Любопытство сгубило кошку / Satisfaction Brought It Back

— Хорошо… Я готова.       На момент, когда слова слетели с её губ, Маринетт была действительно готова. Причём готова ко всему, так как она не знала точно, что дальше произойдёт. По её опыту, все традиционные сексуальные отношения обычно проходили по одному и тому же алгоритму: сначала поцелуи, затем следовали ласки, затем одежда слетала с тел в общую груду на полу, и, наконец, собственно секс на кровати, диване или в душевой кабинке, но от Адриана она не ждала ничего обычного и традиционного. И теперь, в мыслях, которые с сумасшедшей скоростью роились в её голове, она представляла себе различные сценарии развития событий. Хотя, больше всего ей хотелось просто очутиться на его коленях, почувствовать его руки на своей спине, запустить пальцы в его волосы и насладиться вкусом его губ.       И она, возможно, так бы и сделала, если бы она могла сама диктовать ход вечера, а не была вынуждена следовать придуманному им плану.       Поэтому она пока ждала, чтобы увидеть, что Адриан скажет или сделает. А он пристально смотрел на неё, скользя взглядом, полным любопытства, то вверх, то вниз, практически оценивая её с ног до головы и заставляя Маринетт поёжиться, потому что она больше привыкла получать такие взгляды от лузеров в баре, а не от кого-то, в ком была заинтересована.       Адриан явно проверял её. — Ты сама сделала это платье? — спросил он, откинувшись на спинку дивана с задумчивым выражением на лице. — Я просто уже давно хотел спросить тебя об этом. — И да, и нет, — ответила Маринетт, удивляясь, что это было первое, что Адриан решил спросить о ней, и, взглянув на свое платье, расправила складки. — Само платье из магазина, а я пришила к нему бант. Платье и раньше выглядело неплохо, но мне показалось… что в нём чего-то не хватает. — Индивидуальности? — сказал Адриан. — Ну да, — пожала плечами Маринетт, почувствовав, как свело её желудок, когда он задумчиво прикусил губу. — Умно, — сказал Адриан, лениво закинув руку на спинку дивана, продолжая смотреть на неё всё тем же взглядом с улыбкой на губах. — …Неужели все БДСМ сессии всегда начинаются так? — спросила Маринетт, подняв бровь. — С комплиментов о выборе одежды? — Нет, — пожал плечами Адриан. — Но, опять же, большинство моих сессий не были с людьми с таким прекрасным вкусом в одежде… как у тебя. — Думаю, что одежда в этом деле только помеха, — сказала с улыбкой Маринетт. — Ты явно хотела передать этим нарядом некую мысль, и я хотел бы понять какую, прежде чем… — сказал Адриан, позволив намеку застыть в воздухе между ними. Он наблюдал за тем, как она сглотнула и слегка приоткрыла рот, бросив на него голодный взгляд хищника, готового накинуться на свою жертву, от которого волосы на его затылке встали дыбом. — Могу ли я спросить, почему? — Почему? — переспросила Маринетт, слегка нахмурившись. — У тебя, наверное, десятки платьев, — сказал Адриан, похлопав по щеке кончиком указательного пальца. — И из всех платьев ты пришла ко мне в этом, с бантом на спине… почему? — …А ты как думаешь? — спросила Маринетт с лукавой улыбкой на губах, почувствовав, как жар прилил к её щекам. — Помнишь, у нас, кажется, был разговор о… предвкушении и Рождестве… — Значит ты мой подарок, завернутый в красивую упаковку? — сказал Адриан. — Как продумано. — К тому же… — сказала Маринетт, потирая покрытые нейлоном ноги друг о друга и стыдливо отвернувшись. — Я хотела, чтобы платье соответствовало остальной части моего наряда. — Остальной части… — глаза Адриана расширились, когда он понял, о чём речь. — Ах… остальная часть наряда. Мне следовало догадаться, что ты продумаешь и это. — Ну, я хотела сегодня вечером выглядеть по-особенному, — сказала Маринетт, проведя пальцами вдоль края своего платья. — Я рад, что я не единственный, кто думал об этом, — сказал Адриан, расстегнув на рубашке еще одну пуговицу, чувствуя, что потихоньку начинает набираться храбрости. Возможно, для кого-то переключиться на доминирующую роль было также легко, как включить свет, нажав на кнопку; но доминирующая сторона Адриана в этом плане больше напоминала старый «запорожец», которому требовалось не мало времени для того, чтобы завестись. Безусловно, доминировать над ней по телефону было гораздо проще, ведь тогда Маринетт не стояла на коленях на диване в двух футах от него, наблюдая за ним с едва завуалированным предвкушением, горящим в её глазах. Сейчас же всё было реально, но, не смотря на нервы, как раз этот её взгляд и придавал ему силы; и, если она верила, что он способен удовлетворить её любопытство (и не только), то он обязан был это сделать. — Знаешь, — сказала Маринетт, теребя в руках покрывало. — Я никогда не занималась ничем подобным ни с кем… и даже не представляю, что мне сейчас делать…  — Ты и не должна, — сказал Адриан, и её взгляд вновь устремился на него. — В этом вся прелесть твоей конкретной роли сегодня вечером; все заботы о том, что нужно делать — это моя работа. — Я понимаю, — сказала Маринетт, опустив глаза вниз. — Но…       Он мягким касанием обхватил её подбородок и заставил её смотреть в свои глаза. Она никак не ожидала от него этого и в результате застыла, глядя на то, как он наклонил голову и с любопытством наблюдал за ней. — У тебя такие красивые глаза, — сказал Адриан тем же низким мурлыкающим голосом, который она в последний раз слышала во вторник по телефону. — У т-тебя тоже, — не найдя ничего более красноречивого, смущённо пролепетала Маринетт, и её щёки покрылись румянцем. Его зелёные глаза сверкнули в тусклом свете гостиной, и хотя её естественной реакцией было взглянуть хоть на что-нибудь кроме него, пока её нервы не придут в норму, Маринетт не могла этого сделать, так как мягкое давление пальцев Адриана под её подбородком вынуждало её держать с ним зрительный контакт. — Ты до сих пор пытаешься отвести взгляд в сторону, — сказал Адриан. — Почему? — Я… Я не знаю, — пробормотала Маринетт, облизывая губы. — Что я говорил тебе об искренности, Маринетт? — засмеялся Адриан, медленно поднявшись с дивана. Его рука при этом скользнула по щеке Маринетт и остановилась на виске, когда он встал перед ней. Кончиками пальцев он мог почувствовать, как её сердцебиение усилилось, когда она изменила положение вслед за ним. Теперь он стоял перед диваном, касаясь пальцами её виска и приподняв её голову так, чтобы она смотрела только на него, а она откинулась на спинку дивана, поставив ноги со слегка разведёнными коленями на пол и впившись ногтями в подушки под ней. — Я уверен, что ты можешь быть более откровенной со мной, принцесса.       Слова, сорвавшиеся с его губ, на долю секунды лишили Маринетт способности дышать. Рациональная часть её мозга, безусловно, разобралась бы, почему вроде бы простые прикосновения и слова настолько возбуждали её, но, по-видимому, рациональная часть её мозга взяла на сегодня выходной. И теперь она не могла думать ни о чём, кроме его позы, его выражения лица, его манеры говорить и этой его нестерпимо сексуальной улыбки. — Я д-думаю, я просто немного… смущена, — пробормотала Маринетт, направив взгляд на долю секунды вниз, прежде чем снова вернуть его к глазам Адриана. — Почему? — спросил Адриан, вызвав раздражённый смешок от Маринетт. — Мандраж перед первым разом… Мы ведь это уже обсуждали! — сказала Маринетт, мечтая протянуть руки и затащить его к себе на диван. — Ясно, — сказал Адриан так, как будто этот ответ его удовлетворил, хотя это было совсем не так, и он был уверен, что она что-то недоговаривает. — Ну, несмотря на это, я хотел бы, чтобы ты смотрела на меня, когда ты разговариваешь со мной, чтобы я мог видеть твои прекрасные голубые глаза. Ты сможешь это контролировать? — Я… Я д-думаю, да… — запинаясь выдавила из себя Маринетт, когда Адриан наклонился вперёд, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от её, а на его губах заиграла улыбка, от которой она ещё сильнее вжалась в спинку дивана. — Думаю, что ты вполне в состоянии справиться с этой задачей, — сказал Адриан, лениво приподняв пальцами её подбородок. — Не так ли? — Да, — тихо сказала Маринетт, расставив губы и случайно задев его большой палец. Она заметила, что его зрачки расширились, а дыхание ненадолго остановилось, но в остальном он казался абсолютно невозмутимым и уверенным в себе. Он словно нашёл для себя тихую гавань посреди бушующего моря гормонов, угрожающего полностью завладеть его разумом. — Ты хочешь, чтобы я был твоим учителем на сегодня? — мягко спросил Адриан.  — Да, — сказала Маринетт, издав небольшой стон и неосознанно потирая бёдра друг о друга.  — Ты хочешь поиграть вместе со мной? — спросил Адриан, проведя рукой по её шее, и стал медленно изучать пальцами кружевной узор на её колье. — Д-да, — ответила Маринетт, едва дыша от его нежного прикосновения. Он наклонился ближе к ней, поставив одно колено между её раскрытыми ногами и свободной рукой уперевшись в диван, поддерживая себя в равновесии. Она была к нему так близко, что чувствовала мятный аромат его дыхания, и, если бы её губы дёрнулись хоть на долю дюйма, они могли бы встретиться с его губами. Но взгляд её не дрогнул; она смотрела на него не мигая, боясь, что стоит ей закрыть глаза всего на мгновение, и эта ночь исчезнет, как мираж в пустыне. — Ты будешь хорошей девочкой сегодня вечером? — пробормотал Адриан. Его слова проникли в самый центр её существа, заставив её кивнуть почти инстинктивно. — Да, — прошептала она, расставив губы таким образом, отчего у Адриана возникло непреодолимое желание целовать их жадно и беспощадно до тех пор, пока они не распухнут и на них не останется ни капли блеска для губ. «Я не могу», — напомнил себе Адриан. — «Если я поцелую её, я полностью сорвусь с катушек… Это должен быть просто секс… Я не могу». — Прошу тебя… — Маринетт задыхалась, её глаза блестели, а грудь медленно поднималась и опускалась под его телом. — Прошу, научите м-меня, мой Господин.       «Да хрен с ним».       На долю секунды, Маринетт показалось, что она сказала что-то не то, потому что глаза Адриана широко распахнулись, рот приоткрылся и из его горла вырвался сдавленный звук похожий на рычание. Она никак не ожидала, что он так отреагирует, ведь она всего лишь хотела немного подшутить в ответ на его слова о «хорошей девочке». Но все её сомнения по поводу того, что ей не стоило называть его «Господином», рассеялись в один миг, когда она почувствовала, как его губы накрыли её собственные. Она издала небольшой стон, когда её голова оказалась вжата в спинку дивана, и удивлённо вытаращила на него глаза, в то время как её разум пытался обработать неожиданный поворот событий.       Спустя пять секунд её мозг пришёл к следующим выводам: 1) жидкость для полоскания рта, которой, видимо, пользовался Адриан была со слишком резким, мятным вкусом и такой ядрёной, что её губы слегка покалывало, несмотря на то, что он скорее всего полоскал рот довольно давно; 2) спинка дивана была довольно мягкая, настолько, что в ней можно было бы запросто утонуть, если бы Адриан вдавил её в диван еще сильнее; 3) Боже, боже, боже милостивый! Она целовалась с Адрианом Агрестом!       Причём последнее умозаключение было наиболее весомым, так как Адриан продолжал целовать её, подавляя слабые стоны, вырывающиеся из её груди. Она фантазировала об этом моменте с тех пор, как ей было четырнадцать лет, но, даже в своих самых смелых фантазиях, она никогда не представляла, что её первый поцелуй с Адрианом будет настолько потрясающим. Его губы двигались с голодной настойчивостью, как будто у него был один единственный шанс в жизни поцеловать её, и он хотел вложить в этот поцелуй все свои чувства, прежде чем ему придётся остановиться, чтобы перевести дыхание.       Это был повелительный, чувственный поцелуй, поцелуй, который заставил бы любую мгновенно разомкнуть губы и позволить его языку исследовать свой рот. Руки Маринетт упирались в его грудь, пока он не прижал их по обе стороны от её головы, переплетая свои пальцы с её и углубляя поцелуй. Она раздвинула колени шире, скуля ему в рот, и позабыла обо всём на свете, одно только слово осталось звучать в её голове вновь и вновь: «Мой».       Этим поцелуем он рассеял любые сомнения по поводу того, действительно ли он хотел её; подтвердив, что его настойчивые требования заполнять всевозможные анкеты были вовсе не из-за нежелания с его стороны, а лишь для того, чтобы получить полное согласие от неё. И теперь, когда у него было её согласие, он собирался воспользоваться им по максимуму. Одного жаркого поцелуя было достаточно, чтобы сжечь остатки их дружбы и возродить из пепла новые, более близкие, более интимные отношения. И в данный момент Адриана совершенно не волновало, что между ними не будет романтики и что они собирались быть просто друзьями за пределами спальни, всё, о чём он заботился, было лишь ощущение её губ, её языка, её мягких, умоляющих стонов, вибрирующих в её горле, когда он продолжал целовать её.       Когда Адриан отстранился, Маринетт задыхалась, как будто она только что вынырнула из глубин океана. Полуприкрыв глаза, она тяжело прерывисто дышала, отчего её грудь вздымалась, соприкасаясь с телом Адриана, который нависал над ней, задумчиво облизываясь. — Хм… персик, — прохрипел Адриан, взглянув вниз на Маринетт с хищной улыбкой. — А ты хороша на вкус, принцесса~       Издав легкий смешок, она провела кончиками пальцев по тыльным сторонам его ладоней, продолжавшим держать её руки. А затем посмотрела на него снизу вверх и, поймав его взгляд, устремленный к вырезу на её платье, выгнула спину, дав ему лучший обзор своего декольте. — Как вид? Вам нравится… мой Господин? — застенчиво спросила Маринетт, чувствуя себя немного неуверенно в своей новой роли. Адриан рассмеялся и медленно встал, увлекая её за собой. Поднявшись на ноги, она слегка потеряла равновесие и, упав вперед, врезалась в его грудь, в то время как он поймал её в свои объятья. — Будь осторожна, — усмехнулся Адриан, и его руки скользнули вниз по её спине, пока не нащупали бант на её платье. — Спасибо, — сказала Маринетт, всё ещё прижимаясь подбородком к его груди и глядя на него снизу вверх. Не удержавшись, она тихонько хихикнула. Она только что поцеловала парня, в которого была влюблена ещё в средней школе… или, вернее, парень, в которого она была влюблена ещё в средней школе, только что прижал её к дивану и практически слизал её блеск для губ.       Хлоя Буржуа, наверняка, бьётся сейчас где-нибудь в истерическом припадке. — Я, кажется, начал понимать смысл этого банта, — произнёс Адриан, склонив голову на бок и разглаживая рукой кружевную ткань. — Помнится, у меня было довольно много дней рожденья, на которые я так и не получил от тебя подарки…  — Ну, знаешь ли, трудно было отправлять тебе подарки, когда ты путешествовал по всему миру, — рассмеялась Маринетт, подавляя желание оторвать зубами пуговицу на его рубашке, которая скрывала от её взгляда то, что она хотела бы увидеть. — Поэтому ты решила подарить мне один, зато большой, жирный подарок?  — Жирный??? — То есть, я хотел сказать… весьма стройный подарок, — поправил себя Адриан, медленно сделав шаг назад, чтобы осмотреть её с любопытством. — Интересно, что же внутри? — А ты дёрни за верёвочку, — сказала Маринетт, сцепив пальцы перед собой, в то время как Адриан медленно обошёл вокруг неё и встал позади, задумчиво скрестив руки на груди. Она обернулась, чтобы посмотреть на него, но он просто развернул её в обратную сторону, оставив руки на её плечах. — Ты хочешь открыть свой подарок? — спросила Маринетт, но ответа не последовало, вместо него она услышала лишь хихиканье за своей спиной. Его глаза блуждали по её покрытым нейлоном ногам, затем взгляд упал на бант и, задержавшись там немного, добрался до молнии, умело скрытой под швом на её платье. — Что же, что же внутри? — напевал Адриан, медленно скользя пальцами по её спине по направлению к бегунку молнии. — Что-то розовое… нет, ты бы не надела розовый с этим оттенком красного… и ты сказала, что платье соответствует… хмм…       Он как будто нарочно тянул время, чтобы помучить её, и, чтобы успокоиться, она сделала пару глубоких вдохов. Часть её хотела сдёрнуть платье самостоятельно и покончить уже наконец с этим ожиданием, но она устояла и ни разу не шевельнулась, пока Адриан, откинув её распущенные волосы в сторону, неторопливо опускал бегунок молнии вниз. Дюйм за дюймом он обнажал всё больше её кожи, пока не увидел что-то чёрное и кружевное с аккуратным маленьким бантиком на том самом месте, где должна была быть застёжка. Маринетт вздрогнула (больше от неожиданности, чем от холода), когда Адриан без каких-либо предупреждений резко дёрнул бегунок вниз до самого конца молнии, находящегося на её талии. — Кажется, мне нужно немного помочь, — усмехнулся он ей на ухо. Его губы коснулись её шеи, а затем он вдруг отстранился, и по скрипу дивана, который стоял позади, Маринетт стало понятно, что он снова сел, в то время как задняя часть её платья была приоткрыта настолько, что было видно лишь тонкую полосу обнажённой кожи на её спине, пересеченную узкой кружевной тесьмой посередине. — Ты… ты хочешь, чтобы я… сама? — Да, я хочу, чтобы ты сама развернула мой подарок, — тихо и спокойно сказал Адриан, как если бы просил её передать ему пульт от телевизора. Она тяжело сглотнула, сжала губы и ухватилась за подол платья. А затем убрала руки, внезапно осознав позицию, в которой она была, и то, как она будет выглядеть со стороны Адриана, сидевшего на диване позади неё, после того, как её платье слетит с её бёдер. И мысли в её голове стали проноситься одна за другой, словно пчелы в улье: «Для полной картины не хватает только приглушённого розового света и эротичной музыки… ему следовало это продумать, раз он такой умник. Эй, посмотрите на меня, я Адриан Агрест, я сексуальная супермодель, и я думаю, что Маринетт упустит тот факт, что её голая задница будет прямо напротив моего лица… Ха! Грёбаный Эйнштейн! Хочешь стриптиз? Хорошо, ты его получишь… Но помни, ты сам напросился…» — У тебя всё в порядке? — спросил Адриан за её спиной, когда, высунув руки из платья, она начала что-то напевать себе под нос, покачивая бёдрами в такт. Вначале она пела тихо, затем громче, но, прежде чем он понял, что это была за мелодия, её большие пальцы зацепили края платья и медленно спустили его вниз, отчего во рту у Адриана стало совсем сухо. — …С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рождения… Адриааан, — спела Маринетт, столкнув платье с икр и выйдя из него, пару раз звонко ударив каблуками по паркету. — С днем рождееенья… тебяяя.       Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что её наряд достойно справился со своей работой. Как дизайнеру ей было хорошо известно, как подчеркнуть с помощью одежды свои наиболее привлекательные стороны и продемонстрировать своё тело наилучшим образом. Она прекрасно понимала особенности своей фигуры и выбрала себе эротическое белье для свидания таким образом, чтобы выглядеть в нём лучше, чем без него. Она была небольшого роста, миниатюрной и имела спортивную грушевидную фигуру, так что она не собиралась надевать что-то с глубоким декольте или в стиле бэби-долл, который она предлагала Алье. Нет, Маринетт было нужно что-то более минималистичное… И теперь, когда Адриан раздразнил её и она сгорала от желания отомстить этому «умнику», он получил место в первом ряду, наблюдая, как Маринетт нагнулась, стоя к нему спиной, и, покачивая бёдрами из стороны в сторону, напевала «С Днем Рожденья тебя».       Это зрелище было не для слабонервных, и только благодаря чуду Адриан не скончался на месте от сердечного приступа. Маринетт же не спеша поднялась, проведя руками по телу, и повернула голову, злобно хихикая в ответ на смесь изумления и вожделения на его лице. — Тебе нравится твой подарок? — спросила она, медленно повернувшись к нему всем телом и дав ему ясное представление о том, как она выглядит спереди. И уже во второй раз менее чем за два часа, Адриан лишился дара речи и медленно осматривал её снизу вверх. Его глаза скользили по чёрным, прозрачным нейлоновым чулкам, которые, как оказалось, заканчивались на середине бедра, поддерживаясь чёрным кружевным поясом с атласными подвязками. Пояс при этом как будто слился с её нижним бельём — чёрно-белыми кружевными трусиками, подчеркивающими её восхитительную задницу, к которой так и хотелось прикоснуться. Далее обжигающий взгляд Адриана направился вверх, и на губах появилась ухмылка, когда он увидел полупрозрачный чёрно-белый бюстгальтер, который оставлял не так уж и много простора для воображения.       Короче говоря, она с ног до головы выглядела как эротическая фантазия, перед которой невозможно было устоять. Его тянуло к ней, и её голубые глаза сверкнули на него лукаво, когда он медленно поднялся на ноги, надеясь, что его волнение не слишком заметно. — Я влюблён в него, — сказал Адриан через мгновение, протянув руку и поглаживая пальцами атласную бретельку на бюстгальтере Маринетт. — Прекрасно… Всё так гармонично… Я вижу, что ты серьёзно потрудилась над ним. — Спасибо, но на самом деле я купила этот комплект в магазине у подруги, — сказала Маринетт, прикусив губу, когда пальцы Адриана коснулись ремешка её пояса с подвязками. — …Я сейчас говорил вовсе не о твоём нижнем белье, — усмехнулся Адриан, проведя костяшками по её бедру и вызвав небольшую дрожь, пробежавшую по её позвоночнику. Она наблюдала за тем, как его оценивающий взгляд изучал каждый дюйм её тела, и начинала чувствовать себя от этого ещё более обнажённой перед ним. Он задумчиво прижал два пальца к губам (больше в качестве защитного механизма, чтобы остановить себя от того, чтобы впиться в её губы, схватить на руки и немедленно потащить в постель, забив на все игры, которые он так тщательно планировал) и стал медленно обходить вокруг неё, как будто исследуя особо интересный экспонат в музее. — Что ты делаешь? — ухмыльнулась Маринетт, повернув голову, чтобы взглянуть на Адриана, который просто обхватил верхнюю часть её головы и развернул обратно. — Да так, пялюсь, — небрежно ответил он, остановившись позади неё с небольшим стоном. Пояс и чулки выглядели на ней так, будто Маринетт вставила свою попку в рамку из кружев и атласа, чтобы специально привлечь к ней максимум его внимания. Опять же, у Маринетт была такая задница, которую невозможно было не заметить, и, даже если бы она пришла одетая с ног до головы в латные доспехи, его взгляд был бы всё равно обращён к её выпирающему достоинству.       И потом, Адриан, воспитанный в строгих правилах, всегда сдерживал себя от того, чтобы откровенно пялиться на пятую точку Маринетт (особенно тяжело это удавалось, когда она была в шортах), так что теперь, когда у него было негласное разрешение на то, чтобы насладиться её видом, он собирался в полной мере воспользоваться этой возможностью. — Дивный вид, принцесса, — сказал Адриан, остановившись перед ней с небольшим, утвердительным кивком. — Дивный? — переспросила Маринетт, положив руку на сердце в притворном удивлении. — А не слишком ли нахально ты себя ведёшь? Это на тебя совсем не похоже… — Неужели я сказал что-то, что ты могла бы принять за нахальство? — пробормотал Адриан, сокращая расстояние между ними в один шаг. — Если ты и правда так считаешь, думаю, нам нужно срочно обновить твой словарь. — Планируешь дать мне урок французского языка? — усмехнулась Маринетт, бросив на него манящий, многообещающий взгляд. К её удивлению, её волнение практически рассеялось, и это было во многом благодаря едва скрываемому желанию в глазах Адриана. Это был взгляд, который она так редко получала раньше: не просто похоть, а похоть смешанная с восхищением и обещанием чего-то большего. У неё не было времени на то, чтобы почувствовать себя непривлекательной, неловкой и недостойной его, когда каждый раз, когда он смотрел на неё, он смотрел так, как будто хотел обхватить её за бёдра и прижать к стене. У неё не было времени, ни на какие мысли, когда каждое касание его руки вызывало мелкую дрожь по её спине. — Можно и так сказать, — сказал Адриан, убрав прядь её волос за ухо. — Я всегда говорил, что я… безупречно владею языком. — Правда? — хихикнула Маринетт, убрав руки за спину и сделав небольшой шаг ему навстречу, поставив свою ногу между его. Адриан посмотрел на неё сверху вниз восторженным взглядом, и это придало ей смелости. — Ну, тогда я с нетерпением буду ждать, когда Вы покажете свой умелый язык в деле, мой Господин.       Зубастая ухмылка заиграла на его лице, когда он выпустил небольшой смешок: — Будь осторожна в том, что просишь, принцесса… ты запросто можешь это получить. — О нет, — театрально прошептала Маринетт. — Умоляю. Всё что угодно, только не это. Ты не можешь быть настолько жестоким. — Не могу? — сказал Адриан, покачав головой и мысленно заменив что-то из своих планов на этот вечер гораздо более привлекательной альтернативой. — Ты даже не представляешь, насколько жестоким я могу быть. — Я прошу тебя, только не это, — прошептала Маринетт, растянув губы в улыбке, когда он обхватил её лицо. — Ну давай же, — сказал Адриан, наклонившись и оставив целомудренный поцелуй на её щеке. — Я думаю, что ты можешь попросить и лучше.       Дыхание Маринетт перехватило, когда он отстранился, проведя рукой по её щеке и коснувшись пальцами кружевного колье, натянутого вокруг её шеи. Она догадывалась, что рано или поздно он обратит на него внимание. — Я никогда не видел, чтобы ты носила это раньше, — сказал Адриан, оттянув колье и отпустив его, отчего оно слегка щёлкнуло по её шее. — Никогда не было… повода, чтобы его надеть, — сказала Маринетт, облизав губы. — До этого вечера? — сказал Адриан с дразнящей улыбкой. — До этого вечера, — повторила за ним Маринетт, подняв подбородок так, чтобы Адриан мог получше рассмотреть её маленький аксессуар. Его палец скользнул под колье, и Адриан, о чём-то задумавшись, потянул Маринетт вперёд. Она поддалась в ответ на его усилие, но застёжка на задней части колье распахнулась, и в результате оно слетело с шеи Маринетт, оказавшись в руке Адриана. — Оно чудесно, — сказал Адриан, рассматривая колье, чтобы убедиться, что он случайно не сломал его. — Но слишком хрупкое для того, что я задумал. — И что же у т-тебя на уме? — спросила Маринетт, покачиваясь на каблуках, в то время как Адриан бросил колье на стол. — Хочешь это узнать? — ухмыльнулся Адриан. Стремление прикоснуться к ней снова стало подавляющим, и он протянул руку, но Маринетт сделала небольшой шаг назад. Вспышка неловкости промелькнула на его лице, пока он не увидел дразнящий блеск в её глазах, который так и умолял его осмелиться пойти за ней и получить то, что он так давно хотел. Её каблук опустился на ковёр, когда Адриан сделал шаг вперёд. Усмехнувшись, она отступила назад другой ногой, почти смеясь, когда он повторяя за ней, сократил расстояние между ними ещё раз. Со стороны могло бы показаться, что они практиковали медленное танго через гостиную…       Адриан сделал два шага вперёд и Маринетт отступила на два небольших шага, пока не почувствовала что ее ягодицы упёрлись в подлокотник кресла. Она рефлекторно оглянулась на мгновение и тут же издала небольшой писк от удивления, когда, повернувшись назад, чуть не ударилась носом о грудь Адриана. — Вот и всё, — прошептал Адриан, обхватив руками её бёдра, после чего она предприняла робкую безуспешную попытку вырваться из его хватки. — Похоже, тебе больше некуда бежать. — А ты не думал, что я могла бы давно уйти от тебя, если бы захотела? — хихикнула Маринетт, прижав руки к его груди с лёгким толчком. — Нет, — сказал Адриан, слегка надавив ей на плечи и заставив сесть на подлокотник. Переплетя свои пальцы с её он занёс руки Маринетт ей за спину, удерживая их там, когда наклонился к ней ближе. — Я просто думаю, что ты не хочешь уходить.       И он был прав. Она устала убегать от него, ей надоело смотреть в сторону, надоело краснеть и заикаться как девочка-подросток, которая не могла связать и трех слов, не превратив два из них в непонятную тарабарщину. Она возможно всё ещё чувствовала небольшое волнение, когда он смотрел на неё, но она не отводила взгляд в сторону, потому что он попросил её об этом. И любые сомнения, любые мысли о неуверенности в себе и том, что ей следует уйти, были подавлены чувством его руки, крепко переплетенной с её, подтверждавшей то, что он не хотел её отпускать. Иллюзия того, что она оказалась загнана им в тупик и что на этот раз она не могла отступить, укрепила её решимость. Теперь у неё остался лишь один путь — путь, который вёл к исполнению её заветных желаний, и этой ночью она хотела дойти до конца этого пути.       Адриан медленно наклонился к ней и, когда Маринетт приоткрыла рот, чтобы ответить ему, впился в её губы поцелуем более медленным и нежным, чем тот жаркий поцелуй, который был у них раньше, но не менее страстным и диким. Только одно теперь беспокоило Маринетт — то, что она вот-вот потеряет равновесие и упадёт назад, увлекая его за собой. Чтобы избежать этого, Маринетт попыталась принять более устойчивое положение, но то, как она ёрзала и извивалась, вызвало смех у Адриана, отчего он прервал их поцелуй. — Извини, но, по-моему, тут у кого-то муравьи в штанах, — смеялся Адриан, прижав свой лоб к её и глядя вниз, слегка пожимая плечами. — Ну… Образно говоря, так или иначе. — Я просто чувствую, что я сейчас упаду, — сказала Маринетт, болтая ногами по обе стороны от его бёдер. — Не бойся, ты не упадёшь, — сказал Адриан, став серьёзнее и сжав её немного сильнее. — Я удержу тебя. — Ты уверен? — спросила Маринетт, кусая губы. — …Ты доверяешь мне? — мягко спросил Адриан, глядя на неё так, будто он имел в виду вовсе не веру в то, что он остановит её от падения на кресло, а что-то другое. — …Да, — пробормотала Маринетт через мгновение, вызвав его искреннюю улыбку, прежде чем он снова прильнул к её губам. Она откинулась немного назад, обхватив ногами его бёдра, и заставила себя расслабиться. «Я не упаду», — напомнила она себе. — «Адриан более чем способен удержать мой вес, и, даже если он не удержит меня, я не получу травму, а всего лишь свалюсь в кресло». Она закрыла глаза, сцепила пальцы за своей спиной и позволила Адриану углубить поцелуй. И к ее удивлению, ощущение того, что её руки находятся сзади, а сама она балансирует на грани падения, поддерживаемая только Адрианом, было более захватывающим, чем она себе это представляла. Её бёдра прижались к нему сильнее, и лёгкий стон вырвался из задней части её горла. Голова кружилась, а рукам всё труднее было находиться за спиной, когда каждая клеточка её тела кричала, что пора сорвать с него и с себя всю одежду, оставив лишь тонкий слой латекса, разделяющий их.       Но он явно хотел двигаться медленнее… что, возможно, было даже к лучшему. — А-Адриан, — вздохнула Маринетт, когда он отстранился от неё. — Я… Ах…       Очевидно, не желая оставлять её без поцелуев ни на секунду, Адриан устремился вниз, прижав губы к её шее прямо над ключицей, и нежно втянул кожу в рот. Она схватила его руку, широко распахнув глаза и рот, когда кончики его зубов слегка прикусили её, отчего она ещё крепче стиснула ноги вокруг его талии. Первой сознательной мыслью Маринетт после того, как её разум вернулся к ней, было то, что она никак не сможет прикрыть следы, которые Адриан так увлечённо оставлял на её шее, ведь её платье было слишком открытым, и, даже если бы он поставил ей засосы на груди, а не на шее, их всё равно не удалось бы спрятать.       Её второй мыслью было то, что Адриан может покрыть любовными укусами всё её тело, и ей всё равно будет этого мало. Она наслаждалась мягким давлением его губ в сочетании с чередующимися легким посасыванием и нежными укусами, от которых у неё подгибались пальцы ног, и, наклонив голову назад, решила дать ему лучший доступ к своей шее. Оставив на ней несколько розовых, влажных, ноющих следов, Адриан снова стал целовать Маринетт в губы, запустив пальцы в её волосы. Она застонала сквозь поцелуй, руками приобняв его за плечи, пока Адриан не отодвинулся с хриплым смешком. — Ай-яй-яй, — упрекнул он, растянув губы в дьявольской ухмылке, в то время как Маринетт нахмурилась в замешательстве. — Держи руки за спиной, принцесса.       Маринетт испустила небольшой стон, но блеск в его глазах говорил о том, что он не потерпит никаких возражений. Отбросив челку, упавшую на глаза, она завела руки за спину и схватилась за углы подушки, лежащей на кресле. — Спасибо, — сказал Адриан, взглянув вниз, и изменил хватку, покрепче взяв её за бёдра, а затем наклонился, коснувшись губами её ключицы. — Ч-что ты там… ах? — прошептала Маринетт, когда, проложив дорожку из поцелуев, он остановился между её грудей. — Тсс, — утихомирил он её, и зелёные глаза метнулись вверх, чтобы поймать её взгляд. — Вот увидишь.       И, прежде чем она успела что-либо сказать, он обхватил ртом небольшой бантик в передней части её бюстгальтера, за которым скрывалась застёжка. Как только этот маленький бантик исчез у него во рту, язык Адриана стал вращаться вокруг него, и от этого у Маринетт появилось чувство, будто она сидит на иголках. Она знала, что белье, которое она выбрала, было непросто снять, и она сомневалась, что Адриан сможет расстегнуть застёжку только с помощью…       Щелчок.       …языка.       Её челюсть просто упала от удивления, когда застёжка открылась и, выпав из его рта, шлёпнулась на её грудь, в то время как Адриан ухмыльнулся, взглянув на неё снизу вверх, выглядя исключительно довольным собой и медленно облизывая губы, будто он собирался полакомиться Маринетт. — Я же говорил тебе, — сказал Адриан, потянув лямку её бюстгальтера и заставив его соскользнуть вниз. Маринетт инстинктивно накрыла руками свою внезапно оголившуюся грудь, вызвав небольшой смешок от Адриана. — Я, кажется, приказал тебе держать руки за спиной, не так ли? — спросил Адриан, положив руки на вершинах её бёдер, в то время как она боролась с пылающим на её щеках румянцем, который угрожал заполнить всё её лицо. Она никогда не чувствовала себя неуверенно из-за размера своей груди, просто, возможно, ей требовалось чуть больше времени, чтобы решиться предстать перед тем, в кого она была влюблена ещё со школьной скамьи, топлес. Глубоко вздохнув, Маринетт, слегка дрожа, опустила руки, заведя их за спину, и позволила Адриану рассмотреть свою грудь.       Что ни говори, а вид краснеющей полуобнаженной Маринетт, застенчиво смотрящей на него снизу вверх, сидя на подлокотнике кресла, широко расставив ноги, на которых лежали его ладони, было тем, к чему Адриан не был должным образом подготовлен. И как он ни старался скрыть ощущение безудержного ликования, пробудившееся в нем, что-то на его лице всё-таки выдало его, вызвав небольшой смешок, выскользнувший из горла Маринетт. — Ты смотришь на меня так, потому что тебе нравится мой полуобнажённый вид, или ты смотришь на меня так, потому что тебе нравится, когда я стесняюсь? — фыркнула Маринетт, и её желудок свело судорогами, когда его руки начали медленно скользить по её бёдрам. — Мне нравятся оба варианта, — сказал Адриан, ненадолго наклонившись, чтобы оставить мимолетный поцелуй на её губах. — И я мечтаю увидеть, как ты будешь смущаться…       Маринетт вдохнула и некоторое время просто не дышала, когда его ладони накрыли её груди и слегка надавили на них. Она ловила каждое его слово, выгнув спину от его прикосновений. — …когда ты будешь полностью обнажена, — пробормотал Адриан, посмеиваясь над слабым стоном, сорвавшемся с ее губ, когда она прижала голову к его груди, наслаждаясь тем как его пальцы искусно ласкали её. — Я… я считаю, что… ах! Вы действительно жестокий, мой Господин, — задыхалась Маринетт, сжав губами мягкую ткань рубашки Адриана, когда он слегка ущипнул её соски, зажав их между пальцами. От резкого, неожиданного ощущения сладкой боли её руки инстинктивно обхватили его спину, а мозг просто отключился, поэтому прошло пару минут, прежде чем Маринетт посмотрела на свои руки, а затем на Адриана, на лице которого появилась дразнящая улыбка. — …Оу, — усмехнулась Маринетт, снова пряча свои руки за спину. — Прости. — Может, мне связать тебя, раз ты не можешь удержать свои руки на том месте, где я приказал? — спросил Адриан, убрав ладони от груди Маринетт, и обхватил её за подбородок, заставив трепетать в ожидании. — О, чёрт возьми, да, — сорвались слова с губ краснеющей Маринетт, в то время как Адриан подавил небольшой смешок. — Разве мы не договорились, что сегодня всё решаю я? — сказал Адриан, скользнув пальцами по её изгибам и слегка сжав верхнюю часть её бёдер. — Прости, — усмехнулась Маринетт, прежде чем принять выражение лица, более соответствующее её роли, прикусив губу и застенчиво взглянув на него снизу вверх сквозь длинные ресницы. — Просто… Я не уверена, что смогу устоять перед желанием прикоснуться к Вам, мой Господин.       Адриан прекрасно понимал её. Ему и самому хотелось непрерывно прикасаться к ней с тех пор, как платье слетело с её бёдер, чем он собственно и занимался и не собирался прекращать в ближайшее время. Видит Бог, даже если бы он был связан, он всё равно нашёл бы способ прикоснуться к ней. Он быстро становился зависимым от ощущения её мягкой, бледной, слегка веснушчатой кожи под своими пальцами; а она, казалось, прижималась к его ладоням в ответ, как если бы хотела, чтобы площадь их контакта была как можно больше.       …Ну, если это было то, что она хотела.       Маринетт уловила, как взгляд Адриана упал на полированную чёрную деревянную шкатулку на кофейном столике, которая оставалась незамеченной ею до сих пор. И то, как он взглянул на неё, явно ставило под сомнение то, что это просто элемент декора. — Ай!       Но, прежде чем Маринетт смогла сделать какие-либо выводы по поводу того, что могло бы лежать в этой шкатулке, она обнаружила, что поднимается в воздух, слегка пискнув при этом. Адриан поднял её так легко, как будто она практически ничего не весила, и понес через всю гостиную в сторону велюрового белого кресла напротив огромного зеркала, в которое она смотрелась ранее, в то время как она обвила ноги вокруг его талии почти рефлекторно, отчего её туфли, неудержавшись на ее ногах, соскользнули и с грохотом упали на пол. Несмотря на то, что ей никогда не нравилось быть миниатюрной, она должна была признать, что иногда это имело свои преимущества; а именно то, что её сексуальные партнеры могли бы поднять её без особых усилий, что предоставляло порой… интересные возможности.       Адриан опустил её на кушетку перед креслом, и из её горла вырвалось тихое хихиканье. — Подожди меня здесь, — сказал он, наклонившись, и, взяв её за плечи, оставил очередной поцелуй на её губах. — Я скоро вернусь. — Не оставляй меня надолго, — пробормотала Маринетт, сложив руки на груди, когда Адриан повернулся, чтобы уйти. Она провожала его взглядом и, когда по пути он нагнулся, чтобы поднять ее туфли и платье, она испустила небольшой стон, который был достаточно громким, чтобы привлечь внимание Адриана обратно к ней. Но, прежде чем он обернулся, она отвела взгляд, уставившись в потолок с невинным выражением на лице. На что Адриан ухмыльнулся и, покачав головой, исчез за шкафом в прихожей.       Маринетт услышала его удаляющиеся шаги и ей показалось, что он поднялся по лестнице, так что, видимо, теперь она осталась на первом этаже совершенно одна. Бросив случайный взгляд в сторону и поймав своё отражение в зеркале, она увидела, как сидит на кушетке, одетая только в трусики и чулки, и прикрывает руками грудь. Щёки её запылали, когда она раздвинула ноги и откинулась слегка назад. Она не знала, куда ушёл Адриан, но она знала, что, когда он вернется, они будут заниматься чем-то более интересным, чем просто целоваться на кушетке, как пара озабоченных подростков.       Кроме того, она понятия не имела, что произойдет этой ночью, и эта неизвестность и предвкушение сильно возбуждали её.       Ощущения рук Адриана, блуждающих по её телу, было более чем достаточно, чтобы разжечь в ней огонь желания. Её рука плавно скользнула вниз по животу, глаза закрылись и, когда пальцы коснулись передней части ее нижнего белья, она заскулила, чувствуя, как ее клитор набух, а кружево промокло от возбуждения. Изображения из кожи, цепей и мягкой нейлоновой веревки наполнили её голову, а пальцы, скользнув под резинку её трусиков, стали теребить её ноющий клитор, в то время как свободной рукой она ласкала свою грудь.       Открыв глаза, Маринетт украдкой посмотрела в ​​сторону прихожей и, не увидев никаких признаков того, что Адриан может вот-вот прийти, стала ласкать себя более настойчивыми движениями. Она представила себе, как Адриан, одетый в чёрную кожу, оставляет засосы на её шее, груди, на любом свободном участке кожи, до которого он мог бы добраться. Она представила себе грубый шлепок по ягодице, отчего её бёдра дёрнулись навстречу её пальцам.       Она уже была близка к оргазму. Её фантазии становились все более настойчивыми, она представила, как Адриан вновь и вновь ритмично вколачивается в неё, вцепившись руками в её плечи. Маринетт сжала глаза, её лицо сморщилось, она уже начала чувствовать слабые пульсации, отделяющие её от… — Наслаждаешься, принцесса?