***
Дома все молчали по приезду. Олли, правда, не отлипала от Луи, как бы ее ни уговаривала Гарри или сестра с братом. Диана все еще олицетворяла собой черную грозовую тучу. Натан, кажется, был абсолютно растерян. И тут тишину нарушил плач Оливии. Девочка впилась в мамину кофту обоими кулачками и расплакалась так горько, что у Стайлс защемило в груди. Ей все еще никто не разъяснил ситуацию. Так что Гарри оставалось лишь гадать, что там за семейная трагедия. Бабушка смертельно больна? — Мамочка, я не хочу уезжать от тебя! Я тебя не брошу! — наконец, заикаясь, начала говорить дочь. Ее руки перешли на шею Лу, и слезы катились матери за воротник. — Я тоже! — Нат вцепился в ногу Луи, и та расхохоталась. Правда улыбка вышла какой-то кривой. Диана взбежала по лестнице наверх. Гарри решила, что стоит последовать за девочкой. — Хэй, леди Ди, что за упадническое настроение? — няня начала с шутки, но вместо смеха услышала всхлипы. — Боже, да что там у вас стряслось? — Это наша с Натом вина! — девочка уткнулась в подушку, едва сдерживая плач. — Мы хотели похвастаться бабушке, что маму повысили. И что у нее появилась новая подруга. А она сказала, что тогда заберет нас к себе, чтобы мы не скучали и чтобы мы воспитывались правильно. И Гарри сглотнула ком в горле, потому что… черт. Опека? Но разве такое реально при живой матери? Стайлс присела на край кровати, перетащив тихо плачущую девочки к себе на руки. Для своих семи лет она переживала слишком много потрясений за такой короткий срок. Луи зашла к ним, когда младшие дети заснули, вымотавшись от слез. Диана кивнула матери и потянулась за поцелуем, что Томмо восприняла, как хороший сигнал (ведь этого девочка не делала больше после смерти отца). Возможно, Диана сейчас чувствовала себя беззащитной. — Мам, прости нас. Мы не хотели так, — Ди уткнулась в плечо мамы макушкой, скуля. — Я не сержусь на вас, тыковка. Бабушка и без этого бы нашла способы, как манипулировать мной, — женщина пожала плечами. И затем взглянула на Гарри. Так видела испуг в ее голубых глазах. — Лу? — это то, о чем она боялась рассказывать? Не может же быть, чтобы свекровь поняла, что между ними что-то есть? — Поможешь мне приготовить ужин? — Томмо кашлянула и чмокнула дочь в щеку, взлохматив волосы малышки. Та даже не возмутилась, как обычно бывало. — Она узнала? — Гарри спросила, когда они принялись нарезать овощи. — Я надеюсь, что нет. Пока что поводом послужили задержки на работе. Думаю, что она бы еще сильнее наседала, не получи я повышение, — Луи отрубила редиске «попку». — Прости, что я не могу помочь тебе в этом, — Гарри осторожно прикоснулась к руке женщины, стоя позади нее. — Ты уже помогаешь мне. Натан и Ди вчера выпендривались тем, что сами приготовили рагу под твоим руководством, — Луи слабо улыбнулась. Хазз осторожно гладила ее плечи. — Ты — спасение для нашей семьи. — Если я могу сделать еще хоть что-нибудь для тебя., — она замолчала, переходя на шепот, приближаясь к уху Томмо. — Щекотно, Хазз! — Луи захихикала, запрокидывая голову. — Мне начинает нравиться, какая у тебя чувствительная кожа, — двусмысленно протянула кудрявая шатенка, целомудренно целуя Лу в щеку. — И я всё еще не могу поверить, что мы… — Поцеловались? — ухмыльнулась, Томлинсон. Она ловко отставила дощечку и повернулась в руках Гарри. — Я уже и забыла, что мы что-то такое делали. Память не та, всё выветривается так быстро из головы. И пока мать троих детей не наговорила еще чего, Стайлс прижалась к ней в поцелуе вновь. С зажмуренными глазами, желанием поставить этот момент на паузу и звенящей нежностью внутри. Их руки оказались на талиях друг друга, а изо рта Луи вырвался стон. Гарри нависла над Томлинсон, плавно перемещая свои ладони ниже и сжимая пальцы на бедрах женщины. Тонкие губы Луи хотелось целовать бесконечно, облизывать их, всасывать, молиться им (по субботам). — Ты мне нравишься, Лу, — она, наконец-то, сказала это. Да, они были всего ничего знакомы, и Гарри спешила, возможно, но ей необходимо было дать выход этим чувствам. Стайлс боязливо взглянула на Луи, и впервые смогла увидеть такой яркий румянец на лице Томмо. — И я не соврала Ди, когда сказала, что уже влюблена в кое-кого, — осмелела няня. — Я, — только и выдала Луи, ошарашенная признанием. В голове стало так пусто. У нее перед глазами были только эти розовые губы да зеленые глаза. даже проблемы в этот момент не беспокоили ее. И Томмо кивнула сама себе, поняв, что это именно то, в чем она нуждалась — в таком человеке, который был бы ее домом, где безопасно и куда не проникнут никакие печали. — Думаю, это чувство взаимно. Но вряд ли со мной тебя ждет беззаботный романчик. Это была бы не Луи, не внеси она «оптимизма» в бочку с медом. Гарри рассмеялась, сжимая Луи в объятьях. — Я готова, клянусь! После того, как Нат опрокинул на мою любимую юбку пюре — мы тесно связаны, — Гарри обхватила ее лицо ладонями и заглянула в голубые искрящиеся глаза. — Ты прекрасная. И мы не отдадим детей никому. И сами никому не дадимся. Как тебе такой план? — Звучит прекрасно. А теперь поцелуй меня, дурочка, — прыснула Лу.6
21 октября 2016 г. в 17:43
Что мы говорим внезапной удаче в личной жизни?
Не сегодня, блять.
Луи до скрежета зубов обидно, что судьба такая стерва. Теперь в этом не было никаких сомнений. И поэтому она отыгрывалась на Луи, которой досталось всего три поцелуя. И еще один по дороге к свекрови.
— Поверить не могу. Чтобы Оливия так… — Луи переживает, что это все из-за недосмотра. Она не уделяла дочери внимания последнее время. Она не рассказала должным образом, куда делся папа. И всё это ее вина, ее, ее…ее вина.
— Хэй, ты же не знаешь пока всей истории. Джемма, моя сестра, как-то укусила нашу бабушку, когда стала сильно скучать по маме, — Гарри прервала начавшуюся истерику.
— Боже! Я просто… я так хочу быть хорошей, нормальной матерью. А выходит всё через одно место, постоянно! Ты бы видела Натана пару лет назад: неуправляемый ураган. Мне вечно кажется, что они знают, какая я никчемная.
— Ты накручиваешь себя. Сколько еще матерей, по-твоему, пытаются совместить работу и дом? — Гарри посмотрела на нее серьезно.
— Без понятия. Сколько? — Луи следила за дорогой. Ей некогда было думать о статистике.
— Каждая вторая в твоем возрасте, полагаю. Лу, все рано или поздно сталкиваются с это дилеммой: где найти деньги и как их заработать, чтобы остались силы на семью.
Итак, вот, что их ждало по прибытию на место преступления: Оливия сразу же выбежала к Луизе, как только девочка увидела подъезжающую знакомую машину; Натан последовал за сестрой, кусая губы, а Диана молча и хмуро залезла на сидение, пристегиваясь.
Мать мужа жестом пригласила Луи внутрь дома, проведя женщину в гостиную.
— Эм, простите за Олли, — Томмо поймала себя на мысли, что в этом доме она начинает с извинений. Всегда. Вся эта атмосфера «здоровой, полной и нормальной семьи» так давила на Лу, что у женщины начинала болеть голова. Ей еще повезло, что не было дедушки. Этот мужчина вообще наводил ужаса своей безмолвностью и взглядом хищной птицы.
— Я всё понимаю, Луиза. Присаживайся, — боже, она назвала ее полным именем. Которое Томлинсон так ненавидела. Разговор явно будет серьезным и долгим. Лу едва подавила в себе желание посмотреть в окно на детей и Гарри. Черт! Гарри! Она же не … свекровь же не подумала, что они вместе?!
— Как вы? Осеннее обострение еще не застало вас врасплох? — суставы старушки каждый раз давали о себе знать. И если раньше о свекрови заботился Боб или ее муж, то сейчас женщина оказалась одинока.
— Пока всё хорошо. У меня есть кое-какие запасы обезболивающего. Остались от Бобби, — и без того выцветшие голубые глаза потускнели. — Важнее то, что я хотела бы предложить тебе. Конечно, ты вправе отказаться.
— Я слушаю?
— Дети сообщили мне, что ты получила повышение. А так же, что ты стала задерживаться на работе дольше обычного, — о, черт. О нет.
— Да, случалось пару раз. Но с малышами сидела няня и мои друзья, — Луи села прямее, сдерживая дрожь в голосе. Ей абсо-бля-лютно не нравилось, куда клонила старушка.
— Знаю. Но какая-то няня — не выход. Хорошо в качестве разового выхода, но не является панацеей, Луиза. Раньше у детей была полная семья, — ну, вот, началось. — Так что я думаю, что могла бы оформить опеку над ними.
«она что?!»
Лу так и застыла с перекошенным от ужаса лицом.
— Что? — женщина вскочила. — Но я их мать. И я жива. И я обеспечиваю их всем необходимым. Даже возобновила сеансы Ната у логопеда!
— Знаю, Луиза. Присядь, пожалуйста, на свое место, — сталь каким-то незаметным образом появилась в голосе старушки. — Но эти твои друзья, — женщина сделала неопределенный жест рукой в воздухе. И Луи это не понравилось. За этим движением явно скрывался какой-то намек. — Они все из музыкальной индустрии, полагаю?
— Да. Но они не наркоманы, если вы хотели сказать это, — Томмо начинала бить мелкая дрожь. Ее дети — вся ее жизнь. Она обожала их, не спала ночами, когда малыши болели, считала их своим продолжением, частью себя… отдать непонятно кому себя — это как спрыгнуть с моста. Этого она никогда не допустит!
— А эта няня? У нее есть лицензия? И как долго твои поздние приходы с работы будут продолжаться? Детям нужна семья, — напирала свекровь.
— Я их семья! А они — моя. И у них есть всё: моя любовь, внимание и забота. Ничего не изменилось с уходом Боба, если вас это интересует. Я готова привозить малышей к вам, в гости, но с опекой вы погорячились, — на этом она поднялась на ноги, показывая, что разговор окончен.
— Луиза, я не давала тебе разрешения удаляться, — сталь сквозила в ее тоне. Женщина нагнала Томмо на пороге. И теперь Лу поняла, почему Олли цапнула бабушку.
И Бог ей свидетель, Луи терпела эту ведьму, ее придирки и косые взгляды всё это время. Но когда-нибудь надо напоминать родителям (пусть и чужим), что тебе не пятнадцать лет.
— Послушайте. Я не хочу с вами ссориться. Потому что я глубоко уважаю память Боба и его любовь к вам. Потому что для меня моя мать так же важна. Так что сойдемся на том, что вашей просьбы я не слышала. Мои дети — только мои, — процедила Томлинсон, развернулась на пятках и запрыгнула на переднее сидение. — Поехали, Хазз!
— Посмотрим.