________________________________________
— Скотт, эта тачка стоит половину моей зарплаты. — Стайлз бросает взгляд на менеджера, что наблюдает за ними из-за стола. — Я хотел купить «приус». «Феррари» мне на фиг не сдалась, я буду выглядеть как кретин. — Как кретин с «феррари», Стайлз. И посрать, что там думают другие. — Скотт усмехается, поглаживает кожаное сидение, на котором сидит. — Серьезно, чувак, просто пощупай. — Тачка, конечно, обалденная, старик. — Стайлз прохаживается к другой стороне, заглядывает в окно со стороны пассажира. Задних сидений нет. Это нелепо, да еще и совершенно непрактично. — Но это не значит, что я могу ее себе позволить. — Можешь. — Скотт выбирается с водительского сидения. — Это половина твоей зарплаты. Остается еще половина. Ты никогда не покупаешь что-то крупное, чувак. Никогда. — Я в прошлом году купил дом. Хороший такой дом, — бормочет Стайлз. Скользит рукой по багажнику. Машина и правда красивая. Напоминает ему Лидию, по правде говоря. Яркую, привлекающую внимание, красивую снаружи, норовистую и мощную внутри. — Ты актер, Стайлз. — Скотт подходит, начинает массажировать ему плечи. Стайлзу приходится закусить губу, чтобы не рассмеяться. Черт возьми. — Ты заслужил эту машину. Просто посмотри на нее, мужик, она… — Прошу прощения. — Рядом внезапно возникает менеджер — та самая, что наблюдала за ними все десять минут, что они осматривали машину. Скотт, слава богу, не успевает отреагировать. — Вы Стайлз Стилински? — Гм, да. — Стайлз показывает на машину. — Просто осматриваюсь… — F12 Берлинетта. — Менеджер улыбается; на бейджике написано «Джейн». — Прекрасный экземпляр, не так ли? — Да, — вздыхает Скотт. — Разгоняется до сотни за 3,1 секунды. — Джейн обходит машину, прослеживая кончиками пальцев изгиб капота. — 6,3-литровый двигатель V-12, 730 лошадиных сил, максимальная скорость 340 километров в час, джентльмены. Самая мощная модель из разрешенных для вождения на дорогах общего пользования. — Я… — Стайлз не знает, почему это заставляет его потерять дар речи, но так оно и есть. — Я задам всего один вопрос. — Джейн ухмыляется, делает паузу — для большего эффекта, наверное. — Кто из вас хочет прокатиться на ней первым?________________________________________
Стайлзу и остальным приходится прождать полчаса, прежде чем Салли появляется вновь. Она несет закутанного ребенка, ее сопровождает пара средних лет в пастельного цвета одежде. Они не столько враждебно настроены, провожая Салли, сколько подозрительно их рассматривают. — Готовы? — чуть запыхавшись, спрашивает Салли. Стайлз собирается открыть дверь со стороны пассажира, как замечает, что мужчина несет детское кресло. Он вздыхает, указывает на «тойоту» Эрики. — В моей машине нет заднего сиденья… — Мы поедем с Эрикой и Бойдом, — отвечает Салли, оглядываясь на стоящего за ней мужчину. — У тебя ведь есть автокресло, верно, Генри? — Вот. — Мужчина — шатен, долговязый, усатый — чуть приподнимает его. — Салли, ты уверена… — Они мне помогут, — перебивает она, и это, должно быть, удовлетворяет его, потому что он подходит к «тойоте» и пытается приладить кресло. Эрика, Бойд и Салли просто стоят рядом и… смотрят. — Она говорит правду? — Дама — черноволосая, с орлиным носом, морщинками в уголках глаз — смотрит на него сверху вниз. — Да, — отвечает он. — Мы решим проблему. Кари и Салли будут в безопасности. — Хорошо, — говорит она и прищуривается, наклоняясь. — Мне понравились «Сложности». Поздравляю с «Оскаром». Стайлз моргает: тема меняется слишком резко. — О, — начинает он, — ох, спасибо. Да. Спасибо, правда. — Новые фильмы планируются? — Нет, явно не сейчас. — Он кивает на остальных. Эрика забралась на заднее сидение и впихивает детское кресло в крепления. — Слишком много проблем. — Я знала, — говорит она. Он до сих пор не знает ее имени. — Поняла, когда услышала твой рассказ о шраме на груди — у Крейга Фергюсона, обожаю его, — поняла, что ты вовлечен в наш мир. — О да. А как? — Горные львы таких следов не оставляют. Я знала перевертыша, который обращался в горного льва. Они так не царапают. Так, словно пытаются вырвать тебе сердце. — О, — все, на что его хватает. — Позаботься о них, — говорит женщина, потом протягивает бумажку с номером телефона и именем Лорел, написанными мелким, аккуратным почерком, — и держи нас в курсе. — Обещаю, Лорел. Дорога обратно в Бикон-Хиллз занимает на полчаса больше, чем ожидалось, потому что, несмотря на то, что все два месяца с тех пор, как он вернулся, велось строительство, мост в город до сих пор не починили. Может, он обрушился? Стайлз понятия не имеет, что произошло, просто это доставляет неудобства, и он бесится. И, блядь, да, в Лос-Анджелесе он каждый день стоит в пробках, но Бикон-Хиллз — не Лос-Анджелес, и… и он не должен страдать еще и здесь! Вот. Особенно когда Скотт так на него поглядывает. Словно хочет поговорить, но в то же время не хочет и чувствует себя вроде как преданным из-за того, что Стайлз поделился не с ним, а с Салли, и… — Чувак, — начинает Стайлз. — Может, хватит уже на меня пялиться? Я дам тебе сесть за руль, только прекрати. — Но Стайлз. — Скотт барабанит пальцами по приборной панели. — Чувства. Мы обязаны поговорить о… боже, я не могу. — Скотт громко хохочет, и Стайлз смотрит на него, открыв рот. — Ты надо мной смеешься, мальчик-волк? Потому что, насколько я помню, ты расставался с Эллисон пять раз еще до того, как мы закончили школу, так что… — О, да ладно тебе, это удар ниже пояса, — ворчит Скотт, но улыбка не сходит с его губ. — Просто это мило. — Мило, — повторяет Стайлз. — Ты только что сказал, что это мило?! — О, какие мы ранимые, — дразнит Скотт. Стайлз даже не знает, как на это ответить. Он подъезжает к дому Айзека и паркуется на гостевой парковке рядом с машиной Бойда и Эрики, когда те уже выбираются из машины. Салли держит на руках ребенка с яркой копной рыжих кудряшек. Девочка просто очаровательна, хотя то, как она разглядывает Стайлза, пока он выбирается из машины, немного нервирует. — Твоему ребенку, — говорит он, подходя ближе, — я не нравлюсь. — Она на всех так смотрит. — Эрика с хлопком закрывает за собой дверь. — Жуть. Девочка смотрит на него все то время, что они идут к лобби, и в лифте она начинает дуть пузыри, по-прежнему глядя на него через плечо Салли, а в коридоре старается ухватиться за него своими пухленькими пальчиками в красных пятнышках. Из-за чего, излишне это говорить, он от них «случайно» отстает. Когда они поднимаются наверх, Айзек открывает дверь и тут же удивлённо оборачивается к девочке, когда та, глядя на него, начинает что-то лепетать. Лидия и Эллисон колдуют на кухне над горшком, от которого пахнет чем-то вроде шпината. Своего рода зелье для перевертышей; Стайлз вспоминает, что видел в рецепте дурман и белену, так что они, должно быть, сходили в клинику и ограбили «секретную» кладовку Скотта. — Милая, — кричит Скотт, широко раскрывая руки. — Я дома. Квартиру оглашают одновременные стоны всех присутствующих.________________________________________
— Ты родом из маленького городка. Это странно — возвращаться домой, будучи столь известным и успешным актером? — Акцент Крейга еще более крут, когда слышишь его вживую. Стайлзу дай бог если удастся изобразить британский акцент, а уж попытайся он сказать что-то с шотландским, так станет посмешищем. — Гм, я не такая уж важная персона. — О, да ладно! Скоро ты ею станешь. – Аудитория смеется, а Стайлз… смущен. — Так насчёт твоего родного города… — Бикон-Хиллз — это… — Стайлз смеется. — Бикон-Хиллз известен двумя вещами: лакроссом и горными львами. Кстати, я был в команде по лакроссу в старшей школе… — И у нас есть фотографии. — Крейг машет в сторону камеры, и Стайлз видит себя на экране справа во всем своем голобритом чудаческом великолепии и стонет. — Выглядишь испуганным. Тебя силком втянули в команду, что ли? — Эй! — протестует Стайлз. — Я был неплох. — Хах, а что насчет горных львов? — Надо сказать, однажды один такой на меня напал. — Стайлз широко усмехается и вообще не думает о том, насколько лживо это утверждение. Иногда ложь бывает во благо. — Валялся в больнице целый месяц. Физиотерапия, шрамы и все такое. — У тебя есть шрамы? — Крейг всплескивает руками. — Покажи нам, покажи. Есть прям крутые? — Ты… хочешь, чтобы я устроил стриптиз? — Стайлз хватается за воротник пиджака. Продюсеры намекнули, что Крейг заставит показать шрамы, если всплывет эта тема. Стайлз не удивлен и даже не чувствует ужаса — у него есть пресс, между прочим, очень даже классный пресс. Но вот шрам… что ж, люди уже видели его, потому что, судя по всему, папарацци обожают ошиваться рядом с гостиничными бассейнами. — Ну, если ты предлагаешь… — Крейг пожимает плечами. Аудитория улюлюкает. Одна особенно полная энтузиазма женщина кричит ему начинать раздеваться. Стайлз встаёт, стягивает с плеч пиджак и задается вопросом, как, черт возьми, его жизнь превратилась в публичный стриптиз перед миллионами людей.________________________________________
— Мы нашли перевертышей, — первое, что говорит Дерек, когда Айзек пускает их с шерифом внутрь. После паузы, в течение которой все переглядываются со своих мест в гостиной: Стайлз на полу, Эрика приткнулась рядом с Бойдом на одном кресле, Эллисон со Скоттом — на другом, а Лидия, Салли и Кари сидят на диване, — он добавляет: — У ребенка кожа… светится? — Фаза. — Салли пожимает плечами. — На самом деле, это очень увлекательно, — начинает Скотт. — При внутриутробном развитии… — Нет, дорогой. — Эллисон закрывает ему рот ладонью. — Просто нет. — Она прекрасна. — Отец Стайлза наклоняется над диваном, бормочет что-то, что ребенок, видимо, понимает, судя по лепету в ответ. — Спасибо, — отвечает Салли. — Вы их нашли? Где они остановились? — На данный момент у нас есть десять подозреваемых — они снимают номера в трех разных гостиницах округа, — сообщает шериф. — Так что не то чтобы «мы их нашли», скорее «мы начинаем их находить». — Они не брали в аренду машины, — добавляет Дерек, — в мотелях пользовались наличными и фальшивыми удостоверениями. И мы не знаем, всех ли обнаружили или есть еще. — Он проходит вглубь комнаты, садится на диван рядом с тем местом, где сидит на полу Стайлз, и протягивает Салли файл. — Возможно, у тебя получится назвать имя — настоящее имя — хотя бы одного из фигурантов. Стайлз не обращает внимания на то, как Дерек прижимается ногой к его боку. …Ладно, к черту, обращает. Проклятье. Какое-то мгновение он боится, что сердце выскочит из груди, но это проходит, потому что Дерек откидывается на подушки и Стайлз видит мешки у него под глазами и напряженную линию челюсти и думает о милых щеночках и мягких одеяльцах, и он спокоен. Ну, относительно. Это значит, что он хотя бы не руководствуется своими противоречивыми желаниями схватить этого мужчину и усадить для болезненного и неловкого разговора или убежать далеко-далеко-далеко. — Стайлз, это ведь тот парень с прошлого вечера? — Салли сгибает файл, показывая ему зернистую черно-белую фотографию горбоносого парня с угрюмым видом. Он чувствует, как напрягается рядом с ним Дерек. — Да, ты его не знаешь? Я думал… — Я не могу узнать ни одного, — говорит Салли, просматривая фотографии. — Их могли нанять со стороны, но если бы я могла… — Она замолкает, когда Кари начинает ерзать у нее на руках, приподнимает ее и кладёт в плетеную корзину для белья, которую Айзек откопал у себя в гардеробной и выстелил одеялами, так что теперь она использовалась в качестве кроватки. — Можно посмотреть? — Стайлз протягивает руку за файлом, который ему передает Салли. — У вас есть цифровые копии? — спрашивает Салли. — Я могла бы прогнать фотки через… — Ты вчера уже пыталась; мы ничего не нашли, — отвечает Лидия. — Тогда у меня не было фотографий. — Салли тыкает пальцем в папку, которую просматривает Стайлз. — Сможешь достать нам их имена? — интересуется шериф. На фотографиях изображены три женщины и семь мужчин; все какие-то угрюмые и кажутся обозленными. Он очень надеется, что не встретится ни с одним из них, пока все не закончится, но, зная его удачливость, он, скорее всего, наткнется на них, когда пойдет отлить. — Могу попытаться, — сомневается Салли. Она открывает одолженный ей Айзеком ноутбук. — Мы с Лидией закончили настойку, — сообщает Эллисон. — Дитон сказал, ее нужно поставить охлаждаться на шесть часов, но, за этим небольшим исключением, она должна сработать, если… возникнет необходимость. — Когда возникнет необходимость, — замечает Дерек. — Так, — начинает Стайлз, — какой у нас план? — Что ты имеешь в виду? — Отец идет на кухню, где наливает себе попить. — Мы их убьем? Или поймаем, а потом убьем? Свяжемся с мистером Бандитским Боссом и станем ему угрожать? План. — Стайлз замолкает, но ненадолго. — Или просто подождем, пока они сами не покажутся, а потом схватим их? — Вам нужно показать силу, — отвечает Салли, сжимая челюсть. — Убив их, вы покажете свою силу. — Быть сильным не значит убивать, — возражает Скотт. — Мы можем… — Мы их убьем, если понадобится, — рычит Дерек, потом делает паузу, смотрит в пол и продолжает своим обычным голосом: — Но это не всегда… лучшее решение. — Значит, будем импровизировать. — Стайлз откидывается назад, вздрагивает, когда копчик упирается в пол. На диване есть место, но это было бы… о, да похуй. Он приподнимается, шлепается в пространство между Дереком и боковой спинкой и вздыхает, погружаясь в подушки. — Я только «за». Оставляет простор творчеству. — Творчеству? — фыркает Дерек. — Серьезно? — Или, ну, знаешь, спонтанному проявлению гения, — продолжает Стайлз. — Нет, — взгляд Дерека спокоен, — только не это. — Фотографии, Дерек, — вмешивается Салли. — Помнишь? Мне нужно, чтобы ты прислал мне… — Я… — Дерек моргает, вытаскивает телефон. — Ага. Стайлз замечает, как ухмыляется Салли, замечает, как остальные — за исключением отца, потому что он, похоже, понятия не имеет, что происходит, — переводят взгляды с Дерека на него. Он это видит. Но решает не обращать внимания. — Отправил, — чуть позже произносит Дерек, — Айзеку на почту. Он никогда не разлогинивается, так что… — Ага, получила, — отвечает Салли. — Это займет некоторое время, но я почти уверена, что уже сегодня что-нибудь нарою. — Так, значит, нам возвращаться к работе? — кричит отец из кухни. — Да, пожалуй, — отвечает Салли. — Эрика, Скотт, Айзек. — Дерек поднимается, и Стайлз даже не удивлен тем фактом, что они сидели вплотную друг к другу — он как бы слишком уж явно это осознавал, — но он немного застигнут врасплох тем, как сильно ему хочется притянуть Дерека обратно. — Мне нужно, чтобы вы оценили оборотней, посмотрели, чем они занимаются, куда ходят. — Хорошо, — соглашается Скотт. — Но в пять мне нужно вернуться в клинику. У меня запланирована орхэктомия… Дерек его игнорирует и поворачивается к Бойду. — Бойд, остаешься с Салли. — Я могу… — начинает Бойд. — Оставайся здесь, — прерывает Дерек, — с Эллисон, Лидией и Стайлзом. Вечером пойдешь со мной. — На самом деле, мне нужно вернуться в университет, — встревает Лидия. — Профессор хочет встретиться для… Стайлз поднимается на ноги в тот же момент, как Дерек закатывает глаза, и идет к отцу, который прислонился к кухонной стойке. — В доме безопасно? — спрашивает он. Дерек снова закатывает глаза, главным образом потому, что Лидия завела шарманку о физике и о том, что профессор полный идиот, и… — На шерифа они не нападут, сын, — заверяет мужчина. — Можно я установлю систему безопасности? — интересуется Стайлз. — Я подыскал кое-что прошлым вечером в интернете, и они могут установить приложение на твой «айфон» и… — Стайлз, нет. — Ты мог бы хотя бы прийти ночевать сюда, — настаивает Стайлз. — Нет, я возвращаюсь на работу, потом проверю Мелиссу, а потом домой, — возражает отец. — А если они попытаются, так проведут пару лет в тюрьме и… — Тогда почему я не могу остаться с тоб… — Стайлз спорит только для того, чтобы поспорить, признаться честно. Но эй, это же его отец! — Потому что ты присматриваешь за Салли, — доносится голос Дерека из-за спины. Прямо за ним. — Отлично, да, просто великолепно, — ворчит Стайлз, — домашний арест, все понятно. — Это не домашний арест. — Дерек поднимает руку, сжимая его плечо. Стайлз почти зачарованно наблюдает за тем, как он чуть подается вперед, наклоняет голову, почти как если бы… нет, точно как если бы он его нюхал. Боже, этот парень либо старается сделать так, чтобы все стало очевидно, либо все… и так очевидно. — Побудешь нянькой. — Ха, — выпаливает Стайлз, — ха-ха-ха. Большой страшный волк наконец-то научился шутить. Очень смешно. Зато соблазнять нихрена не умеет.________________________________________
— Как думаете, какие у вашего сына сегодня шансы, мистер Стилински? — У Клариссы хищная улыбка. — Вернётся ли он сегодня домой с «Оскаром»? — О, ну… — Папа всегда робеет перед камерами. Это чертовски забавно. И это только одна из причин, по которым Стайлзу нравится брать его с собой на подобные мероприятия. — Что бы ни произошло, он вырос лучшим человеком, чем я ожидал, так что я им горжусь. — Лучшим человеком, чем ты ожидал? — переспрашивает Стайлз. — Вау, пап, спасибо за одобрение. — Всегда пожалуйста, сынок. — Он просто бесится, что я не дал ему съесть конфеты из лимузина, — говорит Клариссе Стайлз. — От «Скиттлз» у него вечно… — Серьезно? — Отец поворачивается к нему. — Собираешься поднять эту тему здесь, Стайлз? — Вы двое такие милые, — говорит Кларисса. — Какие планы после шоу, мистер Стилински? Пойдете с сыном на афта-пати? — О нет, — отец категорически качает головой, — нет, нет. Черт, нет. Я пойду домой и налью себе стаканчик… — Воды. Потому что мы следим за… — Виски. Стащу у тебя бутылку того чудесного виски, который ты ни разу не открывал, и выпью его, Стайлз, и ты не сможешь меня остановить, — продолжает он. Кларисса фыркает, как и парочка репортеров, стоящих рядом. Робеет, говорите? Забудьте. Отец не робость демонстрирует, он демонстрирует махровую стратегию.________________________________________
— Поверить не могу, что это произошло, — говорит Эллисон, — и меня там не было. — Ты не многое упустила, — бормочет Стайлз. — Нужно было видеть его лицо тем вечером, Эллисон. — Салли, кажется, нравится Эллисон. Или ей просто нравится насмехаться над Стайлзом вместе с Эллисон. — Дамы, — скулит Стайлз. — Может, займемся уже … — Нет, теперь, когда ты об этом сказала, это кажется очевидным. Особенно в последнее время, — продолжает Эллисон. — Скотт тоже постоянно ко мне прикасался. И нюхал. И вообще, — она обводит вокруг себя рукой, — весьма активно вмешивался в мое личное пространство. — Бойд, ты не мог бы… — Стайлз оглядывается на Бойда, который сидит на кухне, старательно их игнорируя, и копается в ноутбуке, и поворачивается обратно к Салли. — Может, ты просто начнешь… — Идет поиск. — Салли показывает на экран компьютера, где на индикаторе состояния светилась цифра в тридцать процентов. — Это займет некоторое время. — Поверить не мо… — опять начинает Эллисон. — Тебе ничего не нужно купить? Для ребенка. Или себе, — вдруг спрашивает Бойд. За этим следует молчание, и Стайлз видит, как Салли раздумывает над вопросом, удивленно распахнув глаза. — Вообще-то, — говорит она и поглаживает спящую Кари по животику, — нужна молочная смесь. И памперсы. И еще кое-какие ве… денег я дам. И, — Салли берет блокнот и начинает что-то записывать, — вот список, потому что ей нравится только определенный… — Денег не надо, — говорит Бойд, вставая и закрывая ноутбук. — Стайлз заплатит. Стайлз моргает, потому что, похоже… похоже, Бойд его… спасает? Он смотрит на Бойда, видит на его лице намек на улыбку, и о да, он его спасает. Стайлз обожает Бойда. Он его обожает, и пофиг, если придется пособачиться с Эрикой. Он… — Да. — Стайлз чуть не спрыгивает со своего места на диване. — Да, заплачу. Мы уедем максимум на час. Можем взять мою машину и… — Наверное, стоит взять мою, Стайлз, — предлагает Бойд, забирая у Салли список и бегло его просматривая. — Не думаю, что все это поместится в твой багажник. — О, точно. — Стайлз ни капельки не разочарован, потому что, черт возьми, он спасен. — Круто. Он игнорирует Эллисон и Салли, обменявшихся взглядами, когда соскакивает с дивана и засовывает в карман бумажник с телефоном, а потом идет к двери. — Здесь хорошая охрана, — говорит Салли Бойд. — Дерек почти уверен, что перевертыши не выяснили, где ты находишься. Так что… — Хорошо, Бойд, — отвечает она. Стайлз открывает дверь, оглядывая коридор. — Эллисон в этом деле не хуже оборотней. Все эти стрелы и… — Я же не говорила… — Скотт сказал, когда… Бойд выталкивает Стайлза за дверь еще до того, как Салли заканчивает предложение. Поездка до Вол-Марта проходит в восхитительном молчании. Бойд ничего не выпытывает, не дает советов, вообще ничего не говорит. Только подключает к стерео «айпод», и они мотают бошками под Queen, Леди Гагу и Deadmau5 все двадцать минут, что требуются, чтобы пересечь город и найти место для стоянки. — Тут баксов на пятьсот, — говорит Стайлз, пробегая глазами список Салли. — Оно того стоит, не так ли? — спрашивает Бойд, глядя на него со всезнающим бойдовским выражением лица. — Чтобы избежать инквизиции? Стайлз вздыхает, хлопает его по плечу. — Ты потрясный парень, я, кажется, уже влюбля… — Уже занят. — Бойд поднимает левую руку, постукивая по обручальному кольцу правым указательным пальцем. — Прости. — Я уже говорил, что поздравляю? Ну так поздравляю. — Стайлз хватает тележку. — Хотя учитывая то, что твоя нареченная — Эрика, больше подошли бы соболезнования. Бойд усмехается, опуская взгляд на список. — Так где тут детский отдел? В конце концов они его находят, хотя по пути Стайлза перехватывает стайка старушек, жаждущих сфотографироваться. Потом парочка японских туристов просит подписать DVD с Джейсоном Тоддом и, опять же, сфоткаться. Так что на самом деле первым детский отдел находит Бойд, а Стайлз находит его самого двадцать минут спустя. — Не врубаюсь, — жалуется Бойд, держа пустышки двух разных марок, — какая между ними разница. — Просто… — Стайлз смотрит на них и пожимает плечами, потому что они и правда идентичны. — Возьми обе. Что нам еще нуж… — Подгузники, — провозглашает Бойд. — Алкоголь. — Стайлз толкает тележку вперёд, ища глазами полки с памперсами. Они должны быть возле туалетной бумаги – они всегда там. — Нездоровая еда. О, о, я видел там палатку. Давай купим, устроим ночевку в палатке. Айзек взбесится… — Мы возьмем памперсы, и все, — отрезает Бойд. Через двадцать минут, после того, как они нашли памперсы (возле туалетной бумаги) и прошли кассу, Стайлз думает, что не зря в детстве так много играл в «тетрис» — по правде говоря, он до сих пор частенько в него играет, — потому что впихнуть в тачку Бойда все коробки и пакеты — задача, которую можно решить только с помощью стратегии. Хорошо, на самом деле нет, но попотеть всё равно пришлось. К тому времени, как они выезжают с парковки, Стайлз уже ненавидит пастель, ненавидит значки на автомобиль с изображением детишек и ненавидит детскую присыпку. Или, возможно, он просто проголодался. В любом случае, на сегодня Стайлз выдохся, и, судя по усталому взгляду Бойда, тот тоже. Что реально отвратно, потому что, когда они сворачивают с главной дороги, машину окружают три огромных черных внедорожника и вынуждают свернуть в переулок за «Заменой шин Аллена». Стайлз не знает, смеяться или плакать. Бойд что-то говорит — что-то о том, чтобы он не паниковал и убежал, и позволил ему самому с этим разобраться, — но Стайлз занят тем, что пытается обуздать дыхание, выбросить из головы мысли о падении и страхе, и вот же срань. Он актер; он с этим справится. Когда дверь с его стороны распахивается и он внезапно обнаруживает себя пришпиленным к кирпичной стене (второй раз за два дня; у них, наверно, какой-то пунктик на этот счёт), ему удается лишь бросить короткий взгляд на Бойда, который рычит и обращается, и на мужчину, который, похоже, превращается в льва, прежде чем в его живот врезается кулак.________________________________________
— Они выбрали кого-то другого, — сообщает Миранда вместо приветствия, когда он открывает дверь. — Для фильма Спилберга. Можешь, блядь, в это поверить? — Привет, Миранда. — Стайлзу иногда кажется, что он всегда на десять шагов позади. — Как дела? — В следующий раз, — огрызается она, — когда эта ведьма Наташа попросит меня об одолжении, я пошлю ее нахрен. Просто пошлю нахрен. Ты в десять, двадцать, тридцать раз лучше, чем эти ебан… — Ого, успокойся! — А еще Стайлзу иногда кажется, будто они с Мирандой слишком часто меняются ролями. Именно он должен взбелениться, не получив роль, не она. Только вот на самом деле Стайлз чувствует облегчение. И, честно говоря, прослушивание тоже было не самым прекрасным (читай: он облажался). — Всё равно надежды не было… — Была! После «Глаз багряного цвета» мне десятки режиссеров названивают. — Миранда наставляет на него палец. Стайлз думает о том, распекают его в данный момент или… — Хорошего актера сразу видно. Это все чертова Наташа. Она еще с фиаско на «Сандэнсе» начала выяснять отношения. — Ну, я имел в виду, что ты… — Заткнись, — обрывает она, роясь в сумочке. — Я достала тебе другой сценарий. Инди-фильм, режиссер — друг Джоан. Она ему сказала, что ты подойдешь на роль Сэма. — Она вытаскивает сценарий и протягивает ему. — А ты не могла прислать по электронке? — спрашивает Стайлз, пролистывая страницы. — Зачем лично приезжать и создавать себе такие… — Даже не думай скаламбурить насчет заголовка. Клянусь Богом, Стайлз, я… — …Сложности, — заканчивает Стайлз. — Детский сад, — недоуменно тянет Миранда. — Неужели тебе правда двадцать четыре…________________________________________
— Где она? — Когда он не отвечает, перевертыш — Стайлз называет его Совой, потому что у него на шее татуировка совы, — бьёт его в живот (снова). В пятый уже раз. Будут синяки. За Совой четыре перевертыша (давайте назовем их Эни, Мини, Мэни и Мо) мутузят Бойда, который рычит, свернувшись в защитный клубок. Ранее они распылили что-то ему в лицо, примерно в то же время, когда Сова ударил Стайлза в живот во второй раз, что заставило его закричать и упасть на колени. И вот тогда они начали его избивать. Блядь, Дерек будет в ярости. — Клянусь, — рычит Сова, на его лице проступает чешуя, как у аллигатора, — если сейчас ты не ответишь, я вмажу тебе по твоему гребанному личику, а потом… — А что, — огрызается Стайлз, наклоняя лицо к Сове, — потом? Расквась мне морду, мне плевать. Все, что ты получишь, — окровавленного человека, а у кучки оборотней появится больше причин тебя прикончить. Стайлз блефует; ему точно не плевать. Окей, нет, он не блефует, он играет роль. Или, пожалуй, не столько играет, сколько включает свой дурной язык. Но плевать, потому что Сова, кажется, купился на его крутость (или безбашенность), потому что в замешательстве хмурит брови. Только на секунду, но Стайлз привык подмечать трудноуловимые эмоции. — Скажи, где эта сучка, — Сова прижимает его к стене, вцепившись рукой в шею, сжимает до тех пор, пока Стайлз не начинает задыхаться, — или мы с друзьями тебя убьем. Мне нахуй не сдалась твоя маленькая стайка шавок. Стайлз видит, как затвердевают чешуйки на его лице, видит, как начинает удлиняться подбородок, а зубы заостряются. Он переводит взгляд, замечая, что Бойд смотрит на него из-за прикрывающих голову рук, он по-прежнему валяется на земле, его до сих пор мутузят. Он стискивает челюсть, по лбу стекает кровь и черная слизь, но он смотрит на Стайлза так, словно у него есть план. И Стайлз, по-видимому, является частью этого плана. Он переводит взгляд с Совы на остальных перевертышей, на Бойда, и по-прежнему не имеет представления, что от него требуется. Поэтому он импровизирует. А в импровизации Стайлз хорош. — Я… я не знаю, — Стайлз делает голос дрожащим, — что не так уж сложно, ведь его до сих пор душат, — и придает выражению лица что-то среднее между ужасом и тем, что он окрестил «хлюпиком», — где они ее держат. — Знаешь. — Зубы Совы теперь еще длиннее, длиннее, чем у любого из оборотней. Он сильнее сжимает шею Стайлза. Да, определенно будут синяки. — Я не знаю! — пищит Стайлз, краем глаза замечая, что остальные перестали бить Бойда. Они по-прежнему не дают ему подняться, и один из них, Эни, держит у него перед лицом пульверизатор. — Думаешь, людям что-нибудь рассказывают?! — Но ты… — У Совы суживаются глаза. Голос становится более глубоким, может, потому, что шея теперь тоже покрылась чешуей. Рука, обхватывающая его запястья, держит их мертвой хваткой. Почти слышно, как скрипят кости. — Ты лжешь. — Нет, — хнычет Стайлз. — Я не знаю. Он думает о том, как хреново будет, если он умрет, и как грустно будет отцу. Всем будет грустно. Он думает о том, как умирала его мама, медленно, мучительно. Думает о фантомных болях, которые начинаются у него перед грозой, в том самом месте, откуда Питер чуть не вырвал его сердце. Думает о раненых щенках и бездомных котятах, и, оу-у, плачет. Отчаянные, в некоторой степени аутентичные, слезы страха и безысходности, и тоски. Перевертыши, стоящие над Бойдом, переглядываются со смущенными лицами, у кого-то проскальзывает отвращение (слезы отчаяния — это вам не красивая картинка). Он чувствует, как хватка Совы на его запястьях и шее ослабевает, всего на чуть-чуть. Он ждет, один вдох, два выдоха, пока не встречается взглядом с Бойдом, видит, как тот кивает, едва заметно, а потом бросается вперед, выгибается, поднимает ногу, со всей силы ударяя в живот, пока не прижимает Сову лицом к стене, сгорбившегося, потому что Стайлз вместо живота попал по яйцам. Упс. Стайлз слышит позади возню, сердитое рычание и пару глухих ударов. Сердцебиение грохотом отдается в ушах, и он просто в ужасе, разумеется. Но он также все контролирует. Поэтому хватает Сову за волосы, оттягивает его голову и тут же впечатывает в стену. Раздается хруст, и перевертыш падает на землю – живой, но без сознания. У Стайлза даже нет времени, чтобы оценить свою крутость, потому что еще трое перевертышей остаются в сознании (туловище того, которого Стайлз окрестил Мо, торчит из ближайшего мусорного бака), окружая Бойда и превращаясь. И все они, похоже, рептилии. Может, они что-то типа шайки аллигаторов. «Аллигатор Стоунз»? «Алли Бойз»? — Стайлз, — рычит Бойд, — убирайся отсюда! Приведи Дерека… — На него прыгает Эни, и он теряется в полном пиздеце из рыков, когтей и движения, слишком быстрых, чтобы глаз Стайлза их различал. Секунду Стайлз раздумывает о том, стоит ли ему прислушаться. Бойд действует из лучших побуждений — здесь он, технически, самый слабый. Но Стайлз практически уверен, что Бойд один не выберется. За этим следует секунда паники, а потом он замечает, что двери во все три внедорожника, на которых прикатили Алли-парни (это прозвище ему нравится, пусть и самих злодеев он ненавидит), все еще широко распахнуты. И они до сих пор заведены. Джипы, то есть. Ну что за лошки. Он срывается с места и забирает все три комплекта ключей еще до того, как перевертыши понимают, что он делает, прячась за машинами и оставаясь вне поля зрения. Адреналин каким-то образом придает ему достаточно сил, чтобы прокрасться обратно к Сове и затащить его на заднее сидение «тойоты» Бойда. Им нужны ответы. И у Совы они есть. К тому же Стайлз почти уверен, что не так сильно огребет, когда заявится домой с заложником. Но это уже дело второстепенное. Он связывает его, хоть и уверен, что тот еще долго пробудет в отключке, потом забирается на водительское сидение, заводит машину, включает заднюю передачу и нацеливается на кучу рычащих друг на друга кого-то там. Бойд отпрыгивает до того, как подъезжает машина, у остальных реакция оказывается слабоватой. Стайлзу потом потребуется пройти терапию, серьезно. Он только что разбил чуваку голову об стену. Он только что переехал троих остальных чуваков. Конечно, они собирались его убить, но все же… — Стайлз, — кричит Бойд, открывая пассажирскую дверь и запрыгивая внутрь, — какого хера он делает на заднем сидении? — Информация! — орет в ответ Стайлз. — Закрой эту ебанную дверь! Бойд захлопывает дверь, и Стайлз выруливает на главную улицу, благодаря бога за отсутствие пробок. И людей. — Дерьмо, — талдычит Стайлз. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Накинь на него пиджак… — Зачем… — Так никто не увидит на нашем заднем сидении окровавленного чувака в бессознанке, Бойд! — кричит Стайлз, сворачивая на дорогу, которая ведет к… черт, они не могут привезти его к Айзеку. — Позвони кому-нибудь. Скажи, что у нас тут этот урод. Спроси, куда, блядь, его везти. — Ты хочешь, чтобы я снял пиджак или позвонил?! — Бойд выпутывается из рукавов. Стайлз впервые замечает, как много крови у него на лице и что из его глаз сочится черная жижа. Фу. — Что, блядь, с твоим лицом, чувак? А если кто увидит? Вытри, — командует он. — Аконит, идиот, — рычит Бойд. Он вытирает лицо тем же пиджаком, который потом набрасывает на перевертыша. Или, как Стайлзу нравится его называть, Сову. От этого он кажется менее пугающим, чем есть на самом деле. — Дерек будет в ярости. — Да неужели. — Стайлз останавливается, когда загорается красный, заставляет себя делать глубокие, успокаивающие вдохи. Он сжимает руль так сильно, что могут остаться вмятины. Сердце бьется быстро и тяжело, и от гипервентиляции его отделяет каких-то пять секунд. Зрение плывет. Блядь. — Дерек, — произносит Бойд, и Стайлз смотрит на него, видя, что тот держит у уха телефон, — мы, гм, попали в неприятную ситуацию. — Неприятную ситуацию? — переспрашивает Стайлз. — Неприятная ситуация — это когда нет ебучего молока, чтобы залить хлопья, Бойд. Это не ситуация. Это полный пиздец и… — С нами все в порядке, — рычит Бойд, явно намекая Стайлзу заткнуться. — Мы, гм, взяли заложника. Куда его везти? Долгая, многозначительная пауза, потом Бойд кивает и опускает телефон в расположенный между ними подстаканник. — Старый склад, — говорит Бойд, — где мы обычно… — Да, да, понял, — отвечает Стайлз.________________________________________
Изображать счастье всегда проще, чем грусть. Или, если на то пошло, злость и ужас, или, что чаще всего, опьянение. Это реально трудно — убедительно изобразить пьяного, когда ты на самом деле трезв. Так или иначе, изображать счастье легко. Ну, иногда. — Кто ты и что ты сделала с моей мамой? — в притворном ужасе спрашивает Стайлз. В «Доме приколов» очень много сцен между матерью и сыном. В таких случаях Стайлз представляет себя Скоттом. Так намного проще. — Ха, очень смешно, Дин, серьезно, — Синди, которая играет его мать, крутится вокруг своей оси в выпускном платье из розовой тафты. — Я буду следить за проведением выпускного. Подумала, что стоит выглядеть соответствующе. — Ты… — Стайлз несколько раз открывает и закрывает рот, оглядывается, словно в поисках спасения. — Зачем ты… — О, ничего ты не понимаешь, — мягко отвечает она.________________________________________
— Ты… ты… — Ступни Дерека касаются его ног, настолько близко он стоит. Он сжимает и разжимает кулаки, раздувает ноздри, и вообще на лице такое выражение, будто его вот-вот схватит аневризма. — Я сказал тебе оставаться с Салли, Стайлз! — Салли явно в безопасности, — отвечает Стайлз, — и ты не говорил мне оставаться с Салли, ты сказал Бой… ладно, не бери в голову. Я в порядке, с Бойдом тоже все нормально, и… у всех все отлично, Дерек, за исключением мистера Совы. — Которого ты треснул головой об кирпичную стену, — напоминает шериф голосом, в котором… проскальзывает гордость, вообще-то. — Ага, — отвечает Стайлз. Дерек наклоняется к нему, и он вздыхает, делает шаг так, чтобы стоять рядом с ним, и кладет руку ему на плечо. Может, если его успокоить, он перестанет так беситься. Тот ощутимо сдувается, и Стайлз вроде как перестает отрицать все… что между ними происходит. Черт, а ведь это должны были быть каникулы. А не сверхъестественная драма с элементами романтики. О боже, о… Его жизнь… его жизнь — паранормальный роман? О, просто… это ужа… — У тебя вся машина в крови, — замечает Эрика. Стайлз не знает, почему она здесь, а остальные — нет. О, точно: Скотт, похоже, в клинике, а Айзека отослали к Салли, Лидии и Эллисон. А у Эрики… у Эрики бутылка с ядом в одной руке и игла в другой. — Вернон. — Не смотри на меня так, — отвечает Бойд. — Это Стайлз его туда затащил. Я дрался с четырьмя из них, а потом… — Он задавил их на машине, — по-прежнему с гордостью в голосе вклинивается шериф. — Да, — раздраженно произносит Стайлз. Он сжимает плечо Дерека, когда тот напрягается, и чуть его тормошит. — Хотя я их не убил. Вполне уверен в этом. — Он что-нибудь говорил? — спрашивает Дерек. Он внимательно следит за Стайлзом, рассматривая его лицо, словно ищет… о, он ищет повреждения. Что ж, здесь он их не найдет. А вот желудок и ребра ощутимо побаливают. Плюс, он прикусил язык. Что, блядь, хуже всего. — Нет, — говорит Бойд, — просто хотел узнать, где Салли. — Хорошо, что вы его забрали, — замечает шериф. — Только лучше бы перевезти его в участок и посадить в клетку. — Что?! — Стайлз размахивает руками. — Я пошел на это все не для того, чтобы добиться справедливости. Его надо допросить! Или хотя бы хорошенько пнуть в… — Сначала мы его допросим, — командует Дерек, — а потом отвезем в участок – его лучше упрятать под замок. — Обвинение? — Он на тебя напал, не так ли? — спрашивает отец. — О, — тянет Стайлз, — точно. – Дерек делает шаг ближе, вынюхивает — скорее всего, кровь. — Кто-нибудь вас видел? — спрашивает он. — Пока вы сюда ехали. — Нет, нас никто не видел, — отвечает Стайлз. — Я старался выбирать окольные дороги. Этот муд… мы на этого дятла набросили пиджак, так что… — Ты молодец, Стайлз, — хвалит отец. Он обходит вокруг перевертыша, который постанывает во сне. — Эрика, думаешь, сможешь сейчас сделать ему укол? — Конечно, шериф. — Эрика отходит от Бойда, по пути кидая на Стайлза многозначительный взгляд. Тот снова вздыхает, поворачивается, глядя на Дерека, который наблюдает за ним, прищурившись. — Со мной все хорошо, Дерек, выключи свои, — он показывает на его лицо, — лазеры. — Ты не должен был уходить из квартиры, Стайлз, теперь они знают твой запах, и ты… — Кари нужны были подгузники, и… — Стайлз делает паузу. Нельзя же ему сказать: «И мне нужно было передохнуть от обсуждений моих отношений с неким оборотнем». — И мне, гм, нужно было… подышать? — Врешь, — рычит Дерек. Он делает шаг ближе, что прежде казалось Стайлзу невозможным. — Я знаю, когда ты лжешь. Никто этого не замечает, но я это вижу. На самом деле это… это своего рода увлекательно. — Правда? — спрашивает Стайлз. — Я где-то проболтался? Приподнял брови? Дергается глаз? — Что ты скрываешь, Стайлз? — Дерек потирает виски. Теперь они шепчутся, хотя Стайлз вполне уверен, что это потому, что они стоят слишком близко, а не в целях конфиденциальности. Они в одной комнате с его отцом и двумя оборотнями, так что да, никакой конфиденциальности. — Можешь ты мне просто… — Что я скрываю? — Стайлз издает смешок. — А как насчет того, что скрываешь ты? — Ебать, он, наверное, до сих пор на адреналине. Он не хотел этого говорить. Правда. Слишком ново. Не стоило начинать, даже если… — Что? — Дерек кажется смущенным, и это очаровательно. Стайлз вздрагивает и отступает назад. Он изображает, как закрывает рот на замок. — Нет, не сейчас. Определенно нет, — идет на попятную Стайлз. — Не сегодня и не завтра. Просто нет. — Стайлз, я ничего от тебя не скрываю. Просто хочу понять, о чем ты, блядь, думал… — Чувак, а должна быть причина? — Стайлз почесывает нос. — Ей нужны были детские вещи, я их купил. В итоге всё кончилось хорошо; не знаю, почему ты обращаешь внимание только на… — По правде говоря, — встревает Бойд, — там вся молочная смесь в крови перевертыша. Надо купить еще. Дерек игнорирует эту информацию, склоняясь к Стайлзу до тех пор, пока между их лицами не остается и дюйма. — Ты идиот, — говорит он. — Не такой, как ты, — бормочет Стайлз. Часть его понимает, что они сейчас слишком близко. Типа, очень близко. Между людьми во время разговора, как правило, остаётся пространство. Это странно. И неестественно. И вроде как… о, отъебитесь, это немного приятно. Нет, правда приятно. Он чувствует исходящий от Дерека жар в том месте, где их плечи соприкасаются — потому что они стоят рядом, но как бы по диагонали, — и это приятное ощущение. И Дерек… улыбается. Хотя это в большей степени сердитая, суровая, «не могу поверить, что мне сейчас весело» улыбка. Но он улыбается, и его рука по-прежнему у Стайлза на плече, и ну, да, он не толкает Стайлза к стене и не вызывает приступа непристойного, грязного адреналина (и, видимо, Стайлз хочет этого больше, чем думал поначалу?), но это… это неловко, и запутанно, и смешно, и да, это Дерек в двух словах. — Э-эй, парни, перевертыш просыпается, — зовет Эрика. — Какой план? — Заставим его говорить, — угрожающе произносит Дерек.________________________________________
— Мистер Калдин, — Тони, ведущий актер в «Сложностях», и парень, который должен «спасти Сэму жизнь», просматривает его медицинскую карточку, потом поднимает взгляд на Стайлза, который лежит на больничной койке, обмотанный дюжиной самых разных трубочек и проводов, — вы были практически мертвы, когда вас доставили. Стайлз просто смотрит. В этой сцене у него нет слов — только взгляды. Интенсивные взгляды. Сэм, по правде говоря, вообще не болтун. Он говорит действиями: нервными движениями рук и ухмылками, усмешками и иногда средним пальцем. Сэм сам по себе молчун. Молчаливый мудак. — Ваш токсикологический отчет говорит о… — Стайлз его игнорирует, потому что Сэму полагается его игнорировать. Он уже знает, что у него передозировка — что у Сэма передозировка, — и не то чтобы ему необходимо услышать это снова. Все, что ему надо сделать, — это дождаться условного сигнала — да, вот, Тони наконец замолкает — и почесать нос, фыркнуть, словно ему есть дело. Словно Сэму есть дело. — Мистер Калдин, следующие два дня вы пробудете под наблюдением. — Стайлз снова абстрагируется. Смотрит в окно — они в настоящей больнице — на серую морось снаружи. Идеальная для этой сцены погода: делает все мрачным, угнетающим и вообще дерьмовым. — Мистер Калдин, вы меня слушаете? — Теперь голос Тони звучит раздраженно. Он отрывает взгляд от окна и замечает, как Тони напрягает челюсть и злится. И улыбается.