***
Оказавшись в уютной темноте коридора, Тенма наконец-то расслабился — почему-т в темноте он чувствовал себя удобнее, нежели на ярком солнечном свету. Прохлада коридора освежала мысли, а тишина не давила на слух. Матсукадзе сразу стало намного легче. Почувствовав, что достаточно окрепнул, он попросил Мидори отпустить его, сказав, что уже в состоянии дойти до комнаты самостоятельно. Когда они оказались в небольшой, но уютной комнате с распахнутым настежь окном, его неожиданно охватило чувством дежавю. Но увидев необыкновенно серьезный взгляд Мидори, отбросил все посторонние мысли и уселся на диван. Девушка присела на стул возле окна. Несколько минут они просидели в тишине. Это были долгие, тянучие, словно мед, минуты. Часы на стене тикали медленно и размеренно, словно солдат, марширующий на параде. Легкий теплый весенний ветерок трепетал рыжие волосы Сето. Девушка, чтобы волосы не растрепались, завязала их в хвост на затылке. Так она выглядела совсем другим человеком. И в тоже время, это подчеркивало ее яркую, неугомонную натуру. Взгляд своих зеленых глаз девушка направила куда-то вдаль, но явно ничего не рассматривала. Ее взгляд был задумчивый и слегка отстраненный. Она была погружена в раздумья. Было явно видно, что она привела его сюда не для того, чтобы залечить его раны, — его организм всё равно быстро восстановится, остается только потянуть время. Это был лишь предлог для того, чтобы поговорить с глазу на глаз без посторонних. Хотя в случае с Аой, больше бы подошло слово «непроинформированных» или «непосвященных». По истечении восьми минут девушка наконец-то взглянула на своего собеседника. В ее взгляде парень прочел серьезность, смешанную с сомнением и неуверенностью. Наконец, она поднялась со стула и в три шага оказалась возле парня. Ее мысли ещё не были приведены в необходимый порядок, но возникшая проблема не требовала отлагательств. Нужно было срочно всё обсудить здесь и сейчас, пока ещё есть время. Мидори посмотрела Тенме в лицо с большей уверенностью, чем ранее. Она набрала в грудь побольше воздуха — разговор предстоял непростой, и ей требовалось ещё раз собраться с мыслями. Увидев, с каким серьезным видом посмотрела на него Мидори, парень понял, что он тут на долго, и ему не избежать тяжелого разговора. — И так, — девушка ещё собиралась с мыслями. — Для начала спрошу, — наконец собралась Мидори, — где это тебя так потрепали? На лице Матсукадзе проскользнуло недоумение: «Так она ничего не знала?! Но почему тогда оставалась спокойной?». Судя по всему, Сето прочитала всё по выражению его лица, из-за чего ответила: — Нет. У меня было видение, где ты шел по парку, а тебе навстречу шла компания подвыпивших мужиков, — объяснила Сето, — я не видела, что тебя избивали или что-то подобное, — тут Мидори вдруг остановилась и задумчиво провела большим пальцем по верхней губе, что-то вспоминая. — Хотя, нет. Я кое-что всё-таки припоминаю. Там было ещё два расплывчатых пятна. Одно было черное, другое — белое, — она ещё немного подумала, но больше ничего не вспомнила. — И больше там ничего не было. От осознания того, что Мидори не довелось увидеть что-то столь унизительное для него, Матсукадзе сильно полегчало. Но стоило ему вспомнить, что с ним недавно вытворяли те подонки, то его окатывало новой волной отвращения и страха. Если по дороге домой ему ещё удалось перебить недавние воспоминания воспоминаниями многолетней давности, то теперь он чувствовал себя беззащитным перед всей суровостью этого мира. Заметив, что парень как-то странно скукожился, девушка решила сменить тему разговора. — Давай-ка вернемся к изначальной теме разговора, — девушка всё же присела на краешек дивана, гордо вытянув осанку, — то есть к нашей, собственно, проблеме… — А у нас какие-то проблемы? — Тенма удивленно похлопал глазами. — Хм, — замялась Мидори, поняв, что не с того начала. — Ты что-то увидела? — шатен подвинулся вперед, желая поскорее узнать, что же увидела последняя представительница исчезнувшего клана ведьм, и не дать ей уклониться от ответа. Та лишь передернула плечами, стремясь прогнать неприятные ощущения, что нахлынули на нее во время видения нескончаемым потоком. Ей было ужасно неприятно вспоминать и вновь переживать те моменты, но она понимала, что по-другому нельзя, ведь иначе они не смогут не то что предотвратить эти события, но и хотя бы подготовиться к ним. Пусть юная ведьма и понимала, что избежать предсказанного почти невозможно, скорее подготовиться к последствиям, но сейчас она была готова на что угодно, лишь бы избежать предначертанной ей и ее близким судьбы. Она уже собралась с духом, но взглянув на это наивное выражение лица с щенячьими, полными доброты и искренности, глаза, как ее словно поразило током. Нет, нельзя рассказывать всю столь горькую правду такому хрупкому существу. Это ноша слишком тяжела для него… Хотя к чему такие мысли? Этот, на первый взгляд, наивный паренек, не знающий о всех тяготах реального мира, на самом деле пережил больше, чем большинство взрослого населения всего земного шара. Тогда стоит ли упоминать, что он ещё и не совсем человек? Он гораздо опаснее, чем можно себе представить, смотря на эту наивную физиономию. Ещё раз обдумав свои дальнейшие действия и речи, девушка прокашлялась, чтобы размять горло и обратить внимание собеседника на себя, — хотя тот и так уже в течении семи минут неотрывно пялился на предсказательницу, ожидая ответа. — Я видела много темных пятен… Они покрыли почти всё вокруг, поэтому мне не удалось разглядеть лиц всех присутствующих, но я сразу поняла, что это было за помещение, в котором они находились. Это был крытый футбольный стадион. Там что-то произойдет, что-то очень страшное… — Мидори не удержалась и сглотнула, пытаясь успокоится. Кадры за кадром всплывали в её голове. Неприятное вязкое и жгучее чувство пробирало до костей, утягивая в бездну отчаяния. Насколько же силен был ужас людей, находящихся там в тот злополучный момент? Это Мидори могла понять по чувствам, что окутали её во время видения. А то, что лица большинства людей было не видно за темными пятнами явно указывает на то, что большинство из них определенно мертвы — а точнее, умрут. — Но это не единственное, что я увидела. Та же самая картина предстала перед мной в зале суда, токийском метро и в какой-то незнакомой мне гостинице… — Неужели, теракт? — голос Матсукадзе было не узнать. Из него как будто выжали все соки. Мидори покачала головой: — Я не уверена, что это обычный теракт. Здесь замешано что-то ещё… С минуту они просидели в раздумьях, каждый поглощенный в свои мысли. Матсукадзе Тенма пытался расставить по полочкам всю полученную информацию и сделать какие-нибудь выводы. Сето же, задумавшаяся сначала над своей незаконченной мыслю, сейчас размышляла над тем, как сообщить другу ещё одно неприятное известие. — Тенма, — позвала шатена глухим голосом, тот отвлекся от своих мыслей и повернулся лицом к девушке, готовясь внимать каждое слово предсказательницы. — Это было не единственное, увиденное мною предсказание. Есть ещё одно… — Мидори не договорила. Её сознание пронзила ужасная боль, и она вся дрожала, а глаза были неестественно широко раскрыты. — Несчастный случай… Аой… Авария… Не успели… Пожар… Собака… Утонул… Выстрелы… Конец пути… Пустота… Смерть… — девушка словно пребывала в бреду, чем до смерти перепугала рядом сидящего парня. Затем она резко дернулась и стала оседать на пол. Но тут её вовремя подхватили за плечи и начали трясти, возвращая в чувства. Её глаза были закрыты, но она ещё дышала. На лбу выступили капельки пота. «Что же такое с ней происходит? Это было ведение? Тогда получается… Аой! Нет, только не это!.. Ой, кажется, она приходит в себя…» Сето с трудом разлепила веки. Они будто бы налились свинцом. Перед глазами всё плыло. Девушка пыталась определить, где она и что только что произошло. К горлу подступила тошнота. Голова неистово кружилась. Мидори схватилась правой рукой за голову. Та всё ещё нещадно трещала. Матсукадзе осторожно уложил ведьму на диван, а сам отошел в ванную комнату: ему уже давно было пора смыть с себя дорожную грязь. Под холодными струями воды, пробегающими по еще нежной юношеской коже, вызывая мурашки, за которыми следовало наслаждение, Тенма сумел в конец успокоится и унять вновь возникшую дрожь в коленях. А кто бы чувствовал себя иначе после такой крайне «веселой» стычки с местными отбросами общества. Но кроме телесных повреждений, от которых уже почти не осталось и следа, у парня ещё были живы в памяти и в душе чувства отвращения и страха, которые, к великому сожалению, нельзя было смыть под холодной струей воды или затереть мылом, пахнущим лавандой, которую так любит Аой. При мысли о своей подруге у парня на душе потеплело. Но эта неведомая теплота тут же сменилась холодным сомнением и страхом, ведь кто знает, что может случится с этим чистейшим душой человеком, пока она водится с такими опасными существами, как он. За Мидори Матсукадзе ещё мог не волноваться. Уж кто-кто, а она то в обиду себя не даст! Не говоря уж о всяких там проклятиях, в которых эта девушка знает толк куда больше, чем какой-нибудь среднесортный маг или вампир. Но вот если с Сето всё более-менее понятно, то как же быть с Аой? Для такой хрупкой девушки будет сложно выдержать все те испытания, что обещают лечь на их с Мидори плечи, — у Тенмы никогда не было причин сомневаться в пророчествах этой юной ведьмы. В конце концов юноша пришел к выводу, что о том, как следует поступить с их подругой Сорано Аой, лучше всего посоветоваться с Мидори, когда та восстановиться после тяжелого и изнурительного сеанса. Но на горизонте возник ещё один вопрос: «Что означали слова предсказательницы? Что их ждет впереди?» — на эти вопросы ему и предстояло в скором времени найти ответы. Выходя из душа, Тенма ненароком столкнулся с идущей на кухню Мидори. Та, казалось, и не заметила ни столкновения, ни извинений со стороны юноши, она просто продолжила свой путь к лестнице, ведущей на первый этаж, ничего вокруг себя не замечая, словно была в трансе. Матсукадзе принял это за побочный эффект после видения пророчества и, успокоившись, направился в сторону своей комнаты, ведь появиться за обедом с двумя девушками, пусть и давними подругами, в одном полотенце, было бы как-то неприлично.***
Когда они прошли на кухню, Тенма отметил, что Мидори вновь пришла в себя и теперь не глядит на окружающих отстраненным взглядом. Это не мало обрадовало юношу: после еды можно будет обсудить дальнейшие действия, так сказать «стратегию», и расспросить о том, что же означает ее предсказание, а также решить вопрос о том, как поступить с Аой: стоит ли оставлять ее возле себя или же отправить домой под каким-нибудь предлогом. Усадив двух уставших подростков на стулья, Аой отошла за кружками. Взяв и себе кружку, девушка разлила чай и тоже села за стол. Чай пили в полной тишине. Никто не стремился первым начать разговор. Хотя точнее было бы сказать, что они боялись это сделать. Кто-то не знал с чего начать, кто-то боялся разрушить тишину, а кто-то просто боялся рассерженного порыва у рыжеволосой соседки справа. Зайдя на кухню, Тенма сразу прочувствовал легкое напряжение, которое исходило от одной из новых обитательниц этого дома. Несмотря на внешне неприязненные отношения Матсукадзе и Сето, они очень хорошо понимали друг друга. Кроме того, у них было кое-что общее. И это… ТАЙНА, которую они старательно скрывали от Сорано Аой. Дело в том, что их подруга даже и не подозревала, что живет под одной крышей с оборотнем и ведьмой. Покончив с ужином раньше остальных, Тенма встал из-за стола и подошел к умывальнику. Он уже собирался включить воду, как сзади послышался звон разбитого стекла, от которого у нашего героя жалобно задрожали ушные перепонки. А затем послышался грохот, будто мешок с картошкой уронили на пол. Дальше последовал короткий вскрик Сорано Аой. Парень резко обернулся. На полу, схватившись за голову, барахталась Мидори. Она бормотала что-то непонятное, а на лице, искаженном испугом, отразился ужас. Шатен в одно мгновение оказался возле девушки, а Аой поспешила звонить в скорую. Ее торопливые шаги отдавались в голове юноши диким эхом, которое как бы говорило: «Началось!». Матсукадзе склонился над ещё бьющейся в конвульсиях девушкой. Когда она перестала дергаться, Тенма осторожно перевернул ее на спину. Мидори не шевелилась и, кажется, не дышала.***
Теплые весенние лучи задорно пробежали по ровной лакированной поверхности черного авто. Рядом стоял молодой человек с зеленой копной волнистых волос, туго завязанных в хвост черной лентой. Он слегка прищуренным взором рассматривал идущую к нему парочку. Когда две фигуры подошли поближе, и мужчина уже был в состоянии различить их лица, — у одного из них оно выражало то ли презрение, то ли равнодушие к окружающему миру, а у второго было такое выражение лица, будто он выиграл в лотерею и собирался поделиться своим выигрышем со всеми нищими, — на его лице промелькнула улыбка, и он размеренным шагом направился к ним на встречу. — Ах, как я рад вновь увидеть тебя Рюдзи! — раскинул руки в приветственном жесте красноволосый. Но зеленоволосый умудрился избежать захвата. Его спутник же лишь неприязненно повел плечами и отвернулся в сторону, всем своим видом показывая неуважительное и недоверчивое отношение к этим двоим. Пока Кияма предпринимал все новые попытки обнять неприступного Мидорикаву, тот успел обратить внимание на недружелюбного юношу. Ему еще не выдали спецкостюм, и он расхаживал в обычной повседневной одежде. Зато он не выделялся в толпе. А то ведь школьник в темном костюме, обтянутом в нескольких местах ремнями, идущий с двумя хорошо разодетыми мужчинами, не может не вызвать подозрений. Хотя… Когда это кого-то беспокоило? Практически все прохожие озабочены лишь собственными делами и проблемами. И Мидорикава не мог их за это осуждать, но порой такое безразличие к окружающим может обернуться чем-нибудь трагичным. Оставив свои мысли о плачевном состоянии общества, мужчина еще раз оглядел парня с ног до головы и заметил следы от побоев на руках, там где их не могли скрыть рукава довольно великоватой для такого мальца рубашки, и шрам на шее, скрытый длинными волосами, которые неумолимо трепал ветер. Шрам тянулся от мочки уха и до основания шеи. Он наверное продолжался и дальше, но Рюдзи вряд ли бы смог его разглядеть за плотным слоем ткани. По этим «отпечаткам» его прошлого можно смело судить, что этот малыш уже успел нахлебаться бед и прочувствовать всю горесть обратной стороны реальной жизни. Парень, которому надоел его пристальный взгляд, наконец обернулся. На мужчину смотрели два горящих янтарных глаза, как у дикого зверя, измученного тяжелой судьбой и ожидающего своего приговора, но не собирающегося испускать свой израненный дух раньше положенного времени. Эти глаза, наполненные до краев свирепостью и ненавистью ко всему миру, заставили Мидорикаву вспомнить свое прошлое. Ведь если подумать, то раньше он был точно таким же, а его состояние было в разы хуже. Хотя вполне возможно, что и этот ребенок не так давно весь истекал кровью, корчась от боли в переломанных конечностях и растянутых мышцах. Но даже если так, то ему наврядли приходилось сдерживать болезненные стоны, когда с тебя сдирают кожу, слой за слоем, а она восстанавливается, и процесс повторяется. Его не окунали в раствор серной кислоты, проверяя на живучесть. И это далеко не все, что пришлось вытерпеть Мидорикаве в детстве. Став старше, ему все-таки удалось сбежать из того ужасного места. Но выживать во внешнем мире, толком ничего не зная о нем, и будучи постоянно преследуемым властями и той самой организацией, оказалось ничуть не легче. Там хотя бы кормили. Пусть еда там и была отвратной, зато регулярной. Но спустя пару лет он сумел приноровиться к постоянно меняющемуся режиму жизни, который сменялся за время смены мест для временного пребывания и поиском безопасного жилища. Но как бы он не старался ему все никак не удавалось найти его и окончательно скрыться от преследователей. На кой он им вообще сдался, если у них было еще несколько сотен подопытных? Этого Рюдзи так и не понял, но однажды ему очень повезло встретить одного судьбоносного для него человека, который полностью изменил его жизнь и вернул солнце на небо его сознания, если оно там вообще когда-то было. При воспоминании их первой встречи на губах Мидорикавы дрогнула улыбка, но он тут же сменил ее на строгую дежурную физиономию, возвращаясь в реальность. — Знакомься, — торжественно объявил Кияма. — Это наш новичок, Масаки Кария. Начальство назначило его нашим стажером. Так что давай постараемся! Только учти, он у нас натура строптивая. — Ничего. У нас и не таких приручали, — сквозь улыбку ответил Рюдзи, чем вызвал недовольное ворчание со стороны подростка. Пару минут наблюдая за незримой перебранкой между своим напарником и новым подчиненным, мужчина не удержался от колкого комментария: — Ну, вы прям, как две старухи ворчите. Сразу видно: родственные души! На это раз гневные взгляды обоих «старушек» были направлены на красноволосого мужчину. — А ты у нас, значит, старый дедуля-маразматик? — послужило ему ответом. -По поводу старика я бы поспорил, да и маразм мне пока не светит… Но мы же собирались в патруль, не так ли? — подмигнул Хирото. На это Мидорикава не нашел, что сказать, и ему оставалось только буравить взглядом прямую спину партнера, который почувствовав на себе чей-то суровый взгляд, обернулся и, сверкнув заносчивой белозубой улыбкой, открыл дверцу автомобиля.***
Несколько долгих секунд Матсукадзе просидел в ступоре от ощущения нереальности происходящего. Вдруг он, ведомый неожиданным порывом, слегка хлестнул застывшую по щеке. Та мелко дернулась и часто и глубоко задышала. Когда последняя судорога прошлась по ее телу, ее глаза приоткрылись, но юноша не увидел в них ни жизни, ни своего отражения, только зеленый туман…***
Никогда ещё Аой не была так напугана, но голова, несмотря на ужас происходящего, работала ясно. Поэтому ей не составило труда сообразить связаться со службой скорой помощи и на негнущихся ногах добраться до стационарного телефона. А вот набрать такой простой номер оказалась для девушки непосильной задачей — дрожащие пальцы так и норовили промахнуться и нажать не ту цифру. Такая простая операция показалась для нее самой сложной в ее жизни. Наконец, номер был набран, а в трубке уже раздавались гудки. Прошла минута, но ответа всё не было. Школьница почувствовала неладное и, даже не положив как следует трубку, помчалась на кухню — там должна была быть аптечка. Вернувшись на кухню, её взору предстало бездыханное тело подруги на руках дрожащего и с трудом сдерживающего слезы шатена. Его плечи сильно подрагивали, когда он склонился на лицом девушки. Взгляд её обычно таких живых глаз сейчас был потухшим, словно кто-то перестал подкладывать дрова в костер, окутанный изумрудным пламенем. Тут на бледную щеку упала блестящая капля, затем ещё одна и ещё. Аой пригляделась: по лицу Тенмы скатывались брильянтовые ручейки, из уголков глаз бежала дорожка из слез до самого подбородка, откуда соленые капли водопадом скатывались прямо на застывшее лицо подруги, которая неожиданно дернулась и стала прерывисто дышать. Оказавшись в теплых объятиях девушка на мгновение забыла, то что ей пришлось увидеть, а после её вновь окутала пугающая пустота. — Ой, там же щеночек! — Аой сорвалась с места и прыгнула на проезжую часть. — Нет, стой! — попыталась остановить свою подругу Мидори, но ее рука схватила лишь воздух — Аой уже была на середине дороги, а прямо на нее несся с огромной скоростью грузовик. Дальше, ослепляющий свет фар, оглушительный вскрик и тишина…