Любопытство сгубило кошку / Satisfaction Brought It Back

      Она не слышала, как он подкрался сзади, поэтому ощущение его пальцев в перчатке, скользящих вниз по её спине, вызвало у неё внезапную нехватку воздуха, отчего она замолкла на полуслове и сделала резкий вдох. Маринетт замерла, когда пальцы Адриана остановились на поясе её трусиков, а затем он убрал их, и она почувствовала, что он приблизился. — Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — прошептал Адриан ей на ухо, скользя другой рукой в перчатке вверх по её животу, в то время как её пробирала дрожь под его прикосновением. — И нет, это не кожа.       Не скажи он ей этого, она бы была на сто процентов уверена, что его перчатки были сделаны из натуральной кожи; немного шероховатой и супертонкой, но всё-таки кожи. По крайней мере, те ощущения, которые она испытывала раньше, надевая кожаные перчатки и сжимая свою грудь, были один в один похожи на те, что она получала в настоящий момент, когда её грудь сжимал Адриан. — Это её имитация, ткань со специальным покрытием, — продолжал Адриан, опустив руки на её бёдра, в то время как Маринетт откинулась на него со вздохом. — Изготовлена в Италии. Сделана настолько качественно, что лично я вообще практически не вижу разницы между ней и натуральной кожей ни на ощупь, ни визуально, зато у неё этичный способ производства, ведь ради неё никого не отправляют на убой, а ещё, что также немаловажно, она гораздо более воздухопроницаема. Так что, как по мне, так эта имитация даже лучше самой кожи. Но это ведь не я тут у нас профессиональный дизайнер…       Он ненадолго замолчал, а затем она почувствовала, как он начал играть с поясом её трусиков. — А какое мнение на счёт этой ткани сложилось у тебя? — пробормотал Адриан.       Маринетт внезапно ахнула, когда рука Адриана пробралась под её трусики. Его зубы прикусили ей мочку уха, в то время как его палец медленно скользнул внутрь неё до второго сустава.       Адриан почувствовал, как она напряжена, он медленно поцеловал её дрожащее плечо и, подняв голову, замер на секунду, засмотревшись на её отражение. Грудь Маринетт поднималась и опускалась в ускоренном ритме, ткань её трусиков натянулась вокруг его ладони. В голове Адриана промелькнула мысль, что, если он снимет с её глаз повязку, то из-за локтей она не сможет видеть большую часть зеркала, поэтому своей свободной рукой он неторопливо наклонил её голову немного набок. Уже зажав в зубах кончик повязки, Адриан вдруг застыл в сомнении. Был риск, что, увидев его костюм, Маринетт разразится хохотом и это испортит весь вечер… Но затем, вспомнив об обширном шкафу для костюмов в квартире Хлои, он сдёрнул с глаз Маринетт ленту одним мотком головы.       Лента упала на пол. Маринетт моргнула несколько раз подряд, привыкая к свету. Она провела кончиком языка по пересохшим губам, в то время как Адриан, вытащив руку из её трусиков, коснулся своими пальцами, обтянутыми имитацией кожи, её подбородка и слегка приподнял его, заставив Маринетт взглянуть на зеркальное отражение. — Ну, так каково твоё мнение об этой ткани? Да и, в принципе, что ты думаешь о моём новом костюме? — спросил Адриан, и его зелёные глаза сверкнули в прорезях облегающей чёрной маски-домино, занимавшей чуть больше трети его лица.       Что она думала о костюме этого засранца, который в очередной раз подразнил и продинамил её? Она думала, что чёрный кожзам просто не имел права выглядеть настолько потрясающе. Эта чёртова ткань подчеркивала рельеф его мышц так, словно была его второй кожей. Она думала, что то, как перчатки заканчивались над его локтем, обнажая его загорелые плечи и накачанные руки, наверняка было спроектировано специально, чтобы уж точно сразить её наповал с помощью сразу нескольких её фетишей. Она думала, что небольшие забавные кошачьи ушки, прикреплённые к волосам Адриана, отлично подходили ко всему его образу, явно соответствующему его нику в сети, но, будь она дизайнером его наряда, то добавила бы к нему ещё кое-какие аксессуары. А именно надела бы на Адриана чёрные тяжёлые сапоги и прикрепила бы на застежку-молнию, болтающуюся на его шее, бубенчик из тех, какие крепят на кошачьи ошейники, чтобы этот долбаный «котяра» не смог бы больше подкрасться к ней так, как он недавно сделал это. Хотя и без всяких дополнений она была в восторге от вида Адриана Агреста, от шеи до лодыжек обтянутого чёрным подобием кожи. Да ни один из образов Адриана из её эротических фантазий даже рядом не стоял с этим его костюмом. И румянец, вспыхнувший на её щеках, красноречивее всяких слов выдал Адриану всё, что он хотел знать.       А ещё Маринетт думала, что он полный придурок, а она сама ещё хуже, раз её так впечатлил его дурацкий косплей Женщины-кошки. — Пожалуй, приму твоё ошеломлённое молчание за одобрение, — сказал Адриан, приблизившись к зеркалу, чтобы полюбоваться собой. Он вертелся и так, и эдак, в то время как всё внимание Маринетт было обращено на то, как ткань костюма облегала его задницу. Ей хотелось убить того, кто сделал этот костюм; она мысленно умоляла: «Кто-нибудь, убейте их… Только убедитесь сперва, не успели ли они создать ещё что-либо столь же ужасное и прекрасное одновременно». — Ну да ладно. Не будем больше об этом. Мою задницу обсудим как-нибудь в другой раз, а сейчас у нас имеется и другая не менее важная тема для обсуждения… — произнёс Адриан, подойдя к Маринетт и зайдя ей за спину.       Его рука коснулась её талии и скользнула вниз к бедру, в то время как она прикрыла глаза. — Произнеси свои слова, — попросил он.       Маринетт взглянула на него в отражении нахмурившись и смутившись на мгновение, прежде чем понять, что Адриан имел в виду. — «Пощада» будет означать, что мне нужна пауза… «Ледибаг» — остановить всё. — Хорошо, — сказал Адриан, поцеловав её в макушку. — Я уже и так знаю, что ты крутая девчонка; мне не нужно это доказывать, так что даже не думай об этом.       Тёплая похвала и мягкое заверение немного успокоили Маринетт, да и то, как Адриан приобнял её сзади, также способствовало этому. — Как скажете, мой господин, — кивнула она. — Ну, что ж, — сказал Адриан с небольшой улыбкой, отстранившись от Маринетт и направившись к шкафу позади себя. — Теперь, когда для нашего развлечения всё готово, мы наконец-то можем к нему приступить.       Маринетт, не отрывая взгляда, наблюдала, как Адриан открыл дверцу шкафа и снял с одного из крючков длинный, тонкий стек с кожаным наконечником. А затем он повернулся и шлёпнул наконечником стека по своей ладони, отчего её сердце замерло на несколько секунд и застучало снова только тогда, когда он вновь приблизился к ней. — Обожаю этот звук, — сказал Адриан, коснувшись наконечником стека спины Маринетт, и ухмыльнулся при виде того, как она дёрнулась от его прикосновения, словно он дотронулся до неё не стеком, а оголённым проводом под напряжением. — Пожалуй, начнём твоё более глубокое изучение Темы именно со стека. Слушай меня внимательно и запоминай, принцесса. А я потом проверю, как ты усвоила урок.       Маринетт чувствовала дрожь по всему телу, пока он говорил, водя мягким кожаным наконечником стека по её спине, будто рисуя круги вокруг её лопаток. — Я нахожу, что слишком много людей думают, что порка — это такой способ вызвать максимум боли за наиболее короткий промежуток времени, — произнёс Адриан, проследив кончиком стека по линии позвоночника Маринетт и прижав его к поясу её трусиков. — Но я, как человек, знающий о порке не с чьих-то слов и не по порно, а из своего личного опыта, так не считаю. Смысл порки вовсе не в сильной боли. Напротив, боль должна быть умеренной, иначе вместо возбуждения получишь совершенно обратный эффект. И, кстати, развею, пожалуй, ещё одно распространённое заблуждение: вопреки расхожему мнению, то, что почувствует нижний, будет зависеть не только от силы твоего удара, но также от того, куда ты бьёшь… чем… в какой момент…       Адриан слегка хлопнул наконечником стека по ягодице Маринетт. Сила этого удара была настолько мала, что его и ударом то можно было бы назвать только с большой натяжкой, но всё равно этого было достаточно, чтобы Маринетт напряглась и затаила дыхание. — Все эти факторы важны, но не будем сразу обо всём. Лучше рассмотрим что-то одно сегодня, а остальные пункты оставим для наших следующих встреч, — сказал Адриан, вертя рукоятку стека в пальцах. — Так что, можешь пока не забивать себе голову всеми этими пунктами, просто… раздвинь ноги…       Новый удар стека пришёлся по тому же самому месту, что и предыдущий, но был немного сильнее. — А теперь… сосредоточься, — пробормотал Адриан, убедившись, что взгляд Маринетт обращён на зеркало, и, пройдя чуть вперёд, встал сбоку от неё. — Урок первый: где ударить…       Маринетт тяжело сглотнула, когда наконечник стека лёг на её левую грудь. Адриан же на некоторое время остановился в задумчивости, разглядывая выражение замешательства на лице Маринетт, а затем убрал стек с её груди, ухмыльнувшись в ответ на вздох облегчения, сорвавшийся с её губ, и зашёл ей за спину. — Запомни главное правило: для ударов нужно выбирать те места на теле, где больше всего мышц и жира, — сказал Адриан, в то время как наконечник стека оказался между ног Маринетт. — Например…       Удар.       Маринетт тихонько пискнула и слегка свела колени, когда почувствовала, как кожаный шлепок хлестанул по внутренней стороне её бедра*. Но, как только жгучая по началу боль на месте удара начала стихать, сменяясь ощущением тепла, она выпрямила ноги и расставила их ещё шире, чем раньше. — Тут или… — сказал Адриан, шлёпнув по внутренней стороне другого бедра Маринетт с той же силой. — …тут.       Затем последовала серия лёгких шлепков между её ног: то по одному, то по другому бедру. Мучительно лёгких. Настолько, что ей казалось, будто Адриан и не бил вовсе по её ляжкам, а лишь прикасался к ним кожаным наконечником стека, не позволяя ей ощутить большего. Было ясно, что он играл с ней, а вернее просто издевался над ней, наслаждаясь тем, как она шевелилась, покачиваясь из стороны в сторону, задыхалась и кусала губы, почти что хныча после каждого шлепка. В конце концов, непрерывное движение стека туда-сюда завершилось тем, что его наконечник плавно лёг на промежность Маринетт, нежно коснувшись влажной ткани её трусиков, а потом резко выскользнул оттуда, отчего она хихикнула и рефлекторно сдвинула ноги. — Как видишь, даже малыми шагами можно достичь много, — сказал Адриан, постукивая себя по ладони позади неё. — Но я думаю, сейчас… мы не будем на это отвлекаться, а перейдём лучше к тому, что я и планировал.       Наконечник стека приземлился на ягодице Маринетт с нежным похлопыванием, отчего она резко дёрнулась, выпрямив спину и отведя плечи назад. Стоящая словно по стойке смирно, застывшая на месте она рассматривала свои сведённые руки. Но продержалась она в таком статичном положении недолго и, пока Адриан рисовал кожаным шлепком небольшие круги на её трусиках, обернулась, чтобы взглянуть на него, успев заметить то, как он пялился на её задницу, прежде чем он вздрогнул, поймав её взгляд, и осторожно повернул её голову назад. — Волнуешься? — спросил Адриан. — …Немного, — призналась Маринетт, слегка пошевелив своей пятой точкой, когда Адриан повторил медленное круговое движение кожаного шлепка по ней. — Не переживай; я не собираюсь быть слишком грубым с тобой, — сказал Адриан, наклонившись и оставив лёгкий поцелуй между её лопаток, из-за чего она закрыла глаза и довольно вздохнула. — Всего лишь придам здоровый румянец двум этим аппетитным круглым половинкам, которыми ты меня так безжалостно дразнила.       Маринетт прикусила губу, когда перестала чувствовать наконечник стека на своей коже. Она напряглась, ожидая неизбежной взбучки, которая…       …Никак не начиналась. Подождав немного, переступая с ноги на ногу, она открыла глаза и, наклонив голову, увидела в зеркале дразнящую улыбку Адриана, зажавшего кожаный шлепок между зубов и наблюдавшего так за её нервным ожиданием с нескрываемым удовольствием или даже, точнее сказать, наслаждением. — Почему бы нам не использовать обратный отсчёт? — сказал Адриан, прижав наконечник стека к одной из ягодиц Маринетт, и, не отрывая от неё взгляда, шагнул в сторону. — Начни с трёх.       Маринетт тяжело сглотнула, поняв смысл слов Адриана, и, глубоко вздохнув, склонила голову. — Триии… двааа… — начала счёт Маринетт, замолкнув, когда Адриан приподнял её лицо за подбородок. — Не опускай голову, — пробормотал он, проведя большим пальцем вдоль её нижней губы. — Я хочу, чтобы ты неотрывно смотрела на то, что я буду делать с тобой.       Маринетт оставила короткий поцелуй на подушечке его пальца и послушно взглянула в зеркало. Адриан же тем временем явно не спешил продолжать порку, вместо этого он внимательно наблюдал за выражением её лица, выжидая подходящий для удара момент. — Будь любезна, начни свой счёт заново, — сказал Адриан, слегка постукивая наконечником стека по её ягодицам, как дирижер, постукивающий своей палочкой, чтобы привлечь внимание оркестра. Он провел пальцами по её шее, почувствовав как участился её пульс, в то время как она блуждала глазами по его отражению, стараясь не смотреть на своё собственное с предательски пылающими красным цветом щеками. — Три, — сказала Маринетт слегка дрожащим голосом, — д-два…       Ей показалось, что воздуха в пространстве вокруг стало вдруг как-то слишком мало, и она глубоко вздохнула. — Один.       Удар!       Маринетт вскрикнула, подскочив на месте, когда наконечник стека хлестанул по её ягодице, пролетев с такой скоростью, что она даже не уловила его движение в отражении. Она почувствовала настолько яркие ощущения жара и жжения, что после этого все предыдущие удары, которые она когда-либо получала по своей пятой точке, можно было назвать лишь «лёгкими похлопываниями». Все то, что она успела испытать в прошлом, просто померкло по сравнению с тем электрическим током, который пронёсся через её тело в момент этого удара.       Как только ощущение боли утихло и преобладающим стало ощущение тепла, начавшего распространяться от места удара, она взглянула в отражении на своё лицо, успев уловить момент того, как широко раскрылись её глаза и распахнулись губы, когда Адриан нанёс аналогичный предыдущему удар по другой половинке её задницы. — Очень хорошо, — его низкий, успокаивающий голос донёсся до неё сквозь пелену её затуманенного сознания как раз тогда, когда острая боль отступила и на её месте появилась тупая, ноющая боль, подтолкнувшая её к осознанию нового положения стека в руках Адриана. — А теперь ещё раз.       Маринетт тяжело сглотнула и, облизнув губы, снова принялась за счёт. — Три… д-два… — говорила она медленно, делая паузы. — один.       Удар! — Ах! — вырвалось у Маринетт. Она прикрыла глаза на время, пока кончик стека неотрывно поглаживал её кожу вокруг очередного места удара. Теперь, когда обе её ягодицы буквально горели, посылая волны тепла по всему телу (что, кстати, только разжигало в ней ещё большее желание продолжения порки), любые заблуждения, которые она имела ранее относительно того, что Адриан — само воплощение галантности и сдержанности и что он предпочитает деликатное обращение с девушками, испарились, не оставив даже крупицы сомнения.       Адриан дал Маринетт достаточно времени на то, чтобы прийти в себя после последнего удара, а когда она открыла глаза, провёл наконечником стека по её промежности и замахнулся, нацелившись на её ягодицы. — Просто загляденье, — мягко сказал Адриан, наблюдая за тем, как Маринетт вильнула своей пятой точкой после того, как он поднял руку со стеком. — Давай-ка ещё раз обратный отсчёт.       На этот раз Маринетт не теряла времени и быстро выпалила: — Три, два, один… — …Ах, ебать! — вырвалось у неё, когда вместо ожидаемого удара рука Адриана скользнула по её плечу, нежно погладив его, отчего Маринетт даже слегка подпрыгнула и начала переминаться с ноги на ногу в попытках обработать новое ощущение. — Что, принцесса?  — сказал Адриан, проведя пальцами по задней части её шеи чуть выше ошейника. — Я застал тебя врасплох? Ты ведь, судя по всему, ожидала совсем другого… — И что же меня выдало, мой господин? — рассмеялась Маринетт, прикрыв глаза, когда почувствовала, как наконечник стека скользнул по месту прошлого удара. — У тебя есть милая привычка шевелить своей попкой, когда ты взволнована, — усмехнулся Адриан, потянув Маринетт за косички, чтобы наклонить её голову. — Открой глаза, принцесса.       Маринетт медленно открыла глаза и взглянула на свои горящие щёки. Ощущать себя абсолютно беззащитной перед Адрианом и одновременно с этим с нетерпением ожидать следующего удара от него было довольно странно, но в то же время забавно. А костюм, который он выбрал, и созданная им в комнате атмосфера и вовсе, словно погрузили её в какой-то другой, нереальный, фантастический мир. Что интересно, в этом новом мире будто бы и не было того Адриана_Агреста_скромного_застенчивого_парня, в которого она когда-то влюбилась и в чьих способностях как следует надрать ей задницу сильно сомневалась, зато был наглый, самоуверенный Кот_Нуар_сексуальный_обтянутый_имитацией_кожи_красавчик, который явно получал удовольствие от жестоких игр со своей беспомощной, маленькой пленницей. Его голодные зелёные глаза, видневшиеся в прорезях маски, блуждали по полуобнажённому телу Маринетт, словно он выискивал на нём самые сочные кусочки мяса, чтобы вонзить в них свои кошачьи клыки…       «Стоп, успокойся», — мысленно сказала себе Маринетт. — «Адриан не мутировал и не стал совершенно другим только потому, что надел костюм и маску». Вот он проверил, не натерла ли ей руки верёвка, которой она была связана, вот пощупал её пальцы, чтобы убедиться в том, что обвязка не нарушила кровообращение. Он не был менее осторожен, чем обычно. Просто он был чуть более властным и требовательным, поскольку посвящал её в то, о чём она раньше только фантазировала. — Обратный отсчёт, — подсказал Адриан, наблюдая за выражением лица Маринетт. — Три… два… один, — произнесла она, испустив приглушённый стон сквозь зубы, когда получила очередной удар наконечником стека. Она почувствовала, как усилилась пульсирующая потребность между её ног, когда Адриан занёс руку над ней с другой стороны и замер в ожидании её слов. Теперь она не медлила ни секунды: — Три, два, один! Ммм…       Качнув бедром в сторону, она слегка потеряла равновесие, и верёвка натянулась, заставив её встать на носочки. — Слушай, а я ведь ещё даже не успел попросить тебя об этом… — рассмеялся Адриан, поцеловав Маринетт в макушку, когда она, тяжело дыша, вернулась на прежнее место. —  Молодец, принцесса.       Маринетт усмехнулась и с озорством в глазах взглянула на него, прикусив губу.  — Это значит, что теперь вы, наконец, мной довольны, мой господин? — Ну да, — согласился Адриан, подцепив край её трусиков и щёлкнув им по её пояснице. — Я даже думаю, что тебя и учить-то больше ничему не надо, ты и так всё уже знаешь. — О нет, господин, неужели вы хотите сказать, что наш урок на сегодня закончен? — разочарованно спросила Маринетт, чуть ли не хныча оттого, что наконечник стека теперь был опущен и уже не угрожал её едва прикрытой попке. — А ты как думаешь? — сказал Адриан, слегка нахмурившись, пока оглядывал задницу Маринетт и мысленно подсчитывал количество ударов, которые он нанёс ей с каждой стороны. Кивнув, он резко хлестанул по её левой ягодице, заставив Маринетт вскрикнуть и зажмуриться. — Прости, отвлёкся; тут не хватало для симметрии. Ну так… как ты думаешь? — Я не знаю, господин, — ответила Маринетт, задыхаясь и поскуливая, в то время как Адриан провёл кончиком стека под её подбородком, принудив её взглянуть на их отражение в зеркале, в котором она увидела его оценивающий взгляд. — Ох, моя маленькая зловредная любительница селфи, это был вовсе не риторический вопрос, — промурлыкал Адриан, подцепив пальцем её ошейник. Он прижался к ней сзади так, что через тонкую ткань его костюма она могла ощущать пульсации его отвердевшего члена, и положил свой подбородок ей на голову. — И прямо сейчас мне нужен от тебя чёткий ответ: считаешь ли ты, что я наказал тебя уже достаточно для одного вечера… или ты думаешь, что твоё безобразное поведение заслуживает более строгого наказания?       По тону Адриана было совершенно ясно, что он имел в виду: он дал ей попробовать демоверсию того, что ей было нужно, и теперь хотел узнать, понравилось ли ей это. Он взял своеобразный тайм-аут, чтобы она могла прийти в себя, собраться с мыслями и проанализировать то, как она себя чувствовала, не выходя при этом из роли, отведённой ей в их игре. В итоге, прислушавшись к своим ощущениям и поразмыслив пару минут, Маринетт пришла к осознанию того, что хотя лёгкая остаточная боль в её ягодицах и была довольно приятной, но всё же эта боль была несколько менее интенсивной, чем она предполагала. Возможно, виной тому были уже промокшие насквозь трусики-шортики, которые всё ещё прикрывали большую часть её попы и немного смягчали удары, не допуская прямого контакта с кожаным наконечником стека… Как бы то ни было, несмотря на то, что их игра с Адрианом была гораздо ближе к её мечтам, чем весь её предыдущий опыт (а это вне всяких сомнений было именно так), она всё равно желала большего.       И, конечно же, Маринетт должна была попросить об этом. — Я… — Маринетт замолкла, соблазнительно прикусив губу, и, поймав взгляд Адриана в зеркальном отражении, продолжила: — С моей стороны было сплошным безобразием дразнить вас так, как я это сделала, мой господин… и я думаю, что ещё недостаточно искупила свою вину перед вами. Так что вам определённо следует продолжить моё наказание, чтобы я могла сполна заплатить за свой поступок.       Адриан едва уловимо приподнял одну бровь, как будто раздумывая над тем, верить ли ему Маринетт или нет. На мгновение она подумала, что он уже вышел из своей роли и собирается на этом прекратить их игру, но когда он улыбнулся, кивнул и, поцеловав Маринетт в макушку, поднёс рукоятку стека к её губам, эта мысль тут же улетучилась. — Открой рот, — подсказал Адриан.       Она открыла и, дождавшись того момента, когда Адриан вложил ей в рот кожаную рукоять, прикусила её, крепко зажав между зубами, в то время как он медленно опустился рядом с ней на колени. — А знаешь, я думаю, что ты права. Ты действительно пока что не искупила свою вину передо мной. И я, кажется, даже вижу причину этого.       Засунув пальцы за пояс её трусиков, он оставил мимолётный поцелуй на них, чуть коснувшись губами мягкого хлопка, а затем медленно стащил их вниз по её ногам и, сняв совсем, оставил их на полу возле неё. Адриан издал слабый, инстинктивный стон, когда перед его взором во всей своей красе предстала полностью обнажённая прелестная попка Маринетт, усеянная веснушками и покрытая небольшими розовыми отметинами, оставшимися от порки стеком. Он почувствовал, как она вздрогнула, когда он, приблизившись к её правой ягодице, оставил поцелуй на одной такой отметине, и продолжил и дальше целовать розовые пятна на той же ягодице, благоговейно разминая рукой другую.       Шлепок!       Звук его открытой, затянутой в перчатку ладони, соприкоснувшейся с задницей Маринетт, и короткий визг, который вырвался у неё сквозь зубы всё ещё сжимающие рукоять стека, были музыкой для его ушей. — Ну вот, совсем другое дело, — почти напевая, произнёс Адриан, помассировав другую ягодицу, прежде чем шлёпнуть так же и по ней. — Думаю, что так твоё наказание за неуважительное отношение к своему господину будет гораздо более эффективным… хотя…       Маринетт захныкала, почувствовав, как Адриан коснулся рукой её промежности, и её губы задрожали вокруг рукояти стека, когда два его обтянутых мягкой имитацией кожи пальца, подразнив её влажные, набухшие половые губы медленно проскользнули внутрь неё. — …Сдаётся мне, что тебе очень даже по нраву твоё наказание и ты наслаждаешься им почти так же, как я, — усмехнулся Адриан, прижавшись губами к её обнажённой коже, в то время как его свободная рука снова нанесла удар по её ягодицам. — «Почти», здесь, заметь, ключевое слово.       И снова шлепок, и ещё, и ещё, и непрекращающиеся толчки пальцев внутри неё. Адриан практически полностью сфокусировался на своих действиях и реакции Маринетт, стараясь не обращать внимание на болезненные ощущения из-за ставшего слишком тесным в районе его возбужденного члена костюма. Он в почти что медитативном темпе продолжал дразнить её пальцами одной руки и шлепать другой. Его взгляд блуждал между покрасневшими ягодицами Маринетт и выражением её лица в зеркальном отражении. Его обострившийся слух ловил каждый из её хриплых стонов, вторящих его тяжёлому дыханию.       Глаза Маринетт были всё ещё открыты, зубы скрежетали на рукояти стека, а бёдра покачивались из стороны в сторону, когда она извивалась от той сладостной пытки, которую он ей устроил. Она встала на кончики пальцев, обхватив руками верёвку, которая поддерживала её, чувствуя что уязвима, как никогда прежде. Покрасневшая, дрожащая, словно мышка загнанная в угол хитрым котом, она не могла разобраться, что именно ощущает: чувственную боль или все-таки мучительное удовольствие, но, что она могла сказать совершенно точно, так это то, что эти ощущения медленно, но верно сводили её с ума, заставляя поверить в прекрасную иллюзию, созданную Адрианом. Иллюзию того, что она полностью в его власти, не смотря на то, что это она была инициатором происходящего и может в любой момент всё прекратить.       Как легко ей было почувствовать себя такой беспомощной под его прикосновением; как легко было наслаждаться ощущением того, что её тело целиком под его контролем. У неё голова шла кругом от того, что его пальцы подводили её все ближе и ближе к оргазму, и от шлепков, после каждого из которых она жадно и шумно вдыхала. Теперь у неё не осталось и тени сомнения в том, что у неё имеются мазохистские наклонности, потому что она не могла в данный момент определиться, действие какой из рук Адриана ей нравилось больше.       Однако спустя несколько минут Адриан отстранился, игнорируя стоны протеста Маринетт, и медленно встал, вытерев левую руку о её трусики, прежде чем отбросить их в сторону. — Спасибо, что подержала, — сказал Адриан, подойдя к Маринетт спереди, и, забрав стек из её уст, поцеловал её в лоб. — Ты в порядке? — Да, да, — задыхаясь, произнесла Маринетт, слегка выгнув спину, в то время как он сжал её пальцы, проверяя кровоснабжение. — В порядке, господин. — Точно? — спросил Адриан, прислонив наконечник стека к её вернувшейся в прежнее положение спине. Короткий вздох послышался от неё, когда она шевельнулась от его прикосновения, отчего он недоверчиво взглянул на неё и нахмурился. — В порядке, в порядке, и готова продолжить, — настойчиво произнесла Маринетт, после того, как, сделав глубокие вдох и выдох, свела ноги вместе, чтобы унять дрожь в коленях, в то время как Адриан зашёл ей за спину. Даже от лёгких, едва уловимых прикосновений наконечником стека, которым Адриан выводил круги на её спине, у неё по телу пробегали мурашки и волосы на руках становились дыбом. Каждый нерв в её теле был натянут и будто стоял по стойке смирно одновременно и в страхе, и в ожидании следующего удара.       Последовала пауза, в течение которой наконечник стека не касался её кожи, и, даже не видя, как Адриан сделал замах, она уже знала что её ждёт…       Удар! — Ммм! — простонала Маринетт, поднявшись на цыпочках и сжав зубы. Только когда свободная рука Адриана опустилась на её плечо, она смогла немного успокоиться и, заняв прежнюю позицию, попыталась как-то обработать те ощущения, которые пульсировали по её телу. И что она поняла, так это то, что он довёл её до того уровня возбуждения, при котором каждое её ощущение усиливалось в разы и приобретало явно эротическую склонность. Он хлестанул её совсем не сильно, но это ему было и не нужно, потому что даже после лёгкого удара её колени дрожали, сердце бешено колотилось в груди, а дыхание было частым и прерывистым. А тем временем наконечник стека уже нацелился на другую половинку её пятой точки. И через дымку похоти она почувствовала, что её вот-вот ожидает…       Удар! — Аааа, чёрт! — вырвалось у Маринетт, причём этот её выкрик получился гораздо громче, чем она предполагала. — Л-ладно, тайм-аут. П-пощада…       Невозможно было не заметить того, как молниеносно изменилось поведение Адриана. Его движения стали неуверенными, рукоять стека выскользнула из его руки, и теперь, пока он обходил вокруг Маринетт, осматривая её со всех сторон, стек болтался на ремешке, который охватывал его запястье. Наконец, он остановился прямо перед ней, сдвинул свою маску на лоб и, наклонившись, озабоченно заглянул ей прямо в глаза. — Что-то не так? — с беспокойством спросил Адриан. — Может, тебе что-то нужно? — Нет-нет, всё замечательно, — Маринетт сглотнула и продолжила, почти смеясь. — Просто мне… мне кажется, что я стала слишком громкой. — Я в курсе, — усмехнулся Адриан после того, как тихонько выдохнул. — И меня реально беспокоит, что твои соседи могут подумать, будто в твоём доме происходит что-то не ладное. Не хватало ещё, чтобы они вызвали полицию, — сказала Маринетт, прикусив губу, когда взглянула в его глаза. — У тебя же есть кое-что… что я могу зажать между зубов, верно?       Адриан задумчиво поджал губы. — Ты имеешь в виду… кляп? — В идеале, — сказала Маринетт, оглянувшись в сторону шкафа. — Просто, если честно… среди множества моих тайных эротических фантазий было очень много, в которых присутствовал именно кляп, поэтому я бы… я бы хотела использовать его этим вечером, если, конечно, ты не против.       Адриан медленно кивнул, выпрямился и направился к шкафу. Он не нашёл того, что искал, сразу, пришлось покопаться в ящиках, однако это было недолго, и Маринетт за это время успела разве что немного перевести дыхание, наслаждаясь угасающим жгучим ощущением на своих ягодицах. А затем он вернулся к ней с ярко-красным кляпом-шариком, свисающим с чёрного ремешка, и крошечным пластиковым устройством, которое он вложил в руку Маринетт, пропустив её указательный палец через петлю и надавив большим пальцем на что-то, что громко щёлкнуло. — Это называется «кликер», если два раза подряд нажмёшь кнопку на нём, я тут же выну кляп, — сказал Адриан, опустив маску на глаза. — Нажми прямо сейчас… для проверки.       Маринетт нажала кнопку на этом странном устройстве, которое раньше видела только в видео о тренировке собак, и, после щелчка, Адриан поднёс красный резиновый шарик к её губам. Прикусив его, она отметила, что он оказался упругим, прочным и в то же время довольно мягким, по крайней мере она не испытывала дискомфорта, держа его между зубами. Когда Адриан застегнул сзади ремешок, она попыталась поговорить с кляпом во рту, а, услышав свою нечленораздельную, приглушённую речь, решила взглянуть в зеркало. Однако такое зрелище оказалось выше ее сил, и оттого, как она выглядела в отражении с заткнутым ртом и с ожиданием во взгляде, что Адриан вот-вот возобновит порку, она залилась румянцем. — Когда ты будешь готова, — сказал Адриан, легонько похлопывая наконечником стека по её порозовевшей ягодице, — нажми три раза.       Маринетт и Адриан глубоко вздохнули почти в унисон после того, как Маринетт дважды ткнула на кнопку кликера. Наступила пауза, в течение которой они, поймав взгляды друг друга в зеркальном отражении, смотрели даже не моргая, а потом Маринетт, начав замечать зачатки сомнения в глазах Адриана, подмигнула ему и быстро нажала на кнопку три раза подряд.       Щелчок… щелчок… щелчок.       Адриан начал с пары лёгких ударов, но затем последовала серия уже более сильных, а под конец он и вовсе хлестанул её со всего размаху молниеносным движением руки, отчего удар получился особенно чувствительным. Маринетт заскулила в кляп, покачивая бедрами то назад, то вперед, в то время как Адриан переместился и уже нацелился на другую ягодицу. А затем снова посыпались удары в прежнем ритме.       удар удар Удар Удар УДАР!       Маринетт заскулила в кляп немного громче, благодарная тому, что ей больше не нужно было беспокоиться о громкости её голоса.       удар удар Удар Удар УДАР!       Адриан не отступал от заданного ритма, он следовал ему без каких-либо сбоев и, казалось, даже ни на миллиметр не отклонялся от мест предыдущих ударов.       удар удар Удар Удар УДАР!       Никакая конкретная серия ударов не была более интенсивной, чем другие, но их постоянство и последовательность вкупе давали потрясающий эффект медленного, постепенного усиления возбуждающего ощущения жжения на её ягодицах без какой-либо резкой, неприятной боли.       удар удар Удар Удар УДАР!       удар удар Удар Удар УДАР!       удар удар Удар Удар УДАР!       Скулёж и стоны Маринетт стали ещё громче, а после особо чувствительных ударов, заставляющих её плясать на кончиках пальцев, к ним прибавилось ещё и мычание, в которое превратились проклятия, заглушаемые кляпом. И, прежде чем Адриан начал новую серию ударов, перейдя на другую сторону, у неё было достаточно времени, чтобы в полной мере прочувствовать своё состояние и понять, что она уже находится на грани.       удар удар Удар Удар УДАР! — Тебе это нравится, принцесса? — промурлыкал Адриан, нанося очередную серию ударов и одновременно неторопливо расстёгивая свой костюм. Застёжка-молния скользнула вниз до пояса, обнажив его грудь и пресс, а затем, стянув рукава, он позволил костюму повиснуть позади себя. — Тебе нравится, когда кто-нибудь шлепает по твоей милой маленькой попке?       удар удар УДАР!       Маринетт удивлённо взвизгнула, когда ритм ударов, к которому она уже начала привыкать, вдруг изменился, и, кивнув, выпалила что-то отдалённо напоминающее «да, мой господин». Очень отдаленно напоминающее, поскольку кляп трансформировал все сказанные ею слова в наборы гласных. А тем временем наконечник стека проскользнул между её сомкнутыми ногами, и, приняв это за намёк, она расставила их.       УДАР УДАР УДАР! — Можешь не отвечать, это и так видно, — сказал Адриан, применив по ягодицам Маринетт серию из трёх сильных ударов подряд, от которых у неё из горла вырвался протяжный стон. — Интересно, сколько раз ты фантазировала об этом, сколько раз пыталась выпороть саму себя, прежде чем осознала…       УДАР УДАР УДАР! — …Что без партнёра… у тебя… ничего… не выйдет, — сказал Адриан, прерывая фразу резкими ударами по её ягодицам, от которых у неё чуть не подкосились колени. На внутренней поверхности её бёдер поблескивала смазка, а цвет её ягодиц почти соответствовал рубиново-красному цвету кляпа-шарика у неё во рту. Адриан не мог устоять; он дотронулся до её горящей кожи и сжал в ладони одну из её ягодиц, отчего Маринетт захныкала, подавшись навстречу его прикосновению настолько, насколько ей позволяла верёвка.       Шлепок, шлепок!       Ожидавшая удары стеком, Маринетт была застигнута врасплох двумя шлепками его открытой ладони. Она взвизгнула, её глаза широко распахнулись, и, потеряв равновесие, она покачнулась, но всё же сумела устоять на ногах, хоть и тяжело дыша. Она сразу почувствовала себя как-то странно; будто воздуха вокруг вдруг стало катастрофически не хватать. Её дыхание стало судорожным, поверхностным, его ритм сбился. Ей стало трудно сделать вдох, у неё возникло тревожное ощущение, что она вот-вот задохнётся, когда рука Адриана скользнула по её спине. — Вдох… Выдох, — тихо пробормотал он, дыша глубоко и медленно, чтобы уговорить её вернуться в обычный ритм дыхания. — Вдох… Выдох.       Маринетт закрыла глаза, сосредоточившись на звуке медленного дыхания Адриана, и попыталась сымитировать его. Грудь поднималась и опускалась с каждым преднамеренным дыханием, и так, постепенно она начала успокаиваться.       Адриан же тем временем подошёл к ней вплотную спереди и наклонил её голову так, чтобы они встретились лицом к лицу. Несмотря на то, что её пальцы не касались кнопки на кликере, он уже понял, что пришло время остановиться. Сегодня вечером он впервые устроил для неё полноценную тематическую сессию, но это было только введение её в мир БДСМ; успешное, судя по тому, как она слегка дрожала под его прикосновениями, но всё же только введение. — Какой ты теперь себя чувствуешь? — промурлыкал Адриан, убирая волосы, заслоняющие глаза Маринетт, ей за ухо, пока она смотрела на него с отстранённым, ошеломлённым выражением на лице. — Уязвимой?       Маринетт неторопливо кивнула, чувствуя себя и беззащитной, и, как бы это парадоксально ни звучало, в полной безопасности одновременно. Она столько лет не могла ни с кем поделиться своими фантазиями и желаниями, не могла никому довериться без страха быть осмеянной, непонятой… Но теперь она могла довериться Адриану; теперь она знала, что ему по силам погрузить её в мир её желаний, а затем вернуть обратно в реальность. Да и кто, как не он, Адриан, её друг, заботившийся о ней и за пределами сексуальных игр, мог бы заслужить её полное доверие? — Это хорошо, — сказал Адриан, накручивая на палец одну из её косичек. — Уязвимость тебе к лицу, прин…       Он замолчал, заметив сильное давление на своё бедро, и, посмотрев вниз, облизнул губы, увидев, как Маринетт, прижавшись к его ноге, покачивала бёдрами. Подняв голову, он поймал её умоляющий взгляд. Сколько бы она ни наслаждалась игрушками Адриана, они были скорее закусками, чем основным блюдом. — Желание тоже… — пробормотал Адриан, скользя руками по её бокам и чувствуя, как сердце в его груди танцует чечётку. Как бы он ни любил играть в контроль и подчинение, будучи так близко к обнажённой, тяжело дышащей Маринетт, он не мог устоять перед соблазном поскорее закончить все игры и, повалив её на футон, унять зуд между её ног. — Надеюсь, моя принцесса наконец усвоила свой урок?       Маринетт снова кивнула, слегка вздохнув, когда руки Адриана опустились на её бедра. — Хорошо, — прошептал Адриан ей на ухо, прижавшись к ней. — Потому что, если ты когда-нибудь ещё пришлёшь мне свои откровенные фотографии и заставишь меня ждать, мне придётся… наказать тебя снова.       Маринетт усмехнулась сквозь кляп, чувствуя, как от избытка эндорфинов у неё кружится голова. Словно опьяненная от счастья, она наслаждалась ощущением соприкосновения своей обнажённой груди с его торсом, наслаждалась теплом, которое исходило от этой близости. Она положила свою голову ему на плечо и, прикрыв глаза, улыбалась, уже раздумывая над тем, что пришлёт ему в следующий раз. — Ну, а прямо сейчас… — сказал Адриан, когда его руки перебрались на её ягодицы и сжали их, усилив пульсирующую боль в её заднице. — Думаю, нам срочно нужно кое о чём позаботиться.       Маринетт открыла глаза и, подняв голову, нахмурилась, смутившись на мгновение, пока Адриан, отступивший от неё на полшага, не провел пальцами по её влажной разгорячённой промежности. — Ты хочешь, чтобы я занялся этим? — спросил Адриан, медленно скользя пальцем между её половыми губами, но не пробираясь дальше. В ответ она захныкала и кивнула, расставив ноги пошире, однако Адриан неторопливо убрал от неё свою руку, игнорируя её расстроенное скуление. Обойдя вокруг неё и встав позади, он потянулся к крюку, на котором была закреплена верёвка, и развязал узел. Он потихоньку ослаблял натяжение верёвки, плавно снижая положение её рук до тех пор, пока Маринетт, не доверявшая своим дрожащим ногам поддержку собственного веса, не опустилась на колени. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы восстановить ровное дыхание, в то время как Адриан подошёл за чем-то к шкафу. В зеркальном отражении она видела, как, развернувшись, он бросил что-то чёрное на футон, а затем направился к ней с небольшим полотенцем, ножницами и тонкой полоской кожи, накинутой на его плечи, в которой она рассмотрела тонкий поводок, когда он встал перед ней на колени. Маринетт ахнула от ощущения прохладного металла, скользнувшего по её коже, когда Адриан срезал верёвку, обмотанную вокруг её рук, за считанные секунды. Затем он отложил ножницы в сторону; туда же отправились и кликер, который он забрал у неё из рук, и кляп который он снял с неё, заботливо вытерев полотенцем слюни у неё на подбородке, успевшие набежать за то время, пока она держала шарик между зубами. — Ты в порядке? — спросил Адриан, откинув полотенце и начав растирать её освободившиеся запястья, на которых виднелись красноватые следы, оставленные верёвкой. — Ага… — пробормотала Маринетт, пробуя сгибать и разгибать пальцы, в то время как Адриан прицепил поводок к кольцу на передней части её ошейника. Оказавшись на поводке, она практически инстинктивно поставила ладони на холодный деревянный пол, встав на четвереньки и, приподняв голову, взглянула ему в глаза.       Адриан даже не утруждал себя тем, чтобы подавить стон при виде Маринетт, стоящей на четвереньках и покачивающей бёдрами в ожидании его следующего шага. Долго ждать ей не пришлось, и, намотав поводок на пальцы, он потянул её вперёд, наблюдая, как она начала медленно приближаться к нему, опираясь на ладони и колени. Он попятился назад, не торопясь, всего на шаг, не переставая наблюдать за ней. В её взгляде читалось желание. Её бёдра лениво покачивались, причём, она делала это явно преднамеренно, чтобы обратить его внимание на свои торчащие алые ягодицы, которые поочередно поднимались и опускались, пока она двигалась следом за ним. Сначала он хотел провести её на поводке вплоть до своей спальни, идя при этом позади неё, чтобы вдоволь оценить проделанную им работу. Но потом ему на ум пришла другая, не менее интересная идея.       Адриан подвёл Маринетт к дивану-футону и, сев на него, откинулся на его спинку, в то время как она продолжала стоять на коленях на полу перед ним. Сняв с головы кошачьи уши, он откинул их в сторону, а затем стал наматывать поводок вокруг своей руки, вынуждая её заползти к себе на колени.       Забравшись наверх, Маринетт прижалась к Адриану, отстегнувшему поводок, и, скользнув руками по его груди, усмехнулась, почувствовав, как что-то твёрдое упёрлось в её промежность. Было очевидно, что он желал её ничуть не меньше, чем она его, и он не скрывал этого, целуя её плечи, грудь и любые другие обнажённые участки ее кожи, до которых он только мог дотянуться, пока она сидела на нём. Увлечённая его ласками Маринетт поначалу не придавала особого значения тому, чем были заняты его руки. По крайней мере до того момента, как он надел на неё широкие, мягкие кожаные ремни, обхватившие её ноги в районе коленных чашечек. Вот тут ей стало интересно, что за «наколенники» он ей сооружает, и она посмотрела вниз, но к тому времени он уже закончил с ними и даже успел натянуть длинный кожаный ремень, соединяющий их, и пронести его над её головой. А дальше он закрепил длинный ремень у неё за шеей, отчего её бёдра прижались к телу. Маринетт, конечно же, сразу почувствовала, что её колени стали ближе к груди, но всё ещё не понимала, что задумал Адриан, пока он не перевернул ее на спину, опустив на диван-футон в довольно компрометирующей позиции.       Адриан встал, изучая свою работу с довольной ухмылкой. Ноги Маринетт оказались зафиксированы ремнями под коленями, в приподнятом состоянии и немного раздвинуты в стороны, в то время как её голова и лопатки были прижаты к спинке дивана-футона. Нащупав под краем подушки блокировку складного механизма, он отключил её и разложил диван-футон, сделав его поистине королевского размера. Маринетт откинулась назад со слегка приглушённым хихиканьем и приземлилась на спину, будучи с всё ещё расставленными, задранными наверх ногами, Адриан же тем временем поспешил забраться к ней в постель, а затем немного отодвинул её от края к середине. — Это называется «слинг для секса», прикупил тут недавно. Я не стал предупреждать тебя о нём, но, если бы я заранее выдал тебе все мои секреты, то было бы уже не так интересно, верно? — Адриан рассмеялся, медленно вытащив свой стоящий член из нижней части костюма. Чуть приподняв голову, Маринетт, затаив дыхание, наблюдала, как, достав из заднего кармана небольшую серебристую упаковку, он открыл её зубами и, вынув оттуда яркий неоново-зеленого цвета презерватив, натянул его свой член. Он пробрался между её ног, направив её руки вверх, туда, где оказались небольшие ременные поручни, и подсунул подушку ей под задницу. Маринетт зашипела, ухватившись за поручни, когда мягкая, пушистая подушка прижалась к её раздражённой, чувствительной коже. Она мысленно сделала себе заметку, что надо бы не забыть перенести назначенную на понедельник встречу с Альей туда, где они смогут провести свой обеденный перерыв стоя. И мурашки пробежали по её спине в тот момент, когда она осознала, что она, возможно, ещё несколько дней, а может, и всю ближайшую неделю не сможет присесть без боли. — Ты готова ко мне, принцесса? — спросил Адриан, наклонившись чуть вперёд, и, обхватив руками её бёдра, остановился в ожидании её одобрения. Маринетт взглянула на его полуобнажённое тело, на взъерошенные, растрепанные волосы, на блеск его глаз, видневшихся в прорезях маски-домино и, сглотнув, кивнула. — Хорошо, тогда… держись.       Она судорожно вздохнула, когда он плавно вошёл в неё, придерживая свой член рукой, и коснулся своими бёдрами задней части её бёдер. Дрожащий тихий стон вырвался из его горла, стоило ему только почувствовать, как узко у неё внутри. — Ммм… как же давно мы не занимались этим, — задыхаясь, произнёс Адриан, глядя вниз на Маринетт. Она робко кивнула ему в ответ, ещё сильнее сжав пальцы на поручнях, в то время как темп движений его бёдер начал постепенно нарастать. Стремясь как можно глубже проникать внутрь неё, он опёрся на одну руку, а другой рукой немного приподнял её таз, и теперь, с каждым новым толчком его бёдра задевали её выпоротые ягодицы. Маринетт громко стонала каждый раз, когда чувствовала его снизу, жалея, что у неё больше нет кляпа во рту. Хотя, будь у неё кляп, её скуление и стоны, скорее всего, всё равно были бы громче, чем у Адриана. Даже не смотря на то, что чем глубже и быстрее он погружался в неё, тем ему и самому становилось всё труднее сдерживать свой голос.       Темп толчков тем временем неуклонно рос. Чтобы сохранить хоть некое подобие спокойствия перед Маринетт, которая казалось обезумела под ним, Адриан с силой сжал губы и зажмурил глаза. Он уже не видел, как она тоже прикрыла глаза, как искривилось её лицо, как её ноги тряслись в своеобразных стременах, созданных им из кожаных ремней, не видел как напряжены были её пальцы, которыми она изо всех сил сжимала поручни, как ее грудь вздымалась в ускоренном ритме от частого дыхания. Зато он прекрасно слышал и её стоны, которые становились всё громче, переходя в крики, и скрип футона, который, казалось, вот-вот развалится под ними, и своё мычание, которому не могли помешать сжатые губы.       Не открывая глаз и не сбавляя темпа, Адриан убрал руку с бедра Маринетт, его пальцы скользнули по её лобку, устремившись к изнывающему клитору, и, стоило ему немного потереть его, как она почувствовала, что вот-вот её накроет волной оргазма…       И накрыло, да не волной, а целым цунами.       Маринетт вскрикнула в полный голос, ничуть не сдерживаясь, потому что в том состоянии, в котором она была, ей было совершенно не до размышлений о том, что кто-то посторонний может её услышать. Её глаза широко распахнулись, когда она почувствовала сильные пульсации внутри. По её телу прошли судороги, и всё то напряжение, которое накопилось у неё за полтора месяца постоянных стрессов, улетучилось, не оставив и следа. Она смутно осознавала, что Адриан тоже пришёл к финишу следом за ней, содрогнувшись между её ног и издав плачущий стон. Но её собственные ощущения в этот момент были для неё куда важнее. Когда её ягодицы вновь коснулись подушки и она почувствовала тяжесть тела Адриана, её сердце стучало так, будто готовилось выпрыгнуть из груди, дыхание было частым, неглубоким, тепло растекалось по всему телу. Когда Адриан осторожно вынул свой член и слез с неё, она всё ещё чувствовала там, внизу слабые, редкие пульсации, и ей бы хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Она даже не шевелилась и не моргала, боясь, что если сделает хоть что-то, то всё тут же прекратится.       Но ничто не вечно, и очень скоро настал тот миг, когда её мышцы перестали сокращаться и пульсации прекратились.       Дыхание и сердцебиение Маринетт постепенно замедлились, когда Адриан освободил её от ремней, позволив её обмякшему телу развалиться звездочкой на футоне. Чуть приоткрыв рот, она смотрела в потолок, охваченная чувством неги и блаженства, в то время как Адриан отошёл куда-то в сторону. Маринетт слегка вздрогнула, когда он вернулся уже без своего костюма, маски и перчаток, принеся с собой целую кучу разных предметов, завернутых в одеяло, а потом вывалил всё это на край футона. Он лёг рядом с ней, накрыв её и себя тёплым, мягким одеялом, после чего она заползла на него и распласталась на его обнажённом теле, прижавшись щекой к его груди и зевнув. Он же тем временем приобнял её одной рукой, гладя другой её волосы. — Молодец, — мягко пробормотал он, поцеловав её в макушку. — Ты сегодня отлично со всем справилась.       В этих словах Адриана вроде бы не было ничего особенного, то же самое она могла бы услышать и на работе от коллег или клиентов, но почему-то именно эти его слова словно таяли над ней, как тёплый шоколад, отчего её губы расплывались в мечтательной улыбке, когда она щекотала носом его шею, осыпая его ключицу поцелуями. — Ты в порядке? — спросил Адриан. — М-м-м-м… — пробормотала Маринетт, сонно глядя на него, в то время как он немного приподнялся, чтобы увидеть её лицо. — Ты всё еще не можешь говорить? — спросил Адриан. — Я знаю, что после такого это может быть немного… — …трудно? — тихонько хихикнула Маринетт, сползя с Адриана. — Да… это ещё мягко сказано.       Маринетт легла рядом с ним на бок, приподняла одеяло и, оглянувшись через плечо, вздрогнула, увидев свои красные ягодицы в первый раз. — Оу, как же, наверное, у меня будет болеть задница завтра утром. — Ну, в этом плане хорошо на следующее утро бывает только истинным мазохистам, — усмехнулся Адриан, потянувшись к краю футона за маленьким белым тюбиком, после чего, отвинтив его крышку, выдавил немного содержимого себе на руки. — Перевернись.       Маринетт послушно перевернулась на живот и, стащив с себя одеяло, обнажила ягодицы. Холодный, благоухающий кокосом крем заставил её зашипеть и заёрзать, когда Адриан начал втирать его в алые отметины, оставленные стеком. — Что это? — Маринетт вздохнула, почувствовав, как первоначальное пощипывание, вызванное кремом, прекратилось и тот начал действовать, немного облегчив боль. — Витамин Е, алое-вера, ну и ещё что-то там, — пожал плечами Адриан. — Уменьшает отёчность, предотвращает появление синяков и, как правило, снижает вероятность того, что всю следующую неделю у тебя будет смешная походка. — Чёрт, всю неделю? — хихикнула Маринетт, наслаждаясь ощущением рук Адриана на своей заднице. — Ну, теперь-то мне это точно не грозит. — Не зарекайся, — хихикнул Адриан, вытерев руки полотенцем, лежащим на краю футона. — От всех последствий этот крем не избавит, так что ты ещё долго будешь вспоминать меня нехорошими словами. В основном, когда будешь садиться… или надевать нижнее бельё. — Значит, на следующей неделе буду ходить без трусиков, так сказать в режиме «всегда готов», — усмехнулась Маринетт, качнув бёдрами вперёд-назад. — Осторожнее с такими выкрутасами, — ухмыльнулся Адриан, протянув руку за бутылкой с водой и откупорив её, в то время как Маринетт снова прилегла на бок, оперевшись на локоть. — Знаешь, это ведь может сильно отвлечь от рабочего процесса. — Не знала, потому что никогда не ходила на работу без белья. А ты откуда знаешь? Был опыт? — усмехнулась в ответ Маринетт и сделала хороший глоток из бутылки, которую ей протянул Адриан. — Ха-ха, — фыркнул Адриан, дотянувшись до белого бумажного пакета и пульта дистанционного управления и положив их рядом с собой. — Как ты, кстати, себя чувствуешь? — М-м… измотанной, — вздохнула Маринетт, подобравшись к нему поближе и склонив голову к его плечу, когда он погасил свет с помощью пульта. — Таящей от неги… и абсолютно удовлетворенной. — Твои ожидания оправдались? — спросил Адриан, одной рукой нажав на пульте кнопку включения телевизора, другой поглаживая ей спину. — Более чем, — сказала Маринетт, прикусив губу, раздумывая над тем, как выразить свои чувства словами. — Я… я даже не могу описать это прямо сейчас. Это как… Как после пятикилометровой пробежки… Только в сексуальном плане. — У тебя всё болит, ты устала, и вместе с тем чувствуешь облегчение и прилив сил? — кивнул Адриан, вытаскивая что-то из бумажного пакета. — Я понимаю… Открой рот.       Маринетт моргнула, когда Адриан протянул ей маленькую конфету, покрытую тёмным шоколадом. — …Если это то, о чём я думаю, то тебе не избежать моего поцелуя… Да-да, я серьёзно, — сказала Маринетт, наклонившись вперёд и откусив небольшой кусочек от горького, терпкого трюфеля, зажатого между пальцами Адриана. — Я не ошибся с выбором? Это те самые трюфели? — спросил Адриан, пока Маринетт задумчиво жевала кусок конфеты у себя во рту. В ответ она кивнула и, обняв его за шею, потянула его в хоть и непродолжительный, но глубокий малиново-шоколадный поцелуй. — Я… Приму это за «да».       Маринетт с застенчивой улыбкой на губах наблюдала за тем, как он доел остатки трюфеля и облизал пальцы. — Я очень благодарна тебе… За всё. — Ты говоришь так, будто я сделал тебе одолжение, — усмехнулся Адриан, прижавшись лбом к её лбу. — Ты ведь в курсе того, что, чтобы я ни делал, я делал это в первую очередь ради своего удовольствия, верно? — Я знаю, поверь… — Маринетт рассмеялась, проведя кончиками пальцев по волоскам на нижней части его живота. — Я просто… Я уже и не думала, что когда-нибудь мне удастся найти того, с кем я смогу заниматься всем этим без опаски. Я имею в виду… Я так счастлива, что ты у меня есть…       Маринетт пожала плечами, приняв из его рук ещё один кусочек шоколада. Она немного замешкалась, пока пыталась подобрать слова, чтобы выразить то, что она хотела ему сказать. А она хотела сказать ему многое. Например, что иметь его в качестве партнёра было тем, о чём она мечтала с тех пор, как впервые начала думать о сексе. А ещё, что все эротические фантазии, которые когда-либо у неё были, померкли по сравнению с тем, что она испытала с ним. Наконец, она хотела сказать ему, что его внимание, доброта и забота заставили её испытывать совершенно неплатонические чувства к нему и что, возможно, отчасти, она солгала своей матери о том, что они пара, потому что наивно надеялась, что если хотя бы кто-то один будет верить в эту ложь, то однажды ложь превратится в правду.       Но вместо этого она сказала только: — Спасибо.       Адриан засмеялся, поцеловав её в кончик носа, когда она нависла над ним: — Не благодари, мы получили удовольствие вместе: половину ты, половину я. — Только половину… — пробормотала Маринетт, глядя на него сквозь ресницы. — Если хочешь что-либо ещё… только попроси. — Я подумаю над твоим предложением, — сказал Адриан с загадочной улыбкой, включив DVD-проигрыватель нажатием кнопки дистанционного управления. — А ты чувствуешь, что способна сегодня на что-то ещё? — Не думаю, — засмеялась Маринетт, развалившись на груди Адриана как на подушке и приняла ещё кусочек шоколада из его пальцев. — Я довольно измотана, хотя… если ты сейчас включишь мне «Планету Земля», я определённо оседлаю тебя и отблагодарю так, что ты надолго это запомнишь.       Адриан моргнул, его палец завис над кнопкой «play», пока он размышлял над вопросом, готов ли он стать первым человеком в мире, с кем когда-либо занимались сексом благодаря сэру Дэвиду Аттенборо**.