Любопытство сгубило кошку / Satisfaction Brought It Back

      По словам риелтора, который продал ему таунхаус, одним из преимуществ жизни в новом доме было то, что половицы не скрипели.       Адриан и представить себе не мог, насколько этот пункт продажи был важен, пока не понял, что его милая гостья решила этим вечером позабавиться без него. Ему потребовалось около минуты, чтобы найти вешалку, которая не помяла и не растянула бы её платья, и к тому времени, когда он повесил его рядом с её пальто, из гостиной уже послышались тихие стоны Маринетт.       Он обошёл вокруг дома и заглянул в окна гостиной, чуть не рассмеявшись, когда увидел взгляд Маринетт, направленный к шкафу в прихожей, как будто она искала малейшие признаки того, что он вот-вот может появиться оттуда, и тихо прокрался через дверь во внутренний дворик, не сводя глаз со своей «принцессы».       Чувствуя себя немного вуайеристом, он наблюдал за тем, как кружево её трусиков обтянуло тыльную сторону её ладони и как её глаза прикрылись в блаженстве. Было что-то опьяняющее в том, чтобы просто смотреть, как она доставляет сама себе удовольствие, не зная, что он находится рядом. А, кроме того, он всегда брал на вооружение то, как его партнерши ласкали себя, вычисляя их самые чувствительные эрогенные зоны и то, как они ведут себя при приближении оргазма. Вот и сейчас, когда Маринетт была уже на грани, он принял к сведению, как её свободная рука сжала её грудь, бёдра дёрнулись, а покрасневшее лицо скривилось, будто она съела целый лимон. Запомнив эту информацию для будущего использования, Адриан прислонился к стене, попытавшись придать своему лицу как можно более равнодушное выражение. — Наслаждаешься, принцесса? — произнёс он.       Его голос был для Маринетт как гром среди ясного неба. Её глаза мгновенно распахнулись, а пальцы выскользнули из трусиков с бешенной скоростью. Виновато глядя на него, Маринетт чувствовала себя маленькой девочкой, которую застукали с поличным с рукой, застрявшей в банке с печеньем перед обедом. Она села ровно, выпрямив спину, и, прикрыв руками грудь, покраснела от корней волос до самых ключиц. — Я… ты… я… — позабыв всё кроме местоимений, пролепетала Маринетт, поглядывая между прихожей и Адрианом с растерянным выражением на лице. — Я не слышала, как ты вошёл… — А я и не хотел, чтобы ты слышала, — сказал Адриан, медленно шагая по направлению к кушетке. Маринетт убрала руки за спину, когда Адриан посмотрел вниз на её грудь. — Мне кажется, что кое-кто здесь не может держать свои руки при себе, я прав? — Я… — Маринетт затихла, немного ёрзая под его пристальным взглядом. — Вы не запрещали мне заниматься чем-то подобным, мой Господин. — …Верно, — уступил Адриан. Он наклонился, положив ладонь на кушетку между ее расставленных ног, и его глаза заблестели, когда он поймал её взгляд. — Но, позволь мне всё тебе наглядно объяснить…       Он провел рукой по ткани кушетки, обходя вокруг неё. И, едва Маринетт повернулась посмотреть, куда он идёт, с её губ сорвался удивлённый возглас, оттого что пальцы Адриана перебрались с кушетки на переднюю часть её трусиков, посылая очередную волну тепла по её телу. — Ты можешь касаться себя столько, сколько захочешь, когда ты одна, в своём доме, — прошептал Адриан ей на ухо, встав коленями на кушетку позади неё и слегка прижав пальцами кружево её трусиков к клитору. — Но, когда ты играешь здесь, со мной, касаться тебя — моя работа.       Маринетт простонала в ответ и выгнулась навстречу его ладони, однако он отодвинул руку ровно настолько, чтобы сохранить контакт, но не позволить ей при этом почувствовать давление, достаточное для удовлетворения её похоти. — Так что, до тех пор пока я не разрешу тебе делать это… — бормотал Адриан в её волосы низким, мурлыкающим тоном. — Руки прочь. Ты поняла? — Д-да, мой Господин, — кивнула Маринетт, чувствуя, что ей не хватает воздуха. Она всхлипнула, когда он прижал палец к её клитору немного сильнее, и заскулила после того, как он убрал руку и слез с кушетки. Маринетт попыталась выгнуть шею, чтобы увидеть, куда он направляется, но его рука откинула её голову назад. Через некоторое время он, скинув сандали, бесшумно вернулся в поле зрения Маринетт, так что она даже немного подпрыгнула от неожиданности, чем вызвала его улыбку. — Ты так тихо шагаешь, — пробормотала Маринетт, заметив полированную деревянную шкатулку в его руках. — Мне следует подарить тебе ошейник с колокольчиком, наподобие того, что носят коты, или я заработаю сердечный приступ. — Я буду стараться шагать громче ради тебя, — засмеялся Адриан, встав прямо перед ней с зубастой улыбкой и положив шкатулку между её ног. — Кстати, раз уж мы заговорили на эту тему… — О к-колокольчиках? — Маринетт на мгновение перевела взгляд с Адриана на шкатулку, когда он дотронулся до её крышки. — Я на самом деле был поражён твоим выбором для этого вечера, — сказал Адриан, кивнув на её нижнее белье. — До сих пор МУРРашки бегут по спине. И, думаю, к твоему наряду идеально подойдут те аксессуары, которые я для тебя подобрал. — Акс… — сердце Маринетт ёкнуло, когда Адриан поднял крышку шкатулки. Её рот открылся, а глаза стали словно два блюдца. Такие же глаза у неё были, когда ей исполнилось десять лет и её родители подарили ей Nintendo Wii* на день рождения. И ещё, пожалуй, когда ей исполнилось восемнадцать и они удивили её новым ноутбуком перед тем, как она села на самолет в Нью-Йорк. И оба раза она не могла сдержать себя от того, чтобы не закричать в порыве ликования. Но на этот раз она была более спокойна, так как, видимо, похоть настолько затуманила её разум, что её инстинкты притупились, и это остановило её от того, чтобы начать прыгать и визжать от радости на глазах у Адриана. — Я… эт-то всё для м-меня?  — язык Маринетт пробежал по её губам, когда Адриан вынул один из предметов, лежащих в шкатулке, и поднял его вверх для осмотра. Это был широкий ошейник из чёрной кожи с краями, отделанными изящным кружевом, и хромированными кольцами спереди и по бокам. Маринетт подавила желание провести пальцами по мягкой коже на внутренней стороне ошейника и немедленно пристегнуть его к шее, чтобы ощутить то, как он прижмётся к ней. Как-то раз, когда она была ещё в Нью-Йорке, во время прогулки по магазинам она решилась примерить кожаный ошейник с шипами, просто ради шутки, чтобы посмотреть, как она будет чувствовать себя в нём. Но, как только она надела его, в ней как будто что-то щёлкнуло, и весь следующий день она провела в публичной библиотеке за чтением БДСМ литературы. Причём, идея подчиниться кому-то, отдаться полностью на милость своего партнера завладела её разумом почти так же сильно, как и идея использовать ошейник на ком-то другом.       Но то был простой ошейник, который можно было бы найти в любом секс-шопе, в то время как в руках у Адриана была эксклюзивная, неповторимая вещь: из качественной дорогой кожи, с застёжкой в виде ремешка с пряжкой, с кружевным декором по краям и кольцами, торчащими из… — Это что? Кошки? — спросила Маринетт, прищурившись и заметив, что каждое кольцо, казалось, удерживалось во рту кошачьей мордочки из хрома. — Ты удивлена? — усмехнулся Адриан, убрав шкатулку в сторону и нежно поглаживая большим пальцем одну из кошачьих мордочек. — Он был сделан по индивидуальному заказу, ну и… так как это был мой дизайн, я решил поставить на нём свой фирменный знак. —  У тебя, похоже, фетиш на кошек, — усмехнулась Маринетт, вздрогнув, когда Адриан расстегнул застёжку. Она вытянула шею, слегка наклонив голову назад, когда он обошёл вокруг кушетки и снова встал на колени позади неё. — Да, я люблю кошек, — сказал Адриан, посмеиваясь над стоном Маринетт, который вырвался, когда кожа коснулась передней части её горла. — И каждый раз, когда ты будешь носить это…       Маринетт прерывисто вздохнула, в то время как Адриан затянул сзади ремешок на ошейнике и тот сжал её шею. — …я буду любить тебя, — прошептал Адриан ей на ухо. Мурашки пробежали по её спине, но она не могла понять, было ли это от голоса Адриана или от ощущения мягкой кожи на её шее. Она всегда была одной из тех, кто получал особое удовольствие от тактильных ощущений, и гордилась своей способностью отличить шёлк от атласа за одно касание. Так что, чувство, которое она испытывала при соприкосновении с, казалось бы, простой полоской из кожи на её шее, всё же действовало на неё более возбуждающе, чем всё остальное.       Адриан провёл пальцами по внутренней стороне ошейника, чтобы убедиться, что он не сдавливал её шею слишком сильно. Когда он затягивал ремешок, то старался оставить небольшой запас, поэтому там не должно было быть никаких проблем, но, всё же, излишняя осторожность никому ещё не вредила. — Он не мешает тебе дышать? — Нет, всё в порядке, — сказала Маринетт, зацепив и слегка оттянув металлическое кольцо в передней части ошейника. — Точно? Не слишком плотно сидит? — спросил Адриан. — Нет нет, — задумчиво произнесла Маринетт, содрогнувшись от того, что почувствовала, как её горло слегка сдавило, когда она сглотнула. — Он… идеален.       Её голова закружилась, когда Адриан встал позади неё и начал медленно обходить вокруг кушетки в поисках лучшего вида на своё творение. Его глаза блуждали по покрасневшему, голодному выражению на её лице, по её пальцам, потирающим хромированное кольцо в передней части ошейника, по её стройной полуобнажённой фигуре. Она выглядела просто потрясающе, хотя Адриан был уверен, что она выглядела бы ещё лучше, если бы была полностью обнажена.       …И эту теорию он намеревался доказать в ближайшее время. — Тебе комфортно? — спросил Адриан, решив дать ей ещё несколько минут, чтобы приспособиться к лёгкому давлению на её шею. — Да… — моргнула Маринетт, взглянув на Адриана, когда пришла в себя. — Спасибо. — Не благодари меня, — сказал Адриан, зацепив пальцем кольцо на ошейнике. — Поверь мне на слово, что эти аксессуары больше для моего удовольствия, чем для твоего. — Поспорим? — ухмыльнулась Маринетт, чувствуя как пульс бьет в висках. — Это не ошейник, а просто мечта, и мне особенно приятно, что подкладка из такой мягкой кожи. Мне интересно, как ты так угадал с подкладкой? — Знаешь, сначала я думал выбрать для подкладки замшу или мех, но потом вспомнил, что кое у кого есть фетиш на кожаные вещи, — сказал Адриан, заправив прядь волос ей за ухо. — А у меня будет к тебе встречный вопрос. Ты уже догадалась, почему мне нравятся ошейники и что я буду с ним делать? — Ну, у меня была одна гипотеза раньше, — пробормотала Маринетт, сев немного прямее, когда Адриан отстранился немного, слегка потянув ошейник вместе с ней за собой. — Н-но… — Да? — спросил Адриан, замерев на месте и не сводя с неё глаз. — Ну, это только гипотеза, — сказала Маринетт, слегка царапая ткань кушетки. — Я имею в виду… Как я уже говорила, ни один из моих прежних партнеров не делал ничего подобного со мной… Ах!       Маринетт затихла, когда Адриан потянул её за ошейник более настойчиво, вынуждая встать перед ним, невзирая на дрожь в коленях, подкашивающую ноги. Одной рукой он обхватил её и прижал к себе, а другой поднял её голову, заставив смотреть ему в глаза, в то время как она держала свои руки за спиной, боясь, что он не одобрит, если она прикоснётся к нему. — Могу ли я быть абсолютно честным с тобой? — сказал Адриан, лениво оттянув и отпустив резинку её трусиков. — Меня не особо волнует то, с кем ты была прежде, и что они делали или не делали с тобой. — Х-хорошо, — ответила Маринетт, в то время как его большой палец поглаживал линию её подбородка. — До сих пор ты не говорила ничего хорошего ни об одном из них, и, честно говоря, я не хочу о них больше слышать, — задумчиво произнёс Адриан. — Вы б-больше не услышите ни единого слова о них, м-мой Господин, — заикаясь пробормотала Маринетт, инстинктивно расставив ноги, когда его рука скользнула вниз, сжав одну из её ягодиц. Воспользовавшись её положением, он прижал колено к передней части её трусиков, отчего Маринетт жалобно заскулила и, качнув бедрами, потёрлась о его ногу. — Видимо, одна нетерпеливая маленькая штучка не даёт тебе покоя, так? — пробормотал Адриан, ухмыляясь, когда прижал к ней колено с чуть большей настойчивостью и был вознаграждён томным вздохом Маринетт, продолжавшей неспешно тереться о него. Она едва ли могла вспомнить время, когда её сексуальное возбуждение так долго не было удовлетворено, так как уже привыкла быстро получать оргазм с помощью пальцев или любимой силиконовой игрушки. Она раньше практически не имела дело с перевозбуждением и искренне надеялась, что это её состояние скоро закончится. — Что ж, думаю, что кое-кто уже готов к своему первому уроку. — Фух, — шумно выдохнула Маринетт. — Я… Я имею в виду… Да, мой Господин. — А ты быстро учишься, — размышлял Адриан, запустив палец в кольцо на её ошейнике. — Кожаные вещи помогают тебе войти в роль? — Немного, — хихикнула Маринетт, выпрямив спину. — И всё же… Я думаю, что надевать на тебя ещё какую-либо дополнительную одежду немного контрпродуктивно, — сказал Адриан, глядя на неё сверху вниз, и задумчиво нахмурился, заметив как её глаза стали чуть шире. Она была умна; и у него никогда не возникало никаких сомнений по этому поводу. Что ещё более важно, она, казалось, была в состоянии следить за ходом его мыслей, что означало, что: 1) из неё выйдет очень творческая Госпожа и 2) ему нужно будет постараться сделать что-то неожиданное, чтобы этот вечер удался. — Итак, — сказал Адриан, оторвав пальцы от ошейника и отставив ногу, которая облегчала сексуальный зуд Маринетт, в сторону. — Как же ты предлагаешь нам решить эту головоломку, принцесса?       Маринетт боролась с улыбкой, потирая руки за спиной, когда смотрела на него снизу вверх. — Ну… я полагаю, что я могла бы закончить разворачивать ваш подарок, мой Господин. — О, прекрасная идея, — сказал Адриан, спрятав руки в карманы брюк и лукаво улыбнувшись. — Почему бы тебе не сделать это прямо сейчас? — …П-прямо сейчас? — переспросила Маринетт, сглотнув от охватившего её внезапно то ли волнения, то ли смущения. — Ну… В принципе, мы всегда можем всё перенести на другой день, — задумчиво произнес Адриан, и дразнящая ухмылка заиграла на его губах. Густо покраснев, Маринетт слегка наклонилась вниз, чтобы отстегнуть чулок от подвязки… — Постой, — выпалил Адриан, напугав её, отчего она замерла и её пальцы так и застыли на застёжке, пока он, откашлявшись, не добавил: — Чулки можешь оставить. — Видимо, кое у кого тут фетиш на нейлон… — усмехнулась Маринетт, взглянув на него с поднятой бровью и заметив, как появился румянец на его щеках. Одна половина Адриана в данный момент изо всех сил пыталась придумать оправдание («Ну, просто я где-то читал, что есть положительная корреляция между тёплыми ногами и женским удовлетворением»), в то время как другая половина напоминала ему, что сейчас он находился в такой роли, которая позволяла ему просто приказать ей оставить чулки, не объясняя, почему он считал, что её ноги выглядели в них лучше. — Ну, как пожелаете, мой Господин, — захихикала Маринетт, выпрямившись и нащупав шёлковые ленты, завязанные на бантики по бокам её трусиков, за счёт которых они и держались на её бёдрах. Когда она потянула за концы лент, медленно расставаясь с последними остатками своей скромности, она внезапно вспомнила себя в возрасте четырнадцати лет, когда буквально падала в обморок, даже от простой перспективы поговорить с Адрианом. И вот, одиннадцать лет спустя, она стояла здесь перед ним, раздеваясь по его команде, и чувствовала больше желания, чем стыда, когда её нижнее белье упало на пол и её обнажённые влажные складочки, изнывающие от ожидания секса, окружил прохладный воздух гостиной.       Если бы та четырнадцатилетняя девочка могла видеть её сейчас… Хотя, она, наверное, уже была бы в отключке от прилива крови к головному мозгу и, даже придя в себя, не поверила бы, что одиннадцать лет спустя, она получит престижное образование, независимость, будет заниматься проектированием своей собственной линии одежды и стоять перед Адрианом Агрестом в одних лишь чулках и ошейнике в предвкушении жаркой ночи.       Что ж, все цели средней школы достигнуты, можно поставить галочку.       Язык Адриана пробежал по его губам, когда он почувствовал, что срочно нуждается в глотке воды. Глядя на неё, он наслаждался тем, как она смотрела на него, зажав губы между зубами и прикрыв глаза с тревожной улыбкой на лице. Он не позволил ей стоять там одной слишком долго, желание снова прикоснуться к ней превзошло желание стоять и пялиться на неё всю оставшуюся ночь. Его ладонь легла на её живот, и от этого прикосновения по её телу будто прошёл разряд. — Кое-кто… очень нетерпелив, — сказал Адриан, скользя рукой всё ниже и ниже. — Именно поэтому, первой темой, которую мы рассмотрим, будет…       Маринетт наблюдала за тем, как кончики его пальцев дошли до аккуратно подстриженного участка волос между её ног. Ещё один сантиметр, и он будет касаться её в том самом месте, которому столь необходимо было его внимание. Ещё один сантиметр, и… — …Выдержка, — сказал Адриан, смеясь над небольшим скулением, вырвавшемся из горла Маринетт, когда его руки легли на её плечи и развернули её лицом к зеркалу, встроенному в книжный шкаф. — Стой здесь.       Сердце Маринетт замерло, когда она нос к носу столкнулась со своим обнажённым, раскрасневшимся как маков цвет отражением. Окинув себя с ног до головы, она перевела взгляд на отражение Адриана, который отвернулся и, встав к ней спиной, стал возиться с пуговицами на своей рубашке. Должно быть, она слишком шумно вздохнула, потому что Адриан обернулся и поймал её взгляд, направленный на него. Его взгляд упал вниз и задержался на её заднице, а затем, посмотрев в её глаза, он ухмыльнулся, заметив, как она улыбнулась в ответ на это маленькое путешествие его взгляда. Опять повернувшись к ней спиной, он задвигал плечами, как будто медленно танцевал шимми**, и, скинув рубашку с плеч, поймал её и кинул на кресло.       Если бы не тот факт, что она впервые видела Адриана без рубашки вживую и немного оробела, она бы сейчас точно закатила глаза на его очевидную игру на публику. Глядя, как он лениво потягивается, поигрывая мышцами на спине, она протяжно вздохнула. Как бы ей не хотелось отвести взгляд от его саморекламы, она просто не могла этого сделать, так как кроме него в зеркале она могла видеть только себя, а это зрелище было для неё куда хуже.       Маринетт непрерывно следила за тем, как Адриан наклонился, и, подняв шкатулку, из которой он раньше доставал ошейник, снова запустил в неё руку, вынув четыре одинаковых манжета. И все её тело напряглось, когда он направился к ней, вертя один из манжетов на пальце. Он внимательно изучал выражение её лица в зеркале, ища любые признаки беспокойства, пока шёл вперёд, прекрасно понимая, что одно дело было с энтузиазмом согласиться на то, о чем ты знаешь только теоретически, и совсем другое действительно заняться чем-то таким. И, несмотря на то, что он не планировал впадать в какие-либо крайности, он переживал, что сделает что-то неприемлемое для неё. — Будь добра, запястья, — сказал Адриан, слегка коснувшись её плеча. С небольшим вздохом она протянула ему руки, костяшками натыкаясь на его ногу, когда он схватил одно из её запястий. Пара щелчков, и манжеты из мягкой кожи обхватили её руки, в то время как Адриан опустился на колени позади неё. Она издала небольшой писк, когда его губы на миг прижались к мягкому изгибу её правой ягодицы, пока его пальцы работали над тем, чтобы застегнуть манжеты вокруг её лодыжек. — Тебе нравится их цвет? — спросил Адриан, стоя позади неё и наблюдая за её реакцией в отражении зеркала, в то время как она подняла запястье до уровня шеи, оценивая то, как металлические детали её наручей заблестели в тусклом свете гостиной. — Если честно, то я ожидала, что ты свяжешь меня веревками, — размышляла Маринетт, в то время как Адриан положил руки ей на плечи. — С веревками конечно весело, — признал Адриан, рассеянно разминая её плечи своими длинными пальцами, решив дать ей время приспособиться к новым ощущениям. — Но они не столь универсальны. — Универсальны? — переспросила Маринетт. — Ну, знаешь, гораздо проще перейти с одного удерживающего устройства на другое, когда твой партнер не обвязан сотней различных узлов, — сказал Адриан, обернувшись, чтобы достать из шкатулки пару небольших серебряных цепочек с карабинами на концах. — Или, например… Если ты играешь с нижней, которая не может удержаться от того, чтобы не прикасаться к себе…       Адриан взял её руку и, подняв её, прикрепил один карабин к кольцу на её манжете, а другой — к боковому кольцу на ошейнике. Маринетт восприняла это как должное, но словно 220 вольт пробежали по ней, когда он точно также зафиксировал и вторую руку, не оставив ей больше возможности дотянуться руками до чего-либо. — …то можно легко отстегнуть её и дать ей такую возможность, — прошептал Адриан, скользя кончиками пальцев между грудей Маринетт, в то время как она слегка потянула руки вниз, проверяя, не сможет ли она сама освободиться. — П-понятно, — заикалась Маринетт. — Плюс, менее жёсткая фиксация помогает мне лучше прочувствовать твои инстинкты, которым ты, как и при связывании, уже не сможешь сопротивляться, — сказал Адриан, наблюдая за тем, как на её лице появилось выражение замешательства. — Инстинкты? — удивилась Маринетт. — Например, — Адриан беззастенчиво веселился, глядя на то, как Маринетт извивалась, когда его руки слегка сжали её грудь. — Какой твой первый инстинкт, когда я прикасаюсь к тебе вот так? — Ммм… Я не знаю, мой Госпо… Ахх! — Маринетт вскрикнула, когда он ущипнул её соски. — Будь искренней, Маринетт, — пожурил её Адриан, лениво разминая её грудь, в то время как она всхлипнула в его руках. — Я… Оу… Я х-хочу двигаться, — ответила на его вопрос Маринетт, попытавшись быть честной. — Неужели, тебе не нравятся мои прикосновения? — задал вопрос Адриан, наблюдая за тем, как сжались её кулаки, а запястья дернулись, натянув цепочки. — Н-нет нет, это не так! — быстро сказала Маринетт. Ей безусловно нравились его прикосновения, и в то же время ей чертовски хотелось развернуться, обнять его, впиться в его губы… Но она не могла этого сделать, так как на руках были манжеты, прикрепленные цепями к ошейнику. — Я… мой первый инстинкт — вновь стать свободной, мой Господин, — сказала Маринетт, наблюдая как Адриан кивнул ей в ответ. — Это первый инстинкт каждого, — сказал Адриан, проведя ногтями вниз по ее спине, отчего она вздрогнула. — Но инстинкт — это не желание и не цель, инстинкт — это инстинкт, в противном случае ты бы не позволила мне надеть на себя наручи… Или я не прав и это не инстинкт, а твое желание? Может, ты хочешь, чтобы я больше не прикасался к тебе? — Н-нет, мой Господин, — сказала Маринетт, всхлипывая, когда его руки оказались около её бёдер. — Значит, ты наслаждаешься этим? — усмехнулся Адриан, проведя пальцем по её спине и продев палец через кольцо на задней части её ошейника. — Ты когда-нибудь задумывалась, почему люди любят такие вещи, как бондаж, как передача контроля над своим телом другому человеку? — Постоянно об этом думаю, мой Господин, — захихикала Маринетт, закинув голову назад, когда Адриан слегка потянул за кольцо в задней части её ошейника. — Я не могу говорить за других, — пробормотал Адриан ей на ухо. — Но лично мне нравится в бондаже то, что у меня возникает возможность столкнуться с моими желаниями. — Неужели, вы бы сбежали от своих желаний, если бы не были связаны, мой Господин? — пробормотала Маринетт, закрыв глаза и наслаждаясь теплом его обнажённой груди, прижатой к её спине. — Мы все сбегаем от них, — сказал Адриан, поцеловав Маринетт в макушку, когда обнял её за талию. — По крайней мере, я так думаю. У каждого из нас есть такие желания, в которых мы не признаемся никому, порой даже себе. И, когда возникает возможность исполнить их, мы тут же начинаем пасовать, отказываться, упираться и вообще отрицать, что они у нас когда-либо были. Но… когда кто-то другой берёт всё под свой контроль… и решает, как ты проведешь эту ночь… то тебе остаётся только поддаться своим…       Глаза Маринетт распахнулись, когда она почувствовала кончик пальца Адриана около своего клитора. — …желаниям, — шепнул Адриан ей на ухо, проведя пальцем по её клитору, прежде чем отошёл, оставив Маринетт с красным лицом и широко раскрытыми глазами. Сердце едва не выскочило из её груди, когда она смутно осознала, что он отстегнул её манжеты от ошейника. Она моргнула на своё отражение, опустив руки вниз, в то время как Адриан достал из шкатулки, стоящей позади него, длинную серебряную цепочку с двумя карабинами на концах. — И, кстати, — заговорщицки прошептал Адриан, закрепив концы цепочки на каждом запястье и потянув Маринетт на несколько шагов назад от зеркала. — Я собираюсь открыть тебе один маленький секрет… Помнишь, ты спрашивала меня про секс-темницу? Ну…       Она проследила за взглядом Адриана, направленным в потолок над её головой, туда, где висел большой крюк, который выглядел так, как будто его недавно привинтили к перекладине, чтобы повесить какое-то украшение… или… — …ты практически в ней… подожди-ка секундочку, — сказал Адриан, медленно подняв цепь, соединяющую её руки над головой… и, нахмурившись, когда ему не хватило буквально пары дюймов, чтобы прикрепить её к крюку. — …Ха. — Что-то не так? — спросила Маринетт, немного разочарованная тем, что в настоящий момент она не была беспомощно свисающей с балок в доме Адриана. — Да просто эмм… ты оказалась гораздо меньше ростом, чем я ожидал, — сказал Адриан, поглядывая между цепью и балкой на потолке, немного сдвинув брови. — Я был уверен, что длины этой цепочки хватит… Но твои ноги оказались такими короткими… — Хрен тебе, а не длинные ноги, — пробормотала Маринетт себе под нос, взвизгнув, когда почувствовала, что Адриан потянул её за ошейник. — Прости, что ты сказала? — Ах да, совсем забыла… Хрен вам, а не длинные ноги, мой Господин, — сказала она сквозь зубы. — Спасибо, уже лучше, — ответил Адриан, поглядывая между её запястьями и балкой всё с тем же хмурым выражением на лице, переживая из-за того, что он не предвидел такой ситуации, и теперь его косяк угрожал разрушить все его планы на этот вечер. — А, может, ты просто… поднимешь меня туда? — спросила Маринетт, встав на цыпочки. — Думаю, ничего страшного, если я буду болтаться всего в паре дюймах от пола. — Это ведь твоя первая сессия, и я считаю, что ещё слишком рано для того, чтобы доводить дело до подвешивания, — сказал Адриан, прикусив губу, пока измерял точное расстояние до крюка, чтобы увидеть, насколько ему нужно продлить цепочку. — К тому же, эти манжеты не предназначены для поддержки веса всего твоего тела. — Да что же это такое? Просто пиздец какой-то, — прорычала Маринетт. — Просто пиздец настанет, если у тебя будет пережат лучевой нерв, — возразил Адриан, оглядывая комнату в поисках того, что он мог бы использовать. — Ух… ладно… дай мне подумать, дай мне ещё немного подумать, ещё немного… — Нет, нет, не торопись, — с каменным выражением на лице ответила Маринетт. — Я буду просто стоять здесь голая и умирать от возбуждения, пока ты будешь думать, как ты собираешься меня…       Шлепок. — Ах! — Маринетт пошатнулась, стараясь удержаться на ногах, когда Адриан звонко хлопнул ладонью по её правой ягодице. Этот шлепок не был болезненным (хотя, она бы не возражала, если бы это было так), скорее просто неожиданным, и для Маринетт он имел практически тот же эффект, как и пальцы Адриана, слегка касавшиеся её клитора ранее. Её глаза расширились, пульс участился и приятное тепло растеклось по всему телу. — Цыц, — сказал Адриан, не сводя глаз с балки и в то же время поглаживая её горящую от удара ягодицу. — Я не могу здраво мыслить, когда ты напоминаешь мне, что ты обнажена и возбуждена. — А ты что? Забыл об этом? — тяжело дыша прошептала Маринетт, возмущенно вскрикнув, когда Адриан небрежно хлопнул её по второй ягодице. Шипя сквозь зубы, она обернулась и, взглянув на Адриана, обнаружила на его лице надменное серьёзное выражение, словно он надел маску Габриэля Агреста. Странно, но отчего-то Маринетт нашла, что от этого он стал ещё сексуальнее, и сердце её забилось чаще. — Лучше помолчи, — тихо произнёс Адриан. — Д-да, мой Господин, — запинаясь, пробормотала Маринетт, поморщившись, когда Адриан крепко сжал нежный участок кожи, который всё ещё жгло после встречи с его ладонью. — Знаешь, — сказал Адриан, слегка приподняв кончиками пальцев её подбородок и ухмыльнувшись сквозь суровое выражение на его лице. — Я бы пообещал отшлёпать твою непослушную маленькую задницу, если ты не научишься держать свой острый язычок за зубами, но что-то подсказывает мне, что это не будет для тебя сдерживающим фактором, поскольку ты только и ждёшь такого наказания, я прав? — О нет, только не порка, прошу, — Маринетт «умоляла» его, пытаясь быть убедительной настолько, насколько ей позволял её актерский талант, но фальшь в её голосе была слишком очевидна, и она скорее напоминала сейчас братца кролика, просившего не бросать его в терновый куст. — Я буду хорошей девочкой, обещаю. — Правда? — ухмыльнулся Адриан и закатил глаза. — Сильно сомневаюсь в этом, но, думаю, что надо это провери…       Маринетт немного удивилась, когда Адриан затих и застыл на месте, глядя в сторону окна, как будто какая-то идея внезапно озарила его. Проследив за его взглядом, она где-то около минуты пыталась понять ход его мыслей, пока не заметила толстые чёрные бечёвки, которые перетягивали шторы, открывая вид из окна. — То что нужно, — сказали они одновременно, переглянувшись, и обменялись понимающими кивками. Адриан быстро пересёк комнату и, отвязав бечёвку от одной из штор, грубо дёрнул её несколько раз в руках, проверяя на прочность, прежде чем вернуться обратно к Маринетт. — Обычно я не использую первую попавшуюся верёвку, — сказал Адриан, продев один конец бечёвки через кольцо на её манжете и закрепив его узлом «простой штык». — И сейчас я делаю это лишь потому, что она не будет на тебе, и не нужна, чтобы поддерживать твой вес. — Так, значит, ты не планируешь сегодня связывать меня? — спросила Маринетт, предложив ему другую руку и внимательно наблюдая, как Адриан вяжет узлы. — После того, как я потратил столько времени, чтобы развернуть свой подарок… — ухмыльнулся Адриан, потянув за середину бечёвки вверх, отчего запястья Маринетт свелись вместе. — … я не хочу, чтобы что-либо прикрывало его, даже верёвки. А кроме того…       Перекинув верёвку через крючок, торчащий из балки на потолке, Адриан расплылся в довольной улыбке. Маринетт дёрнула руками и убедилась, что узлы затянуты надежно. Она не была подвешена, её ноги всё ещё касались пола, и только руки были зафиксированы над головой, когда Адриан встал позади неё. — …теперь, когда мой подарок на день рожденья распакован, я с нетерпением жду, когда мне представится возможность поиграть с ним, — сказал Адриан, засунув руку в карман и вытянув оттуда длинную ленту из красного атласа. На мгновенье Маринетт задумалась, для чего предназначалась эта вещица: для того, чтобы лишить её возможности видеть или чтобы завязать ей рот, но, прежде чем она успела спросить об этом, мягкая ткань обвилась вокруг её глаз. Небольшой вздох вырвался из неё, когда мир вокруг внезапно погрузился во мрак. И хотя свет слегка пробирался по краям, она сейчас не видела ничего из того, что её окружало.       Но зато все остальные её чувства резко обострились.       Она почувствовала, как Адриан провёл рукой вниз по её спине, когда закончил связывать концы повязки на её глазах. Она почувствовала вибрацию пола от его тихих шагов и поняла, что он обходит вокруг неё. Она почувствовала, что он стоит прямо перед ней, ещё до того, как он наклонился и оставил медленный, чувственный поцелуй на её губах. После того, как он завязал ей глаза, она стала ощущать много нового, того, что раньше не замечала, но, пожалуй, из всех её новых чувств одно всё же преобладало над остальными. Это было чувство тревожного ожидания, как если бы она провела весь день, медленно взбираясь на самую высокую в мире американскую горку, и теперь, когда её вагончик стоял на самой вершине, она предвкушала начало свободного падения.       И, кстати, она чертовски любила американские горки. — Тебе удобно, принцесса? — спросил Адриан, отстранившись от её губ, и взглянул на неё сверху вниз с лёгким вздохом, надеясь, что год отсутствия практики в играх не сказался на его навыках. — Да, мой Господин, — прошептала Маринетт, подавляя небольшую улыбку, когда Адриан переплёл свои пальцы с её. — Сожми мои руки, — приказал Адриан, кивнув, когда она молча сделала то, что он попросил. — Хорошо. Если ты почувствуешь, что твои пальцы онемели, или ощутишь покалывание***, скажи мне. — Это приказ? — хихикнула Маринетт немного тревожно. — Иначе я не сдвинусь с этой точки, — сказал Адриан, поставив руки на её талию, и прижал её близко к себе. Она вздрогнула, когда почувствовала, что её грудь прижалась к его обнажённой груди, инстинктивно подняв голову вверх, чтобы взглянуть в его глаза, хотя за повязкой ей ничего не было видно. — Не надо строить из себя «крутого парня»… Я не хочу причинить тебе боль.       Его голос долетел до неё, как тёплый летний ветерок; он был мягким и ласковым, но, тем не менее, она почувствовала, как будто ком встал у неё в горле. — Я п-поняла, — кивнула Маринетт. — Хорошо, — сказал Адриан, оставив нежный поцелуй на её лбу. — Итак… Ты хотела бы сыграть со мной в одну игру? — А у меня есть выбор, мой Господин? — усмехнулась Маринетт. — Конечно, — сказал Адриан, медленно зайдя ей за спину. — Но я думаю, что тебе понравится… во всяком случае, от финальной части этой игры ты получишь истинное наслаждение.       У неё дыхание перехватило, когда пальцы Адриана скользнули вверх по внутренней стороне её бедра и остановились на её промежности. Она инстинктивно широко расставила ноги, предоставив ему более легкий доступ, чем заработала короткий смешок от него. — Правила довольно просты, — сказал Адриан, кончиком среднего пальца слегка поглаживая её теплые, скользкие складочки и вызывая этим дрожь по её телу. — Я буду касаться тебя… Но ты не должна кончить.       На лице Маринетт отразилось чувство замешательства, но она подавила недовольный возглас, пытавшийся вырваться из груди. — П-почему? Я имею в виду… Как? — спросила она, выгнув спину от его прикосновений. — Каждый раз, когда ты почувствуешь, что уже на грани оргазма… — промурлыкал Адриан, прижав палец к её клитору, и, слегка надавливая, стал рисовать круги вокруг него. — …дай мне знать… и я остановлю свои прикосновения. — Но… — Но, — повторил Адриан, сжав её ягодицу другой рукой. — Ты бы хотела знать, с какой стати тебе делать нечто подобное, угадал?       Маринетт открыла рот, прежде чем закрыть его, нахмурив брови под повязкой. — Ты… ты ведь говорил, что я получу наслаждение в конце игры, так? — Ну, как и во всех хороших играх, в конце этой будет приз, — сказал Адриан, обхватив руками её бёдра и положив подбородок на её голову. — И он тебе понравится… Потому что, если ты поиграешь со мной некоторое время, я обещаю, что когда мы закончим…       Голова Маринетт откинулась немного назад, когда Адриан мягко дёрнул её за ошейник, наклонился и коснулся губами её плеча. — Когда мы закончим, я сниму тебя с этих балок… — прохрипел Адриан низким, голодным тоном. — …отнесу тебя в спальню… привяжу твои руки к изголовью кровати… А потом…       Адриан откинул её волосы в сторону и, наклонившись, тихо прошептал ей на ухо. — Я буду трахать тебя, принцесса, пока ты не потеряешь контроль над реальностью, превратясь в нечто мокрое и дрожащее подо мной.       В её горле пересохло, когда он оставил обманчиво целомудренный поцелуй на её щеке. Пульсирующая боль между ног была почти невыносимой, и она не знала, как долго она сможет вытерпеть, пока не «превратится в нечто мокрое и дрожащее» от его прикосновений. Она хотела его прямо сейчас. Она хотела, чтобы он скинул с себя всю оставшуюся одежду и жёстко взял её прямо сейчас, прямо здесь, перед зеркалом, на диване или в любом другом месте, неважно. За четыре года, проведенных в университете, она привыкла к быстрому перепиху в комнатах общежития, кладовках и душевых кабинках и теперь явно не была готова проявить чудеса выдержки; так что в данный момент она сильно сомневалась, что способна остановить себя на грани оргазма, но… — Итак… Как ты думаешь, ты готова справиться с этой сложной задачей? — спросил Адриан, вернув руки к её талии, пока ждал от неё ответ.       …он бросил ей вызов, и теперь она просто не могла устоять. — Да, мой Господин, — быстро и твёрдо сказала Маринетт. Часть её знала, что он использовал её гордость против неё, но это её не особо заботило. Она собиралась доказать ему, что она была более чем способна играть в его игры… во всяком случае, она надеялась на это. —  Сколько энтузиазма… И откуда он только взялся? — рассмеялся Адриан, шагая вокруг неё. — Неужели, я задел тебя за живое, принцесса? — По-моему, вы постоянно этим занимаетесь, мой Господин, — сказала Маринетт, и уголки её губ поднялись, когда она почувствовала, что он стоит перед ней. — Именно задеваете за… Ах!       Из-за повязки Маринетт не могла предвидеть внезапное появление пальцев Адриана между своих ног, и в один момент на смену её дерзкой улыбки пришло выражение удивления. Она внезапно позабыла как дышать, едва почувствовав как он дотронулся до ее беззащитного клитора, и рефлекторно вскочила на подушечки пальцев ног, выгнувшись назад, но Адриан не дал ей уйти. — Куда это ты собралась, принцесса? — ухмыльнулся Адриан, обхватив другой рукой её за талию и притянув обратно к себе. — П-прости, — заикаясь, пробормотала Маринетт, кусая губы, в то время как Адриан начал медленно теребить пальцами её клитор. — Просто это было неожиданно… только и всего. — Я сказал тебе, что собираюсь прикоснуться к тебе, и ты удивилась, когда я на самом деле сделал это? — прошептал Адриан, и, даже не видя его лица, Маринетт была уверена в том, что на его губах заиграла грёбаная ухмылка. Он ласкал её клитор, будто играл на скрипке, внимательно наблюдая при этом за выражением её лица. Если бы не было угрозы, что она кончит слишком рано, что не входило в его планы, он, возможно, заставил бы её саму ласкать себя и, сидя напротив, представлял то, как она делает это, когда она дома одна. Он хотел знать, где были её слабые места; воздействуя на которые можно было бы привести её к пику наслаждения в считанные секунды.       Безусловно, если бы она сама ласкала себя, он бы нашёл её слабые места гораздо быстрее, но, по правде говоря, он даже на минуту не мог удержать себя в руках и не прикасаться к ней.       Маринетт же только теперь осознала то, насколько ей везло раньше, когда она могла касаться своих сексуальных партнеров. И всё же, несмотря на то, что она не могла дотронуться до Адриана, чего ей крайне не хватало, и несмотря на то, что её бывшие дружки и парни на одну ночь зачастую точно также ласкали её пальцами, прежде чем перепихнуться с ней, всё происходящее всё равно казалось ей нереальным, захватывающим и потрясающим. Может быть, это было из-за того, что она не могла ничего сделать, чтобы остановить его блуждающие руки и не могла угадать, где они будут через мгновение, или из-за того, что теперь, когда она не могла видеть, её чувство осязания усилилось, а, может быть, дело было в том, что она наконец занялась хоть чем-то извращённым, о чём так давно мечтала… Но, на самом деле, главной причиной того, что она наслаждалась этой любовной игрой было то, что она занималась этим именно с Адрианом…       С парнем, по которому она и так всегда сходила с ума, так что было не удивительно, что его нежные прикосновения играли злую шутку с её нервами, а то, что это были весьма умелые прикосновения, усиливало эффект в разы. — Почему ты вдруг замолчала? — сказал Адриан, свободной рукой сжав её ягодицу, в то время как пальцы другой руки стали двигаться более настойчиво. —  Просто особо нечего сказать, — прошептала Маринетт, её грудь поднималась и опускалась в такт учащенному дыханию, в то время как он продолжал разжигать в ней страсть с каждым движением своих пальцев. — В это трудно поверить, — сказал Адриан, обходя вокруг неё, не отрывая пальцев от её клитора. Маринетт вздохнула, когда почувствовала, как его голая грудь прижалась к её спине, а пальцы перебрались на её влажные складочки. — Так как в последний раз ты, напротив, была чересчур разговорчива.       Желание Маринетт, которое она загадала во вторник вечером, было исполнено, и вместо её собственных рук по её телу теперь блуждали руки Адриана, который, казалось, экспериментировал с ней, оценивая в отражении зеркала её реакцию на свои действия. Почувствовав, что он слегка прикусил мочку её уха, Маринетт издала слабый стон удовольствия, отчего он рассмеялся, и, перейдя на другую сторону, стал посасывать мочку другого уха, вновь заслужив от неё ласкающие его слух звуки.       И всё это время он прикасался к ней.       Левая рука Адриана путешествовала по всему её телу, щупая, массируя и сжимая каждый кусочек её кожи, до которого он мог дотянуться. А его правая рука постоянно была между бёдер Маринетт, даже когда она сжала их вместе вокруг его руки. — Расставь ноги шире, — тихо прохрипел Адриан ей на ухо. Маринетт развела ноги в стороны, дав пальцам Адриана более лёгкий доступ, и заскулив, когда пальцы Адриана вернулись к её клитору и холодный воздух скользнул по её ноющей промежности, посылая дрожь по позвоночнику. — Скажи, во вторник, когда ты ласкала себя, ты представляла, что я делаю с тобой нечто подобное? — промурлыкал Адриан, наслаждаясь тем, как слегка приоткрылся её ротик. — Да, — простонала Маринетт, щурясь под повязкой, когда Адриан нашёл её самую чувствительную точку и, казалось, теперь каждый раз усиленно воздействовал на неё. — Значит, когда ты дотрагивалась до себя, в то время как я разговаривал с тобой, ты на самом деле представляла, что именно я прикасаюсь к тебе? — спросил Адриан, упиваясь чувством адреналина, оттого что столь восхитительная девушка была в его полном распоряжении. — Да, мой Господин, — заскулила Маринетт, чувствуя как растет напряжение внутри неё с каждым проходом его пальцев. — А с тех пор… — сказал Адриан, улыбнувшись, и, прижав нос к её волосам, вдохнул запах её шампуня. — …сколько раз ты прикасалась к себе думая обо мне? — Я… — Маринетт сглотнула, борясь с волной смущения. — Д-два раза, мой Господин. — Так что, практически всю прошлую неделю ты фантазировала о том, как я ласкаю тебя? — рассмеялся Адриан. — Прости что меня не было там, чтобы протянуть тебе руку помощи.       Маринетт закатила бы глаза на этот каламбур, если бы её разум в настоящее время не был полностью занят тем, что творилось между её ног, и если бы она не была так близка к оргазму. На мгновение у нее возникло желание сказать ему, чтобы он засунул свою маленькую «игру» куда подальше, и, поддавшись своим желаниям, получить долгожданное удовлетворение, но… — Ммм… Господин. Я почти… — простонала Маринетт, извиваясь в руках Адриана и крепко вцепившись в верёвку, которая удерживала её руки наверху. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил Адриан, не прекращая движения своих пальцев в ожидании её ответа. — Скажи это; скажи мне, что ты хочешь, чтобы я остановился. — Чёрт во… — Маринетт прикусила губу, сдерживая поток проклятий, и, сама не веря в то, что говорит, произнесла: - Господин, прошу вас, остановитесь.       И после этого он тут же отдёрнул от неё свои руки.       Волна наслаждения, которая угрожала накрыть её, отступила, оставляя лишь ноющую боль и глубокую неудовлетворенность, в то время как Адриан сделал шаг назад, утешительно потирая ей плечи. — Хорошая девочка, — проворковал Адриан, и его слова окутали её теплом, словно она погрузилась в горячую ванну. — У тебя гораздо больше самоконтроля, чем я думал.       «Не намного», — подумала Маринетт и разочарованно вздохнула, тоскуя по ускользнувшему уже во второй раз за ночь оргазму. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Адриан. — Чудесно, мой Господин, — Маринетт горько рассмеялась, повернувшись в сторону его голоса, и тихо проскулила: — Хотя, честно говоря, я бы скорее предпочла порку в данный момент.       Маринетт попыталась потереть бёдрами друг о друга, но Адриан заставил её вновь раздвинуть их, просунув свою ногу между её. — Не сомневаюсь в этом, — задумчиво произнес Адриан, опустив руки ниже и поглаживая бархатную кожу на её ягодицах. Он практически видел, как крутятся винтики в её голове, чувствуя, что сейчас её больше всего интересует, собирается ли он шлёпнуть её или нет. И, честно говоря, он был бы не прочь звонкого шлепка, если бы это не было так предсказуемо. — Но, — сказал Адриан, убрав от Маринетт руки и улыбнувшись тому, как она разочарованно опустила свои плечи. — Прежде чем мы позабавимся, я хотел бы кое-что выяснить. — И что же? — тяжело дыша, произнесла Маринетт, постепенно возвращаясь к прежнему уровню возбуждения. Ощущения беззащитности и уязвимости медленно просачивались в её подсознание, и это было что-то новое для неё, потому что до этого вечера она никогда не оказывалась в состоянии беспомощности. И, если раньше, независимо от того, в какую ситуацию она попадала, она всегда знала, что она могла что-то предпринять, то теперь она была полностью предоставлена на милость Адриана и у неё не было возможности действовать.       Хотя, одна возможность у неё была… Но она не хотела, чтобы их игра закончилась; пока не хотела, так как желание узнать, к чему всё это приведёт, было сильнее. — Что же вы хотите выяснить обо мне, мой Господииииин? — последний слог прозвучал плавно, протяжно, переходя в мурлыкающий стон, когда пальцы Адриана в очередной раз оказались между её ног. — Я хочу выяснять, что заставляет тебя извиваться, — сказал Адриан, наслаждаясь тем, как она прислонилась спиной к его груди, когда его пальцы возобновили лёгкое давление на её клитор. — И, если честно…       Наблюдая за выражением её лица в отражении зеркала, он заметил, как она смутилась и занервничала, когда его правая рука замедлила темп. Она выглядела, как будто она собиралась спросить у него что-то, но так и не успела решиться на это, потому что позабыла все слова, когда кончик среднего пальца его правой руки оказался на её теплых, влажных половых губках, в то время как его левая рука возобновила контакт с её клитором. — Если честно… Я давно мечтал, чтобы мои руки оказались на тебе, — прохрипел Адриан ей на ухо. — И теперь, когда я получил этот шанс…       Ноги Маринетт едва не подкосились, а рот открылся в безмолвном вздохе, когда он медленно скользнул пальцем внутри неё. — …Я буду прикасаться к тебе столько, сколько, черт возьми, захочу, — сказал Адриан, кончиком ноги толкнув в стороны щиколотки Маринетт. — Раздвинь ноги, принцесса. И сделай так, чтобы мне больше не пришлось снова просить тебя об этом.       К её чести, надо сказать, что ей удалось расставить свои дрожащие и подкашивающиеся ноги немного больше, и она даже сумела пропищать выдавленную из себя фразу «простите, мой Господин», несмотря на то, что большая часть её разума была занята попытками обработать информацию о том, что её школьная любовь сейчас медленно трахает её пальцем и теребит её клитор.       Ещё только сегодня утром Маринетт казалось, что она мысленно была готова ко всему, что он мог бы сделать с ней: к порке, к зажимам на сосках, к капающему на тело воску. Она была готова к тому, что он прижмёт её к стене и разорвёт её одежду в клочья… Но она не готовила себя к тому, что он будет так нежен с ней.       И от этой нежности каждый её нерв был теперь, словно на лезвии ножа.       Он не просто прикасался к ней в надежде вызвать хоть какую ответную реакцию. Нет, Адриан, казалось, просто получал наслаждение от прикосновения к ней. Палец его правой руки непрестанно погружался в неё; в то время как пальцы левой руки продолжали дразнить её клитор. И всё это время Адриан контролировал темп и глубину с такой точностью, что Маринетт была потрясена тем, что совершенно не могла сейчас облегчить своё напряжение. Каждый раз, когда она пыталась качнуть бёдрами навстречу его прикосновениям или инстинктивно сжимала ноги, он немного отстранялся, выжидая пока она не расслабится. Не говоря ни слова, он совершенно ясно дал ей понять, что собирается контролировать ход этого вечера исключительно в одиночку. — Ты снова притихла, — пробормотал Адриан через некоторое время, прорываясь сквозь тёмную пелену её раздумий и приводя её обратно в некое подобие реальности. — Витаешь в облаках? — Д-да, мой Господин, — прохрипела она сквозь стоны, борясь с желанием стиснуть бедра вокруг руки Адриана. — По-видимому, ты уже близка, — заметил Адриан, увеличив темп движения своих пальцев и шагнув между её ног, чтобы у неё не было соблазна свести их снова вместе. — Хочешь кончить, да? — Да, мой Господин, — произнесла Маринетт, глубоко вдохнув, когда он вытащил свои пальцы только для того, чтобы засунуть их обратно. — Mмм… п-пожалуйста, Господин… пожалуйста, можно мне… — Нет, — тихо сказал Адриан, игнорируя вырвавшийся из нее стон разочарования и продолжая прикасаться к ней. — Н-но. — Никаких "но". Я не хочу, чтобы ты кончила. Пока не хочу, — уточнил Адриан. Он прекратил движение своих пальцев, оставив при этом палец правой руки глубоко внутри неё, ощущая то, как она напряжена вокруг него и как дрожат её бёдра. — П-почемууу, — проскулила Маринетт и тут же взвизгнула, когда пальцы его левой руки подцепили кольцо в задней части ошейника и дёрнули её голову назад. — Потому что я так сказал, — произнёс Адриан строгим повелительным тоном, от которого у Маринетт пробежала дрожь по телу. — И, потому что тебе нужно кое-чему научиться, прежде чем мы продолжим. — Ч-чему научиться? — спросила Маринетт. Оттого что его палец был по вторую фалангу внутри неё, голова шла кругом и следить за ходом его мыслей становилось всё более сложной задачей. — Мне нужно, чтобы ты поняла, что секс… он не только ради удовольствия… твоего или моего…— сказал Адриан, наблюдая за растерянным выражением на её лице.       Маринетт молчала довольно долго. — М-могу ли я быть с Вами откровенной, мой Господин? — Да, принцесса, — ответил Адриан. — Что, еб твою мать, ты несёшь?! — пискнула Маринетт, сердито краснея, в то время как Адриан испустил смешок, который эхом разнесся по всему дому. — …мой Господин. — Ты не согласна? — Конечно, я не согласна, — тяжело дыша, пробормотала Маринетт, всхлипнув, когда палец Адриана выскользнул из неё. — С-секс должен…       Маринетт застыла на месте, словно каменная статуя, и покраснела, когда до неё донеслись звуки, которые могли означать только одно — он явно облизывал свой палец, покрытый ее соками, отчего ей резко захотелось прожечь отверстия в её долбаной повязке, чтобы увидеть как он делает это. — Ммм… Вкуснятина, — сказал Адриан, проведя языком по губам. — Ты что-то сказала? — Я… — Маринетт откашлялась. — Я… имею в виду, зачем тогда по-твоему нужен секс? — Хороший вопрос, — сказал Адриан, положив подбородок на её голову так, что будь на его месте кто-нибудь другой, то уже получил бы от неё локтем в живот. — Ты хочешь кончить? — Да! — прохрипела Маринетт. — И это всё, что ты хочешь? — Ну… д-да, — сказала Маринетт, хмурясь с любопытством. — Просто оргазм? — …Да. — Ну, если это так… то, что ты здесь делаешь? — в ответ на его слова Маринетт часто заморгала под повязкой, изо всех сил пытаясь придумать, что ему на это сказать, но прежде чем к ней пришли идеи, он уточнил свою мысль. — Если всё, что тебе нужно, это только быстрый оргазм… то ты не нуждаешься во мне. Тебе не нужен никто, кроме себя. Так как я гарантирую тебе, что на целом свете ты не найдёшь никого, кто знает, как удовлетворить тебя лучше, чем ты сама.       Маринетт подумала и поняла, что он был прав; если бы она хотела просто получить оргазм и лечь спать, то она могла бы получить его гораздо быстрее, действуя самостоятельно, и для этого ей даже не пришлось бы покидать свой дом… так что, видимо, ей всё же хотелось получить не просто оргазм. — Так почему ты здесь? — спросил Адриан. — Я… Я хотела быть с тобой, — мягко сказала Маринетт, и её сердце забилось чаще, когда она услышала одобрительное мычание позади себя. — Секс… это не только получение удовлетворения, — сказал Адриан, обняв её и наблюдая за её растерянным выражением в зеркале. — Это ещё и близость. Это наслаждение друг другом различными путями. И, в то время как оргазм является прекрасным способом закончить ночь, он не должен быть в центре внимания всей ночи. Секс — путешествие, а оргазм — лишь пункт назначения.       Дыхание Маринетт замедлилось, в то время как она пыталась сосредоточиться на чём-либо, кроме своего разочарования. Она сосредоточилась на руках Адриана вокруг себя, на его подбородке поверх своей головы, на его голой груди, прижатой к своей спине. Она сосредоточилась на запахе своего пота, смешанного с одеколоном Адриана, и на тактильных ощущениях кожи вокруг своей шеи и запястий. Она сосредоточилась на мысли о том, что Адриан видел каждый дюйм её обнажённого тела и всё ещё наслаждался простым актом прикосновения к ней, заставляя чувствовать себя одновременно и уязвимой и такой желанной, что голова шла кругом.       И ей пришлось, скрепя сердце, признать, что если бы он просто жёстко и быстро трахнул её на диване, она бы, видимо, упустила все эти прекрасные моменты. — Так… ты хочешь наслаждаться этим путешествием вместе со мной? — сказал Адриан, целуя её в макушку. Его руки скользнули вверх по сторонам её рук, и пальцы переплелись с её, а затем он сжал их на короткое время, чтобы убедиться, что они были ещё тёплыми и могли покраснеть, и что с ней всё было в порядке. Когда он отстранился, он заметил, как её пальцы задержались на его руке и, улыбнувшись, отошёл. — Это более трудное путешествие, чем я думала, мой Господин, — вздохнула Маринетт, в то время как упорная ноющая боль между её ног никак не оставляла её в покое. — Я знаю, — сказал Адриан, сжав её плечи. — Но ты прекрасно справляешься с этим принцесса; и мы почти закончили на сегодня. — Я знаю, просто… — Маринетт сделала глубокий вдох, мысленно напоминая себе, что её желания в конце концов будут удовлетворены этой ночью. — Боишься, что ты не выдержишь? — ухмыльнулся Адриан, дразня её, отчего её рот вытянулся в жёсткую линию. Она приняла его вызов, выпрямила спину, выдвинув грудь вперед, и вместо слов, которые собиралась произнести, сказала таким сладким и кокетливым голосом, на который только была способна в этот момент: — Я просто обеспокоена тем, что ваши руки могут устать, мой Господин. Я не хотела бы, чтобы у вас начались судороги или что-нибудь в этом роде из-за меня…       «Умно», — подумал Адриан. — «Но ты не учла, с кем имеешь дело…» — Это очень мило с твоей стороны, принцесса, — проворковал Адриан, обходя вокруг неё до тех пор, пока он не оказался прямо перед ней, и начал медленно расстегивать ремень. — По правде говоря, мои руки действительно немного устали…       Её пульс резко подскочил, когда она услышала звук кожи, выходящей из петель. Её дыхание замерло, когда его рука оказалась на её бедре. На мгновение она подумала, что он собирается использовать свой ремень для порки, но (к ее небольшому разочарованию) Адриан откинул ремень в сторону и стал расстегивать брюки. — Но дело в том, что я не совсем готов к постели, — сказал Адриан, швырнув брюки в сторону и стоя перед ней в чёрных боксерах, которые всё более неудобно обтягивали его. — Не знаю, как ты, но я довольно давно не ел. — Не знала, что в сессиях бывают перерывы на перекус, — нахмурилась Маринетт, когда почувствовала, что Адриан зачем-то опустился вниз перед ней. — Может, закажем что-нибудь из тайской кухни или…       Маринетт напряглась, когда поняла, что он уже довольно давно не поднимается обратно до её уровня. Она осознала, что он сейчас сидит на корточках или на коленях перед ней, положив руки на её бёдра, и неожиданно до неё дошло, что он имел в виду под «перекусом».       И, когда она это поняла, холодный озноб охватил всё её тело. — П-подожди, ч-что ты делаешь? — сказала Маринетт, дёрнув верёвку, фиксирующую её руки. — А ты угадай, — промурлыкал Адриан. — Я… нет… может, мы всё же вернёмся к прикосновениям исключительно руками? — спросила Маринетт, чувствуя что её сердце готово вырваться из груди. Теперь, когда он стоял перед ней на коленях, она была готова умереть от стыда, разорвавшись на тысячу липких кусочков, так и не добравшись до его постели. — Хочешь замедлить ход событий? — рассмеялся Адриан и лизнул нижнюю часть её живота. — Д-да, Господин, медленно и стабильно, я хочу…       Мольбы Маринетт оборвались в её горле, и все придуманные ею аргументы испарились из ее мыслей, когда язык Адриана коснулся её. Своим горячим и влажным языком он лизнул её, словно тающее мороженное, начав с самой нижней точки и медленно поднявшись выше, пока кончик его языка не щелкнул по кончику её клитора.       В любой другой ситуации, если бы мужчина рядом с ней с такой же чуткостью работал языком на её промежности, возможно, это стало бы ярчайшим событием ночи, но только не с Адрианом. С ним она просто сгорала от смущения не в силах расслабиться и получить удовольствие. — Помнишь, о чём я предупреждал тебя, когда ты переступила порог моего дома и зашла речь о Дракуле? — спросил Адриан, поглаживая её напряжённые бёдра и взглянув вверх, чтобы увидеть, как она приоткрыла рот в безмолвном вздохе. — Я сказал тебе тогда, что, возможно, просто хо­чу нем­но­го уединения, преж­де чем нач­ну ку­сать тебя. — П-прошу тебя, — заскулила Маринетт. — А-Адриан, я этого не выдержу… Ауч!       Маринетт завизжала, едва кончики его зубов коснулись внутренней стороны её бедра, слегка покусывая её мягкий открытый участок кожи. — Тише, — пробормотал Адриан, оставляя поцелуи на том месте, где только что побывали его зубы. — Просто дыши… и расставь ноги пошире. — Я пытаюсь, — простонала Маринетт, прерывисто дыша, её грудь взволнованно поднималась и опускалась, в то время как мозг был полностью поглощён обработкой информации об ощущениях на ней языка Адриана, полностью стеревших любые рациональные мысли, которые у неё могли бы быть. Ей было ужасно трудно бороться со своими инстинктами, которые заставляли её стиснуть ноги в тщетной попытке удержать его между ними немного дольше. — Я просто не могу ни на чём сосредоточиться, когда ты лижешь меня, как кот…       Шлепок.       Рука Адриана, оторвавшись от её бедра, ударила по её ягодице с громким хлопком, который эхом отразился от стен комнаты, заставив Маринетт дёрнуться вперёд от ощущения неожиданной боли. —  Может, мне помочь тебе сосредоточиться таким способом? — холодно сказал Адриан, резко ударив её по другой ягодице и наслаждаясь стоном, который вырвался из неё. — Или ты сама справишься?       Её задница болела, страдая от двух шлепков, которые были более грубыми и жёсткими, чем все те, что ей когда-либо наносили её предыдущие партнеры. Хотя эту боль нельзя было назвать невыносимой или неприятной, скорее её можно было сравнить с теми ощущениями, которые чувствуешь в ногах после долгого бега.       Чувствуя легкое головокружение, она медленно расслабила свои напряжённые мышцы и развела ноги сильнее, надеясь, что сможет преодолеть все трудности, которые ей подготовил Адриан, и молясь, что всё ещё будет способна наслаждаться им в постели после этого. — А теперь… Я вернусь к моей закуске, — прозвучал голос Адриана, проникнув сквозь дымку её возбуждения настолько, что вызвал её кивок. — И, если говорить из личного опыта… тебе будет проще, если ты перестанешь пытаться сдерживать свои стоны.       Маринетт успела пробормотать только «да, мой Господин», прежде чем её разум покинул её, когда она вновь ощутила язык Адриана, пробирающийся между её половых губ. Не то чтобы её предыдущие партнеры никогда не делали ей куни, просто по сравнению с Адрианом, который, стоя перед ней на коленях, просто «жадно пожирал» её, их попытки можно было назвать только «дегустацией». Его нос натирал её клитор, в то время как его язык извивался внутри неё, отчего хлюпающие звуки, смешиваясь с ее тихими стонами, заполняли комнату. Маринетт испустила небольшой, сдавленный всхлип, рефлекторно сжав ноги, пока шлепок по её заднице не заставил её вернуться в прежнее положение. — Ноги врозь, — потребовал Адриан, окинув взглядом полуприкрытых глаз её тяжело дышащее, покачивающееся тело. Глядя на неё, он подумал, что в свою первую сессию, когда ему едва исполнилось восемнадцать, он, наверняка, и сам выглядел таким же восхитительно беспомощным, с наполовину мечтательным, наполовину болезненным выражением на лице. — Да, мой Господин, — сказала она, и её ноги затряслись, когда она развела их, ожидая его новой атаки. Но он не спешил и дал ей минуту на то, чтобы ощутить предвкушение прикосновения его языка. Она чуть выгнула спину, когда его губы стали посасывать её клитор, а руки сжали её покрасневшие ягодицы. Маринетт чувствовала слишком много различных ощущений и, окончательно запутавшись в них, уже не могла понять, что именно возбуждает её: то, как Адриан грубо держал её задницу, или то, с каким энтузиазмом он использовал свои язык, губы и зубы между её ног. Но это в принципе было не так важно.       Главным для неё было то, что она хотела большего. — П-прошу тебя, — простонала Маринетт, закинув голову назад, когда Адриан сделал паузу в своих оральных ласках, чтобы взглянуть на неё. — Прошу тебя… А-Адриан, ты нужен мне…       Эти шесть слов почти перевернули мир Адриана с ног на голову, и сердце его пропустило удар, прежде чем он напомнил себе, что её потребность в нём была чисто физической. Но часть его это не волновало, так что он медленно встал и обхватил руками покрасневшее лицо Маринетт. — Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, принцесса? — прохрипел Адриан, поглаживая большим пальцем по её дрожащей щеке. — Всё… что вы захотите, мой Господин, — прошептала Маринетт, подняв голову и кусая губы, представляя, как Адриан смотрит на неё сверху вниз. — Я просто… Я хочу, чтобы ты… Прошу…       Маринетт почувствовала, как упали её руки, когда Адриан отвязал верёвку от её манжетов. На мгновение она подумала, что она сказала что-то не то, что их игра закончилась, и теперь он был недоволен ей. Она тяжело сглотнула, когда Адриан отбросил верёвку в сторону и, зацепив пальцем кольцо на её ошейнике, притянул её к себе. — Что ж, в таком случае… давай пойдём в кровать, — сказал Адриан, ухмыляясь в ответ на то, как её губы растянулись в широкой улыбке. — Благодарю вас, Господин, — вздохнула Маринетт, опираясь на его руку, которая лежала на её щеке. — Но, — тихо сказал Адриан, наклонившись, чтобы прошептать ей на ухо. — Ты не кончишь, пока я не дам тебе разрешение, понятно?       В ответ на это Маринетт разочарованно топнула ногой и надула нижнюю губу, пока очередной шлепок по её заднице не напомнил ей о её роли на этот вечер. — Д-да, мой Господин… — Хорошо, — сказал Адриан, подняв сброшенную ранее цепочку и прикрепив её к ошейнику. — А теперь пойдём.       Маринетт шла за ним вслепую, на дрожащих ногах, постоянно спотыкаясь, и только его рука, придерживающая её, спасала её от падения и от того, чтобы врезаться в стену. Должно быть, она уже выглядела как «нечто мокрое и дрожащее», как Адриан и обещал, но её это не волновало, её вообще сейчас не заботило ничто, кроме перспективы теплой, мягкой, уютной кровати в конце коридора. Она медленно переступила через порог, ведущий в спальню, вслед за Адрианом, в то время как он обернулся и окинул её взглядом с ног до головы. Адриан всегда считал Маринетт потрясающей девушкой, от которой замирало сердце, но сейчас, когда она была обнажена, с завязанными глазами, с капельками пота, выступившими на коже, в ошейнике, покрытая засосами, которые он на ней оставил, она просто сводила его с ума, вызывая желание прижать её к стене и трахать её, словно дикий зверь в период течки. И он точно знал, что она уже была готова принять его: разогретая, влажная и дрожащая от возбуждения.       Так что, сомнений в том, как достойно закончить этот вечер, у Адриана не было.       Робко войдя в спальню, она немного споткнулась, когда наступила на ковёр, но удержалась на ногах. Адриан же, отпустив ее, позволил ей сделать несколько шагов вперед наблюдая за ней со стороны пока закрывал дверь, а затем не спеша подкрался к ней. — Нервничаешь? — спросил Адриан, обнимая ее тело и наслаждаясь тем, как она, вздохнув, растворилась в его объятиях. — Нет, Господин, — сказала Маринетт, закрыв глаза под повязкой, пока Адриан неторопливо вёл её вперёд. — Именно это я и хотел услышать, — сказал Адриан, подталкивая её, пока её живот не упёрся в край кровати. — Залезай.       Немного нагнувшись и протянув руки вперед, она ухватилась пальцами за ткань покрывала и попыталась закинуть ногу на кровать. Однако, очевидно, что кровать Адриана предназначалась для людей на ходулях, потому что все её попытки забраться на неё привели лишь к приступам удушающего хохота со стороны Адриана. — Какие-то проблемы? — спросил Адриан, кусая костяшки пальцев, чтобы удержаться от смеха. Маринетт повернулась на звук его голоса, и ему даже не нужно было видеть её глаз, чтобы знать, что сейчас они были сужены от испытываемого ею отвращения. — Это, наверняка, была самая высокая кровать, которую ты только смог найти… — обиженно заявила Маринетт, и её губы сжались в жёсткую прямую линию. — Что я могу на это сказать? Мне нравится быть высоким, — сказал Адриан, разминая её плечи. — Тебе нужен лифт? — Это тебе нужна кровать поменьше, — пробормотала Маринетт, прежде чем ехидно добавить «мой Господин». — Ну… В размере этой кровати есть и свои преимущества, — сказал Адриан, глядя на неё сверху вниз, и, если бы Маринетт видела сейчас его лицо, она бы сразу поняла, что его голову явно озарила какая-то новая идея. — Например…       Маринетт почувствовала лёгкое давление на заднюю часть шеи, достаточно сильное для того, чтобы наклонить её вниз и прижать к кровати. Пальцы её ног едва касались пола, когда Адриан вплотную приблизился к ней сзади, скользя руками по её спине и волосам. — Как я и предполагал, — напевал Адриан, сильнее прижав свои бёдра к её и наклонившись вперёд, пока она не почувствовала, как его дыхание щекочет её ухо. — Размер этой кровати идеально подходит для того, чтобы нагнуть тебя.       Маринетт заскулила, чувствуя как что-то твердое и явно завернутое в хлопок упёрлось в неё сзади, отчего все последние сомнения относительно намерений Адриана рассеялись. — Ммм… Намного мягче, чем в той же позе на столе… Плюс, идеальная высота, — размышлял Адриан, покачивая бёдрами ей навстречу, в то время как она глубоко вздохнула сквозь стиснутые зубы. Она бы никогда не подумала, что Адриан Агрест может быть таким развязным, как сейчас, и всё больше и больше чувствовала себя от этого, как мышка, загнанная в угол и попавшая в ловушку крайне хитрой кошки. — Весьма заманчивая перспектива, и я почти соблазнился на то, чтобы войти в тебя прямо так… только для того, чтобы посмотреть, как будет трястись эта милая маленькая попка, когда я буду вколачиваться в тебя…       Маринетт зубами сжала уголок покрывала, когда Адриан поцеловал её чуть ниже ошейника. Предвкушение вызывало в ней большие муки, чем всё остальное, давно выйдя за все возможные рамки и превратившись в похоть. Последние остатки её разума всё ещё пытались анализировать то, что делает Адриан, но большая часть её вменяемости утонула в ощущениях его пальцев в её волосах, его голоса в её ухе, и его члена, которым он тёрся о неё. — Хотя, на данный момент у меня другие планы… — сказал Адриан, распутав руку от её волос. — И мне нужно, чтобы ты была на кровати…       И без каких-либо предупреждений его руки неожиданно подхватили её, после чего она услышала скрип и почувствовала, как кровать прогнулась под их общим весом. Затащив Маринетт на кровать, Адриан положил её на спину ближе к изголовью, чувствуя, как намокло его нижнее белье в том месте, где он прикасался к её влажной промежности. — Запястья, — приказал он, отцепив цепочку от ошейника Маринетт и пропустив её в отверстия в резном изголовье кровати. И, когда Маринетт покорно выполнила его приказ, прикрепил карабины на концах цепочки к манжетам на её запястьях. — Как ты себя чувствуешь? С твоими руками всё в порядке? — Да, мой Господин, — кивнула Маринетт. — Прекрасно, — сказал Адриан, встав на колени между её ног и откинувшись немного назад, чтобы оценить, как она выглядела. Перед ним предстал весьма привлекательный вид: её волосы россыпью лежали на покрывале, грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом, а рот был слегка приоткрыт.       Он знал, что этот вечер подходит к концу, так что хотел напоследок насладиться каждым моментом, который он мог иметь. — Ты прекрасна, — обнаружив, что он сказал это вслух, Адриан покраснел, в то время как на лице Маринетт вспыхнула ухмылка. — Наслаждаетесь видом, мой Господин? — спросила Маринетт, но тут же услышала звук, открывающегося в прикроватной тумбочке ящика, а затем звук разрыва алюминиевой фольги и замерла, поняв, чем Адриан занимается сейчас между её ног. — Держу пари, что больше, чем ты, — сказал Адриан, задумчиво взглянув на повязку, прикрывающую её глаза, и, потянув за её концы, снял её, прежде чем начал сомневаться стоит ли это делать. И теперь был награждён блуждающим по его телу томным взглядом голубых глаз, блестящих в тусклом свете спальни. — Так н-намного лучше, — пробормотала Маринетт, с трудом веря, что парень с растрепанными волосами, сидящий на коленях между её ног и смотрящий на неё затуманенным взглядом, был тем же мальчиком, который когда-то давным давно, когда они ещё были детьми, предложил ей свой зонтик, робко глядя в её глаза с застенчивой улыбкой на губах.       Придвинувшись ближе, Адриан положил руки на бёдра Маринетт, и, стоило кончику его члена коснуться её половых губ, как у него на лице заиграла его фирменная белоснежная улыбка, которую он раньше обычно использовал на фотосессиях. — Ты готова для меня, принцесса? — спросил Адриан, видя её умоляющий взгляд. — Да, — Маринетт тяжело дышала, закручивая вокруг рук цепочку, которая фиксировала её запястья у изголовья кровати. — Я…       Несмотря на то, что Адриан был из богатой и влиятельной семьи, он не был избалованным, скорее он был поклонником простых вещей по жизни, таких как хорошее питание, вечерние прогулки по городу и взгляды на лица девушек, с которыми он впервые занимался любовью. Одним неторопливым движением он качнул бёдрами вперёд, наблюдая за тем, как глаза Маринетт распахнулись, а поднимавшаяся при вдохе грудь замерла на месте, до тех пор пока он не вошёл в неё до конца.       Глубокий, гортанный смешок выскользнул из его рта, когда он услышал её тихий стон. — Чувствую, что да, — мурлыкнул Адриан раздражающе сексуальным тоном, в то время как Маринетт изо всех сил пыталась вернуть контроль над своим дыханием. Пока Адриан продолжал неспешные движения в ней, она обхватила его ногами, и её бедра немного поднялись с кровати, в то время как он отодвинул прядь волос со своего лица, взглянув на неё с таким голодным выражением, что в одно мгновение по каждому дюйму её тела, будто прошел электрический разряд, оставляя за собой приятное тепло. — Я ещё не поблагодарил тебя за такой чудесный подарок на мой день рождения? — сказал Адриан, и дикий оскал появился на его губах. — Тогда, я думаю, что мне стоит это сделать прямо сейчас, потому что он просто идеально мне подходит.       Маринетт испустила сдавленный стон, когда Адриан медленно удалился, прогнувшись в спине, вошёл в неё одним резким толчком, хлопнув своими бёдрами по её. Ее руки дёрнулись в цепях из-за её отчаянного желания дотронуться до него, в то время как он немного ускорил темп. По крайней мере, теперь, когда повязки на её глазах больше не было, у неё появилась возможность видеть его: видеть как он напряжён, как сжаты его губы, как он качает бёдрами взад-вперед с методической точностью.       Она чувствовала силу его желания с каждым толчком. Когда его рука прикоснулась к её клитору, она громко застонала, а затем торжествующе зашипела сквозь зубы, когда увидела по выражению его лица, что он, наконец, начал терять контроль над собой. Теперь его движения уже не были так точны, и её переполняло чувство гордости от того, что она была причиной этого, что это она заставила его отдаться во власть своих желаний, забыв о притворном спокойствии.       Конечно, она уже занималась сексом раньше и занималась любовью. Но ещё никогда это не было так чувственно, как прямо сейчас с Адрианом. У неё никогда не было никого, кто бы трахал её с такой нуждой в каждом ударе, что она была просто не в состоянии контролировать своё дыхание и громкость голоса. Казалось, было что-то электрическое между ними, и они настолько увлеклись, что не замечали ничего вокруг, концентрируясь лишь на соприкосновении обнажённых тел друг друга.       Маринетт не могла больше сдерживать стоны и лихорадочные вздохи, которые ещё сильнее заводили Адриана. Он же лишь тяжело дышал и только раз слегка заскулил, когда почувствовал, как её ноги сжались вокруг его талии, заставляя войти глубже в неё.       Ему было чертовски хорошо, так хорошо, что он даже не замечал тонкого слоя латекса между ними. Возможно, это было из-за того, что у него не было секса почти год; может быть, это было из-за того, что он хотел её в течение нескольких месяцев. А может быть, это было просто потому, что Маринетт была великолепной, обнажённой, и умоляла его не останавливаться. По её щеке скатилась слеза, когда он сжал её бёдра крепче, она задыхалась и с каждым вдохом пробуждала в нём желание дать ей то, что она так хотела получить — удовлетворение, он и сам чувствовал, что находится уже на грани.       Волна оргазма, с которой Маринетт боролась всю ночь, угрожала вот-вот захлестнуть её, когда она, впившись зубами в свои губы, простонала: — Господин… А-Адриан… я… ммм… Ебать… Адриан…       Ее стоны стали более настойчивыми, а желудок сделал сальто, когда он задал новый ускоренный темп, не останавливаясь ни на миг. — Ты хочешь кончить? — задыхался Адриан, получая в ответ лишь скуление и кивки. — Проси. — Прошу тебя… Я должна… Я… ебааать! — Маринетт стиснула зубы вместе, сильнее сжав ноги на талии Адриана и уже балансируя на краю забвения. — Быстрее, — прохрипел Адриан. — Проси. — Прошуууууу! — застонала Маринетт, выгнув спину и откинув голову назад. — Пожалуйста… пожалуйста, Господин, я… позвольте мне… позвольте мне…       Потянув Маринетт за ошейник, Адриан заставил её смотреть в свои темно-зелёные глаза, которые уже давно преследовали её самые заветные фантазии, и произнёс пять слов, которые как будто щёлкнули что-то глубоко внутри неё. — Тогда кончи для меня, принцесса.       Эти слова стали переломным моментом, после которого она просто сломалась. Бёдра Адриана качнулись вперёд и застыли, когда он почувствовал, как её внутренние мышцы пульсируют вокруг его члена. Её рот открылся в безмолвном вздохе, когда чувство эйфории накатило на неё, снимая всё то напряжение, которое накопилось у неё за этот вечер. Внезапно она вспомнила слова Адриана о том, что она будет наслаждаться их игрой «в конце концов». И действительно, её оргазм на этот раз был сильнее, чем когда-либо раньше. Адриан дал ей немного времени насладиться её состоянием, наблюдая за ней не в силах сдержать улыбку, в то время как она лежала, в блаженстве прикрыв глаза, а потом начал вновь медленно погружаться в неё. Она в ответ качнула бёдрами ему навстречу, простонав в знак своей благодарности «твою мать» и еще пару крепких словечек, чередуя их с резкими вздохами.       И теперь всё, кроме того, что она чувствовала, как она выглядела и как стонала под ним потеряло для него смысл до тех пор, как…       Услышав мурлыкающий звук, выскользнувший из горла Адриана, Маринетт подняла веки и поймала его взгляд. Его глаза были расширены, губы вытянуты в широкую улыбку, вены на шее вздуты, а руки судорожно сжали покрывало, когда он кончил остановившись глубоко в ней. Она никогда не видела его таким уязвимым. Он задыхался и дрожал между её ног так, как будто он только что вылез из ледяной воды. В тот момент, когда Маринетт увидела, как его привычное спокойное лицо сломало выражение безудержного счастья, у нее появилась новая мечта — увидеть его таким снова.       В конце концов момент прошёл и Маринетт, распутав свои ноги от талии Адриана, положила их на кровать. Адриан же, оперевшись на локти, опустился на неё, утопая лицом в её волосах и тяжело дыша рядом с ее ухом.       Только с большим трудом ему удалось поднять голову и увидеть, как Маринетт лежит под ним с закрытыми глазами и улыбкой на губах. Сейчас перспектива потерять себя полностью внутри неё и никогда не выходить, казалась его затуманенному после секса разуму всё более и более привлекательной. Но он не мог этого сделать по целому ряду причин; не в последнюю очередь из которых был тот факт, что она всё ещё была прикреплена к его кровати. Адриан двинул бёдрами немного назад, но Маринетт, обхватив их ногами, притянула его обратно, прошипев сквозь зубы: — Еще рано… дай мне секунду. — Хорошо, — пробормотал Адриан, потянувшись и отстегнув цепочку, которая фиксировала её запястья. И как у марионетки, у которой обрезали нитки, её руки резко упали на кровать рядом с ней. Сняв с Маринетт манжеты и ошейник, Адриан слегка растёр порозовевшую под ними кожу.       Маринетт же продолжала лежать с закрытыми глазами, размышляя, будет ли она когда-нибудь вновь также как сейчас плотно прижимать его к себе ногами, опутав его бедра, в тщетной надежде продлить их связь хотя бы на минуту дольше. Ощутив тепло его губ на своих, она медленно открыла глаза. — Как ты себя чувствуешь? — хихикнул Адриан, следя за тем как взгляд Маринетт скользит по его губам, и, проведя пальцами по внешней стороне её бедра, одарил её нежной улыбкой. — Эй, привет. Ты как? — …Ебаааать, — всё, что она смогла сонно прошептать в ответ. Адриан расхохотался, в то время как она, поняв что сказала совсем не то, что хотела, молча закрыла рот, готовая провалиться сквозь землю. — Опять? — хихикнул Адриан. — Я думаю, что тебе нужен перерыв. — И кляп, по-видимому, — рассмеялась Маринетт, почёсывая щеку с тревогой. — Я рассмотрю этот вариант, — сказал Адриан с зубастой ухмылкой. — Хотя, мне нравятся звуки, которые ты издаёшь. — О… — тихо сказала Маринетт. — Прости, я, наверное, была чересчур громкой, да? — Никогда не извиняйся за это, — сказал Адриан, убирав потную прядь волос с её лица и прижавшись губами к ее лбу. — Твои стоны прекрасны.       Её пульс участился, когда он вновь стал осматривать её запястья и шею, ища любые признаки повреждений или дискомфорта. — Ты точно в порядке? — переспросил Адриан, наклонившись, чтобы лучше рассмотреть её. Маринетт подумала, что пришло время сделать то, что она хотела сделать ещё когда только вошла в его дом, и, обняв Адриана вокруг шеи, притянула его вниз, чтобы оставить нежный поцелуй на его губах. Его глаза распахнулись, а лицо залило румянцем от её внезапного проявления ласки. Этот поцелуй был совсем не похож на те страстные, грубые, голодные поцелуи, которыми они пожирали друг друга всю ночь, он был полон нежности, и Адриан остался немного ошеломлён, когда она отстранилась, проведя пальцами по его подбородку и послав ему улыбку, от которой его сердце замерло. — Это значит «да»? — сказал Адриан, заработав воздушный смех от Маринетт. — Это значит… спасибо, — сказала она немного застенчиво, кусая губы и слегка натыкаясь своим лбом на его. — Не за что, — сказал Адриан, проведя рукой вниз по её плечу. — Всё удовольствие сегодня досталось мне. — Тебе? — фыркнула Маринетт, подняв бровь. — Твоё покрывало с тобой полностью не согласно. — Ну я же обещал превратить тебя в нечто мокрое и дрожащее, — сказал Адриан, шевеля бровями, медленно выбираясь из ее объятий. Неохотно распутав её ноги от своих бёдер, он медленно вышел из неё с легким вздохом. — А я всегда держу свои обещания.       Встав на шаткие ноги, Адриан снял презерватив и, вытащив покрывало из-под Маринетт, пошёл по направлению к двери, захватив по дороге валяющееся на полу нижнее белье. Ненадолго скрывшись за дверью, он вернулся с парой подушек и одеялом и, наблюдая, как Маринетт перекатилась на бок, взглянул на неё с улыбкой. — Привет, — сказала Маринетт, помахав ему, пока он шёл назад к кровати. — Привет, — повторил Адриан, накрывая её одеялом, и залез к ней поближе, подсунув подушки ей и себе под голову. Заметив краем глаза, как она застенчиво натянула одеяло на обнажённую грудь он поинтересовался: — Хочешь пижаму? — Сомневаюсь, что моей заднице понравится, если я прямо сейчас что-нибудь на неё надену, — сказала Маринетт, подняв одеяло и выгнув голову, чтобы взглянуть на красные следы от руки Адриана, оставшиеся на её ягодицах. — Может, нужен лед? — Нет, на самом деле, я бы не сказала, что ты был слишком груб со мной, — сказала Маринетт, двигаясь под одеялом навстречу Адриану, желая снова быть ближе к нему. Он встретил её на полпути, обернув руками её талию, и затаил дыхание, когда она, приблизившись к нему, положила голову на сгиб его шеи со счастливым вздохом. — Честно говоря, я ожидала, что сегодня ты будешь пороть меня плетьми, паддлами и… разными подобными штуками. — Лучше начинать с малого, — пожал плечами Адриан. — Вряд ли это можно назвать «малым», — сказала Маринетт, глядя в глаза Адриана. — Я имею в виду, что это было… то, к чему я действительно не была готова. — Тебе… понравилось? — спросил Адриан с явным волнением в голосе. — Да да, конечно, просто это было… — Маринетт замолчала, взглянув куда-то вдаль и улыбнувшись. — …адским способом вновь начать заниматься сексом после долгого перерыва. — Да, точно подмечено, — сказал Адриан, получив любопытный взгляд от Маринетт. — Я имею в виду, что… у меня тоже почти год никого не было. — Вот пройдет ещё года два, тогда и жалуйся, — фыркнула Маринетт, положив руку на его грудь и наслаждаясь тем, что ничто не мешало ей прикасаться к нему сейчас. — Ну теперь тебе грех жаловаться, — сказал Адриан, тыкая в её сторону пальцем. — Теперь да, — пробормотала Маринетт. Некоторое время они просто молча лежали, обняв друг друга и наслаждаясь чувством близости. Пальцы Адриана сначала медленно ласкали её шею, а затем начали бесцеремонно массировать её. — Тебе хочется что-нибудь ещё? — спросил Адриан, глядя вниз на сонные глаза Маринетт. — Вода? Закуски? Ещё одеяло или… — Только это, — сказала Маринетт, прижимаясь к шее Адриана и чувствуя, как сильно её клонит в сон. — Всё, что мне нужно… только ты…       На мгновение в голове у Адриана проскочила мысль, что она любит его, но лишь на мгновение. «Ей просто необходимо мое прикосновение…» — напомнил он себе. — «…и дружеское плечо, чтобы заснуть после утомительного вечера». Он хотел быть осторожнее, боялся понять её не так. Это был один из лучших вечеров в его взрослой жизни, и он хотел, чтобы их встреча когда-нибудь повторилась вновь, поэтому он не мог поддаться своим чрезмерно сентиментальным, романтическим чувствам.       Он не собирался разрушить их с Маринетт отношения также, как он делал это с другими. — А тебе? — тихо спросила Маринетт, медленно погружаясь в сон. Он заглянул в её глубокие голубые глаза и увидел, как они неторопливо закрываются, услышал, как замедляется её дыхание. Её веки, как бы они поначалу не сопротивлялись, сомкнулись и она задремала, прижавшись к его груди. — Только это, — повторил за Маринетт Адриан, когда первый тихий храп выскользнул из её рта, и оставил поцелуй у неё на макушке. — …только ты.       Он заверил себя, что утром у них ещё будет время, чтобы поговорить по душам; время, чтобы выяснить, как они теперь вписываются в жизнь друг друга, когда они видели друг друга наиболее уязвимыми. Но, несмотря ни на что, сейчас Адриан позволил себе предаться фантазии о том, что когда она проснётся на следующее утро, она всё равно будет его. Он решил пока не вставать и не идти выключать свет, а подождать немного, чтобы быть уверенным, что она уже крепко спит и что он не потревожит её сон, когда будет подниматься. Поэтому продолжал лежать рядом с ней, слушая её нежный храп, пока и сам не задремал, рукой обхватив её вокруг талии и уткнувшись носом в её шелковистые волосы.