Вопрос свободы

Механические существа — а по-другому Винду не мог теперь их называть, — оказались хорошо, но избирательно восприимчивы к Силе. Внушить интерес к собственной персоне у злобного механоида оказалось не слишком сложной задачей. Больше экспериментировать джедай не посчитал нужным, так как почувствовал, что пока события сдвинулись в благоприятное для него русло. Но это вовсе не означало, что можно расслабляться — причин доверять им Винду не видел. То, что он вообще остался жив, казалось каким-то невозможным чудом. Следовало как можно скорее привести себя в порядок, сориентироваться и возвращаться. Новости были неутешительными. Скорее всего, Палпатин... нет, Сидиус, уже скрылся с глаз правосудия. Или, что ещё более страшно, не скрылся, а, наоборот, обвинил совет джедаев в покушении на свою драгоценную канцлеровскую шкуру. Даже более, чем вероятно, что он так и сделал, если учесть его слова, обращенные к Энакину. От такой мысли Винду передернуло. Совет джедаев в опасности! Надо как можно скорее выбираться отсюда. Все эти мысли вихрем носились в лысой головушке Мейса, пока красно-белый мех, поблескивая ухоженными поверхностями, нёс его по коридору в неизвестном направлении. — Что это за планета? — спросил он у механоида. — Назови наши координаты. — М-м? — мелодично протянул мех и добавил несколько слов на незнакомом языке, растягивая вопросительные интонации. — Во имя всех звезд! Ты не знаешь межгалактического?! — Винду остервенело стукнул кулаком по белому металлу манипулятора. — Только этого не хватало! Требую протокольного дроида! Но протокольного дроида ему никто не дал. Вместо этого его приволокли в помещение, набитое разнообразной аппаратурой неизвестного назначения, и усадили на широченную платформу. Винду вновь ощутил себя карликом. Размеры оборудования были как раз по росту принесшему его роботу, наличие людей на этом корабле, по всей видимости, никак не предполагалось. Всё это наводило на грустные мысли о неизученных отдаленных уголках галактики, куда влияние Республики не дотягивалось физически. Робот возился у здоровенного возвышения, уставленного разнообразными и непонятными устройствами, запчастями и реактивами. Что-то отбирал, подмешивал, засыпал и взбалтывал, казалось, совершенно забыв о том, что не один. Поля этого меха были затейливы, но спокойны, агрессии совершенно не ощущалось. Очень любопытное смешение холодного интереса, брезгливости и азарта. Винду отвлёкся от мрачных размышлений, привлечённый этой интересной атмосферой, и сосредоточился, через потоки Силы сканируя алого механоида. Сразу же обозначились его слабые и сильные точки. Мейс хмыкнул. Честолюбив, щепетилен в некоторых вопросах, не брезгует силовыми методами. Недавно пережил важную потерю, но тщательно скрывает это. Подчинение начальству строго выборочно. Привлекательно выглядящий, умный, дорожит своей должностью и... внешностью. Тот ещё тип. Что касается внешности, то тут действительно было на что глянуть. Мех был удивительно ладно сконструирован. Первое, что бросалось в глаза, — это как изящно он двигался. Можно даже сказать, манерно. Полукруглые красные щитки, располагающиеся на манер воротника, зрительно расширяли плечи и подчеркивали талию, делая из робота утонченного щёголя. Острый шеврон и продольные рёбра на алом шлеме добавляли агрессии, что совершенно удивительно смотрелось вместе с тонкими, аристократичными чертами его «лица». Белые аудиодатчики, заостренные на манер длинных ушек, которые кокетливо выглядывали из-за пластин на скулах, и совершенно необычная чёрная оптика с узкими кольцами фоторецепторов завершали образ. Даже торчащие из-за спины колёса с золотистыми ободами смотрелись на своём месте, хотя Винду никак не мог взять в толк, зачем роботу подобной совершенной конструкции такие архаичные и бесполезные детали. Поразмыслив немного над этим, он решил пока воспринимать это как неординарные украшения. С машин, наделенных эмоциями, станется подобное. Мех повел щитками на плечах, словно ощутил холод. Винду отвёл глаза. Чувствует взгляд. Интересно. Нокаут возился у лабораторного стола, размышляя над странным появлением органика на борту. Восстановить ему кисть было задачей несложной и интересной, хоть и кропотливой. Другое дело, зачем это понадобилось Мегатрону? Он встряхнул гибкую полосу пластилекса, пропитанную обеззараживающим составом, и с удовольствием оглядел её. Пластилекс после обработки кислотой приобрел мягкость тонкой ткани и прекрасные впитывающие свойства. Для перевязки подойдет. Медик чувствовал излишне пристальное внимание гостя и порой ёжился, ощущая спинными тяжами внимательный карий взгляд, словно нечто материальное. Невольно вспомнился Саундвейв. Его незримый за маской взгляд так же умел щекотать нейросеть, даже когда Нокаут его не видел. Но когда он обернулся, органик с рассеянным видом уже смотрел куда-то в сторону. — Ну что ж, дружок, — мурлыкнул Нокаут. — Разоблачайся, для начала я перевяжу тебе ранку, — он подошел к платформе, на которой, скрестив ноги, устроился человек, и довольно красноречиво потянул его за горловину хламиды. Винду, уже обретший свое обыкновенное чувство собственного достоинства, чуть отстранился, жестом показав: «Я сам». Он снял окровавленный плащ и задрал рукав туники, обнажая покалеченную конечность. Нокаут прищелкнул глоссой — ожог уже успел воспалиться и по краю покрылся пузырьками с сукровицей. Несколько минут ушло на то, чтобы сшить вены, предотвращая застой крови и лимфы. Пальцы дока быстро трансформировались в необходимые инструменты, заставляя органика периодически вздергивать брови в удивлении. Несмотря на отсутствие наркоза, он никак не показывал, что ему больно, если не считать прищуренных глаз да периодически раздуваемых ноздрей. Нокауту так понравилась выдержка пациента, что он даже пришёл в несколько приподнятое настроение и замурлыкал какую-то не слишком романтичную песенку из репертуара белковых. Скорее кровожадную. Аккуратно бинтуя культю, медик попытался разговорить необычного пациента. Тот молчал, стреляя тёмными серьёзными глазами, судя по всему, внимательно слушал, хотя Нокаут был уверен, что он не понимает ни слова. Прохладная влажная лента из мягкого неизвестного материала притупила жжение и боль в руке, стало намного легче. Гигантский мех оказался ювелирно аккуратен в своих действиях. Он что-то говорил, не умолкая ни на секунду, Винду внимательно прислушивался, пытаясь уловить ключевые точки незнакомого языка. Из всего сказанного он пока понял совсем немного, но этого оказалось достаточно, чтобы выяснить, что алого зовут Нокаут, и он не слишком любит людей. После того, как последние клочки мутной боли ушли, джедай ощутил неодолимую усталость. Весь этот день был одним кошмарным переживанием. Единственное, что удерживало его сознание на плаву, была звериная настороженность. Вопрос, где он, сейчас тревожил его сильнее всего. Следовало разрешить эту загадку как можно скорее, но измученное сознание помимо воли уплывало куда-то в тёмные сонные глубины. Поэтому, когда железный доктор завершил перевязку, распушив у локтя пациента кокетливый бантик, Мейс здраво рассудил, что от отдохнувшего джедая куда больше толку, чем от смертельно усталого. И практически моментально уснул, буквально даже не успев сменить сидячее положение на лежачее. Обмяк, как тряпочка, и замер, вогнав Нокаута в секундный легкий шок. Убедившись, что странная неподвижность означает лишь переход в аналог оффлайновой перезарядки у органиков, док хмыкнул и занялся изучением строения белковых. Он уже успел взять образцы ткани и крови и как раз проверял их на совместимость с синтетическими материалами, когда в дверь медблока стукнули. — Я занят, — отозвался Нокаут. Недовольно обернулся, когда услышал щелчок открываемых створок. И проглотил возмущенную фразу по поводу того, что обычно бывает с теми, кто вламывается без приглашения. На пороге стоял Саундвейв. Лёгок на помине. — А, это ты... — медик слабо улыбнулся, пытаясь хотя бы выглядеть приветливо. Связиста боялись почти все на «Немезиде», и Нокаут не был исключением. Не то, чтобы он его действительно боялся. Просто... Саунд его нервировал. — Чем обязан? Тонкий чёрный коготь связиста плавно поднялся и указал на спящее белковое. — Саундвейв, сходи в медбэй и забери органика. Нокаут уже должен был обезвредить его рану и достаточно изучить для того, чтобы заняться протезом, — раздался из его динамиков голос Мегатрона. — ...Это приказ, и он не обсуждается. — Хм... — Медик вернулся к микроскопу. — Всё верно, мне он пока не нужен. Тогда забирай. Не смею задерживать... — Он ещё не договорил фразу, а связист уже печальной тенью скользнул к рем-платформе и изучающе склонился над крохотной фигуркой. Чёрный экран маски обернулся к спине врача. Тот, словно ощутив его взгляд, дёрнул наплечником. — Он спит, только и всего. Забирай и будь любезен покинуть помещение. Как я уже говорил, я занят. Нокаут краем оптического датчика проследил за неслышно выскользнувшим из отсека связистом и облегченно провентилировал системы. Неизвестно, зачем Мегатрон перепоручил белковое Саунду, это уже не его дело. Его дело — закончить предварительные расчёты и потихоньку свалить с «Немезиды». Через несколько часов начиналась нелегальная гонка в окрестностях Джаспера, и он уже предвкушал предстоящее удовольствие.