Любопытство сгубило кошку / Satisfaction Brought It Back

      Опираясь локтями о барную стойку и погрузив пальцы в волосы, Адриан методично постукивал ногой по ножке стула, на котором сидел, в ожидании, когда же Маринетт наконец закончит свой телефонный разговор в ванной.       Маринетт не выходила уже довольно давно, и это дало ему достаточно времени на то, чтобы собраться с мыслями и как следует обдумать то, что произошло в книжном, а также немного разобраться в запутанном беспорядке эмоций, которые угрожали разодрать его желудок на части.       Ещё утром он был уверен, что уже смог обуздать то изнуряющее его чувство влюбленности, которое он испытывал к Маринетт, но теперь… у него появилось подозрение, что это только показалось ему из-за того, что в последнее время они слишком редко виделись друг с другом. Он на самом деле гордился тем, как ему удавалось поддерживать с ней практически чисто дружеские отношения.       Но это было до того, как он побывал в роли её парня.       Адриан до боли прикусил губу, пытаясь разобраться в том, содержали ли слова Маринетт более глубокий смысл или они лишь служили оправданием перед её матерью. Возможно, он придавал сказанному сгоряча слишком большое значение и видел то, чего в действительности не было. Адриана вообще по жизни преследовала эта вредная привычка думать, что люди заинтересованы в нём больше, чем это было на самом деле. И как раз из-за этой его привычки у него обычно и возникали проблемы с практически каждой из его бывших девушек, которые стремились порвать с ним всяческие отношения, как только он решался поведать им о своих чувствах. Тем не менее, что-то подсказывало ему что слова Маринетт вполне могли бы значить нечто большее. Её взгляды и то, как она касалась его руки, и внезапный поцелуй в лифте… Адриану так хотелось верить, что всё это было неспроста. А вдруг, с её стороны это было не таким уж и тонким намёком на то, чтобы они перешли в своих отношениях на новый уровень?       А вдруг, она тоже испытывает к нему совсем не дружеские чувства?       «Не стоит делать преждевременных выводов», — напомнил себе Адриан, когда дверь ванной комнаты отворилась. Маринетт вышла, и Адриан вдруг понял, что выглядит сейчас не лучше школьного задрота-ботаника, просидевшего полдня над трудной задачкой и так и не решившего её. Встав со стула, он поспешил пригладить свои взъерошенные волосы и одёрнуть рубашку, пока Маринетт не заметила его состояния и не заподозрила в том, что он уже более часа просидел тут, думая о ней.       Маринетт же тем временем прошлась по комнате с такой обезоруживающей, мягкой улыбкой на лице, глядя на которую Адриан понял, что его мысли о том, что он наконец усмирил своё чувство влюбленности определённо были лишь иллюзией. — Привет ещё раз. — Эмм… Привет. Как прошёл звонок? — спросил Адриан, когда она остановилась в паре метров от него. — Что? Звонок? — переспросила Маринетт, встрепенув головой. — Да как обычно; ничего особенного. Просто очередной рабочий вопрос, который следовало обсудить. — О, хорошо, — сказал Адриан, кивая головой, словно китайский болванчик. — Хорошо, хорошо… — Ну да, всё в принципе… неплохо, — кашлянула Маринетт, потирая руку.       Напряжение между ними усиливалось с каждой секундой, но ни один из них не был готов прервать молчание. Каждый из них ждал, что начнёт говорить другой, надеясь услышать то, что сможет хотя бы немного успокоить его или её измученные нервы. — Послушай… — сказал Адриан. — Я думаю, нам следует… — Мне жаль… Прости за то, что случилось в книжном магазине, — выпалила Маринетт.       Адриан моргнул, шокированный тем, что её первой реакцией было извиниться за то, что она представила его как своего парня. — Я… — Я имею в виду за всё то, что мне пришлось сказать о тебе своей маме…ну… что ты мой парень… — сказала Маринетт, слегка почёсывая затылок. — Я просто запаниковала. Но ведь и ты, наверняка, поступил бы точно так же, если бы твоя мама застала тебя целующимся с кем-то, правда?       Маринетт поняла то, что она сказала, слишком поздно, побледнев и подняв руки вверх. — Ничего себе… это прозвучало как-то не так, — прохрипела она, чувствуя, что её голос вдруг стал ломаться, как у тринадцатилетнего мальчика. — Я имела в виду вовсе не… — Я понял, что ты имела в виду, — сказал Адриан с несколько вынужденной, обнадеживающей улыбкой. — Всё нормально. — Ну да, — рассмеялась Маринетт, сунув руки в карманы и нервно теребя пальцами ткань своего платья в попытке понять, как ей продолжать разговор. Одно дело было быть смелой, решительной и готовой к конструктивному диалогу, когда по телефону подбадривал голос Альи, и совсем другое, стоять тут перед Адрианом и пытаться как можно более деликатно извиниться за то, что натворила. — Прости… я не хотела тебя обидеть… — Ты этого и не сделала, — настаивал Адриан. — Мне всё же следовало сперва обсудить всё с тобой, прежде чем говорить маме, что мы встречаемся, — сказала Маринетт, прикусив губу. — Я имею в виду, что не планировала называть тебя перед мамой своим парнем… но так уж вышло…       Маринетт беспомощно пожала плечами, с небольшим вздохом посмотрев на потолок. — …что ты попала в безвыходную ситуацию? — спросил Адриан. — Мягко говоря, — рассмеялась Маринетт, сделав ещё несколько коротких шагов на встречу Адриану, который вовсе не выглядел возмущённым или огорчённым. Скорее он был слегка напряжён и озадачен, так что её страх постепенно отступал. — Я имею в виду, что мы целовались, и это было здорово, а потом неожиданно появилась моя мама и говорила всё это, и я не знала, что ей ответить, и… — Ты ведь в курсе, что я, вообще-то, тоже там был? — сказал Адриан, и кончики его губ слегка подёрнулись в улыбке, от которой напряжение между ними немного спало. — Да в этом то и проблема, — сказала Маринетт, потирая переносицу. — Подожди… нет, я не это хотела сказать. Проблема не в тебе, я совсем другое имела в виду…       Адриан поднял руки, предупредив дальнейшие извинения Маринетт, которые грозили выйти из-под контроля и перерасти в истерику. — Я знаю, что ты имела в виду.       Маринетт опустила голову, скрестив руки впереди и приобняв себя за талию, в то время как Адриан задумчиво постукивал пальцами по барной стойке. — Я имею в виду… я все понимаю, — сказал Адриан. — Легче сказать, что мы встречаемся, чем попытаться объяснить твоей маме, что именно нас связывает… — Ты же не собирался рассказать ей о нашем общем увлечении БДСМ? — нервно хихикнула Маринетт, приблизившись к Адриану ещё на один шаг. — Конечно нет, — рассмеялся Адриан. — Под тем, что нас связывает, я подразумевал отношения, которые не являются моногамными, романтическими и которые вряд ли одобрили бы твои родители. — Ну да… — вздохнула Маринетт, переминаясь с ноги на ногу, в попытке подобрать правильные слова. «Поговори с ним начистоту…» — настойчиво звучал голос Альи у нее в голове, «будь честной» напомнила себе Маринетт, сказав: — Мне нравится то, что нас связывает. — Мне тоже, — произнес Адриан, сглотнув. — Боюсь показаться слишком навязчивой, но… наша встреча — это возможно единственное, чего я с нетерпением ждала все эти дни, — призналась Маринетт, чувствуя, что чем больше она раскрывается перед ним, выдавая очередную порцию правды, тем сильнее становится ноющая боль в животе. — Не то, чтобы это было из-за трудностей на работе…       Адриан нахмурился в беспокойстве. Он знал, что в последнее время Маринетт была очень занята на работе и постоянно решала какие-то проблемы, но до сих пор у него и в мыслях не было, сколько у неё уходило на это сил. Теперь, когда он по-новому взглянул на неё, она показалась ему измотанной и напряжённой, как будто не спала неделями. Мода (а особенно парижская мода) была неописуемо жестокой индустрией, и никто не знал этого лучше, чем Адриан, которому пришлось наблюдать, как в течение двадцати лет его отца медленно убивал собственный бизнес. Возможно, их встречи были для неё всего лишь средством снятия стресса после напряжённой рабочей недели. Тем не менее, от того, как она пересекла комнату, словно идя по тонкому стеклу, и остановилась перед ним, прижав руку к его груди, у него появилась надежда думать иначе. От того, как близко она теперь была, Адриану стало тяжело дышать, будто горло сжалось, а руки предательски задрожали, выдавая его накалившиеся нервы, так что ему пришлось упереться ими в барную стойку позади себя, чтобы скрыть своё волнение. — Мне нравится то, что нас связывает, — тихо повторила Маринетт. — Очень нравится. И я не хочу ничего менять… Но в то же время мне совсем не хочется, чтобы моя мама знала подробности наших отношений. Я просто… я не знаю, что делать.       Адриан сглотнул, слыша, как собственное сердце болезненно колотится в груди, и поспешил скрыть своё разочарование за фальшивой улыбкой. — Она и не узнает.       Маринетт с любопытством взглянула в его глаза, когда он замолчал, сделав паузу, чтобы облизнуть губы, пересохшие от коктейля чувств, которые он испытывал к ней. — Я имею в виду… что для неё и всех, кого она знает, мы встречаемся. Как ты на это смотришь? — …Что? — То есть… если ты не хочешь ей ничего говорить… — продолжал Адриан, кивая. — …то можешь и не говорить…       Маринетт сузила глаза, пытаясь понять, правильно ли она поняла Адриана. — Ты предлагаешь… притворяться перед моими родителями, что мы встречаемся? — Ну… Если ты не против, то да, — пробормотал Адриан, почёсывая затылок. — Я просто пытаюсь… облегчить тебе жизнь, понимаешь?       Адриан застенчиво усмехнулся, и Маринетт внезапно поняла, чем именно Адриан так привлекал грубых любительниц манипулировать. А именно, тем, что всегда был готов пойти на компромисс только для того, чтобы сделать ту, что с ним рядом, счастливой. И сейчас, вместо того, чтобы рассердиться на то, что Маринетт солгала об их отношениях без его разрешения, он уже искал способы сделать её жизнь более комфортной, даже если это означало втянуться в авантюру, продолжив врать её родителям.       Маринетт подавила всплеск вины, в глубине души повторяя своё обещание, данное Хлое. — Ты уверен? — спросила она через мгновение. — Тебя это точно не затруднит? Я имею в виду… что мы вполне можем найти и другой выход из сложившейся ситуации. Я всегда могу сказать им, что бросила тебя, разбив сердце, или что-то типа того. — Сильно сомневаюсь, что они поверят в это, — усмехнулся Адриан. — Возможно, тебе придётся периодически посещать наш семейный ужин, где моя мама будет пытаться закормить тебя до смерти, — сказала Маринетт, сама недоумевая, почему она отговаривает его от столь выгодного ей решения. — Ты правда думаешь, что куча вкусной еды на халяву может меня отпугнуть? — Адриан рассмеялся, кончики его пальцев скользнули по её руке, всё ещё прижатой к его груди. — Я… — Маринетт вздохнула, склонив голову и уперевшись лбом в грудь Адриана. — …Ты не обязан делать это для меня. — Да, не обязан, — согласился с ней Адриан, обняв за талию. — Но… если это поможет решить твои проблемы, то я не против. Кроме того, для меня это совсем не сложно, ведь, как ты уже знаешь, роль поддельного парня — мой конёк. Или ты считаешь, что я сыграл её не блестяще?       Маринетт инстинктивно сжала пальцы на его рубашке, образ Адриана в руках использующих его безликих ничтожеств промелькнул у неё в голове. «Но я не такая», — сказала она себе. Её прежде всего заботили не свои интересы, а интересы Адриана, и, если бы он был против того, чтобы его считали её парнем, Маринетт немедленно позвонила бы своей маме и придумала бы, как ей всё объяснить.       В то же время она не могла не согласиться с тем, что предложенный им вариант был весьма заманчив. Если бы они поступили так, как он говорил, она могла бы встречаться с ним, не беспокоясь о том, что подумают родители. Никто из них или их знакомых не поднял бы бровь, если бы увидел их идущими за руку или обнимающих и целующих друг друга. Плюс, Сабина перестала бы заходить в квартиру к дочери со своими постоянными проверками, если бы была уверена в том, что та проводит свои выходные дома у Адриана.       Это был бы идеальный обман, прекрасная иллюзия, которая, однако, скорее могла испортить их отношения, чем пойти им на пользу. Но, несмотря ни на что, соблазн принять предложение Адриана был слишком велик, что уж тут говорить. — Я действительно очень благодарна тебе, — тихо произнесла Маринетт. — Да без проблем, — сказал Адриан, удивившись, когда Маринетт обняла его и крепко прижалась к его груди. Часть его хотела наклониться, отбросить чёлку с её лба и целовать её, пока она не успокоится и не поверит, что всё будет в порядке. Но вместо этого он лишь слегка коснулся губами её макушки, наслаждаясь простым актом объятий с ней. — Я… я обязательно должна отплатить тебе за это, — сопя, пообещала Маринетт, подняв голову и стерев появившиеся в уголках глаз слезинки тыльной стороной запястья. — Тебе вовсе не обязательно… — сказал Адриан, передав ей бумажную салфетку из держателя, стоящего на барной стойке. — Нет я должна, — яростно сказала Маринетт, глядя прямо в глаза Адриана. Она не собиралась позволить ему, позабыв о собственных интересах, идти на любые уступки ради неё, она не желала быть очередной подругой в кавычках, которая бы использовала Адриана, чтобы получить то, что ей хотелось, оставив его опустошённым и подавленным.       Адриан сочувственно взглянул на неё, изогнув бровь. — Эй, ты в порядке? — Да… — Маринетт решительно кивнула, но, видимо, это было недостаточно убедительно для Адриана. Он молча нахмурился из-за беспокойства за неё, заставив Маринетт потупить взгляд от осознания вины и стыда за то, что последнее время она постоянно лгала ему, пытаясь сохранить в тайне то, что его бывший босс измывался как мог над бедным ателье «Божья коровка».       Она до сих пор надеялась, что успеет решить свои проблемы до того, как Адриан узнает о них, но с каждой неделей её дела становились всё хуже и хуже. Марсель, словно паук, поймал «Божью коровку» в свои сети и капля за каплей высасывал из неё жизнь.       На борьбу с его интригами уходили все силы Маринетт. И теперь, после почти двух месяцев практически круглосуточной работы, ей в срочном порядке требовался отдых. Ей нужны были объятья. Ей нужно было поспать наконец в удобной кровати, принять горячую ванну с пеной и, безусловно, ей был нужен секс, если, конечно, её «не-парень» всё ещё был в настроении. — Понимаешь… — Маринетт испустила дрожащий вздох, разглядывая узор на обоях. — Последние недели были для меня по-настоящему адскими… Я не собираюсь вдаваться в подробности, но… Сейчас мне просто необходимо сделать перерыв и провести следующие два дня, не решая никаких проблем, не ведя переговоров с клиентами. Мне просто нужно заняться… бездельем хотя бы на этих выходных. — Это моё новое прозвище? «Безделье»? — спросил Адриан, наблюдая, как её надутые от его шутки губки расплылись в лёгкой улыбке, когда она взглянула на него. — Ты сказал это, не я, — засмеялась Маринетт, прикусив губу, когда её глаза задержались на его обнажённой коже, выглядывающей из-под расстёгнутой на пару верхних пуговиц рубашки. Вначале она сопротивлялась желанию поцеловать его там, но затем, немного поразмыслив, решила, что раз они наедине и, в принципе, планировали заняться чем-то подобным, то она вполне может сделать это. Набравшись смелости, она коснулась губами его кожи, ощущая, как мягкая ткань его рубашки щекочет её щёки. Она почувствовала, как он затаил дыхание и сильнее прижал её к себе, притянув за талию. Её губы задержались на его коже, в то время как пальцы скользнули по его груди, расстегнув первую пуговицу на своём пути. Она замерла, ожидая реакции, не зная, существовали ли какие-либо правила насчёт того, как именно нужно мириться со своим «особенным другом» после того, как усложнишь отношения с ним. По правде говоря, ей было всё равно, и она предпочла действовать по наитию. А поскольку для неё тот факт, что Адриан не возненавидел её за то, что она поставила его в неудобное положение перед своей матерью, уже был достаточным поводом для праздника, она решила скорее снять с него штаны и начать уже наконец «праздновать».       Маринетт буквально не могла больше себя сдерживать.  — Что же мне сделать, чтобы помочь тебе расслабиться? — спросил Адриан, пока она расстёгивала очередную пуговицу на его рубашке. — Может, приготовить тебе чай? Ванну? Сделать расслабляющий массаж? — Прекрасные предложения, — сказала Маринетт, наблюдая за тем, как с каждой расстёгнутой пуговицей дюйм за дюймом открывается всё более интересный вид на загорелый твёрдый пресс Адриана. — Возможно, мы сможем вернуться к ним позже… но прямо сейчас, у меня на уме было нечто совсем другое, ведь мы были так грубо прерваны на этой неделе.       Их случайное свидание во вторник в офисе Маринетт, прерванное так некстати пришедшей Сильвией, обеспечило более чем достаточно вдохновения для остальной части недели, но Адриан находил реальную Маринетт гораздо привлекательнее воображаемой (независимо от того, сколько разных колокольчиков и накладных кошачьих ушек было у воображаемой Маринетт). Ни на какие фантазии он не променял бы то наслаждение, которое испытывал, когда она медленно снимала с него рубашку и скользила по его голому животу ладонями и своим "голодным" взглядом. — Осторожно, — хихикнул Адриан, дёрнувшись, когда кончики пальцев Маринетт оказались у него на боках. — Боишься щекотки, да? — спросила Маринетт с дьявольским блеском в глазах. — А ты? — спросил Адриан, наблюдая за тем, как изменился её взгляд, когда его кончики пальцев прижались к её бокам. Они довольно долго смотрели друг на друга, боясь пошевелиться, прежде чем медленно и одновременно подняли руки над головой. — Ладно… давай не будем делать того, о чём потом пожале…ёпт! — Маринетт вздрогнув, пошатнулась, когда Адриан набросился на неё и стал щекотать. — Ха-хах-Адриан! — Извини, не удержался, но, согласись, соблазн был слишком велик, — усмехнулся Адриан, подняв руки вверх. — А кроме того, очень хотелось услышать твой звонкий смех-ха-ха-ха.       Адриан отступил, когда Маринетт атаковала, щекоча его незащищённые рёбра. — Хорошо, хорошо! Прости… — Не начинай то, что не можешь закончить, Адри-ахаха! — Маринетт начала извиваться, когда Адриан возобновил свою атаку, копаясь пальцами в мягкой розовой ткани её платья, и то и дело попадая в самые чувствительные зоны на её боках. — Твоя правда, — прохрипел Адриан сквозь хихиканье. — Хорошо смеется тот ха-ха, кто смеется, а-ха-ха-ха! — Ты, просто придурок-а-ха-ха-ха-ха… — Маринетт хохотала, щекоча его в отместку, разрываемая между желанием защититься от прикосновений его пальцев и желанием победить его и заставить просить пощады. — Ну, сколько можно?! — Я могу, ахахаха, я могу заниматься этим хоть целый день! — настаивал Адриан, несмотря на то, что его щёки уже болели от смеха. Ни один из них не хотел уступать, но в конце концов Маринетт сдалась под натиском Адриана. — Хватит… — Маринетт задыхалась, пытаясь убрать от себя руки Адриана. — Стоп… ЛедиБаг!       После сказанного ею стоп-слова, о котором они некогда договорились, руки Адриана почти мгновенно перестали её щекотать, и застыли в воздухе в триумфальной позе. — Я выиграл~ — О, прошу тебя, вот только не надо громких слов. Я капитулировала только потому, что ты выглядел так, будто сейчас сдохнешь, — Маринетт хихикнула, разглаживая платье. — Ага, — с ноткой сарказма в голосе произнёс Адриан, и грёбаная ухмылка появилась на его лице. — Конееечно.       Маринетт скрестила руки на груди, заставив себя отвести взгляд. На самом деле она лишь делала вид, что обиделась на него, потому что просто невозможно было сердиться на улыбающегося, наполовину обнажённого Адриана.       Он медленно обвил руками её талию, притянув к себе, и взглянул на неё с любопытством. — Ну признайся… — мягко сказал Адриан, наклонившись, в то время как Маринетт игнорировала его, пытаясь при этом удержаться от улыбки. — Хорошо, я признаю… что позволила тебе победить, — дипломатично сказала Маринетт, наблюдая за тем, как его губы скривились в торжествующей ухмылке (да и просто наблюдая за его губами, потому что ей было приятно на них смотреть). — Что также означает… что я выиграл, — сказал Адриан, покачивая бровями. — С технической точки зрения, это безоговорочная побе…       Маринетт срочно нужно было найти кнопку «выкл.», чтобы остановить поток злорадства, исходящий от Адриана. И она нашла её, когда схватила пальцами воротник его рубашки, заставив наклонить голову, и прильнула своими губами к его губам. Обескураженный Адриан ответил на поцелуй, не думая ни о чём, кроме того, как их языки ласкали друг друга. Этот поцелуй был долгим, так что у Маринетт было достаточно времени на то, чтобы насладиться тишиной. Впрочем, после их поцелуя она могла наслаждаться тишиной ещё целую минуту, так как мозг Адриана в это время находился в режиме «перезагрузки». — Ладно… Ты выиграл, — призналась Маринетт, всё ещё сжимая пальцами края его распахнутой рубашки.       Как и ожидалось, злорадное выражение на лице Адриана быстро умерло, сменившись на голодный взгляд в глазах, блуждающий по телу Маринетт. — Ну, раз я выиграл, значит, теперь мне полагается награда, — рассуждал Адриан, игнорируя легкий смешок от Маринетт. — Что же я выиграл?       От мурлыкающего, наводящего на определённые мысли тона его голоса, щёки Маринетт залились румянцем, впрочем, виной этому был не только его голос, но и варианты «наград», которые мелькали у неё в голове. — Ну… — сказала Маринетт, кивнув. — Я могла бы испечь тебе пирог или связать шарф, или ты мог бы отвести меня в свою спальню и оттрахать меня по полной до тех пор, пока не будешь полностью удовлетворен, или я могла бы приготовить ужин…       Губы Маринетт скривились в улыбке, когда уши Адриана приобрели алый оттенок. — Прости, что там было последним?  — пробормотал он с широко раскрытыми глазами. — …Ужин? — невинно предложила Маринетт, забавляясь над тем, что по части флирта Адриан был самой настоящей стеклянной пушкой*; он мог вскружить голову кому угодно, но сам не мог удержать контроль над собой после первого же заигрывания с её стороны. Проведя кончиками ногтей по его обнажённой груди, Маринетт сделала несколько шагов, пройдя мимо Адриана по направлению к коридору, ведущему в его спальню. Немного оправившись от неожиданных слов Маринетт, он моргнул и повернулся, чтобы посмотреть ей вслед. Сердце замерло в его груди, когда он увидел, как она ненадолго остановилась, чтобы оглянуться на него. — Ну что? — спросила Маринетт, слегка улыбнувшись через плечо. — Ты идёшь? — На ногах бы устоять, — хрипя, пробормотал себе под нос Адриан, мгновение наблюдая за тем, как она исчезает за поворотом, прежде чем последовать за ней, в спешке чуть не врезавшись в барную стойку, стоящую у него на пути. Маринетт, казалось, не торопилась, она шла медленно, соблазнительно покачивая бедрами и скользя рукой по стене, совершенно не беспокоясь о том, следует ли он за ней. Она была уверена, что следует; и ей не нужно было это проверять. Она шла с полной уверенностью в том, что Адриан будет неотрывно наблюдать за каждым её шагом, потому что знала, что он хочет её. Она заставила его желать себя.       А Адриан в этот момент был на сто процентов уверен, что из неё выйдет абсолютно фантастическая Домина.       Они вошли в тускло освещенную спальню, и от вида большой, пышной кровати Адриана Маринетт почувствовала слабость в ногах; причём не столько из-за желания заняться на ней сексом, сколько от того, что она мечтала выспаться на удобной кровати с тех самых пор, как ей «посчастливилось» встретиться с Марселем Дюбуа лицом к лицу. Она сделала шаг вперед, когда Адриан закрыл за собой дверь, и, скинув сандалии, медленно направилась к долгожданному ортопедическому матрасу. Оставшись стоять около двери, Адриан позволил рубашке упасть с его плеч, наблюдая, как Маринетт наклонилась вперёд, похоронив лицо в покрывале и издав длинный приглушённый стон. — Привет, мой дорогой матрасик, — вздохнула Маринетт, всё ещё уткнувшись лицом в кровать. — Мамочка безумно по тебе скучала. — Может, мне оставить вас двоих наедине? — предложил Адриан, не сводя глаз с ягодиц Маринетт, на которые было просто невозможно не обратить внимание при её позе. — Если ты так хочешь заняться любовью с моим матрасом, я могу выйти и зайти попозже. — А это неплохая идея‚ — усмехнулась Маринетт, нежась на мягком покрывале и уже практически мурлыча в блаженстве. — Может, оставишь меня на десять часов наедине со своим матрасом… а сам пока поспишь в моём офисе в центре города? — Это, безусловно, интересное предложение, — сказал Адриан, прислонившись к стене и скрестив руки впереди. — Но я всё же предпочел бы проснуться завтра здесь… и рядом с тобой.       Маринетт, еле слышно напевая какую-то песню, немного приподнялась и опёрлась руками о кровать, всё ещё стоя слегка нагнувшись над ней, в то время как Адриан продолжал стоять у стены, наслаждаясь её видом сзади. Несколько минут прошло в полной тишине, прежде чем Маринетт подала голос: — Так ты собираешься трахнуть меня в ближайшем будущем или нам сначала поужинать?       Адриан, смеясь, провёл рукой по своим волосам и осторожно приблизился к ней, скинув по дороге шлёпанцы. Маринетт повернула голову и взглянула в его сторону с лёгкой улыбкой на губах, барабаня пальцами по покрывалу, как будто ждала вызванное такси или официанта, который не спешил брать у неё заказ, а вовсе не секса с Адрианом. — И чего же ты ещё ждёшь? Может, персонального приглашения? — Что-то типа того, — усмехнулся Адриан. — Понятно, — Маринетт кивнула, её сердце заколотилось чаще, когда она медленно выпрямилась, отвернувшись от Адриана. Добравшись до шеи, она секунд десять провозилась с узлом, за счет которого держалось её платье, прежде чем развязать его. Стоя спиной к Адриану и не оглядываясь, она медленно разделась, вздрогнув, когда её обнажённую грудь окружил прохладный воздух спальни. Маринетт улыбнулась, услышав, как сзади послышался тихий вздох в тот самый момент, когда платье слетело с её бёдер на пол. Теперь, выйдя из него, она оказалась перед Адрианом лишь в тонких розовых трусиках. Она нагнулась вперёд, опираясь на расставленные в стороны руки, дав тем самым дополнительную поддержку своему телу, которому было чрезвычайно трудно удержаться на подкашивающихся от волнения ногах. — Так лучше? — спросила Маринетт, оглянувшись, чтобы увидеть выражение лица Адриана. Она переживала по поводу того, понравится ли ему её выбор нижнего белья на этот вечер, так как оно и рядом не стояло с той кружевной красотой, которая была на ней, когда она в первый раз была у него дома, но, судя по тому, как раскраснелся Адриан, ей совершенно не стоило об этом беспокоиться. Как говорится, дороже не всегда значит лучше.       Если бы Адриан в данный момент мог мыслить логически, он бы сопоставил факты и понял, что ослепительно сверкающая корона на передней части трусиков Маринетт, которую он видел ранее, когда она флиртовала с ним в машине, была неспроста, можно даже было бы назвать её гигантским спойлером. Но проблема была в том, что Адриан сейчас, не то что логически, а в принципе не мог мыслить и лишь тупо пялился на то, как Маринетт стояла, наклонившись над его кроватью и оглядывалась на него с дразнящим блеском в глазах, при этом из одежды на ней были только розовые трусики…       … розовые трусики со словом «Принцесса», вышитым сзади блестящими серебряными нитями. А ведь именно так он называл её, когда она в прошлый раз была у него. — Это считается за приглашение… мой господин? — игриво спросила Маринетт, глядя с ухмылкой на Адриана, неотрывно следящего за тем, как она виляла своей пятой точкой из стороны в сторону.       Долгое время Адриану приходилось вспоминать, как делать что-либо другое, кроме как глазеть, словно безмозглый, озабоченный подросток. Он тяжело сглотнул, пробираясь к Маринетт через комнату на дрожащих ногах, в то время как она привстала на цыпочках, чтобы дать ему лучший обзор. Ей было довольно забавно наблюдать, как образ правильного, обходительного парня, которым обычно казался Адриан, начинал трещать по швам даже от небольшого усилия с её стороны. Маленький вздох проскользнул между губ Маринетт, когда она почувствовала, как рука Адриана, вставшего позади неё, коснулась её ягодицы, слегка сжав её. — Т-ты реш-ш… — судорожно прохрипел Адриан.       Затем он сделал паузу, прочистив горло, и уже более уверенно произнёс: — Решила меня подразнить? — Разве? Я вовсе не планировала тебя дразнить, — заявила Маринетт, невинно хлопая ресницами. — Я просто подумала… что эти розовые трусики весьма подходят к случаю…       Маринетт ненадолго замолкла и, повернув голову еще сильнее, чтобы взглянуть Адриану прямо в глаза, продолжила: — …Я ведь и на этот раз буду твоей «принцессой»… верно?       После этих слов на её губах появилась просто убийственная улыбка, улыбка, глядя на которую Адриан понял, что теперь ему точно капец.       Он издал небольшой нервный смешок, который был скорее свидетельством перевозбуждения, а вовсе не того, что ему было весело.       Адриан реально дрожал, а его кожа покрылась мурашками, когда он почти благоговейно положил руки на бёдра Маринетт. — Тебе они нравятся? — спросила Маринетт. Она отвернулась и, прислонив свою задницу к его паху, стала покачивать бёдрами и тереться о него. Ей нравилось дразнить его. Она чувствовала, как возбужден его член, и ей несомненно льстило, что в этом была её заслуга. — Даже не знаю… — честно ответил Адриан, играя пальцами с поясом на её трусиках. — …нравятся ли они мне на тебе… или больше понравятся на полу… — Только будь осторожнее, — предупредила Маринетт, в то время как он расстёгивал ремень на джинсах. — Ты можешь случайно порвать их, если не будешь достаточно осторожен…       Маринетт вздрогнула, когда Адриан наклонился вперёд, чтобы поцеловать низ её спины, пока снимал с себя джинсы. — Тогда я буду крайне осторожен, — заверил он, пальцами подцепив пояс её трусиков. — Я серьёзно, — сказала Маринетт, немного смутившись, и заправила прядь волос за ухо. — Это не самое прочное нижнее бельё, которое когда-либо у меня было… и если эти трусики потянуть с силой, то они скорее всего разорвутся пополам. — Не волнуйся, — ответил Адриан. — Я знаю, как обращаться с тонкими тканями… — Адриан! — Адриан поднял глаза и увидел, что Маринетт, повернув голову бросила на него многозначительный взгляд. — Эти дешёвые и, честно говоря, откровенно вульгарные трусики, которые я купила в двенадцати экземплярах явно для особых случаев… могут… разорваться… пополам… если ты потянешь их слишком сильно.       Адриан задумчиво нахмурился. По выражению на лице Маринетт было видно, что она пытается на что-то ему намекнуть, вот только он никак не мог понять на что именно. По крайней мере, он не мог этого понять до тех пор, пока не бросил очередной взгляд на её нижнее бельё. Заметив маленький разрез, который был будто специально сделан в поясе её трусиков, Адриан на мгновение надул щёки, а затем вновь взглянул на лицо Маринетт, и в этот момент его осенило. — Аааа, понятно, — кивнул Адриан и опустился позади неё на колени. — Наконец-то, — пробубнила Маринетт, отвернувшись от него. — …Так, значит, у тебя есть ещё такие же… Верно? — спросил Адриан, слегка потянув за пояс её трусиков. — Да, — ответила Маринетт. — Потому что, если бы у тебя их не было, я купил бы тебе ещё тысячу таких же… На всякий случай, — сказал Адриан, чувствуя что сердце готово выскочить из груди. — Возможно, тебе придётся, — сказала Маринетт, сжав пальцами покрывало. — Потому что эти крайне недолговечные трусики, которые ты…       Маринетт издала небольшой смешок, когда её нижнее белье порвалось пополам в том самом месте, где она предусмотрительно сделала разрез накануне утром. И теперь, после того, как Адриан закончил стягивать полоски розовой ткани с её ног она предстала перед ним абсолютно голой. — А до тебя не так уж и быстро доходят намёки, да? — усмехнулась Маринетт, сделав резкий вдох, когда ощутила, что губы Адриана коснулись её ягодицы. — Разгадывать загадки иногда, конечно, бывает довольно забавно, — прохрипел Адриан, стоя на коленях позади неё и сжимая руками мягкую, веснушчатую кожу перед ним. — Но я предпочитаю прямые просьбы, а не намёки. — Кто бы сомневался… Ауч! — Маринетт вскрикнула, изогнувшись больше от неожиданности, чем от боли, когда Адриан ущипнул её за ягодицу. Она повернула голову, чтобы быть в курсе того, что он собирается с ней делать, и первым, что она увидела, было то, как его открытая ладонь звонко ударила по её беззащитной заднице так, что звук шлепка эхом разнёсся по всему пустому дому. — Отвернись, — тихо приказал Адриан, медленно поднимаясь на ноги с озорным блеском в глазах. И хотя Маринетт предпочла бы сейчас наблюдать за тем, как Адриан закончит раздеваться догола, она покорно повернулась назад, рассеянно шевелясь в ожидании его следующего шага.       Адриан в течение пяти-шести секунд наблюдал за ней, не отрывая глаз, прежде чем, собрав всю свою волю в кулак, отвести взгляд от её упругого, покрытого веснушками тела, чтобы пойти достать несколько предметов из пакета с их недавними покупками из «Ловеласа», стоящего неподалеку от комода. Его пальцы коснулись кончика стека из мягкой кожи и задержались на нём на мгновение, прежде чем проскользнуть мимо него и схватить маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью. Адриан задумчиво повертел её в руках, а затем, достав тонкую полоску шёлка из комода, направился обратно к кровати, стараясь не допустить того, чтобы его загипнотизировал вид покачивающей бёдрами Маринетт. — Мне уже начинать бояться? — усмехнулась Маринетт, слегка вздрогнув, когда Адриан положил ладонь ей на поясницу. — Я не собираюсь ни с того ни с сего вдруг начинать пороть тебя, — сказал Адриан, рисуя пальцами круги по её спине. — По крайней мере, не сегодня… — Я вовсе не против порки, — сказала Маринетт, слегка вздохнув, когда шёлковая лента прижалась к её глазам. Она потянулась назад и приподняла волосы, чтобы Адриану было удобнее завязать концы ленты у неё на затылке под хвостом. — Мне она очень даже нравится. — Ну, тогда мы займемся этим завтра, — пробормотал Адриан ей на ухо, почувствовав как скачет её пульс, когда прижался губами к её шее. — Но прямо сейчас… Я хочу, чтобы ты просто легла на кровать. — Извращенец, — фыркнула Маринетт, вскрикнув, когда Адриан слегка шлёпнул её по заднице. — Давай-давай, порадуй меня, — сказал Адриан, помогая Маринетт забраться на массивную кровать. Маринетт вздохнула, её руки заскользили по покрывалу, и она в чём мать родила проползла на четвереньках чуть вперёд, сверкая перед Адрианом своей голой пятой точкой. — Вы удовлетворены, мой Господин? — спросила Маринетт, плюхнувшись на живот и положив голову на бок. — Пока еще нет, — усмехнулся Адриан, поправив свои боксеры, чтобы в них стало немного более комфортно. — Я могу помочь с этим, — напомнила ему Маринетт, положив голову на руки, в ожидании, когда Адриан сделает свой следующий ход. Она почувствовала, как матрас прогнулся под его весом, когда он, взобравшись на кровать, подполз и встал на колени слева от неё. — Может быть, чуть позже, — сказал Адриан, открывая бутылку, которую он принёс с собой. — Ты уверен, что у тебя хватит выдержки? — спросила Маринетт, приподняв бровь поверх верхней части повязки. — В последний раз, когда я видела тебя, ты выглядел так, будто был готов взорваться … — Ты недооцениваешь то, насколько я могу быть терпеливым, — усмехнулся Адриан. — Я, знаешь ли, обладаю довольно нехилым самоконтролем. — Мм… нужно будет это проверить, — загадочно пропела Маринетт. — Уверена, что даже у вас есть предел… не так ли, мой господин?       Маринетт улыбнулась, услышав звук брызнувшей из бутылочки жидкости, когда Адриан сжал её сильнее, чем было необходимо. Она уже поняла, что даже с завязанными глазами и якобы в его власти, может с лёгкостью найти способы взволновать его. — Интересно, что же мне нужно сделать, чтобы ты потерял самообладание? — промурлыкала Маринетт, издав небольшой вздох, в то время как что-то тёплое капнуло на середину её спины. — …Надеюсь, это не твой утраченный самоконтроль шмякнулся мне сейчас на спину, иначе…       Она замолкла, когда ощутила, что воздух вокруг неё наполнился знакомым ароматом и ладони Адриана начали скользить по её спине, распространяя быстрорастекущуюся жидкость. — …Это кокосовое масло? — Да, — сказал Адриан, нанеся ещё немного масла на верхнюю часть спины, и стал разминать плечи Маринетт. — Покупал я его, правда, для других целей, но и для массажа оно прекрасно подходит. — …Тебе же известно, что я вовсе не против того, чтобы ты привязал меня к изголовью кровати и делал со мной всё, что душе угодно, верно? — спросила Маринетт. — Я в курсе, — сказал Адриан, и его руки скользнули чуть ниже по её голой спине. — Большинство парней воспользовались бы этим фактом, вместо того, чтобы устраивать мне спа-процедуры, — сказала Маринетт, испустив лёгкий вздох, когда почувствовала, как пальцы Адриана начали массировать её лопатки. — Знаю, — сказал Адриан, растирая ещё немного масла между ладонями и втирая его в её ягодицы. — Но «спа-процедуры в субботу вечером» тоже звучит весьма заманчиво… разве я не прав? — В принципе, да, — вздохнула Маринетт, прикусив губу, когда Адриан снова обратил внимание на её напряжённые плечи. — Я знаю, что тебе сейчас нужно в первую очередь, — усмехнулся Адриан, медленно разминая зажатые мышцы, расслабляя их с каждым движением пальцев. — Выкинь всё из головы, расслабься и просто получай удовольствие. — Мммм, — пробормотала Маринетт в блаженстве. Через повязку на её глазах не проникало ни капли света, и ничто не отвлекало её от того, чтобы сосредоточиться на ощущениях того, как пальцы Адриана, скользящие по её коже, методично снимали напряжение с её плеч. А учитывая, что её спина и плечи были в таком же состоянии, как у трудяги часовщика, и давно нуждались в том, чтобы о них позаботились, любые зародившиеся следы разочарования из-за того, что Адриан пока не решил опробовать на ней свои недавние покупки по их прямому назначению, быстро испарились. — По видимому коротким массажем тут не обойтись, — усмехнулся Адриан через несколько минут блаженного молчания, когда его руки скользнули ниже по спине Маринетт. — Да хоть всю ночь, — вздохнула Маринетт, уже практически превратившись в душистую кокосовую лужицу на кровати Адриана. — Похоже, у кого-то были чертовски тяжелые рабочие будни последние несколько недель, — озвучил свои мысли Адриан, прижав ладони к её спине и почувствовав, что её мышцы стали уже не такими деревянными, как раньше. — Ты даже не представляешь, насколько ты прааав, — усмехнулась Маринетт, слегка изогнувшись под прикосновениями Адриана. — Ммм… да-да, прямо здесь. — Я не слишком сильно давлю? — спросил Адриан, сосредоточившись на области между лопатками. — Скорее недостаточно сильно, — сказала Маринетт, пряча улыбку в покрывале. — Ты же знаешь, что я предпочитаю грубое обращение. — К сожалению, мои навыки владения различными техниками массажа несовершенны, — сказал Адриан, надавливая чуть сильнее на зажатые мышцы. — В противном случае я бы сейчас рубил твою спину, как каратист. — А мне вот интересно, где ты научился так почти профессионально делать массаж? — спросила Маринетт, облизнув губы. — Неужели, это было частью учебной программы Габриэля? — Ну… скажем так, меня научили этому пара хороших друзей из Германии, когда я был там на показе зимней коллекции лет пять назад. Не буду вдаваться в подробности, но я тогда довольно долго на них практиковался… — усмехнулся Адриан, поглаживая её поясницу. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь окно и падали на её мягкую веснушчатую кожу, которая почти светилась от тонкого слоя масла на ней. — Судя по звуку, это были очень хорошие друзья, — рассмеялась Маринетт, изо всех сил пытаясь не думать о том, как Адриан практиковал свои навыки массажа до неё. Вместо этого она предпочла сосредоточиться на том, что руки Адриана скользили по спине всё ниже и ниже. Она прикусила губу, когда он сжал её ягодицы, прежде чем перейти к массажу верхней части её ног. — Если ты так относишься ко всем своим друзьям, то я не удивлена, что Нино следовал за тобой по всему миру в течение семи лет. — Далеко не ко всем своим друзьям, — сказал Адриан, проведя кончиками пальцев по её бёдрам с внутренней стороны. — Только к очень особенным. — А я, значит, достаточно особенная? — фыркнула Маринетт, инстинктивно слегка расставив ноги, когда Адриан стал более интенсивно разминать мышцы её бёдер, находящиеся в непосредственной близости от промежности. — Я думал, ты знаешь, насколько ты для меня особенная, — сказал Адриан, будто мурлыча, отчего сердце Маринетт пропустило удар. Ей, безусловно, нравилось превращаться в лужицу, расслабляясь под его относительно невинными прикосновениями, но сейчас, когда его пальцы оказались так близко от ее интимного места ей стало уже не до релаксации, так как теперь все её мысли были лишь о том, как бы уже наконец заняться сексом. — Или ты забыла? — Ты давно мне об этом не напоминал, — промурлыкала Маринетт, резко сдвинувшись с места и перевернувшись, не дожидаясь ответа Адриана. Она лениво изогнула спину, потянувшись руками к изголовью, и довольно улыбнулась, услышав тихий вздох Адриана, а затем, слегка сдвинув повязку, взглянула на него, уловив вспыхнувшее похотливое выражение на его лице. — Хочешь теперь заняться мной спереди?       Её вопрос можно было бы трактовать по-разному, но ответом на любой вариант было громогласное «да».       Маринетт стянула с глаз оставшуюся часть повязки, перетащив её на лоб, решив, что видеть Адриана с покрасневшим лицом и таким взглядом, как будто он никогда не видел обнажённой женщины, гораздо интереснее, чем быть с завязанными глазами (по крайней мере, веселее).       Она, затаив дыхание, наблюдала за тем, как его взгляд, блуждавший по её обнажённому телу, поднимаясь всё выше, ненадолго задержался на её груди, прежде чем он заметил, что её повязка была снята. Адриан на мгновение смутился, увидев, что его застали с поличным, прежде чем игриво ухмыльнуться. — Не помню, чтобы разрешал тебе снять повязку, — сказал Адриан, глядя на то, как Маринетт плавным движением руки бросила шелковую ленту на край кровати. — Оу, — сказала она, прикусив губу, в то время как Адриан переместился, встав на колени между её ног. — Что ж, если ты так недоволен тем, что я сделала, ты всегда можешь… наказать меня.       Адриан едва смог совладать с собой, подавив стон, грозящий вырваться наружу. Дрожащими руками он продолжал разминать бёдра Маринетт, стараясь сконцентрироваться на массаже, хотя теперь, когда она смотрела на него, это было гораздо труднее. Он не знал, как долго ещё сможет противостоять её не слишком тонким намёкам на то, что он должен связать её и познакомить с рабочим концом стека. Но, как бы заманчиво это не звучало, он  всё же смог переключить своё внимание и сосредоточился на том, как Маринетт напрягалась и расслаблялась под его прикосновениями. Кончики его пальцев скользили по созвездиям веснушек, которые хаотично усеивали её тело, не оставляя без внимания ни одной зажатой мышцы, пока он не погрузился в собственные мысли, ненадолго выпав из реальности.       Он раздумывал о том, что дела у ателье Маринетт сейчас явно шли неважно, и, чтобы это понять, ему даже не нужно было слышать обрывки телефонного разговора между ней и Сильвией, достаточно было только почувствовать, как напряжены её мышцы. Адриан был прекрасно осведомлён о том, с какой изнурительной нагрузкой сталкивалось большинство людей в индустрии моды. Сначала он наблюдал, как его отец гробил своё здоровье, отдавая последние силы ради своей работы, а затем сам почти довёл себя до ручки из-за жёсткого графика, установленного для него Марселем. Оглядываясь назад, Адриан едва ли удивился бы тому, что его рано или поздно стали привлекать игры в доминирование и подчинение, ведь по сути раньше, находясь под коллосальным давлением отца и Марселя, он не распоряжался своей жизнью сам, поэтому ему просто необходимо было в конце концов начать уже контролировать хоть что-то.       Он, конечно, не мог знать всех проблем, с которыми Маринетт приходилось сталкиваться на своей работе… но он всё же думал, что понимает её. Немного, но понимает. — А ты получаешь от того, что делаешь мне массаж, удовольствие? — голос Маринетт вывел Адриана из ступора и привлёк его внимание к собственным рукам, которые, видимо, так и сжимали грудь Маринетт с тех самых пор, как он задумался и оцепенел. — Извини, — сказал Адриан, смущённо отодвинув руки назад, прежде чем передумать и вернуть их на прежнее место, продолжив разминать её грудь. — Ну так получаешь или нет? — спросила Маринетт, слегка прищурившись и сложив руки за голову. — Не совсем так, как хотелось бы, — признался Адриан, прикусив губу, когда его руки спустились к её талии. — По правде говоря, я с трудом сдерживаю свои руки от тех мест, где они не должны сейчас быть. — А я вот думаю, что раз я лежу тут обнажённая на твоей кровати, то твои руки как раз и должны быть на таких местах, — рассмеялась Маринетт, наблюдая за тем, как его руки дошли до низа её живота и остановились.       Когда Адриан, открыв в очередной раз бутылку с благоухающей кокосом жидкостью, щедро плеснул её содержимое на свою ладонь Маринетт с любопытством взглянула на этикетку на бутылке. — Помнится, ты говорил, что покупал это не как массажное масло, а для каких-то других целей. Так для каких? — спросила она, в то время как он растирал масло в руках.       Губы Адриана вздрогнули, когда, глядя на свои руки, скользящие одна по другой, он представил картину того, как он мог бы удовлетворить её любопытство. — А как ты думаешь? — спросил он. — Ну, у меня есть предположения, но я хотела бы узнать от тебя, — пробормотала Маринетт, в то время как покрасневший Адриан задумчиво прикусил губу, когда одна идея, показавшаяся ему интересной, пришла ему в голову. — Ты непременно узнаешь… а пока давай вернёмся к теме о том, где должны быть мои руки. Как я понимаю, ты гораздо лучше меня разбираешься в этом вопросе. Так почему бы тебе не отдавать мне приказы, что с ними делать? Что бы тебе понравилось? — сказал Адриан, положив обе ладони на её бёдра и с нетерпением ожидая ответа. — Ты не шутишь? — Маринетт сглотнула, представив какие возможности давало то, что теперь она стала хозяйкой его рук. Она прижала ладонь к сердцу, пытаясь замедлить учащённое сердцебиение, не сводя при этом глаз с кончиков его пальцев. — Никаких шуток, — сказал Адриан, ожидая её команды. — Тогда… прикоснись к моей груди ещё раз, — сказала Маринетт после минутной заминки, желая увидеть, как Адриан начнёт исполнять её приказы. И, как только она это сказала, его руки скользнули вверх по её животу, а затем, слегка сжав в ладонях её грудь, он взглянул на неё, будто ища одобрения. — Поиграй с ними, — сказала она, и от её низкого, хриплого тона голоса по спине Адриана пробежал лёгкий озноб. Подчинившись ей, он начал медленные круговые движения кончиками пальцев вокруг ареол её сосков, мягко давя на грудь. Она смотрела на него сквозь полуприкрытые глаза, увлечённо следя за выражением на его лице, судя по которому он был практически в трансе, завороженный ощущением её тёплой, веснушчатой кожи под своими пальцами. Стоило ему коснуться кончиков её сосков, как короткий, еле слышный вздох выскользнул из её рта, отчего его губы скривились в озорной ухмылке. — У тебя чувствительные соски? — спросил Адриан, взглянув ей в глаза и продолжая при этом всё также ухмыляться. — Разве ты не хочешь узнать? — Маринетт усмехнулась, задумчиво опустив руку. — …Ущипни их.       Пульс Адриана зашкалил, когда его взгляд упал на её розовые соски, которые оказались между его пальцами. Немного сжав их, он остановился в нерешительности. Маринетт, заметив что он колеблется, приподняла его лицо за подбородок, заставив смотреть себе в глаза, и мягко произнесла: — Какие-то проблемы?       Видя её властный взгляд, Адриан выпрямил спину, промямлив: — Нет, но… ты уверена? — В ином случае я бы не просила тебя сделать это, — холодно ответила Маринетт, сопротивляясь желанию улыбнуться, вызванному смущённым выражением на лице Адриана. — Или ты знаешь о том, что мне нравится, лучше меня? — Я… наверное, нет, — тихо пробормотал Адриан. — Наверное нет или нет? — спросила Маринетт, глядя ему прямо в глаза. Как бы очаровательно ни выглядела его забота о ней, ей просто необходимо было покончить с его совершенно не к месту разыгравшимся «синдромом хорошего парня»; и чем скорее, тем лучше. — Н-нет, госпо… — Адриан покраснел, прикусив язык, прежде чем смог закончить свой ответ. — Я имею в виду, нет, я не знаю, чего ты хочешь лучше, чем ты сама. — Хорошо, — сказала Маринетт с лёгкой улыбкой. — Поэтому, когда я говорю, что хочу, чтобы ты отшлёпал меня, я имею в виду именно шлёпнуть меня по заднице. Когда я говорю, что хочу, чтобы ты оставил на мне маленькие следы от укусов, я имею в виду именно это. И, когда я говорю, что хочу, чтобы ты ущипнул мои соски, я имею в виду… ауч!       Маринетт издала тихий писк, прошедший между стиснутыми зубами, когда пальцы Адриана внезапно сжались, с силой зажав её соски и слегка оттягивая их от груди. — Попалась, — произнёс Адриан, усмехнувшись, наблюдая, как её приподнявшаяся голова возвращается на прежнее место. — Просто хотел убедиться, что ~ — Ты еще не… ауч… удовлетворил своё любопытство? — прошипела Маринетт, впившись ногтями в покрывало, в то время как он теребил её соски из стороны в сторону. — Вполне, — промурлыкал Адриан, наблюдая, как рука Маринетт лениво скользнула вниз по её животу. — А знаешь… чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я убеждаюсь в том, что у нас с тобой очень много общего. Так и на этот раз.       Несмотря на то, что её разум будто заволокло туманом из-за неудовлетворенного желания, Маринетт всё же не пропустила мимо ушей и взяла на заметку выданный Адрианом лакомый кусочек информации для дальнейшего использования. Движение её руки вниз, чтобы хоть немного ослабить пульсирующую болезненную потребность между её ног, было неосознанным, инстинктивным… но, не дойдя до своей цели, она остановилась, вспомнив, что ей ни к чему заниматься этим самой. — Ладно… достаточно, — хрипло сказала Маринетт, слегка всхлипнув, когда Адриан отпустил её грудь. — На данный момент. — Ты… — комментарий Адриана был прерван, когда Маринетт прижала палец к его губам и бросила на него красноречивый взгляд. — Да, — с трепетом в голосе произнесла она. — Я в порядке. — Я… Откуда ты узнала, что я собирался… — Если я когда-нибудь буду не в порядке, ты будешь первым, кто об этом узнает, — заверила его Маринетт, медленно приподнявшись на кровати и приложив ладони к своим слегка ноющим соскам.       Опустив взгляд, она удивилась: — Ты всё ещё одет?       Адриан сидел перед ней в чёрных боксерах, внушительный бугор на которых был направлен прямо в её сторону. — Да, но ведь… — Сними их, — властно приказала Маринетт, покраснев, когда поняла, что выпалила эти слова, как будто она была богатенькой дамочкой бальзаковского возраста в стриптиз-клубе. Адриан поднял голову, ухмыльнувшись ей, в то время как она, вновь взглянув ему в глаза, попыталась принять на своём лице прежнее твёрдое и решительное выражение. — Но ведь это ты хозяйка моих рук и я не могу ничего сделать с их помощью, пока ты мне не разрешишь, — напомнил ей Адриан, подцепив пальцами пояс своих боксеров. — Помнишь? — Ну, тогда используй свои руки, чтобы снять своё нижнее бельё, грёбаный умник, — хихикнула Маринетт, откинувшись в предвкушении того, что сейчас она будет наслаждаться шоу.       Молчаливо пожав плечами с сексуальной ухмылкой на губах, Адриан в мгновение ока стянул с себя боксеры, совершенно не чувствуя при этом ни капли стыда, ведь за годы работы моделью он настолько привык раздеваться на модных показах перед толпой незнакомых людей, что уже перестал испытывать смущение, когда обнажался перед кем-либо. Следя глазами за кончиком его выскочившего члена, Маринетт провела языком по своим засохшим губам, в то время как Адриан вновь встал перед ней на колени.       Она, конечно, уже миллион раз видела обнажённого Адриана в эротических позах, правда, в основном она видела его на фото, скачанных из интернета, и после каждого просмотра не могла отделаться от ощущения, что поступает как-то мерзко, используя модельную карьеру Адриана в качестве… вдохновения.       Кроме того, в реальности он выглядел даже более потрясающе, чем на фотографиях.       Маринетт не знала, будет ли их связь длиться достаточно долго для того, чтобы она привыкла и перестала обращать столько внимания на наготу Адриана, но, честно говоря, вряд ли она когда-нибудь смогла бы так. И сейчас она просто не могла не пялиться на то, как, подвернув под себя свои длинные, загорелые ноги, он опустился перед ней на колени, на его плечи, которые казались ещё более широкими, чем на фото и на то, как его накаченный пресс светился на вечернем солнце, блестящий от пота и остатков массажного масла. Он смахнул с глаз упавшие на них светлые волосы, откинувшись на руки с дьявольской усмешкой, и расхохотался, когда она обнаружила, что он заметил то, как она глазела на него. — Любуешься? — сказал Адриан, прикусив губу и немного выпятив бёдра вперёд. — Пожалуйста, скажи мне, что я не пускала тут перед тобой слюни, — сказала Маринетт, моргнув, вырвавшись из своих мечтаний. — Только немного, — рассмеялся Адриан, выжидающе барабаня кончиками пальцев по покрывалу. — …Ты будешь просто наблюдать за мной всю ночь или прикажешь мне сделать что-то моими руками? — Сейчас прикажу… — ответила Маринетт, кусая губы в раздумье. — Можешь… коснуться себя?       Адриан покраснел, смутившись и явно не предполагая от неё такого. Теперь настала очередь Маринетт самодовольно улыбаться, выжидающе глядя на него. С одной стороны она хотела увидеть, насколько далеко Адриан может зайти, позволяя управлять собой, как марионеткой, прежде чем он потеряет самообладание, а с другой стороны она просто кайфовала от мысли, что может попросить Адриана дрочить, стоя на коленях между её ног, и он может выполнить это.       Но в первую очередь именно любопытство подтолкнуло её немного расширить установившиеся границы их отношений. — С-серьёзно? — пробормотал Адриан, потянувшись за бутылочкой с маслом, лежавшей на кровати. — А у тебя с этим какие-то проблемы? — спросила Маринетт. Его ответ стал понятен и без слов, когда, открыв бутылку, он позволил потоку прозрачной жидкости пролиться на его член. — Никаких проблем, — сказал Адриан, сделав глубокий вдох, и правой рукой начал медленно массировать свой член по всей длине. Прошло немало лет с тех пор, как он был также уязвим перед кем-либо, и он даже не мог вспомнить, чтобы хоть раз его просили выполнить нечто подобное, но всё же, успевшее стать подзабытым ощущение смущения от того, что теперь он находился в чужой власти и ему предстояло подчиняться ради удовольствия той, под чьим контролем он оказался, только подогревало его возбуждение.       «Давай, устрой ей шоу», — промелькнуло в его мыслях.       Прижав левую ладонь к кровати, Адриан закрыл глаза и стал приподнимать бёдра в такт каждой фрикции, издавая слабые стоны и покусывая губы. Со стороны могло бы показаться, что он был всецело поглощён процессом самоудовлетворения, но на самом деле он старался сдерживать себя. Адриан не хотел, чтобы их вечер быстро подошел к концу из-за того, что он слишком увлёкся мастурбацией; он так долго ждал, когда наконец сможет ощутить мягкость кожи Маринетт, её тепло… и не собирался всё испортить… ни фигурально, ни буквально.       Игра Адриана на публику не была недооценена, даже если  в настоящее время он не знал о влиянии, которое он оказывал на Маринетт. Его первоначальная застенчивость насторожила Маринетт, но все её сомнения мигом испарились, когда она увидела, как он начал втирать масло в свой член, зажмурив глаза, зажимая губы зубами и качая бёдрами вперед-назад. Она наблюдала, как он дарил наслаждение сам себе, но при этом и сама наслаждалась увиденным. В тот момент, когда его глаза закрылись, пальцы Маринетт проскользнули между её ног, начав имитировать каждое движение члена Адриана. Своей свободной рукой она стала играть с клитором, её рот распахнулся, и каждый стон от Адриана, словно эхо, повторялся Маринетт.       Было что-то удивительно нереальное во всей этой ситуации. По правде говоря, мысль о том, как Адриан касается себя, думая о ней, всегда жила в самых дальних уголках её богатого на воображение подсознания, появляясь, когда Маринетт нуждалась во вдохновении, а затем вновь возвращаясь в царство неправдоподобности после того, как Маринетт кончала. Это была одна из её наиболее странных фантазий, таких как победа в лотерее или восторженные отзывы Анны Винтур о её проектах. Но здесь он был прямо перед ней, обнажённый, потный, он тяжело дышал и его член пульсировал между его скользкими от масла пальцами. Зрелище открывшееся перед ней было воистину ошеломительным и Маринетт теперь точно знала, что ей больше не понадобится охотиться за старыми фотографиями Адриана для вдохновения.       Тишину спальни нарушали лишь приглушенные стоны, и тихие шуршащие звуки мастурбации. Глаза Адриана были всё ещё закрыты, отчасти из-за страха, что если бы он открыл их и увидел перед собой обнажённую Маринет, он вмиг потерял бы всё своё самообладание, удержать которое и без того стоило ему титанческих усилий. Как бы то ни было, пока он вспоминал первый закон Ома, теорему Ферма и уравнение Шрёдингера, пытаясь не думать о том, почему кровать под Маринетт как будто покачивалась, ему удавалось держаться. Он не знал, как долго он ещё сможет вынести всё это, но что-то подсказывало ему, что если он ничего не сделает, то Маринетт продержится намного дольше, чем он.       А этого Адриан допустить не мог.       Подавшись немного вперёд, Адриан издал низкий стон, запустив свободную руку в свои растрепавшиеся волосы, когда его вторая рука застыла у основания его члена. И Маринетт увидела, как сверкнули зелёные глаза, а кончик языка медленно провел по контуру его розовых, припухших губ, когда его взгляд упал на неё. — Ммм… ты охуительна, Мари, — едва слышно пробормотал Адриан мягким бархатным голосом.       Широко распространённое мнение о том, что Адриан Агрест никогда не матерился, было ошибочным. Несмотря на его жёсткое воспитание, время, проведённое в общеобразовательной школе, заметно обогатило его словарный запас. Но правда была в том, что он просто не любил бросаться словечками из ненормативной лексики, и вовсе не из-за какого-то там чувства приличия, а потому что всегда считал, что эти слова будут звучать гораздо более эффектно, если использовать их реже. Он уже давно обнаружил, что люди воспринимали его намного более серьезно, когда он в конце концов после долгой речи позволял себе крепкое словцо… так и сейчас. Ведь если бы он говорил Маринетт также томно и с хрипотцой то, что она «охуительна» гораздо чаще, то вряд ли смог в данный момент вызвать короткое замыкание в её мозгу.       Так что, его надежды произвести эффект разорвавшейся бомбы с помощью одного лишь слова оправдались.       Со скоростью, рождённой из недель тоски по сексу, Маринетт вскочила и, приблизившись к Адриану, поцеловала его в губы, обхватив ладонями его лицо. При этом она чуть не свалила его. Адриану чудом удалось удержать равновесие, откинув руки назад. — И что же… ммм… что же… ммм… дальше? — спросил Адриан, тяжело дыша между поцелуями, которыми Маринетт продолжала осыпать его, заползая к нему на колени, которые ему пришлось сдвинуть ближе друг к другу. — Я думаю, есть только одна вещь, которой я буду наслаждаться больше, чем сейчас, — усмехнулась Маринетт, оседлав его бёдра и обхватив пальцами его член. — Пожалуй, я дам тебе подсказку: после того, что ты мне показал, я начала немного завидовать твоей правой руке. — Не может этого быть. Ты же не собираешься… — сказал Адриан, взглянув вниз, когда почувствовал на конце своего члена её влажные половые губы. — Постой, а как же…       Вопрос Адриана превратился в мягкий вздох, а его пальцы запутались в смятом покрывале позади него, когда головка его члена внезапно оказалась внутри Маринетт. Немного дрожа, она опустила свой вес на него дюйм за дюймом и положила обе руки ему на плечи. Одно из предназначений кокосового масла, обильное количество которого Адриан нанёс ранее на свой член, было его использование в качестве смазки, так что его член с лёгкостью проскользнул в неё. — Всё в порядке, — шепнула ему на ухо Маринетт и оставила поцелуй на его щеке. — Я… пью противозачаточные.       Стараясь отвлечься от ощущения того, как стенки влагалища плотно обхватили его член, и сдержать себя от того, чтобы кончить слишком быстро, Адриан сжал зубы, поэтому его ответ, процеженный сквозь них, был настолько невнятным, что невозможно было разобрать ни слова. — Ты же не против, верно? — пробормотала Маринетт, откинувшись назад, чтобы посмотреть ему в глаза, сомневаясь, не пересекла ли она черту. — Или…       Маринетт взглянула на него застенчивым взглядом. — Ну, если ты уверена… — пробормотал Адриан с обнадёживающей улыбкой. — Только… не кончай в меня, ладно? — сказала Маринетт, обняв его за шею, когда прижалась к нему лбом. — Прости… Но мне просто очень захотелось почувствовать тебя внутри себя.       Адриан на мгновение замолчал, и, когда Маринетт подняла голову, то ожидала увидеть, что он расстроен или сердится на неё, но оказалась сбита с толку, потому что её ждал внезапный жаркий поцелуй от него.       Адриан, оттолкнувшись, приподнялся вместе с Маринетт, держа её на весу, подхватив руками бёдра, и она издала удивленное хихиканье, почувствовав, как он стал насаживать её на свой член, оставляя поцелуй за поцелуем, прижимаясь к её губам. — О не стоит, малыш, — проворчала Маринетт, смахнув пряди волос, упавшие на его глаза, когда немного отпрянула. — Позволь и мне потрудиться для разнообразия. — Да я и сам не против такого труда, но если ты так просишь… — рассмеялся Адриан, осторожно опустившись вместе с ней и вновь оперевшись на руки.       Он еле слышно застонал, когда она принялась «трудиться». Его локти тряслись, пока она медленно поднималась и опускалась, прижимая руки к его груди. Их первый раз был настоящей встряской для Маринетт, он был жарким, страстным и, надо сказать, что никто из её бывших партнёров до этого не трахал её так активно, как это тогда делал Адриан. И на следующий день секс между ними был таким же бурным и энергичным. И через день на утро, когда Маринетт, по-быстрому получив заветный оргазм, помчалась на работу. Даже в тот вечер вторника, когда их застукала Сильвия, они собирались заняться ничем иным, как быстрым и грязным сексом.       На этот раз всё было совершенно иначе.       На этот раз они не спешили, и Маринетт, чувствуя как его член плавно погружается в неё, намеревалась насладиться каждым неторопливым покачиванием бедер, каждой фрикцией, каждым мигом тех драгоценных минут, в течение которых она могла трахать свою школьную любовь на его шикарной кровати. Она заслужила эту маленькую роскошь.       Со своей стороны, Адриан, казалось, смирился, позволив Маринетт медленно скакать на нём, в то время как сам занялся её шеей, плечами и всем остальным, до чего только могли дотянуться его жадные, ненасытные губы. Он буквально набрасывался на блеск кокосового масла, покрывавшего её кожу, параллельно лаская дрожащей рукой её соски. Ему больше не нужно было беспокоиться о сохранении самообладания и прятать свои желания за маской дразнящей, доминирующей персоны. Ему не нужно было бояться, что она узнает о том, что он бесповоротно влюбился в каждый дюйм её тела и души, как и не нужно было пытаться сдерживать свои стоны и бессвязные звуки, которые выскальзывали из его рта. — Ах… А-Адриан, — его имя никогда не казалось ему более красивым, чем тогда, когда оно слетало с её губ в момент, когда она лихорадочно задыхалась. Он никогда не чувствовал себя более желанным, чем тогда, когда она так откровенно жаждала его прикосновения. И как бы он ни боролся с волнами романтики, периодически охватывающими его, он знал, что когда-нибудь из-за своего слабого сердца точно пойдет ко дну. Но он уже насквозь пропитался к ней сентиментальными чувствами и больше не хотел всплывать на поверхность, где ранее стремился держать с ней дистанцию, не позволяя себе ничего, кроме чисто дружеских отношений. И если быть утопленником означало, задыхаясь и дрожа, находить губами её губы, заглушая вздохи и стоны, он был счастлив, что камнем шёл ко дну без всякой надежды на спасение и не желал себе иной доли.       И, хотя он этого не знал, он не тонул в одиночестве.       Рациональный разум Маринетт изо всех сил пытался унять бешенное биение её трепещущего сердца, но это было не просто, ведь она хотела не только тело Адриана. И даже несмотря на то, что она знала, что слишком занята и слишком зацикленна на своей работе, чтобы быть той, которую по её мнению заслуживал Адриан, она всё равно хотела его. Она не сомневалась, что он уже и так достаточно страдал в своей жизни, влюбляясь в девушек, которые были его недостойны, и боялась стать одной из них. Она любила Адриана, но правда была в том, что на первом месте для неё всегда оставалась её страсть к моде, и если бы ей пришлось выбирать между свиданиями с ним и возможностью заниматься любимым делом, то выбор был бы не в пользу Адриана. Если бы ей пришлось покинуть Париж, чтобы следовать за своей мечтой, она бы сделала это.       Но даже если бы ей пришлось все это сделать, она не хотела разбить Адриану сердце.       Зато она могла любить его как друга и беззаботно развлекаться с ним, не рискуя причинить ему боль. Плюс, они не были обременены теми проблемами, которые обычно бывают в парах, и могли быть просто счастливы, флиртуя и занимаясь сексом по выходным, не беспокоясь о том, что они значат друг для друга. Если бы только ей ничего, кроме этого, не было нужно… — Маринетт, — простонал Адриан. — Маринетт…       Как бы Маринетт ни хотелось, чтобы их нежный, неторопливый секс длился как можно дольше, но всему когда-нибудь приходит конец и, судя по виду её партнера, это «когда-нибудь» должно было вот-вот произойти. Дыхание Адриана окончательно сбилось, а ноги дрожали между бёдрами Маринетт, когда он изо всех сил пытался отсрочить неизбежное. — Я знаю, — тяжело дыша, ответила Маринетт, оперевшись на его плечи, в то время как его рука потянулась, чтобы поиграть с её клитором. — Я знаю… я почти там. — Я вряд ли смогу продержаться ещё хоть немного, — прохрипел Адриан, обняв второй рукой её за талию, когда её скачки на его члене стали более настойчивыми и быстрыми. Она была слишком горячей, слишком влажной, и Адриан, находясь уже на грани, больше не мог проявлять чудеса своей выдержки. Он, конечно, старался, но то, что теперь она стала двигаться на нём так резко и энергично, как только могла, только ещё сильнее усложнило ему задачу. — Ещё чуть-чуть; хотя бы одну минуту, — захныкала Маринетт, чувствуя, что её оргазм уже близок.       Она видела, что он взял всю свою силу воли в кулак, чтобы не кончить раньше времени, и, чтобы поддержать его, обхватила его щёки, прижавшись к нему лбом, и прошептала: — Прошу тебя. Я знаю, ты сможешь.       Её тёплые слова, её уверенность в нём, казалось, затронули что-то глубоко внутри Адриана, который мягко вздохнул, стиснул зубы и наполовину прикрыл глаза, из последних сил стараясь абстрагироваться от ощущения давления стенок лона Маринетт на свой член, чтобы не подвести её. — Адриан… — умоляюще прохрипела Маринетт, когда соскользнув с него и обхватив его горячий, влажный член своими пальцами, начала быстро двигать рукой вверх-вниз.       Адриан понял, о чём она хотела попросить его, и стал погружать в неё два пальца взамен своего члена, лаская второй рукой её клитор, отчего Маринетт протяжно застонала. И этот её стон стал последней каплей для Адриана. — Маринетт, — как в бреду проревел он, больше не в силах контролировать себя. Его лицо исказила уже знакомая Маринетт гримаса, а член, зажатый между пальцами Маринетт, стал вновь и вновь дёргаться в оргазмических конвульсиях.       Маринетт смутно осознавала, что его сперма брызнула ей на грудь и живот, но ей было совсем не до этого, так как и её саму накрыло волной оргазма.       Она замерла, наслаждаясь ощущением эйфории и успокаивая учащённое дыхание, замер и Адриан, наклонившись вперёд и прислонившись лбом к её лбу.       Некоторое время они так и провели, не шевелясь, тяжело дыша и опираясь друг на друга для поддержки. Они чувствовали себя слишком измождёнными и обессиленными, чтобы двигаться, и поэтому просто стояли на коленях друг перед другом, изредка оставляя друг на друге неторопливые поцелуи. Когда они наконец пришли в себя, то практически одновременно отодвинулись в разные стороны, моргнув на мгновение, прежде чем испустить одинаковые нервные смешки. — Это было… блядь, у меня просто нет слов… — звонко рассмеялась Маринетт. — Согласен, — вздохнул Адриан и прилёг в непринужденной позе с довольным видом, откинувшись назад, оперевшись на локти. — Спасибо за то, что протянула мне руку помощи в конце. — Это что? Каламбур? — фыркнула Маринетт, устремив свой взгляд вниз и покрывшись румянцем, обратив внимание на то, что её грудь и живот запачканы спермой. — Оу, прости, — сказал Адриан, потянувшись за полотенцем, висящим на изголовье кровати, и передав его Маринетт. — И за любовь к каламбурам тоже. — Ничего страшного, всё в порядке, — сказала Маринетт, махнув рукой. — Хотя меня несколько напрягает, что это уже начало входить у тебя в привычку. — Ты имеешь в виду каламбуры или…— Адриан усмехнулся, вспомнив их первое утро, проведённое вместе. — И то и другое, — сказала Маринетт с дразнящей улыбкой, заправив за ухо прядь волос, съехавшую на глаза, и взглянув на Адриана сверху вниз. — А теперь бегом в душ. — Ты говоришь прям как футбольный тренер, — усмехнулся Адриан, приподнявшись и сев, опираясь на одну руку и закинув другую на колено. — Ну, что ж, попотели мы сегодня нехило. Отличная игра, Агрест, — сказала Маринетт, протянув Адриану руку, сжатую в кулак. — Ты тоже была на высоте, Дюпэн, — рассмеялся Адриан, слегка стукнувшись с ней кулаками. — Но я бы сейчас предпочёл не душ, а ванну с пеной. — Мне нравится твоя идея, — сказала Маринетт, перелезая через ногу Адриана. — А потом мы можем заказать пиццу или су… ау!       Не в силах чем-либо помочь, Адриан мог лишь наблюдать, как Маринетт, слезая с кровати, зацепилась за угол покрывала и споткнулась, упав и уткнувшись лицом в ковёр. — Маринетт! — крикнул Адриан, резко вскочив с кровати. — Я… оуч!       Адриан попытался броситься к ней на выручку, но из-за повысившегося после недавнего оргазма давления его голова закружилась, а ослабевшие ноги, которые в данный момент были не в состоянии поддержать его вес, подкосились. Так что он упал следом за Маринетт, повалившись рядом с ней и поспешив спрятать лицо в длинноворсном ковре, чтобы скрыть своё унижение. — Итак, — раздался приглушённый голос Маринетт рядом с ним. — Ванна?

***

 — Мы должны делать это чаще.       Маринетт блаженно промычала своё согласие, откинув голову и прикрыв глаза, пока пальцы Адриана массировали её голову, втирая шампунь, в то время как струи тёплой воды, выходившие из форсунок его гидромассажной ванны, ласкали её тело. Она не знала, что ей больше нравится: роскошная огромная ванна, пена с ароматом тропических цветов или тот факт, что она наслаждалась всем этим со своей школьной любовью. Даже после того, как они провели почти полчаса принимая ванну, у Маринетт не было твёрдого ответа на этот вопрос, да что там говорить, даже после дюжины ванн с Адрианом она вряд ли смогла бы определиться. — Но лучше бы ты не говорил этого, — усмехнулась Маринетт.       Она окунула голову под воду, избавив её от пены, и, вынырнув, устроилась у Адриана на груди. — А то ведь я сочту твои слова за приглашение и буду тусоваться здесь постоянно. — И по-твоему мнению это должно остановить меня? — спросил Адриан, смахнув мокрые волосы с лица Маринетт и приобняв её, положа руку ей на спину. — Мне нравится, когда ты здесь. — Тебе нравится, когда я здесь голая, — фыркнула Маринетт, развернувшись к нему в анфас и обвив руки вокруг его шеи. — Я не буду лгать и говорить, что мне не нравится открывать, сколько веснушек есть у тебя на теле, — сказал Адриан, инстинктивно взглянув на грудь Маринетт. — Но, по-моему, мы прекрасно проводим время, даже когда мы, к сожалению, одеты… — Согласна, — призналась Маринетт, прикусив губу. — Но я не хочу постоянно отвлекать тебя от дел… — Каких дел? Я не работаю и весь день либо качаюсь в тренажерном зале, либо слоняюсь по кафешкам, — усмехнулся Адриан. — Ты можешь прийти буквально в любое время. — Знаю, — тихо пробормотала Маринетт.       Адриан напрягся, увидев тревожное выражение на её лице. — О, конечно, если ты этого не хочешь, то…       Адриан замолчал, когда Маринетт прижала кончик пальца к его губам. — Когда это я такое говорила? — Маринетт усмехнулась и задумчиво взглянула на покрытую пеной, бурлящую воду. Пожалуй, Хлоя сделала её даже чересчур осторожной в любых действиях и словах, которые могли бы быть истолкованы как использование Адриана. Несмотря на то, что она только что получила от Адриана полный карт-бланш на то, чтобы появляться, когда ей захочется, она опасалась излишне напрягать его или просить слишком много.       Но, тем не менее… они же были друзьями. А для друзей обычное дело тусить вместе. Правда, в их случае друзья также помогали друг другу достичь оргазма, используя кнуты и наручники, но принцип оставался прежним. И потом, кроме того, что она занималась с Адрианом сексом, ей ещё нравилось просто быть с ним: выслушивать его, смотреть вместе фильмы, заказывать еду на дом, уделывать его в видеоиграх… спать в его постели, кайфовать в его ванне… — Маринетт? — Маринетт подняла голову и, увидев пытливое выражение на лице Адриана, поняла, что ещё мгновение ранее сидела остолбенев и пялилась на его пресс, пока была ушедшей в себя и завязшей в собственных мыслях. — Я… я свободна в следующую субботу. А ты? — спросила Маринетт, слегка скривив губы в беспокойной улыбке. Это было где-то на полпути между тем, чтобы никогда не покидать дом Адриана (тем, что она хотела), и тем, чтобы сохранить дистанцию (тем, что по её мнению сделал бы на её месте ответственный человек), но Адриан, казалось, обрадовался её предложению. — В следующую субботу? Отлично, давай в следующую субботу, — тихо произнёс Адриан, улыбнувшись. Ему ли было не знать, как это обычно происходило. Сначала шла серия страстных выходных, которые в конце концов заканчивались, а потом эффект новизны утихал, и ничто не держало их больше вместе. Он был в курсе этой неприятной реальности, которая приходила с каждыми новыми отношениями, такими как у них с Маринетт, и часть его уже смирилась с неизбежным, но другая часть его хотела из кожи вон вылезти, но сделать так, чтобы эти отношения были последними и длились как можно дольше. Потому что даже сейчас, сидя в ванной и радостно делая планы на ближайшее будущее, он уже знал, что ему будет ужасно не хватать Маринетт, как только всё закончится. — Это… свидание? — сказала Маринетт, подняв бровь. — Из-за отсутствия лучшего термина, — сказал Адриан, положив руки на её бёдра, когда её пальцы коснулись его груди. — Коротенькое такое свидание… длящееся до понедельника, — сказала Маринетт с ухмылкой. — Почему бы тебе не посвятить меня во все коварные планы, которые у тебя намечены на завтра. — А у меня есть какие-то коварные планы? — Адриан рассмеялся и напрягся, когда Маринетт наклонилась и коснулась губами его ключицы. — Надеюсь, они у тебя есть… — ответила Маринетт, попытавшись оседлать Адриана, отчего немного воды выплеснулось через край. Она на мгновение застыла, забеспокоившись, что если она будет слишком активно двигаться, то половина ванны может оказаться на полу… прежде чем осмелеть и полезть на него, решив, что даже потоп в ванной комнате не помешает ей наслаждаться тем малым количеством времени, которое осталось у них до понедельника. А через неделю они вновь… — О, грёбаное дерьмо, — сказала Маринетт, внезапно отсев от него и побледнев, когда её неожиданно осенило. — В следующую субботу ведь уже тридцатое?! — Ну да, — сказал Адриан, слегка нахмурившись. — А что? — Ох, матьмояженщина, фуууууууух! — Маринетт издала длинный вздох, проведя ладонью сверху вниз по своему лицу, старательно сопротивляясь желанию начать биться головой о стену ванной комнаты. И как только могло так случиться, что все недавние события, весь тот хаос, который творился вокруг её бизнеса, заставили её позабыть очень, очень, очень важное событие, в паническом страхе от которого она была уже практически целый год. — Что-то не так? — спросил Адриан с любопытством. — Ну… — Маринетт вздохнула, слегка вздрогнув, и взглянула на Адриана с застенчивой улыбкой. — Эмм… у меня для тебя две новости… хорошая и плохая. Плохая новость в том, что на самом деле у меня уже есть планы на следующие выходные. Моя двоюродная сестра выходит замуж, так что… — Ух ты, классно, — сказал Адриан, пожав плечами. — Звучит весело! — Я бы так не сказала, — сказала Маринетт, тяжело сглотнув. — Но хорошая новость в том, что я могу привести с собой своего парня…