What a feeling to be a queen beside you

не бечено ~Весна Есть события, после которых мы уже никогда не будем прежними. Бывает, что ты прекрасно осознаешь или предчувствуешь это. И, может, ты даже хотел бы измениться поскорее, чтобы очутиться по ту сторону от настоящего. Но, если долго тянуть, может оказаться слишком поздно. И Зейн бы и рад раньше осознать, что Найл — то, что он всегда искал (или не искал, Малик не признает в этом даже самому себе). Но Хоран уже изменился. Вот так просто. Их чувства разминулись по пути друг к другу на временной прямой. И Найлу больше не хочется возобновлять всё это: ночи без сна, тщетные попытки растопить сердце Малика. Он, конечно, благодарен своим переживаниям и односторонним отношениям за три исписанных ежедневника со стихами для будущих песен. Но он тоже человек, живое существо. И если Малик так хочет, чтобы перед ним пресмыкались, пусть заведет себе ящерицу. Естественно, Зейн не отставал от друга, пока тот не сделал вид, что простил его. По сути, уговаривал себя Найл, нечего прощать: у них группа, им надо много работать, и нет времени разводить сопли. Пореветь в душе он успеет через лет десять или на отдыхе летом. — Карри готов, — Малик поставил перед ирландцем тарелку с великолепным блюдом, горячим, дымящим, и Найл вернулся к реальности, наконец. — Спасибо. Приятного мне аппетита, — блондин ударил в ладоши и торопливо зачерпнул ложкой рис. — Налетай. А потом посмотрим что-нибудь по телику, — Малик сел напротив него, и Найл попытался вспомнить, когда это вторая половина каждого четверга успела превратиться в «вечер карри и мелодрам по кабельному». — Ты разве не собирался с утра помогать сестре с переездом? — Хоран уверен, что у него остался час, чтобы привести себя в порядок. — Она может нанять грузчиков, — отмахнулся парень, неторопливо поддев ложкой острый соус. — А мы еще не обсудили расписание тура. — Его уже утвердили, — поправил друга Найл. Он четко помнил, что все члены группы согласились с тем графиком, который им предложил менеджмент. Более того, Хоран слышал, что даже номера в отелях им забронировали. Всё давно было решено, подписано, райдер утвержден и разослан принимающим площадкам или клубам. Зейн явно искал любой способ, чтобы подольше остаться в квартире Хорана. И Найл не понимал, зачем? Разве не Малик раньше при каждом удобном случае линял по каким-то своим делам, к друзьям, девочкам или крутым мальчикам? А Найлу оставалось только глотать пыль. Теперь же блондин собирался пойти погулять, а Зейн будто намеков не понимал. — Ладно, Зи, чего ты добиваешься всем этим? — Найл посмотрел ему прямо в глаза. — О чем ты? Мы восстанавливаем связь, разве нет? — хлопнул глазами пакистанец. — Она никуда не девалась, чтобы ее необходимо было восстанавливать, — соврал парень. — Кроме того, не надо строить из себя кого-то другого: не помню такого момента, чтобы ты шел куда-то со мной добровольно. Будь то посидеть с детьми Лу или пойти на игру. Ты всегда ворчал и причитал. — Я же говорил, что осознал свою ошибку! — нахмурился брюнет. — Мы отлично проведем время вместе. — Зейн, я собираюсь провести вечер с кем-то другим. Так что, тебе придется поискать другую компанию. Уж прости, — наконец, выдал Найл, встав из-за стола. Аппетит исчез. Да и Лиам, скорее всего, предложит перекусить: Пейн часто забывал пообедать. — Что? Но ты же… — у Малика, кажется, дар речи пропал от открытия. — Ты же любил меня. Хоран выдохнул, закрыв лицо ладонями и потерев кожу. — Да, Зи, любил, обожествлял, обожал, поклонялся, не дышал, до слез хотел просыпаться вместе каждое утро. Но нам стоит двигаться дальше, разве нет? Потому что я такой убогий, в своем стремлении добиться ответных чувств. Или как ты там сказал той девке? — выплюнул ирландец. Он скрылся за дверью в спальню. Руки дрожали, во рту пересохло. Парень усмехнулся: надо же, столько раз он себе представлял этот момент, как признался бы Малику в любви, как они бы стали парой… Но в нем перегорело что-то. Сейчас он это понял. Вот эта точка невозврата, после которой Найл больше не сможет вернуться к прежнему состоянию фаната и обожателя Зейна. Ему нужен был этот пинок от Малика, они давно должны были пережить такое, чтобы пойти дальше. — Кто он, твою мать! — Зейн ввалился в комнату. И Найл чертыхнулся, потому, ну алло, Малик, научись стучаться! — Как это вообще связано с тобой? — продолжал недоумевать Найл. Нет, серьезно, можно ли посчитать все те разы, когда Малик напрямую или косвенно отвергал своего друга? А сейчас любимая игрушка для битья ускользала из лап, как же так! И вообще выяснение отношений не входило в планы блондина. Потому что вся ситуация напоминала какой-то бульварный роман, где главная зазноба главной героини всё осознает, прибегает в последний момент к ней, падает на колени, героиня всё прощает, а затем пара счастливо уходит в закат. К сожалению (или счастью), в реальности люди — не картон и у них есть чувства. Найл даже при желании не смог бы отринуть все неприятные воспоминания, все сомнения и всепоглощающее чувство одиночества. Найл в своем слепом обожании дошел до того, что много лет не позволял себе смотреть на кого-либо кроме Зейна. Но теперь его словно выпустили из клетки, в которую он сам себя, по сути, загнал. Добровольное заточение окончилось, впереди Найла ждал прекрасный новый мир. Не обязательно с Лиамом. Но Пейн дарил ему много заботы и душевного тепла. — Хоран, я с тобой в эти игры не стану играть, — рыкнул Малик, покрыв расстояние между ними за пару секунд. — К кому ты успел метнуться, чтобы тебя утешили? — Не твоего ума дело, — упрямо процедил ирландец. Он глядел приятелю прямо в глаза, криво усмехаясь. — Ты забываешься. Ты мой, — лицо пакистанца начинало краснеть от ярости. Он прижался своим лбом ко лбу Найла. — Вот тебе свежая информация: я свой собственный, — оскалился Хоран, отвернувшись. Только ему не дали вернуться к шкафу и выбору одежды, схватив за руку. — Эй! Какого хрена?! — Я с тобой еще не закончил, — гаркнул Малик, сжимая пальцы на запястье парня. — Ты никуда не идешь. Найл подавился воздухом. Что? Он ему что-то запрещает? Серьезно? Вот теперь они точно в каком-то третьесортном романе. — Ты забываешься. У тебя нет права что-то мне запрещать. Мы не в отношениях, Зейн, — Найл дернулся, но Малик крепче сжал руку, второй остановив удар Хорана. — Пусти! — Слабый Ни пытается убежать от меня. Как мило, — пакистанец недобро улыбнулся. Да, в этом плане Найл уступал Зейну. Но ударить по яйцам или куснуть все еще мог. Так что он мысленно извинился перед другом, но сделал это. И дом разразился криками. Сначала Зейн орал благим матом, проклиная всё и вся. А затем по скуле Хорана мазнули кривым ударом. И началась драка. Найла били, казалось, по всем участкам тела: боль отзывалась то в боку, то в животе, то перед глазами мелькал занесенный кулак. Хоран отбивался, как мог, памятуя далекое детство и жизнь в деревне. В итоге блондину удалось извернуться, сгруппироваться и пнуть Зейна в живот. Таким образом он заработал себе пару секунд передышки. Хоран перевернулся через кровать, запнулся о комбик*, чертыхнулся и дополз до ванной, закрывшись в ней. Руки дрожали, а дыхание было таким тяжелым, будто он только что пробежал кросс. По запертой двери ударили со всей дури. — Вот и сиди там! Слышишь меня? Ты никуда не пойдешь! — Найл впервые видел такого озверевшего Зейна. Вечно спокойный или отрешенный, Малик был олицетворением слова «самообладание». Да и дрались они с ним всего пару раз. И то полушуточно.  — Зейн, ты должен понять, что я, блять, взрослый человек, — просипел Найл. — Ты не сможешь удерживать меня в моем же доме вечно. В конце концов я вызову полицию. Вот только его сотовый остался где-то на кухне или гостиной. Прекрасно. Теперь он застрял в маленькой ванной без вентиляции. Он задохнется и умрет молодым. Малик, отдышавшись, вышел из спальни друга, садясь на диван в гостиной, хватаясь за голову. Что с ним вообще только что произошло? Почему он не может нормально реагировать на какого-то левого парня? Ну погуляет Найл с кем-то. Это ведь не серьезно? И тут в дверь позвонили. — Ха, держу пари, это твой ухажер, Ни! — Зейн уже готовился выпроводить незнакомца вон, но остолбенел, открыв дверь. Лиам?! Хрена ли ты тут делаешь? — Хотел бы задать тебе тот же вопрос, Зейн. Но, пожалуй, воздержусь. Где Найл? Мы опаздываем, — Пейн отодвинул Малика, проходя в квартиру и расстегивая пальто на ходу. — А. Он, — замешкался пакистанец. В голову не лезло ни одной отмазки, — Он отравился. И не пойдет с тобой. Так что прости за беспокойство, — Малик начал подталкивать приятеля к выходу. — Увидимся в понедельник? — Нет, погоди. Мы списывались пару часов назад. Он ничего не говорил об отравлении, — Лиам упирался. — А его буквально десять минут назад скрутило. Выглядит кошмарно. Даже говорить не может из-за, ну, знаешь, рвоты. Ты не захочешь этого видеть, — Зейн снова начинал заводиться. — Глупости. Я хочу помочь ему. Зейн, пусти, в самом деле! — Пейн не больно ударил по рукам Малика, направившись прямиком в спальню Найла. — Найл? Найл, где ты? Комната блондина пребывала в полном хаосе, без хозяина. — Где он? — Заперся в ванной. Не могу выкурить. — Лиам! — прокричал Хоран так громко, как смог. Задвижка на двери в ванную открылась. Прямиком в руки Пейна из комнаты выпал взъерошенный парнишка. — Как ты? Тебе плохо? Я могу сделать отвар, — закудахтал Пейно в привычной манере гиперзаботливой мамаши. — Не думаю, что отвар тут сильно поможет, — промямлил Найл растерянно. Разве так лечат ссадины? — Это что, кровь? — Лиам приподнял парня за подбородок. — Эм, типа того, — отвернулся Найл. Он высвободился из рук британца и принялся убирать тот хаос, что навели они тут с Зейном. Лиам нахмурился и мельком глянул на Зейна. У того виднелась какая-то красная отметина на лице. Когда Пейн развернулся всем корпусом, чтобы рассмотреть Малика как следует, то он понял, что ни разу Найл не отравился. Они подрались. — Найл, одевайся. Мы уходим. Зейн, на выход. Малика взяли за шкирку и проводили к двери. Приператься с Пейном не вышло. — Ты не сможешь вечно прикрываться Пейном, — процедил Зейн, когда Лиам пытался закрыть за ним дверь. — Подумай еще раз. Подумай хорошенько. Что связывает тебя с ним? Ничего. А у нас есть всё! — В том-то и дело, Зи, — Найл сглотнул тот неприятный унизительный ком в горле, от которого хотелось расплакаться. — Этого «всё» никогда не было между нами. Нас скрепляла Лу. Если бы не она, даже нашей группы бы сейчас не было. — Но мы можем попытаться еще раз, — его тон напоминал мольбу. — Пожалуйста, не мучь меня, — просипел Хоран, не находя себе места. У него не выходило оттолкнуть Малика. Силы словно покинули его. Хотелось просто отгородиться от мира и запереться в себе до скончания времен. Чтобы ничто и никто больше не приносил ему таких страданий, как Зейн. Они не были лучшими друзьями, как всегда себя в этом уверял Найл. Они никогда не были и не будут любовниками. На его чувства не ответят так, как он бы хотел. — Малик, повзрослей, — Лиам захлопнул перед лицом своего приятеля дверь. И их разговор был окончен оглушительно громко. Хлопок заставил Зейна встрепенуться, зажмуриться и ударить кулаками по стене. Соседская собака при этом нервно залаяла. — Да заткнись ты, — выплюнул парень, сгреб с пола сумку и закинул ее себе на плечо. Становилось очевидно, что свое «долго и счастливо» он проебал.

***

— Не будешь есть? — Лиам осторожно дотрагивается до запястья блондина, и тот вздрагивает. — Прости, напугал? Он точно не сделал чего-то, ну, знаешь, — пока Пейн подбирал нейтральное слово, Найл только помотал головой. — Нет. Мы просто повздорили, наставили друг другу синяков. Тупо вышло. Но, с другой стороны, я рад, что, наконец-то, этот разговор состоялся. Хотя это слабо тянет на разговор, — ирландец напряженно хохотнул. — Перемены — это хорошо. Не всегда просто, но они нужны. Я вот полжизни встречался с девушками и думал, что как-нибудь стерплю и продержусь до старости без нормальных отношений, где мне не придется представлять Криса Эванса или всех братьев Хэмсворт, чтобы удовлетворить партнера, — Лиам так увлекся разглагольствованиями, что абсолютно забыл, где они находились. Девушка за кассой хихикнула. — Я просто не хочу чувствовать себя, ну, ненужным, — поежился Хоран. Он перехватил руку Лиама, — ладно, так уж и быть, добавьте две порции начос с сырным соусом к его заказу. — Удачного свидания вам, — кассир, уже не сдерживая себя, улыбалась. Найл покраснел вплоть до шеи. Свидание. Кино. Он словно в свои розовые мечты попал. правда, он мечтал об этом еще со времен колледжа. И с Зейном. Но несмотря на непривычную атмосферу, Хоран бы соврал, если бы сказал, что всё это ему не нравилось. — Наши места. Я так рад, что наконец-то посмотрю этот фильм. Ты знал, что второстепенного героя там играет наш клиент? — Пейн называет какую-то фамилию, но Найл ничего об этом парне не слышал. — В общем, мне не удалось побывать на предпоказе. Но Луи хвалила игру этого новичка. Хотя Бу начала слишком уж всех хвалить последнее время. Оба рассмеялись: Томмо действительно заметно оттаяла, стала мягче по сравнению с той занозой в заднице, какой была. На работе все реже Томлинсон распекала подчиненных, перестала выедать печень клиентам за малейшие проколы. И за все эти метаморфозы стоило благодарить ее девушку. — У них же скоро полгода? — вспомнил Найл. Он зачерпнул желтым треугольником соус, отправил в рот и довольно зажмурился. — Д-да, — Лиам сглотнул, не способный оторвать взгляд от губ Хорана. Благо тот не заметил этого: свет потух весьма кстати. И блок рекламы оглушительно ударил по барабанным перепонкам. Найл никогда не мог привыкнуть к этому, поэтому рефлекторно вжался в сидение. — Тоже не любишь это? В следующий раз посмотрим что-нибудь по «Netflix» у меня, — прошептал Лиам, взяв Найла за руку. И этого жеста и обещания хватает, чтобы блондин улыбнулся про себя. Он прислоняется своим плечом к плечу Пейна. Да, его сердце всё еще страдает по Зейну, ему больно, внутри Найл ощущает месиво вместо целостных органов. Но от парня рядом исходят какие-то расслабляющие флюиды. И Хоран чувствовал, этому мужчине можно довериться. — Чипсинку? — нарушил молчание ирландец. — Иначе потом вся еда закончится. Лиам берет предложенную закуску губами, касаясь ими кончиков пальцев Найла, и Хоран сдается: это слишком легко, чтобы противиться ухаживаниям Пейна дальше.