***
– Анька, – Алиса сжала подругу в крепких объятиях. – Давно не виделись! – Всего же пару дней назад, – Аня высвободилась из цепкой хватки подруги и, улыбаясь, покачала головой. – На работе. – Там и не поговоришь нормально, – махнула рукой Алиса. – Да и ты все время со своим королем сцены. Давай, как все дела сделаем, пойдем в кафе, поболтаем хоть. – Да, – Аня благодарно кивнула, ей действительно нужно было с кем-то поговорить, и лучшим кандидатом на эту роль была Алиса. Она всегда была хорошим слушателем, да и советы, бывало, давала полезные. – Даже не верится, что мы тебе свадебное платье выбирать идем, – подруга взяла Аню под руку. Аня согласно улыбнулась. Действительно, она столько думала об этой свадьбе, но до сих пор не верила в ее реальность, хотя и дата была уже назначена, и место выбрано, и подготовка шла полным ходом. Оставалось только познакомить Ивана с ее отцом, который о женихе дочери, как и о ее жизни в целом имел представление весьма туманное. Жил он в загородном доме со своей второй женой, и Аня сама иногда их навещала. Отец же больше чем за год не побывал ни на одном ее спектакле, постоянно повторяя про следующий раз и собственную чрезвычайную занятость на работе. Аня привыкла и перестала его приглашать, дабы избавить от возможности придумывать оговорки. Тем не менее, раз уж свадьба была на носу, с женихом дочери отец все же решил познакомиться, и теперь Аня надеялась только на то, что эти двое понравятся друг другу. Выбор платья оказался задачей не столь простой, Аня мерила бесконечное количество вариантов, но все ей не нравилось. Платье в греческом стиле недостаточно подчеркивало фигуру и намекало на возможную беременность невесты, у платьев-кринолинов была слишком пышная юбка, которая постоянно мешала, а в русалочьем фасоне было неудобно ходить. В конце концов, Аня лишь измучила нескольких продавцов, Алису и саму себя, но так ничего и не выбрала. – Прости, – она извинилась перед подругой. – Мне кажется, я просто была не в настроении покупать что-либо. – Что-то ты мне не нравишься, – Алиса озабоченно покачала головой. – Пойдем-ка, расскажешь мне все. Они свернули в небольшую уютную кофейню, где было поменьше народа. Аня взяла только капучино, а Алиса в дополнение к кофе набрала еще ворох тортиков. – Ну, – кивнула она, отхлебывая из чашки ароматный напиток. – Давай. Аня поджала губы, говорить обо всем этом было неприятно, но девушке просто необходим был чей-то совет, поэтому она отставила в сторону дымящуюся чашку и начала. Про арест Ивана Алиса уже знала, поэтому Аня не стала повторяться и сразу перешла к истории с Сергеем, отчего глаза у Алисы просто полезли на лоб, как иногда показывали в мультфильмах. – Кто бы мог подумать! – воскликнула она. – Да, это было удивительно и весьма неожиданно, – Аня кивнула. – Ваня долго не мог отойти, а потом еще и это… – Что еще? – встревожилась Алиса. – Сергей повесился в камере, его не успели спасти. – Ужас! – Алиса прикрыла рукой раскрывшийся в удивлении рот. – Но как? Я думала, у них отбирают все… такое… ну, шнурки, галстуки… Прямо триллер какой-то! – Он сделал петлю из своей робы, ночью, пока все спали. Наутро его труп болтался над головами других, как новогоднее украшение, – Аня смяла в кулаке салфетку, слишком ярко представляла она себе картинку, которая явилась надзирателям, явившимся в камеру на крики других заключенных. – Что ты думаешь об этом? – насторожилась Алиса, улавливая тон подруги. – Мне стыдно признаться, но… я даже была немного рада, что он оставил нас, – невольно, голос Ани становился все тише. – Казалось бы, ни его, ни Оксаны больше нет, а спокойнее мне от этого не живется. – Иван? – Алиса сразу обо всем догадалась. – Да… – Аня не знала, что еще сказать, – он ничего не говорит, но я чувствую, что ему неспокойно. Он как будто не может отпустить, забыть. Не знаю, это чувство вины или что-то другое… – Ты не пробовала с ним говорить? – спросила Алиса. – Сама знаешь, он ничего не скажет, пока сам не захочет, а я не знаю, захочет ли он, – пожала плечами Аня. – Тогда тебе, пожалуй, больше ничего не остается, как просто любить его.***
Когда Аня вернулась, Ивана еще не было дома, и ее встретил лишь бесконечно требующий еды кот. Тема, наевшись корма, который зачастую выглядел аппетитнее человеческой еды, терся у ее ног и требовал внимания. Аня недовольно шикнула на него, кот обиделся и, подняв хвост трубой, важно удалился. Всем своим видом он показывал, что хозяйка еще горько пожалеет о потере его общества. Аня не спрашивала у Ивана, куда он пойдет, а он не соизволил сказать. Ей хотелось позвонить ему, но она не решилась, желая продемонстрировать свое доверие к нему. Она никогда не ограничивала его, не желала начинать и сейчас, когда ему, наоборот, нужно было дать немного свободы. Аня поела холодного салата и уселась смотреть телевизор, правда, без особого интереса. Ничего страшного или необычного не происходило, однако Аню никак не покидало ощущение, что она забыла сделать нечто очень важное, и она не никак не могла расслабиться и отдохнуть. Переключая каналы, она остановилась на какой-то мелодраме, но не запомнила почти ничего из того, что видела. Иван явился под вечер, когда Аня уже собиралась спать. Сняв дубленку и разувшись, он подошел к девушке и поцеловал ее. – Успешно? – спросил он, немного отстранившись. – Нет, – Аня покачала головой, – зато я поболтала с Алисой. А ты? – Что? – Иван притворился удивленным. – Как прошел твой день? – Скучно, – Иван пожал плечами. Аня вздохнула, она поднялась на цыпочки и снова поцеловала Ивана. Говорить ей порядком надоело, поэтому она решила прибегнуть к старому действенному способу, который у них всегда работал исправно. Ее руки змейками нырнули под его бадлон, лаская его, и Аня почувствовала, как от возбуждения напрягаются его мышцы. Что бы там ни было, а его тело принадлежит ей. Губы его были сухими и немного жесткими, в нос ударял знакомый запах дорогого парфюма, который для нее уже стал практически личным запахом Ивана, ее жениха. Назвав его так, пусть даже и в своих мыслях, Аня захихикала. – Надо мной смеешься? – спросил Иван, отрываясь от ее обнаженного плеча. – Как это ты угадал? – Аня игриво прикусила мочку его уха. – Это, знаешь ли, не сложно, – фыркнул Иван. – Ты насмехаешься надо мной столько, сколько я тебя знаю. – Ах, бедный мой, – Аня ехидно ухмыльнулась, а потом наклонилась к самому его уху и прошептала со всей серьезностью: – Я просто назвала тебя моим женихом, про себя. Это показалось мне таким странным. – Почему? – Иван отстранился и посмотрел на нее. Его голос казался немного обиженным. – Наверное, потому что я до сих пор не могу в это поверить, – пожала плечами Аня. Она хотела снова поцеловать его, но он отвернулся, и ее губы опустились на его слегка шершавую щеку. – Ты точно хочешь за меня замуж? – уточнил Иван, выглядел он при этом весьма неуверенно. – Конечно, – Аня удивилась этому вопросу. Казалось, все уже давно было ясно. – А ты? Ты уверен? Мне показалось, что в последнее время что-то изменилось… – Между нами не изменилось ничего, – отчеканил Иван. – Изменился ты, – парировала Аня. – Да, возможно, – кивнул Иван. – Но к тебе это никак не относится. Аня положила руку ему на голову и осторожно провела по волосам, слегка взъерошив их. – Ваня, – прошептала она, – если это относится к тебе, то и ко мне тоже. Ты же сам знаешь, что я начинаю переживать, когда ты ведешь себя непонятно. Я честно ничего не спрашивала, я помнила о том, о чем мы договорились с тобой, но мне было страшно, и странно, и плохо. Он промолчал. Аня обняла его, но Иван никак не ответил, весь пыл куда-то испарился, оставив их наедине друг с другом и их собственными мыслями. – Зачем вообще начался этот разговор? – спросил, наконец, Иван. – Лучше бы мы занялись любовью. – Я тоже так думала сначала, – осторожно произнесла Аня. – Но мы с тобой слишком часто стали прибегать к этому средству. Если между нами не будет душевного согласия, секс, каким бы прекрасным он ни был, нас не спасет. – Ты права, – признал Иван. – Но я не могу… Послушай, я изменился благодаря тебе. Полтора года назад я был другим человеком, а теперь я сам не узнаю себя, и все это твоя работа. Удивительно даже то, что я вообще тебе все это говорю. – Ты нравишься себе таким? – спросила Аня. – Да, – он улыбнулся. – Когда это я себе не нравился? – Давай поговорим серьезно, – Аня вздохнула. – Пожалуйста. – Хорошо, – Иван опустил глаза. – Серьезно, так серьезно. Нравлюсь ли я себе таким? Не знаю. – Мы ходим по кругу, – грустно произнесла Аня. – Все время, что мы знаем друг друга, мы бесконечно вертимся вокруг одного и того же. – Ты отчасти права, – согласился Иван, – но мне кажется, круг все же сузился, и нам обоим стало проще. – Мне тоже казалось, – Аня покачала головой, – но теперь ты снова отгородился от меня. Как бы глупо это не звучало, но я больше не могу видеть в тебе отдельного человека. Ты стал частью меня. Когда тебе больно, больно и мне. Я мучаюсь от боли и не знаю, в чем ее причина. Разве это честно? Иван молча смотрел на нее, а Аня пожалела о своих словах, едва они слетели с ее губ. Он, конечно же, не чувствует того же самого. Теперь он опять испугается и замкнется. Аня уже слышала, как стены вырастают вокруг него. – Я люблю тебя, – вдруг проговорил Иван и коснулся подушечками пальцев ее щеки. – Что? – удивилась Аня. – К чему ты это говоришь мне сейчас? – Я люблю тебя, – повторил Иван. – В этом смысл всего. Именно поэтому я изменился, потому что для тебя это было так важно. Я все еще остаюсь эгоистичным подонком, поэтому я наделал много глупостей, но я всегда думал о тебе, всегда хотел быть с тобой. Ради тебя, я готов пойти на многое, и я уже многим поступился, но ты едва ли это заметила. – Ты ошибаешься, – перебила его Аня. – Тем лучше, – он мягко улыбнулся. – Я не слишком-то хорошо говорю. Я просто хотел донести до тебя, что какие бы у нас ни были разногласия, какие бы проблемы ни преследовали нас, я все равно хочу быть рядом с тобой, и это неизменно. Я хочу целовать тебя, касаться тебя, спать с тобой, гулять, путешествовать, делать глупости. Я надеюсь, ты хочешь того же. От его слов у Ани на глаза навернулись слезы, и, закрыв руками лицо, она разразилась рыданиями. – Аня? – Иван осторожно коснулся ее плеча, голос его звучал испуганно. – Что я такого сказал? Почему ты плачешь? – Это от счастья, – проговорила она сквозь всхлипы, которые теперь смешивались со смехом. – Ты никогда не говорил мне столько… – она обняла его и уткнулась мокрым лицом ему в шею. Он гладил ее рыжие волосы, тихо шепча: – Ну же, успокойся, глупая девчонка. – Та расскажешь мне, что с тобой происходит? – спросила она, чуть-чуть отстранившись и целуя его солеными от слез губами. – Это из-за Сергея? – Да, похоже, что так, – кивнул Иван. – Я чертовски ревную, – вздохнула Аня. – Даже здесь он умудрился оставить последнее слово за собой. – И все-таки, ты глупая, – покачал головой Иван. – Ты меня еще к Колпакову приревнуй. Меня одолевает чувство вины, иногда я начинаю думать, что все это случилось из-за меня, и тогда мне становится тошно. – Нет, – Аня замотала головой, – ты ни в чем не виноват. Ты просто не мог этого предвидеть, не мог заметить всего, ибо это просто невозможно. Это Сергей сделал все так, чтобы ты жил с чувством вины, постоянно вспоминая о нем. Он не смог стать частью твоей жизни так, как ему хотелось, и он предпочел преследовать тебя после смерти, радуясь, что последнее слово осталось за ним. – О чем ты? – Иван взглянул на нее. – Если бы он по-настоящему тебя… любил, он бы никогда не стал вешать тебе на плечи этот груз, – с жаром произнесла Аня. – Я бы на его месте не стала. Это ничего уже не изменит, ничего не даст, кроме того, что ты будешь винить себя. Аня испытующе посмотрела на него, но Иван молчал, обдумывая сказанное. Аня не была полностью уверена в своей правоте, но ей очень хотелось убедить в ней Ивана. Сергей должен быть забыт, выброшен с их жизненного пути на обочину, где ему и было место. Его призрак не должен мешать их отношениям, их браку, он не мог оказаться для них третьим лишним. – Ты ненавидишь его, – констатировал Иван. Да, он был прав. Аня ненавидела Сергея, ненавидела за то, что он забрал с собой в могилу ее безмятежную радость. – Нет, – она положила руку на плечо Ивану, – я не ненавижу его, но я правда ревную тебя, ревную к мыслям о нем, которые тебя не оставляют. – В любом случае, ты предвзята, – Иван хорошо знал ее, даже слишком. – Возможно, – согласилась Аня. – Раз уж ты и так все понимаешь, я скажу прямо: я зла на него. И как я могу чувствовать что-то другое, когда он одним бесполезным монологом внес сумятицу в мою жизнь? – Я понимаю, – Иван обнял ее. – Что же мы будем делать? – Я не знаю, – Аня прижалась щекой к его груди. – Я, кажется, ничего сделать уже не смогу. Я не хочу, чтобы этот человек стоял между нами, но, видимо, от меня ничего не зависит. – Он не стоит между нами, – возразил Иван. – В этом ты совсем не права. – Я уже объясняла тебе, Ваня, – Аня вздохнула. – Я не хочу повторять это снова, я уже устала от всего этого. Я хочу, чтобы все было, как раньше. – А я нет, – вдруг сказал Иван. – Раньше мы были другими, глупыми, эгоистичными, чересчур самонадеянными. Тот же я несколько месяцев назад не испытал бы такого чувства вины, ведь тогда для меня любовь была тем словом, которого я не понимал. Теперь же я узнал его значение благодаря тебе, и это сделало меня лучше, научило сочувствовать людям, жалеть их. Я думаю о том, что было бы со мной, если бы моя любовь была отвергнута, кем бы я стал, во что бы превратился? Ты понимаешь, о чем я говорю? – Да, – Аня кивнула, – я понимаю. Слишком хорошо. – Поцелуй меня, – попросил он неуверенно. Аня прикрыла глаза и выполнила его просьбу. Иван прижал ее ближе к себе, в его движениях, в том, как его губы впились в ее, было что-то отчаянное, словно бы он думал, что Аня сейчас оттолкнет его. Глупый, Аня никогда этого не сделает, чтобы он там себе ни думал, он принадлежит ей, а она ему. Сегодня Иван несколько раз сказал ей, что любит ее, как никогда не говорил раньше. Он и вправду изменился, и Аня только сейчас поняла, насколько сильно. Проводя рукой по его мягким волосам, она осторожно прервала поцелуй. – Я люблю тебя, – сказала она, и его голубые глаза, смотрящие прямо в ее собственные, засмеялись. – Я очень тебя люблю. – Я думал, после этого разговора ты уйдешь, – признался Иван. – Нет, – Аня снова поцеловала его. – Я уже уходила, но, что бы я себе говорила, как бы ни была на тебя зла, я всегда возвращалась. Я устала уходить, я не хочу расставаться с собой, поэтому я останусь. Больше они не говорили. Иван целовал ее долго и медленно, будто бы заново исследовал, заново узнавал ее, а Аня прижималась к нему так, словно ей было холодно, и только он был в силах согреть ее. Его губы блуждали по ее телу так привычно и в то же время так ново, а она тихо постанывала от удовольствия. Его руки касались ее, то мягко поглаживая, то сжимая до боли, а она и могла только обхватить его и водить мокрыми от пота ладонями по его напряженной спине. Иван тяжело дышал, уткнувшись носом в то особенно чувствительное место, где шея переходила в плечо. Его горячее дыхание приятно щекотало, и Аня оставляла легкие, едва ощутимые поцелуи на его плече. – Мой, – прошептала она, исступленно откидывая голову назад и давая ему возможность покрывать поцелуями ее шею. – Только мой. Иван ничего не отвечал, продолжая целовать ее, не останавливаясь ни на секунду. Аня закрыла глаза, погружаясь в мир, где существовали только его губы, его руки, его горячая кожа. Теперь, когда она ничего не видела, лишь ощущала, его прикосновения, следы его дыхания на ее теле казались еще более волнующими, более яркими. – Закрой глаза, – шепнула она ему, касаясь губами его уха. Она поцеловала его щеку, нос, подбородок, шею и плечо, срывая с его губ сладострастные стоны, чувствуя, что с каждым прикосновением тело его все больше напрягается, а желание его растет. Не желая и дальше его мучить, Аня опустилась на него сверху, губы ее все еще блуждали по его телу, то легко целуя, то жадно прикусывая. Иван дышал прерывисто, его руки легли на ее бедра и с силой сжали их, умоляя, требуя двигаться быстрее. Аня, однако, не повиновалась. Ей нравился найденный ей плавный, медленный ритм, позволявший наслаждаться самим предвкушением удовольствия, росшим внутри нее, словно набирающий силу ураган. Первым он все равно захватил Ивана, а только потом ее. Иван часто и громко задышал, продолжая сжимать ее так крепко, что рисковал оставить синяки. Аня вскрикнула, но крик боли быстро перешел в стон удовольствия, накрывшего ее мощной океанской волной. Ее закружило и замотало так сильно, что она и вовсе утратила чувство реальности, а когда волна схлынула, опустошенная упала Ивану на грудь. Его пальцы зарылись в ее волосы, свободной же рукой он обнял ее плечи. – Не хочу, чтобы наступало утро, – тихо признался он. – Я тоже, – согласилась Аня. – Давай пообещаем друг другу, что ничего не изменится, ни завтра утром, ни утром, что наступит через десять лет, а мы по-прежнему будем любить друг друга. – Ты же знаешь, что давать такие обещания – глупо, – вздохнул Иван. – Знаю, – прошептала Аня, – но мне отчего-то кажется, что я все равно могу дать его тебе. – Мне тоже, – Иван поцеловал ее в мокрый лоб. – Ты думаешь, это хороший знак? – Аня улыбнулась. – Думаю, да, – согласился Иван.***
Аня была так рада, что ей немедленно требовалось поделиться этим с Иваном. Ее будто бы распирало изнутри, и она чувствовала, что взорвется, если сейчас же не позвонит ему. – Вообще-то, это плохая примета, – Алиса, сидевшая напротив нее, шутливо покачала головой. – Он же ничего не увидит, я только скажу ему, что дело сделано, – заулыбалась Аня. – Я столько времени искала это чертово платье, я просто должна сообщить об этом ему! – Ты выглядишь счастливой, – Алиса улыбнулась. – Так и есть, – тихо проговорила Аня, будто бы боялась, что кто-то услышит ее. – Я очень-очень счастлива! ‒ Вы разрешили свои разногласия? ‒ осторожно поинтересовалась Алиса. ‒ Нет, ‒ Аня задумалась, ‒ я не знаю… Просто они вдруг отступили в сторону, стали менее важными. Я столько времени уделяла тому, что беспокоилась из-за его настроения, и только теперь поняла, как это было глупо. Ты была права, мне надо было просто любить его. А ему ее. Его слов вдруг стало достаточно, они заполняли все Анино существо уютным мягким теплом и прекрасным непередаваемым ощущением собственной нужности. Иван любил ее, а не кого-то другого, и Аня поняла, что он не стал бы ей лгать. У нее не было денег или связей, которые были ему нужны, Ивану нужна была лишь она сама, и Аня не могла взять в толк, почему она так долго не понимала этого. Не правы были те, кто говорил, что одной любви мало, ее всегда было довольно для того, чтобы преодолеть все трудности. ‒ Вот и хорошо, ‒ ухмыльнулась Алиса, ‒ пойдем отметим? ‒ Да, ‒ радостно согласилась Аня, ‒ пойдем!