан вначале побаивался задавать ей подобные вопросы, Маринетт ничуть не удивилась ​​и не обиделась, когда он спросил, не будет ли она против того, чтобы обсудить их состояние здоровья, прежде чем они начнут играть, прекрасно понимая, что данные меры предосторожности просто необходимы.       Взглянув на часы уже в тридцатый раз за вечер, Адриан обнаружил, что уже в течение часа расхаживает взад-вперед по паркетному полу и решил пойти освежиться под душем.       Потратив на душ всего пять минут, он оделся и подойдя к зеркалу, в котором мог видеть себя во весь рост, взлохматил свои волосы так же, как перед съемками рекламы для Armani, когда он пытался изобразить, будто только что встал с постели. Адриан окинул себя с ног до головы критическим взглядом и начал медленно расстёгивать верхние пуговицы на белоснежной рубашке, заправленной в пару черных брюк, с каждой пуговицей оценивая свой вид. Если с одной расстёгнутой пуговицей он выглядел слишком чопорно, а с тремя слишком распутно, то с двумя было просто идеально для первого свида…       Адриан покачал головой с небольшим вздохом, подумав, что он должен положить конец такого рода мыслям прежде, чем Маринетт придёт, иначе их свида… их вечер окажется под угрозой. Он уже не в первый раз был чьим-то «особенным другом» и не в первый раз влюблялся, но такие отношения практически всегда заканчивались одним и тем же: тяжелыми унизительными разговорами о том, что от него хотят только секса. А дальше: разбитое сердце, боль, попытки сжечь все мосты, всё забыть и… очередная страна, куда он переезжал по работе, очередные «особенные друзья», очередные неразделённые чувства.       Короче говоря, его уже задолбало быть чьим-либо «особенным другом».       Но ради Маринетт он готов был быть кем угодно. Она обратилась к нему за помощью, потому что она ему доверяла, и он не собирался предать это доверие, запачкав их отношения своей жалкой сентиментальностью. И теперь, учитывая что она была новичком в Теме и он был ее первым партнером по играм, он просто хотел сделать так, чтобы она никогда не согласилась на номер два.       …Безусловно он принял её предложение заняться сексом вовсе не по доброте душевной, реальность была такова, что он был более чем немного влюблён в Маринетт, возможно даже весьма более чем, но он не собирался позволить своим чувствам встать на пути их дружбы.       «Это будет просто секс», — напомнил он себе в сотый раз на этой неделе. — «Секс с невероятно сладкой, забавной, умной женщиной, обладающей такой попкой… Хорошо, хорошо, сосредоточься на этом… сосредоточься на сексе… на ее мягких, сочных… губах, которые так хочется поцеловать, когда она улыбается… Да… над этим еще работать и работать…»       Мягкий стук в дверь прервал его мысли, оторвал от грез и заставил желудок скрутиться от внезапно нахлынувшего тревожного чувства. Теперь, видимо, времени на то, чтобы «работать и работать над этим» у него совсем не осталось.       Адриан встал с дивана и, разгладив рубашку, подошёл к входной двери, благодаря витражному окну на которой он мог разглядеть смутный силуэт стоящей на крыльце Маринетт, ожидающей, когда он впустит её.       Адриан сделал глубокий вдох и взглянул на своё отражение в висящем возле двери зеркале, взяв паузу, чтобы убедиться, что его невозмутимое, источающее сексуальность выражение лица, которое он тренировал всю неделю, скрывало его расшатанные нервы.       «Я могу это сделать», — подумал Адриан и потянулся к дверной ручке. — «У меня всё получится. Я могу контролировать себя. Я могу быть совершенно спокойным. Я могу вести себя так, как ни в чем не бывало. Я могу быть уверенным в себе».       Он подождал ещё где-то около минуты и, окончательно приведя свои нервы в порядок, медленно открыл переднюю дверь. — Привет, — сказал Адриан, впустив в свой дом порыв теплого вечернего воздуха. — Как де…       «Ох, ебать». — …ла? — в тот момент когда дверь открылась, Адриан Агрест понял, что ему пришел полный пиздец. Супер пиздец. Мега пиздец. Пиздец, пиздец и ещё раз пиздец без какой-либо надежды на то, что в эту ночь ему удастся справиться с чувствами, которые были вызваны совершенно потрясающим видением перед ним. — Привет, — тихо сказала Маринетт, поглядывая с зубастой, слегка нервной улыбкой на то, как изменилось его выражение лица, когда он увидел её. — П-привет, — сказал Адриан, внезапно вспомнив, как говорить, после того, как половину французского языка просто вышибло из его головы. Он понимал, что просто неприлично так пялиться на неё, но ничего не мог с собой поделать. Его взгляд скользнул по полированным чёрным каблукам, по её обтянутым в чёрный нейлон ногам и, задержавшись в том месте, где они исчезали под подолом юбки, поднялся наверх. Трудно было сказать, было ли её красное платье без бретелей или нет, так как её руки и плечи были покрыты светло-бежевым весенним пальто, свисающим чуть ниже подола юбки, но оно было распахнуто впереди и это позволило ему разглядеть чёрную кружевную полосу, разделяющую монохроматическое платье, и выполненное в том же стиле чёрное кружевное колье, от которого Адриан просто не мог оторвать глаз, так что Маринетт даже пришлось кашлянуть несколько раз, чтобы вновь привлечь его внимание к себе. Задержавшись взглядом на том, как колье обтягивало её шею ещё на мгновение, он поднял голову и посмотрел ей в глаза, изо всех сил пытаясь подобрать слова, чтобы описать зрелище перед ним. — …Вау, — всё, что мог выдавить из себя Адриан, и его щёки залились румянцем, когда Маринетт испустила короткий смешок. — Извини, что я тут совершенно беспардонно пялюсь на тебя, но ты выглядишь сногсшибательно, просто… вау. — Пялься сколько хочешь… Мне льстит, когда мои наряды оценивают по достоинству, — сказала Маринетт, покрутившись перед Адрианом, а затем, взглянув ему в глаза, слегка кивнула. — Ты тоже выглядишь весьма… вау. — О, я тебя умоляю; мужская мода по сравнению с женской никогда не будет настолько же «вау», — хихикнул Адриан, почесывая затылок. — Ну, это с какой стороны посмотреть, — сказала Маринетт, потирая руку. — У многих людей…       Резкий сигнал автомобиля прервал её слова, и Адриан наконец-то смог отвести взгляд от Маринетт и заметить, что на улице кроме неё был ещё кое-кто. — Эй, голубки, неужто вы решили заняться этим прямо здесь и я получу место в первом ряду? — выкрикнула Алья, высунувшись из окна своего автомобиля. — Это всё, конечно, жутко мило, но мне уже надо быть в другом месте! — Прости. У меня всё в порядке, так что можешь ехать, — сказала Маринетт, помахав Алье на прощание. — Передай Нино от нас привет! — Напиши мне завтра! — крикнула Алья. Взглянув на Адриана, она сделала жест пальцами «я слежу за тобой» и, подмигнув Маринетт, дала по газам, быстро скрывшись из виду и оставив их на пустынной улице наедине друг с другом. — Так… — сказала Маринетт, когда тишина повисла в воздухе между ними. — …Может, хочешь зайти? — предложил Адриан, отойдя в сторону и пропуская её в дом, в то время как на губах Маринетт появилась дразнящая улыбка. — Я вдруг вспомнила о Дракуле, — сказала Маринетт. — Помнишь тот эпизод, когда он просит «зайти по доброй воле» и всё такое? — Боишься, что я могу тебя укусить? — сказал Адриан, поглядывая на её шею и широко улыбнувшись, когда она нервно сглотнула, представив себе его зубы на своей коже. — Думаю, что если бы ты хотел съесть меня, ты бы уже это сделал, — засмеялась Маринетт, пройдя в небольшую прихожую и услышав, как Адриан захлопнул за ней дверь. — Или, может быть, я просто хочу немного уединения… — сказал Адриан и, сделав шаг вперед, положил руки ей на плечи, наслаждаясь тихим, почти неслышным стоном, который вырвался из ее горла. — …прежде чем начну кусать тебя.       Небольшой мороз пробежал по спине Маринетт, когда она поняла, что она стоит к нему так близко, что может почувствовать запах его геля для душа и ощутить его дыхание на своих волосах. — Могу ли я взять твоё пальто? — спросил Адриан. — Не прошло и минуты, а ты уже пытаешься раздеть меня? — сказала Маринетт и расправила плечи, чтобы позволить ему снять с неё пальто. Она не знала, почему её чувство юмора стало вдруг таким ужасным: от волнения или от возбуждения. Одно только было совершенно очевидно — подтрунивать над ним в Интернете было гораздо легче, ведь там не было этой пары отвлекающих зелёных глаз, которые моментально всё усложняли.       Хотя, учитывая список, который она заполнила во вторник вечером, вряд ли этой ночью они собирались состязаться в остроумии. — Спасибо, — пробормотала Маринетт, вся в нетерпении от желания узнать, окупятся ли рекомендации Альи, когда он наконец увидит то, что находится под пальто. — Не стоит благодарно… — Адриан затих, когда снял пальто с её обнажённых плеч и смог разглядеть заднюю часть её платья. Конечно же, когда он видел её платье спереди, он предполагал, что чёрная полоска кружевной ткани, которая вилась вокруг талии Маринетт, была своего рода поясом. Но вот чего он не ожидал, так это то, что у неё на спине окажется большой чёрный кружевной бант, делающий её похожей на подарок, который так и ждал, чтобы его открыли. — Не хочешь устроить мне экскурсию по своему новому дому? — сказала Маринетт, обернувшись и поглядывая на Адриана с такой довольной улыбкой, которая совершенно ясно дала ему понять, что: 1) Маринетт выбрала это платье, чтобы частично парализовать его; 2) ей нравилось дразнить его. Счет: Ад­ри­ан: 0 Ма­ринетт: 15       «Ну, если она хочет сыграть в эту игру, почему бы и нет…» — Конечно, прошу за мной, — сказал Адриан, указывая через арку, ведущую из прихожей в гостиную, плавно перетекающую в обеденную зону и кухню. — Этот дом гораздо меньше моего предыдущего, так что экскурсия не займёт много времени. — Да, действительно, такой маленький дом, живёшь прям как в трущобах, не так ли? — сказала Маринетт, покачав головой, когда оглядела комнату, которая была почти вдвое больше, чем её квартира. Дом, может, и не выглядел, как жилище того, кто унаследовал многомиллионное состояние, но всё равно обстановка в нём была по-парижски изысканной. Кухня из чёрного мрамора, освёщенная светильниками из нержавеющей стали, была напротив небольшого обеденного стола на четыре персоны, рядом с которым были большие стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик. Её каблуки звонко зацокали по деревянном полу, и, когда она вошла в гостиную, то первым делом обратила внимание на огромное зеркало в полный рост, закреплённое в книжном шкафу. Её пальцы скользнули по мягкому велюровому белому креслу, мимо которого она прошла по дороге к шкафу, а затем пробежались по корешкам книг, стоящих в непосредственной близости от зеркала.       В отражении, она могла видеть, как Адриан, прислонившись к барной стойке, внимательно наблюдал за тем, как она претендует на исследование его книжной коллекции. Её рука задержалась на кожаном переплете «Графа Монте-Кристо», а затем, поймав его взгляд в зеркале, она с небольшим смешком вытащила тоненькую книгу с соседней полки. — Да неужели? — сказала Маринетт, пролистывая антологию комикса с лёгкой улыбкой. — «Найтвинг»*? — Думаю, что выбрать «Бэтмена» было бы слишком банально, — рассмеялся Адриан, почёсывая затылок. — Просто был как-то на одной барахолке, когда немного выскользнул из поводка отца, ну, и… впал в детство. — Я не осуждаю, — сказала Маринетт, сменив шутливый тон голоса на успокаивающий. — Я просто всегда была больше фанаткой Человека-паука. — А я так надеялся, что нам удастся поладить, но видимо у нас разные вкусы, — рассмеялся Адриан. Его глаза были сосредоточены на её спине, пока она изучала содержимое его книжного шкафа. Хотя она лишь делала вид, что увлечена тем, что было, по-видимому, остатками коллекции книг его отца, в то время как на самом деле наблюдала за ним в зеркале, наслаждаясь тем, что он не мог оторвать от неё глаз. Действуя импульсивно, она наклонилась вперёд, притворившись, что внезапно заинтересовалась серией книг о коммерческом праве, стоящих на самой нижней полке. Её юбка слегка задралась, и бант оказался на самом верху, сделав её ещё более похожей на «рождественский подарок», отчего Адриан слегка фыркнул и, прикусив губу, смущённо опустил голову. Заметив это, она медленно выпрямилась, повернулась и слегка улыбнулась ему. Счет: Адриан: 0 Маринетт: 30 — Может, хочешь что-нибудь выпить? — сказал Адриан, направляясь на кухню, в то время как Маринетт прогуливалась по гостиной. — Вода… фруктовый сок… холодный чай? — Пожалуй, я бы выпила немного холодного чая, — сказала Маринетт, облизнув губы и направившись к стеклянным дверям, ведущим в небольшой внутренний дворик, в котором виднелись несколько шезлонгов, мангал и нечто, напоминающее искусственный водопад. — Холодный чай за счёт заведения, — сказал Адриан, поставив стакан чая на барную стойку и вернув ушедшую в свои мысли Маринетт к реальности. — И маленькая… не помню как там называется эта штуковина… Хорошее место, чтобы отдохнуть за чтением, не находишь? У меня, правда, раньше никогда не хватало времени на то, чтобы вот так развалиться в кресле и почитать, зато теперь… Сахар? — Конечно, — сказала Маринетт. — Скажи, когда хватит, — сказал Адриан, положив одну, две, три, четыре… четыре с половиной ложки сахара, прежде чем взглянуть на Маринетт немного нахмурившись. — …Вот только не надо указывать, как мне жить, — сказала Маринетт, помешивая чай соломинкой, и не моргая уставилась прямо в глаза Адриана. — Да, я люблю сладкое. И что? — Но не настолько же, — сказал Адриан, подняв бровь с недоверчивой улыбкой. — О, прошу тебя! Когда я была в Новом Орлеане, чай там был настолько сладкий, что соломинки стояли в стаканах, — сказала Маринетт с почти мечтательным вздохом. — Что не говори о США, но они знают толк в том, как делать сладости. — Не сомневаюсь в этом… Ну, что ж, продолжим нашу экскурсию? — фыркнул Адриан, выйдя из-за барной стойки и указывая рукой на одну из дверей. — Если тебе нужна ванная комната, то она здесь, а здесь… — А что на втором этаже? — спросила Маринетт, взглянув на лестницу напротив шкафа в прихожей. — Пойдем, все сама увидишь, — сказал Адриан, выключив свет в гостиной, и повёл её наверх по лестнице мимо висящих на стенах фотографий природы. Поднявшись наверх, он мимоходом показал ей вид на внутренний дворик и повёл дальше, рассказывая по порядку о каждой комнате. — …Тренажёрный зал, — сказал Адриан, открывая одну из комнат с боксёрской грушей и беговой дорожкой. — Мой кабинет, ещё одна ванная комната и комната для гостей… или, по крайней мере, она ей будет, как только я куплю для неё подходящую кровать… — Так так, — сказала Маринетт, постукивая пальцем по подбородку, стоя перед открытой дверью, ведущей в пустую комнату. — А это у нас что? Неужто секс-темница, угадала? — В процессе строительства, — рассмеялся Адриан, включив свет и показывая комнату без мебели с голыми деревянными полами. — Тут нужно перекрасить стены и установить другое освещение. — Да уж, обои в цветочек и компактные люминесцентные лампы как-то не очень сюда вписываются, — сказала Маринетт, склонив голову набок. — Потом я должен ещё установить крюки на потолке, протестировать их, найти ковёр, который легко очищается, решить, хочу ли я скамейку для порки или Андреевский крест, или, может быть, просто кровать, затем ещё затащить всё это сюда тёмной ночью, чтобы соседи не увидели меня со всем этим добром… — вздохнул Адриан, проведя рукой по волосам. — Каждый хочет себе секс-темницу пока рано или поздно не понимает, сколько потребуется усилий для того, чтобы получить что-то действительно стоящее. — А кроме того, полагаю, что это убило бы стоимость дома при перепродаже… — сказала Маринетт, задумавшись. — …Или улучшило бы её, в зависимости от того, кому ты продаёшь дом. — Ты бы действительно хотела использовать секс-темницу, которой уже кто-то пользовался до тебя? — спросил Адриан, подняв бровь. — Справедливое замечание, — сказала Маринетт, скорчив гримасу, и направилась дальше по коридору. — А где твоя спальня? — На нижнем этаже; рядом с выходом во внутренний двор, — сказал Адриан и повел её обратно вниз по лестнице. Спустившись, они подошли к одной из дверей и остановились. Её рука легла на ручку двери в его спальню… спальню с кроватью, в которой она собиралась спать сегодня… голой… после секса с ним… с Адрианом… сексом с Адрианом… сексом, который вот-вот у них будет… — Не хочешь зайти? — сказал Адриан, стоя в шаге позади от неё, засунув руки в карманы. Маринетт сделала большой глоток своего холодного чая, открыла дверь и тут же захлопнула, успев заметить лишь пышную кровать королевского размера с бордовым покрывалом. — Ну вот, как-то так и живу, — сказал Адриан, приблизившись к ней и кивнув в сторону гостиной. — Может, сначала немного посидим и пообщаемся? — Конечно, — сказала Маринетт с небольшим вздохом облегчения и последовала за Адрианом подальше от его спальни. Её совсем не пугало то, чем они собирались заняться (на самом деле всё было даже совсем наоборот), но она была благодарна Адриану за то, что он предлагал не торопить события, так как ей и правда требовалось ещё немного времени, прежде чем их отношения изменятся навсегда. Она не была до конца уверена, но ей казалось, что отношения между друзьями просто не смогут остаться прежними, если один друг разденет, свяжет другого и будет касаться интимных частей тела, и то, чем они занимались во вторник вечером, было не в счёт. Как говорится, не зная броду, не суйся в воду, так что, если ей и предстояло окунуться в неизвестные воды, то перед этим ей всё-таки хотелось потратить несколько минут на берегу. — Как прошла твоя неделя? — сказал Адриан, расположившись на диване, в то время как Маринетт присела на кушетку, поставив свой чай на небольшой журнальный столик между ними. — Мы ведь не виделись с тех пор, как… эмм… — Неплохо, — вздохнула Маринетт, откинувшись на подушки с небольшим вздохом. — Хотя… мне показалось, как будто с понедельника прошла целая вечность. — Прекрасно тебя понимаю, — сказал Адриан, закинув ногу на ногу и положив лодыжку на колено. — Я ведь теперь безработный, и моё время тянется крайне медленно. — Ну, ведь это твой первый длительный отпуск за… — Тринадцать лет, — рассмеялся Адриан, потирая висок и разглядывая поперечные балки на потолке гостиной. — Да… думаю, мне просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть к новой жизни. — Тебе просто нужно что-то, чтобы отвлечься от всего этого, — сказала Маринетт, и взгляд Адриана вновь вернулся к ней. — …Ну, благодаря тебе, у меня было чем занять мой разум на всю эту неделю, — сказал Адриан, и его губы подернулись в едва заметной улыбке, в то время как Маринетт вдруг обнаружила, что застыла с протянутой за стаканом с чаем рукой. Счет: Адриан: 15 Маринетт: 30 — Как… лестно, — сказала Маринетт, подавив желание охладить свои пылающие румянцем щёки, приложив к ним стакан с холодным чаем. — Ну, что тут скажешь? Ты ведь уже знаешь, что я тоже много думала о тебе в последнее время. — Ты имеешь в виду во вторник? — спросил Адриан. — …И в среду, — сказала Маринетт, прикусив губу, когда Адриан приподнял бровь. — И в четверг. Счет: Адриан: 15 Маринетт: 45 — Звучит так, как будто твои руки не знали покоя все эти дни, — засмеялся Адриан. — И в этом безусловно твоя вина, — сказала Маринетт, показав ему язык. — Обещаю постараться загладить свою вину, — сказал Адриан. — Ты уже не в первый раз мне это обещаешь, — сказала Маринетт, закинув ногу на ногу и слегка покачивая ей. — И я начинаю сомневаться, сдержишь ли ты свое обещание. — …Просто подожди немного и сама всё увидишь, — сказал Адриан. — Хорошо, я п-подожду, — хихикнула Маринетт, заправив прядь волос за ухо. — Все в порядке? — спросил Адриан. — Да, все хорошо, — заверила его Маринетт. — Я просто… немного нервничаю. — Ты волнуешься? Мне знакомо это чувство, как будто бабочки порхают в животе, — сказал Адриан, слегка кивнув ей. — Каждый начинает испытывать волнение, прежде чем делать что-то подобное в первый раз. — Да, это то, что я хотела попробовать, когда мне было двадцать, и теперь, когда я вот-вот получу это… — Маринетт затихла, покачав головой. — Безусловно, есть огромная разница между тем, чтобы фантазировать о чем-то и тем, чтобы на самом деле делать это, — пожал плечами Адриан. — Я был бы более удивлен, если бы ты не нервничала. — Особенно, учитывая… эмм… — сказала Маринетт, разведя руки в широком жесте. — Разницу в опыте. — Правда? — сказал Адриан, немного удивившись. — Я имею в виду, что ты занимался этим со множеством людей по всему миру и… Оу, прости, я только что поняла, что это прозвучало так, как будто я назвала тебя шлюхой, — рассмеялась Маринетт, поставив на стол стакан с остатками холодного чая, прежде чем подумать, что, возможно, не стоило этого говорить. — Мы ведь уже не раз обсуждали то, что я и вправду ей был, — усмехнулся Адриан и, поднявшись с дивана, направился на кухню. — Хотя на самом деле у меня было не так уж и много женщин… девять в течение последних семи лет, если быть точным. — …Оу, — сказала Маринетт, когда Адриан принес поднос с кувшином чая и сахарницей и поставил его на журнальный столик перед ней. — Получается, что твой… первый раз был когда тебе было восемнадцать? — Девятнадцать, — поправил ее Адриан, откинувшись на спинку дивана с небольшим вздохом. — Это было в Милане. — Это было с кем-то кто был тебя старше? — спросила Маринетт, прежде чем немного поморщиться. — Прости; мне не следовало совать нос не в своё дело. — Всё в порядке, — сказал Адриан, взмахнув рукой. — На самом деле она была примерно моего возраста, и от этого всё было гораздо проще… по крайней мере, от этого я нервничал гораздо меньше. — Понятно, — сказала Маринетт, и её желудок свело от боли, когда она попыталась не думать о том, какой была та девушка. — И, эмм… ты всё ещё поддерживаешь с ней связь? — Уже нет, — пожал плечами Адриан. — Последний раз я видел её несколько лет назад и с тех пор не слышал от неё никаких вестей. — Оу. Это печально, — сказала Маринетт. Вообще-то она хотела сказать «это хорошо», но было бы дурным тоном становиться собственницей своего секс-приятеля, прежде чем они на самом деле начнут заниматься сексом. — Так бывает, — беспечно пожал плечами Адриан. — Трудно поддерживать связь с людьми, которые мотаются по всему земному шару, понимаешь? — Конечно, — сказала Маринетт. Она собиралась сказать ему, что и она не поддерживала связь со своими бывшими любовниками, вот только это вряд ли можно было назвать похожим случаем. Так как в её ситуации это было связано не столько с географией, сколько с тем, что она просто не хотела их больше видеть. На самом деле, если бы все они переехали в Париж, она бы скорее всего положительно рассмотрела вопрос о переезде обратно в Нью-Йорк (с его восхитительными десертами). — А вот моя сексуальная жизнь вовсе не была такой потрясающей, как твоя… — Ну… мы ведь не соревнуемся, — мягко сказал Адриан. — Я бы проиграла в любом случае, — сказала Маринетт, проведя пальцем по краю стакана. — Ты расстроена по этому поводу? — спросил Адриан, наклонившись и положив локти на колени, в то время как Маринетт ушла в свои мысли. — Я не «расстроена», но… — вздохнула Маринетт. — Я просто… Я хотела бы хотя бы раз полностью насладиться сексом так, как я хочу, а не в качестве «логического» результата третьего свидания или способа убить время во время отстойного шоу в перерыве между таймами матча за Суперкубок, или потому что у меня стресс и мне нужно снять напряжение… Я хотела бы хоть раз заняться сексом с парнем, просто потому что я хочу быть с ним… даже если это всего лишь на короткий промежуток времени.       Ей показалось, что последние слова были просто необходимы, чтобы предостеречь или успокоить Адриана, который просто задумчиво смотрел на неё через стол, сложив руки между колен, и что-то напевал с закрытым ртом. — Я понимаю, — кивнул Адриан. — То есть ты хотела бы полностью сосредоточиться на сексе в течение вечера, так? — Я хочу знать, когда и где мы займёмся сексом, так, чтобы я могла… стопроцентно рассчитывать на него, — сказала Маринетт с небольшой улыбкой. — И я думаю, что я начинаю понимать твои слова о том, что предвосхищение делает вещи слаще. — Начинаешь понимать? — переспросил Адриан, улыбнувшись ей похотливой жемчужно-белой улыбкой, заставившей её обратить внимание на его зубы и представить то, как он может использовать их в дальнейшем. Счет: Адриан: 30 Маринетт: 45 — …Начинаю — пробормотала Маринетт, поставив стакан с холодным чаем на стол, и облизала губы, сладкие от чая, который больше походил на сахарный сироп. — И… что теперь? — А что бы ты хотела сейчас? — спросил Адриан. — Честно говоря, я абсолютно не знаю, как обычно происходят подобные вещи, — сказала Маринетт, махнув рукой. — И… что ты там планировал… — Ты всё ещё волнуешься по этому поводу? — спросил Адриан, глядя ей прямо в глаза. — Ты продолжаешь повторяться, — сказала Маринетт, слегка улыбнувшись. — Я начинаю думать, что у тебя какие-то проблемы с речью. — Вовсе нет, — быстро сказал Адриан, потирая шею. — Нет, я просто… Я хотел, чтобы ты знала, что, хотя мы и договорились сделать это, ты ничего не обязана… и мы всегда можем отменить или перенести, если ты не… — Я знаю, — кивнула Маринетт. — Кстати, тебе тоже следует знать, что я и раньше не раз вышвыривала мальчиков из постели, и я не побоюсь сделать это снова, если мне что-то не понравится… без обид. — На самом деле я даже рад это слышать, прям как бальзам на душу, — сказал Адриан. — …Ты мне доверяешь? — Конечно, — сказал Адриан. — Тогда поверь, что я совершенно точно дам тебе знать, если я что-то не захочу, — сказала Маринетт, сдвинувшись на край кушетки. — Не возражаешь, если я воспользуюсь ванной? — Конечно, — кивнул Адриан, в то время как Маринетт встала, и подол её платья закрутился вокруг её ног. Плавно покачивая бедрами и звонко цокая каблуками, она подошла к знакомой двери, и, как только дверь ванной закрылась за ней, Адриан откинулся на спинку дивана, шумно выдохнул, и сцепил пальцы за головой. Его нога покачивалась в нервном ожидании, которое он изо всех сил старался скрыть в присутствии Маринетт. Ему вообще было крайне трудно держать себя в руках, глядя, как напротив него сидит прекрасный рождественский подарок и так и ждёт, чтобы его открыли. И каждый раз, когда желание накинуться на неё овладевало им, он напоминал себе, что он должен сохранить хоть какое-то подобие самоконтроля и что он не может позволить себе роскошь поддаться своим чувствам.       Сидя в одиночестве, он неспешно размышлял о том, кто из них был более обеспокоен тем, что у Маринетт практически не было опыта. Ведь каждого новичка в Теме ждал период обучения, который проходил далеко не всегда гладко. И Адриана немного волновало, что если у них будет ещё не одна ночь (а он надеялся на это), то они, наверняка, столкнутся с рядом трудностей, прежде чем любопытство Маринетт будет удовлетворено таким образом, как она хочет (если судить по его опыту с электричеством). А кроме этого, он нервничал, потому что на этот раз, когда он был более или менее на одном месте и у него наконец появилась возможность быть в чём-то вроде постоянных отношений, он стал испытывать страх произвести плохое впечатление, особенно перед девушкой, которая доверяла ему настолько, что не сбежала бы, увидев веревки.       (Адриан подавил небольшой смешок).       «Доверие должно быть с обеих сторон», — напомнил он себе, глядя в потолок. — «Она доверяет мне, надеясь что я хорошо позабочусь о ней; но доверия лишь с её стороны мало, я тоже должен доверять ей в том, что она даст мне знать, если я сделаю что-то не так».       Адриан думал над тем, что на самом деле то, что доминанты обладают абсолютной властью над своими сабмиссивами — это лишь иллюзия и, несмотря ни на что, у сабмиссивов столько же власти над тем, что происходит с ними, сколько и у доминантов, а может и больше. Маринетт установила свои границы, которые он не мог пересечь и она имела право остановить и закончить сцену всякий раз, когда она хотела и по любой причине. Она дала ему право контролировать этот вечер, но она всегда могла так же легко аннулировать это право. И он должен доверять ей, что она сделает это, если ей что-либо будет неприятно…       Защёлка на двери ванной щелкнула, и Адриан поспешил сесть прямо, прежде чем Маринетт вошла в комнату. Он непрерывно наблюдал за тем, как она прошла мимо кушетки и села рядом с ним, закинув ногу на ногу и положив руку на спинку дивана. — Итак… — сказала Маринетт, кусая губы и немного ерзая под его взглядом. — Итак, — повторил Адриан, повернувшись к ней и также закинув руку на спинку дивана, подавив желание накрыть пальцами тыльную сторону её ладони. — Может, расскажешь, как эти вечера обычно проходят? — спросила Маринетт. — Я имею в виду, первые встречи. — Как и большинство, эмм… свиданий, за неимением лучшего слова, — сказал Адриан. — Действительно? — рассмеялась Маринетт, поглядывая на него сквозь ресницы. — А я, честно говоря, наполовину ожидала, что ты запрыгнешь на меня в любой момент и… — Всему своё время, — сказал Адриан, разглядывая чёрное кружевное колье вокруг её горла. —…Время.       Сердце Маринетт ёкнуло, когда Адриан вдруг поднялся… Но он лишь потянулся, чтобы забрать пустой стакан из-под чая, поставил его на поднос и направился на кухню. Не сводя с него глаз, она издала легкий вздох, ощущая, что в разыгравшейся войне между её чувствами желание стало одолевать волнение. Она думала об этом вечере всю неделю сутками напролёт и это начинало сказываться на её психике, и без того вымотанной кучей заказов по работе и бессонными ночами, проведенными в офисе. Так что, теперь она срочно нуждалась в том, чтобы немного побаловать себя, расслабиться и отдохнуть, но, в то время как большинство людей потянулись бы за бутылкой вина и шипучей бомбочкой для ванны, у Маринетт было своё, весьма своеобразное представление о релаксации. Может быть, кому-то это и могло показаться странным, но для Маринетт быть прикованной к изголовью кровати Адриана было более привлекательно, чем поездка в массажный салон. — Ты уже придумала свое стоп-слово? — сказал Адриан, уже вернувшись обратно и располагаясь на своём прежнем месте рядом с ней. — Да, это действительно то, что нам следует обсудить, не так ли? — усмехнулась Маринетт, блуждая взглядом по небольшому участку кожи, видневшемуся из-под его воротника. — Мне нравится использовать два стоп-слова, — сказал Адриан. — То, которое останавливает всё, и то, которое просто позволяет мне узнать, что я должен притормозить… и дать тебе немного времени, прежде чем мы продолжим. — Ну… и какое же слово выбрать? — сказала Маринетт. — Нужно что-то мульти-слоговое, что-то, что можно легко понять, даже если твой рот… эмм… занят, — рассмеялся Адриан, в то время как Маринетт представляла себе, как бы он выглядел, если бы его рот был занят. — Я, например, использую слово «пощада». — А можно и мне его использовать? — спросила Маринетт. — Не то, чтобы я хотела быть подражателем, но… это слово, вроде, легко запомнить. — Уверена, что не забудешь его? — сказал Адриан, прикусив нижнюю губу. — Может, лучше выберешь другое стоп-слово?       Маринетт рассмеялась, бросив на него застенчивый взгляд из-под ресниц и тихо произнесла: — Я выбираю слово… «ЛедиБаг». — Я должен был догадаться, — рассмеялся Адриан, в то время как на губах Маринетт заиграла коварная ухмылка. Она потянула край покрывала, лежащего на диване и засунула его в рот, заслужив тем самым немного озадаченный взгляд от Адриана. — Лдбг, — пробормотала она в покрывало и выплюнула его под аплодисменты Адриана. — Ну, как звучит? — Кристально чисто, — сказал Адриан, стараясь не тратить слишком много времени, думая о том, как бы звучали приглушенные стоны Маринетт. — Спасибо, — сказала Маринетт, откинув покрывало на край дивана. — Надо же, как много ценных вещей я сегодня узнала. — Что ты имеешь в виду? — спросил Адриан. — …Ну, например, то, что ты любишь, когда тебе затыкают рот, — сказала Маринетт, широко улыбаясь ему. — А кто не любит? — сказал Адриан, бессознательно обведя кончиком языка по зубам. — Как жаль, что ты не получишь этого сегодня вечером, — театрально вздохнула Маринетт, откинувшись на спинку дивана. — Почему ты так уверена в этом? — сказал Адриан, облокотившись на спинку дивана и положив щёку на ладонь. — А ты что, собираешься доминировать надо мной с кляпом во рту? — усмехнулась Маринетт. — Нет… Но есть более чем один способ заткнуть мне рот, — сказал Адриан, подмигнув Маринетт, отчего кровь внезапно прилила к её лицу. — Правда? — сказала Маринетт, прикусив губу. — Ну теперь меня одолевает любопытство… — Думаю, что именно это и привело тебя сюда в первую очередь, — сказал Адриан. — Любопытство. — Ты прав, — сказала Маринетт. Она полностью залезла на диван и, подогнув ноги под себя, села на колени перед ним. Её взгляд медленно спустился от его губ к разрезу на его белой рубашке. Ей и правда были любопытны многие вещи о нём, не последним из которых было то, как Адриан выглядел полностью обнажённым. И она умирала от жажды получить ответ на этот вопрос и ещё многие другие этой ночью. — Ты разве не знаешь английское выражение о любопытстве и кошке? — спросил Адриан, тяжело взглотнув от её пристального взгляда. — О том, как одно убило другую? — Ах, — вздохнула Маринетт. — Но это только половина выражения. — Половина? — переспросил Адриан, окоченев при виде того, как Маринетт плавно подползала к нему все ближе и ближе, пока не оказалась на коленях, прижавшись к нему вплотную и опустив руки на ткань своей юбки. — Любопытство сгубило кошку, — сказала Маринетт, выжидающе глядя на него. — Но удовлетворив его она воскресла.       Он слегка усмехнулся, подняв взгляд с кружевного колье на её шее и заметив, как она на него смотрит. Если бы он раньше и имел какие-либо сомнения по поводу того, хочет ли она его или нет, то теперь голодный блеск в её глазах и полуоткрытые губы быстро развеяли их. Он болезненно ощущал каждый стук своего сердца, звучащего в такт часам тикающим в гостиной и как будто отсчитывающего последние секунды до момента, которого они оба ждали в течение нескольких месяцев, а, может быть, и лет. — Тогда, возможно, ты хочешь, чтобы я… удовлетворил твоё любопытство? — спросил Адриан, наклонившись немного вперёд.       Это был вопрос, на который она уже давно знала ответ, но она всё ещё колебалась, прежде чем ответить на него, потому что хотела насладиться последним моментом их дружбы. Но, если честно, обычная дружба никогда не была тем, чего она хотела от него; не с того момента, когда он остановился, чтобы предложить ей свой зонтик, когда она была девочкой-подростком. Она просто всегда хотела от их отношений большего и, несмотря на то, что и сейчас не могла получить всё, что хочет, она всё ещё могла быть ближе к нему. Ближе, чем кто-либо другой. А кроме этого, если она собиралась войти в неизведанный, но давно желанный мир БДСМ, то она предпочла бы, чтобы именно он был её проводником. — Да, — чётко сказала она, глядя ему прямо в глаза так, чтобы между ними не осталось никаких недопониманий. Адриан вздохнул, медленно выпрямляясь и пытаясь вспомнить свои планы на сегодняшний вечер, которые он обдумывал всю неделю и которые так легко выскочили из головы, когда она сказала «да». — Хотя, я надеюсь, что ты удовлетворишь не только моё любопытство. — Ну, — сказал Адриан, широко ухмыльнувшись. — У нас есть только один способ узнать это, верно?