Семь плюс один и еще один

Праздность всегда порождает в душе непостоянство. (Лукан)

Граф Дракула наводил ужас на окрестности своего замка, да и на всю Румынию в целом, без особого труда и даже с удовольствием. Стоило взвиться над горами огромной летучей мыши, распахнуть широкие кожистые крылья и зловеще расхохотаться, чтобы в ущелье Борго раскатились волны грохота и скрежета камней, крестьяне начинали сходить с ума от всепоглощающего их жалкие сущности ужаса. Он был порождением Дьявола, властелином ночи, коему подчинялись три прекрасных лицом, но ужасных по сути своей невесты. Он правил умами и сердцами людей, живущих в горах Трансильвании и на равнинах Валахии. Но разве это нужно было властелину тьмы, все реже и реже выбиравшемуся из своих владений? Нет, всего лишь покоя и тишины жаждало исчадие Ада, как это не глупо. Он заставлял своих невест замолкать и прятаться по темным пыльным углам замка, вынуждал их неделями скитаться вне его мрачных стен, чтобы хоть ненадолго остаться в тишине. Никаких гостей. Никакой охоты сегодня. Только тишина старой библиотеки, безмолвное спокойствие стеллажей и шкафов, полных мудрости ушедших поколений. Никакой крови, криков стонущих и подвывающих жертв, только эхо от неторопливых шагов. Сегодня можно обойтись и без обычной охоты в городке за ущельем. Как и завтра. И через пару дней. К чему, если голод не терзает истлевшее тело, красивую оболочку не касается ничего земное?.. Незачем снова и снова подниматься на башню и превращаться в чудовище. Можно ведь целую вечность провести в темных и холодных подвалах, двигаясь все неспешнее и ленивее. Можно медленно листать тонкие и толстые книги, переворачивая мягкие сухие страницы, особо не вникая в смысл слов. И никто не нужен, нет никаких чувств, людишки и невесты не смеют посягнуть на его покой, а больше и некому. Томливое сомнение, спокойствие, тишина. Тягучее тихое дыхание давно почившего существа, вновь ожившего сына Дьявола, ожившего только чтобы погрузиться вновь в сон, сон без сновидений и смятений, забвение, полное неги и упокоения. Дракула безобиден, он не нападет на окружающие замок поселения, он не движется с места, даже взгляд его, неподвижный и мертвый, застывший, свидетельствует о том, что порождение Дьявола только и делает, что наслаждается своим одиноким отдыхом от трудов праведных. Даже когда в замок входит его смертельный враг, Дракула не движется с места, только смотрит из-под полуопущенных ресниц перед собой и улыбается тонкими губами. Ван Хельсинг ожидал встретить дьявольское создание, настоящего достойного противника, а увидел перед собой расслабленного, безвольного и жалкого празднолюбца, отошедшего от всех дел, ради наслаждения несуществующим счастьем одиночества. Но слово, данное Тайному Ордену Ватикана, нужно выполнять. Поднимать руку на того, кто не хочет сопротивляться - против закона чести. А убийце Хельсингу давно плевать на честь и совесть, он потерял их много лет назад. Это не победа над чудовищем, это избавление несчастного от его мук, это дар вечного сна. Дракула не реагирует на голос, не слышит звуков, не видит занесенного над небьющимся сердцем оружия, кола из чистого серебра. Он не жив уже, он сомнамбула, погрязшая в грехе своей лени. И поэтому смерть он воспринимает как счастье. Ничего больше, никакой земной суеты и тянущей острой тоски, только свобода и мир, мир, овладевший уставшей душой...