Вопрос свободы

Два орбитальных цикла белковое не реагировало на внешние раздражители. Саундвейв, по требовательному настоянию Нокаута, пытался его расшевелить всеми способами, включая иглотерапию когтями. Ноль эмоций. Приходилось таскать его на перевязку в манипуляторах. Мегатрон требовал отчёта об успехах в лечении и обучении — ему не терпелось органика допросить. Да какие тут успехи? Хоть бы из транса вывести. Нокаут фыркал насмешливо, даже подкалывал пару раз, намекая связисту, что тот слишком бережно относится к белковому. Тот, как всегда, молчал, словно вокодер пережёг. Откуда недалёкому доктору было знать, что это первое за долгие ворны существо, которое могло общаться телепатически. Не внутренняя связь и не жесты, подкрепляемые записями, а полноценное двустороннее общение образами и эмоциями через информационное поле. Что-то в этом было от искрового слияния, только контролируемого и без физического контакта. Да Саунд даже Мегатрону бы в этом не признался. Это было слишком личное. Поэтому он и не доложил пока о найденной информации, предпочтя подождать, пока гость не выйдет из своего странного состояния. К концу второго орбицикла малость осунувшийся органик, которого после последнего визита в медотсек связист определил на стол, пришёл в себя и зашевелился, разминая затекшие конечности. Саундвейв, в этот момент устраивающийся на перезарядку, принял сидячее положение и устремил безликий экран в его сторону. Волна изучающих и заинтересованных полей обволокла сознание Винду словно плотное одеяло. В них сквозило серьёзное беспокойство. Мейс усмехнулся, прочистил горло. Следовало опробовать новые навыки. — Чувствую, ты волновался за меня, — проговорил он. Несмотря на усилия, голос оказался внезапно хриплым, и не все звуки получились, как нужно. Саундвейв заметно дернулся, и атмосферу прошило крайнее изумление: органик говорил! На кибертронском!! «Как?» «Пришлось поднапрячься, — джедай решил пока не насиловать горло жестяными звуками и перешёл на более приемлемый и удобный способ общения. — Ты дал мне достаточно материала, чтобы я смог докопаться до остального через ваше информационное поле. Теперь я владею английским и вашим, кибертронским», — дублирующие мыслеобразы фразы несли в себе характерный десептиконский акцент. И это Саундвейву жутко понравилось. «Ты очень талантлив, — транслировал он в ответ. — Но я хочу попросить тебя не говорить о подобных способностях Мегатрону. Он приказал обучить тебя английскому». «Считай, что ты справился, — Мейс широко ухмыльнулся и мысленно послал роботу образ дружеского похлопывания по плечу. — И сейчас у меня только один большой вопрос — чем у вас тут можно подкрепиться?» Саундвейв думал недолго. Он соскользнул с платформы и врубил терминал. «Местные формы жизни достаточно цивилизованы, чтобы централизовать собственное обеспечение», — на экране терминала замелькали изображения. Винду прищурился. Это были сфотографированные сверху улицы городов, прорезанные серыми транспортными полосами, наподобие отсталых планет Республики. Некоторые здания пошли крупным планом, потом сменились обрезками видео, явно стащенными с камер наблюдения: по коридорам между стеллажами ходили люди, порой с тележками, что-то брали с полок, расплачивались на кассах бумажками или использовали небольшие жёсткие прямоугольные карты. «Я могу оформить тебе безналичный счёт, — продолжал между тем Саундвейв, передавая параллельно странную волну некоторого самодовольства, смешанную с хулиганским настроем. — Но это займет время, возможно, не один цикл. Поэтому предлагаю посетить этот склад тайно». — Это же противозаконно, — джедай приподнял бровь, но ухмыляться не перестал. «У тебя нет выбора. Или умрёшь с голоду, — десептикон выжидающе смотрел на него чёрным экраном. Эманации его полей выражали позитивное настроение и предвкушение развлечения. — Камеры слежения и сигнализацию я беру на себя». Винду покачал головой. Этому товарищу только бы что-нибудь взломать. «Нокаут тебя подвезёт, пошли». Ничего не оставалось, как последовать за угловатой фигурой Саундвейва. Коридор был глух и пустынен, если не считать двух караульных, недоуменно проследивших визорами странную парочку. Свернув пару раз, они оказались перед дверью медотсека. Саундвейв еле слышно стукнул в металлическую створку. — Кого там шарк принёс? — раздался мелодичный, но крайне недовольный знакомый голос. — Я же ясно сказал, что на сегодня больше никаких осмотров! — Это Саундвейв, — сообщил Винду по-английски, обменявшись со связистом коротким взглядом и ощутив его просьбу, смешанную с некоторой досадой. Дверь почти сразу разъехалась, на пороге возник Нокаут собственной персоной. Как всегда, идеально сияющий всеми элементами брони. Его холеный фейсплейт отразил некоторое удивление. — О, да ещё и не один! — проговорил он, разглядывая Мейса с жадным любопытством. — Смотрю, господин органик сегодня сам пришёл на своих конечностях. «Вот язва», — мысленно восхитился Винду. Обижаться на этого меха он физически не мог. Ехидство завершало и уравновешивало его образ, добавляя некоторую остроту в общение. Найти бы того, кто программировал этих дроидов, да поинтересоваться, в чём секрет подобного строения такого искусственного интеллекта. Они прошли в ярко освещенный отсек ремблока. Джедай, наконец, смог разглядеть Саундвейва более подробно. Его корпус оказался немного светлее, чем показалось сперва в темноте, с сероватым матовым оттенком. Фиолетовые угловатые узоры линий пересекались и сливались, змеясь по шлему, шейному отделу и плечам, прятались под рельефную, будто граненую, украшенную острыми выступами нагрудную броню, и от брюшных пластин уходили куда-то в бедренные сочленения. Несмотря на всю свою кажущуюся угловатость и нескладность, невозможно было не признать, что Саундвейв красив. Его нескладность была органична и придавала иллюзорную хрупкость корпусу. Умение Винду видеть слабые точки вещей и событий ясно указывало на то, что мех лишь кажется уязвимым. У него было удивительно мало слабых мест. От Нокаута исходили нервные вибрации. Внешне же доктор казался спокойным, даже самоуверенным. Но джедай вполне чётко улавливал его еле сдерживаемое желание тихонечко удрать из собственного отсека недокументированными путями. Проще говоря, визит сине-серого механоида его застал врасплох, и док мечтал провалиться сквозь металлическую обшивку пола. — Что привело доблестного связиста и его питомца в столь поздний час? — вкрадчиво промурлыкал медик, изучающе разглядывая мелкого органика, снова облачившегося в свою коричневую тряпку. Рукав её был уже чистым — Нокаут предположил, что связист лично почистил одежку белкового. Мейс нахмурился. То, что док сейчас говорил на кибертронском, нисколько не умаляло оскорбительности фразы. — К вашему сведению, доктор, — произнес он, предельно холодно чеканя механический акцент машинного языка. — Я не являюсь ничьим питомцем. Я свободный гражданин Республики и член верховного совета джедаев. Извольте проявлять хотя бы каплю уважения. Сказать, что Нокаут удивился — всё равно, что промолчать. Мейс едва успел уловить укоризненный импульс со стороны Саундвейва, когда волна крайнего изумления накрыла их обоих. Выражение лицевой пластины медика очень красноречиво отразило его душевное состояние. — Он... говорит на нашем языке!! Саундвейв, я не ослышался?! Тот лишь отрицательно качнул шлемом. Нет, не ослышался, так и есть. — Как?! Восклицание повисло в воздухе, оставив растерянного дока замереть в позе, означающей один большой вопрос, переводя расширенные кольца фоторецепторов с одного на другого и обратно. — Потом объясню, — Мейс Винду сделал расслабляющий жест Силы, немного успокаивая расшалившиеся нерв-системы механоида. Иначе бы он ожидаемо начал бы бегать по отсеку, полностью ударившись в догадки и домыслы. Подействовало неожиданно сильно. Нокаут как-то резко остановился и полярность его эмоций круто сменилась. Мейс решил, что лучше пока воздержаться от подобного в дальнейшем. Истинные эмоции этих мехов куда интереснее, чем наведённые. Видимо, Саундвейв зафиксировал отдачу от направленного ментального толчка Силы, потому что отозвался волной озадаченного любопытства. Внешне, впрочем, это никак не отразилось. Винду мельком оглянулся на него и послал сообщение, что потом объяснит. Это немного удовлетворило связиста, и он сдержанно свернул поля, теперь и в ментальном плане представляя из себя саму невозмутимость. — Итак, какова цель визита? — поинтересовался Нокаут, возвращаясь к прерванному занятию: на лабораторном столе в тоненьких тисках расположился какой-то небольшой предмет, отдаленно напоминающий хрупкого стального паучка — эндоскелет будущего протеза. — ...Нужна энергия... Это заменитель энергона у белковых... — Склеенная из двух частей запись, озвученная Саундвейвом, и подкрепленная фоткой Джасперского универмага, заставила Нокаута уставиться на связиста дикой оптикой. — Я буду очень признателен, если вы поможете мне с пищей, — произнес Мейс предельно дипломатично. — И где тут может потребоваться моя помощь? — надменно поинтересовался медик и, трансформировав пальцы обратно из мелких паяльников, скрестил манипуляторы на грудных пластинах. — У меня масса работы, между прочим! Саундвейв обозначил трассу по карте города от точки из леса до универмага. — Ты что, предлагаешь мне его повезти?! — Док аж задохнулся от возмущения. Саундвейв кивнул. Мейс чётко различил ещё и волну брезгливого отвращения, исходящую от алого меха. — Нет, нет и нет! — замахал алый манипуляторами. — Возьми кого-нибудь другого. Саунд снова повторил схему движения. Он настаивал. — Ни за что! — Нокаут развернулся боком и задрал подбородок. — Мне хватает того, что я по приказу повелителя лечу этого белкового. Но возить его в альт-форме — увольте! Картинка на экране-маске сменилась, и Винду ощутил волну ехидного торжества, исходящего от серо-синего меха. Появилось изображение ярко-красного транспорта, стартующего вместе с десятком других на сигнал клетчатого флага. Нокаут со свистом втянул воздух вентиляцией. — Шантажист проклятый... Ты и здесь меня достал. Ладно, шарк с тобой. Пошли. Саундвейв подобрал Винду с пола и последовал за сердитым доктором по коридору. Тот шёл быстрым шагом, проклиная всё на свете. Пройдя пару сотен метров по извилистому коридору со множеством ответвлений, они оказались в просторном полукруглом зале. Медик отогнал фиолетового дежурного вехикона от терминала и активировал земной мост в указанные связистом координаты. А потом Винду пришлось сильно удивиться — Нокаут как-то согнулся, вывернулся, вертанулся... и перекинулся в колёсную машину. Ту самую, красную, что показывал на записи Саундвейв. И довольно стильную. Мейс не удержался от восхищенного присвиста и обошёл транспорт кругом. Изображаемая механоидом машина выглядела примитивным земным средством передвижения, но дизайном корпуса переплёвывала многие модели даже корусантских спидеров. Дверца со стороны переднего пассажирского сиденья откинулась вверх. — Смотри, белковое, — голос Нокаута, доносящийся откуда-то из салона искрил угрожающими нотками. — Если ты попортишь мне обшивку, тебе не жить. — Мое имя Мейс Винду, — произнес джедай несколько укоризненно. — За обшивку не беспокойся. Я не настолько туп, чтобы вредить своему врачу. Едва он устроился на мягком сиденье, как красный спорткар резко взял с места. Уже исчезая в бело-зелёном сиянии, обернувшийся назад Винду увидел, как Саундвейв стремительно принял облик крылатой машины и рванул следом. Удивительное зрелище. Они вылетели прямо на пустынную трассу, не сбавляя скорости промчались мимо таблички, на которой красовалось название населенного пункта, и как-то сразу очутились среди домов. Крылатая тень летательного аппарата ушла куда-то высоко и бесследно пропала, а Нокаут немного снизил скорость, дабы не привлекать к себе особого внимания местных стражей порядка. Припарковались на обочине около приземистого большого здания, как раз в том месте, куда не дотягивались круги фонарей. Мейс избавился от ремней, туго обхватывающих его всю поездку, и выбрался на свежий воздух. Проходящая мимо, парочка местных странно на него покосилась и ускорила шаг. — Сектант какой-то, — донёсся до него сдавленный шёпот. — На такой крутой тачке... Винду хмыкнул. Пусть запомнят сектанта на крутой тачке. Потребуется добыть не только еды, но и что-нибудь из местной одежды. Ассимилироваться здесь не проблема. Аборигены действительно потрясающе похожи на него. Из тени за углом обозначился силуэт Саундвейва. «Сигнализация отключена, видеонаблюдение под контролем, — транслировал он. — Возьми все необходимое и возвращайся». Стеклянные двери сами разъехались, стоило только подойти к ним. Мейс непрестанно чувствовал, что Саундвейв наблюдает за каждым его движением — взял контроль камер на себя, видимо, закольцевав охраннику запись пустых коридоров. Было как-то странно осознавать, что совершаешь нечто противозаконное, не сообразное твоим взглядам, и одновременно понимать, что это жизненно необходимо, да ещё и безнаказанно. Даже охватил какой-то детский азарт. Плюнув на предрассудки, Мейс деловито обследовал помещение. Оно было обширно и вмещало в себя массу разнообразных вещей различного назначения. Главное, что его интересовало, это еда и одежда. Первое нашлось в изобилии, даже обескуражило своим разнообразием. Абсолютно всё было незнакомое и исключительно местного производства. Пришлось ориентироваться с помощью носа и — немножко — Силы. Сугубо с целью не напороться на что-нибудь, не подходящее для желудка. Как оказалось, совершенно не зря. Многие шикарно пахнущие и аппетитно выглядящие предметы пришлось с сожалением вернуть на место. Слишком много химических добавок. Но и неплохой еды нашлось достаточно. Винду, не глядя на этикетку, просто кидал в подвернувшуюся тележку то, что он ощущал подходящим, и к концу похода через зал, она была набита с верхом. С одеждой было немного проще. Припомнив, во что была одета парочка на улице, да как выглядели люди на записях Саунда, Мейс оценил облачённого в чёрное и бежево-коричневое манекена. Выглядело странновато, но прилично, и он, недолго думая, примерил его одежку на себя. Чутьё не подвело — непривычный прямоугольный силуэт чёрной тонкой ткани придал фигуре некоторую основательность. Немного трудностей доставило нижнее белье — Винду ещё раз порадовался, что внутренняя чуйка позволяет ему обходиться без примерок. Все оказалось по размеру. Сапоги самого Винду вполне вписывались в здешнюю моду, и он решил не заморачиваться с обувью — снаружи было прохладно. Поэтому, догнавшись с общей вешалки мягкой и легкой, но удивительно теплой курткой подходящего размера, и понравившегося фасона, он покатил тележку к выходу, помогая покалеченной рукой. Нокаут уже красовался у самой двери. — Быстрее, — прошипел он, распахивая багажник. — Ну ты и понабрал шлака... — Мне у вас не один день обитать, — буркнул Винду, запихивая на заднее сиденье не уместившиеся в багажнике коробки с какой-то вкусной сухомятиной. По крайней мере, Сила не усмотрела там отравы, а мультяшный пухлый зверь, подозрительно смахивающий на эвока, на лицевой стороне картонной упаковки красноречиво облизывался, показывая большой палец. Пришлось отвести глаза какому-то прохожему, заподозрившему неладное в возне у входа в супермаркет прежде, чем набитый под завязку и злой Нокаут буквально прокрался на трассу. Саундвейв, подчистивший за ними хвосты, нагнал у самой границы городка и довольно транслировал, что тупой белковый охранник даже ни разу не оторвался от передачи по телевидению. В качестве извинения Нокауту за беспокойство, Винду, посоветовавшись с Саундвейвом и получив необходимую информацию, преподнёс ему пару пластиковых резервуаров с чем-то вонючим, так же элегантно уведённых из магазина с какими-то запчастями. От подарка док здорово оживился и мгновенно перестал ворчать, заявив, что если такие полироли будут ему доставаться каждый раз во время подобных поездок, то он очень даже не против поразвлечься с ними на пару. В итоге на борт корабля все трое вернулись в приподнятом настроении. С подачи Нокаута Винду нагрузил своим добром эрадикона, и они с Саундвейвом в сопровождении носильщика оставили дока наедине с вожделенными химикатами. После плотного ужина Мейса разморило до полупьяного состояния — сказалось напряжение последних трёх суток. Он сперва пытался вслух доказать себе что-то с самым серьёзным видом, прерывая речь и самому же себе возражая, потом окончательно приуныл... и где сидел, там и заснул. Саунду ничего не осталось, как уложить отключившееся белковое рядом с собой на подзарядочную платформу. Из его речи он понял лишь то, что на родине у Винду осталось какое-то важное незавершенное дело, и он по этому поводу сильно переживает, чувствуя себя ответственным за то, что там случилось. И в то же время ничего сделать не может — слишком далеко занесло. Не вставая с платформы, связист неторопливо дотянулся до панели терминала тентаклем, подключился к скачанным, уже расшифрованным архивам и принялся перебирать их, уйдя в спящий режим. Мейс Винду, Мейс Винду... Ага, вот и упоминание... До чего же странно было осознавать, что лежащий и мирно сопящий сейчас под боком органик по возрасту фактически опережает не то, что Альфа Триона, но и самого Праймуса. По крайней мере, если верить дате архивов и тем датам, которые были в самих архивах указаны. Тогда ещё и Кибертрона не было — одна Квинтесса на пике собственного развития. Квинтов много, они ещё деятельная и цивилизованная раса, бережно сохраняющая информацию для будущих поколений. Тогда ещё новый прототип Вектора Сигма, находящийся в их столице, только начинает собирать всё их богатое наследие. Ему в закрома отправились и эти файлы, которым на тот момент уже было прилично ворнов. Исследования других галактик, заключения договоров и союзов, проворачивание масштабных торговых сделок, поиск новых технологий... Квинтессоны тогда не просто процветали — они были на вершине своего могущества. Тогда и начали постройку первых мега-машин: Юникрона и Кибертрона. Плюс-минус пара тысяч лет. При таких временных масштабах — сущая мелочь. Было, где копнуть. Десятки изученных галактик, тысячи цивилизаций, бесчисленные миллионы исследованных планет. Информации было не просто много — огромный массив, разделённый на несколько частей между супер-носителями, и архив Аякона обладал лишь малой её частью. Ссылки указывали на Сигма-компьютер и ещё, как минимум, на пару не менее крупных носителей информации, потерянных в дебрях многих тысяч ворн. Саундвейв, охочий до новой информации, ощутил себя примерно как малолетний белковый-сладкоежка перед тортом, которому сперва разрешили съесть его целиком, а потом оказалось, что от торта остался лишь маленький кусочек, причём здоровую часть отдали соседскому мальчишке — злейшему врагу и паиньке. Он-то знал, что вся информация из Сигма-компьютера перекочевала в Матрицу Лидерства. Но это всё было сейчас не слишком важно. Главное, что информация по конкретно этой галактике была почти полностью доступна, так как находилась непосредственно в Аяконском архиве, когда-то скопированном в память терминала «Немезиды». Практически весь период подзарядки Саундвейв, находясь в полуактивном состоянии, разбирал старинную информацию. К всеобщей побудке он нашёл ответ на вопрос, который ему задал белковый в самом начале общения — про Силу. Сведения оказались кратки и скупы и только ещё больше раззадорили любопытство связиста.