Сразу после возвращения на корабль, поучаствовав в разборе полётов, подсчёте убытков и выслушав жалобные откровения Нокаута о чёрствости некоторых грузовиков, Мейс Винду, решительно чеканя шаг, отправился на мостик, где чувствовалась зловещая аура лидера десептиконов.
— Лорд Мегатрон? Как это понимать? — начал он, хмурясь. Он остановился на расстоянии десятка метров от лидера десептиконов, чтобы не приходилось сильно задирать голову.
— Что именно тебя интересует, человек? — трансформер даже не обернулся, наблюдая за летящими по экрану символами.
— Сегодня на дежурстве я столкнулся с автоботом. Оптимус Прайм. Я разговаривал с ним.
Лорд, наконец, соизволил обернуться к собеседнику, буравя его алым взглядом с лёгкой безуминкой внутри.
— Да? — спросил он с едва заметной усмешкой. — И что же он тебе наплёл? Про мир во всём мире и добро со справедливостью?
— Нет. Он сказал, что ты желаешь единоличной власти. А тех, кто не вступит в ряды десептиконов, ты будешь уничтожать, — Винду набычился, забыв о навыках дипломата.
— Оптимус Прайм! — взревел Мегатрон. — Проклятый лжец! Как он смеет утверждать, что я устрою геноцид на родной планете?! Единственные, кто подлежат тотальному уничтожению, находятся здесь, на Земле! И что же... — вспышка ярости прошла, и Лорд вновь взял себя «в манипуляторы». — Расскажи в подробностях. О чём именно вы беседовали?
Мейс с интересом наблюдал за реакцией главного десептикона и готов был поклясться, что тот ощутил нечто сильнее раздражения, а злоба, сейчас полыхающая в белёсо-кровавых фоторецепторах, не более, чем маска.
— Я сразился с ним, когда...
— Ты? Сразился с ним? — Мегз недоверчиво качнул шлемом и, подойдя, опустился на одно колено, рассматривая Мейса Винду уже вплотную. — И кто же победил?
Магистр окинул взглядом огромный шрамированный фейсплейт, впервые склонившийся над ним так близко. В белёсых зрачках читался неприкрытый интерес.
— Никто. Он ушёл, не завершив бой. Отступил. Но перед уходом он рассказал мне, что цели автоботов и десептиконов едины, а вот методы сильно различаются. Автоботы опасаются того, что ты устроишь на Кибертроне, если победишь. Настолько, что готовы стоять до конца, только бы не позволить тебе сделать этого.
— Ты не сказал мне ничего нового, — Мегатрон на мгновение прикрыл оптику, утихомиривая нечто внутри себя. — Я всегда знал, что автоботы трусы. Они выбрали тактику загнанного в угол скраплета. И даже представить не могут что-то отличное от тех ужасов, что нарисовали в своих недовинченных процессорах, — он недобро ухмыльнулся, показав акульи дентопластины. — Мейс Винду, ты понимаешь, что геноцид и рабство — это не то, что я хочу видеть на Кибертроне? Я сам бывший раб и гладиатор, я знаю, что значит рисковать активом ради чьего-либо развлечения. Все, абсолютно все кибертронцы должны быть равны и обладать правом голоса. А для грязной работы я создал армию дронов, солдат, верных лично мне, — он обвёл ладонью, указывая на отшатнувшихся эрадиконов, столпившихся у терминалов вдоль стен. — Вовсе ни к чему подчинять свободолюбивых меха, чтобы заиметь рабочие ресурсы, верно? Полуискровые вполне справляются со своими обязанностями.
Винду медленно обвёл глазами толпу эрадиконов, излучающих испуг, недоверие и почему-то радость и что-то вроде гордости. Простые и недалекие, они всё-таки были личностями, хоть и не дотягивали до полноценных трансформеров. Да, их смысл существования состоял в том, чтобы служить таким, как Мегатрон.
— В прошлый раз вы рассказали мне не всё, — Винду упрямо поджал губы, рассматривая хищные наплечники Лорда. — Оптимус не показался мне таким уж наивным глупцом, верящим, что ваш старый сенат идеален. Ты говорил о равенстве, а он уточнил, что это коснется только тех, кто вступил в твою фракцию. Объяснись. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то оговорки или недопонимание. Разве автоботы не желают того же самого?
— Они хотят возродить старое управление. Оптимус Прайм... обладает Матрицей Лидерства, — медленно ответил Мегатрон.
Винду приподнял бровь.
— Матрица Лидерства?
— Да, — Мегатрон протянул ладонь, и когда магистр взобрался на неё, Лорд выпрямился во весь рост, вознеся Винду на десятиметровую высоту. — Для того, чтобы понять, что это, я должен рассказать тебе кое-что.
Видишь ли, мой органический друг, у нас с ним несколько разные взгляды на фракции, как таковые. Я придерживаюсь золотого правила «кто не против нас, тот с нами». И это многое решает. Десептиконы — это воины, организация. Тот, кто не носит наш знак, ещё не является нашим врагом. Наши враги только те, кто говорит о себе «я ненавижу вас, десептиконы». Десептиконы были презираемы и унижены во времена властвования Сената. Это рабочие, шахтёры, гладиаторы... мы были наёмной силой, почти рабами. На нас всегда косо смотрели, обвиняли в коварстве и излишней агрессии. Это ложь. Мы просто хотели быть равными. Чтобы трансформа не определяла будущее меха с самой активации. Чтобы всегда был выбор, свобода.
Мейс глубоко вздохнул, несколько успокоённый. Сила говорила, что Мегатрон верит в то, что говорит.
— Хорошо. Надеюсь, что это так. Значит, его слова про беспредел, который десептиконы принесут тем, кто не в их рядах...
— Либо намеренная ложь, либо он сам себе страшилку выдумал и поверил в неё, — фыркнул Лорд, насмешливо сверкая оптикой. — Ничего подобного я делать не собираюсь, — линзы вдруг злобно сверкнули и ухмылка превратилась в оскал. Винду отчего-то передёрнуло. Намерения Лорда десептиконов в этот момент отличались от благих, но это длилось лишь мгновение и прошло.
— И всё-таки в автоботах что-то есть, — медленно произнёс магистр, размышляя.
Он подробно рассказал Лорду о встрече, не упуская ни одной мелочи. Мегатрон молчал, сдвинув надлинзовые щитки, и, по обыкновению, чуть скаля дентопластины. Мрачный, страшный. Винду спокойно расхаживал туда-сюда по ладони прямо у него перед фейсплейтом.
Изучение противника несколько озадачило его. Он не ожидал, что они наотрез откажутся от смертельной схватки с белковым, мотивируя это своими благородными принципами. Он чувствовал, что в данном случае сам выступил агрессором, и это его категорически не устраивало.
— И ты повелся на их сказки? — скептически осведомился вождь десептиконов, когда Винду завершил свой рассказ.
— Нет. Я достаточно сталкивался со случаями, когда благие цели были лишь прикрытием для низменных интересов. Но Сила подсказывает мне, что тут всё совершенно не так.
— Ты прав, — тяжело уронил Мегатрон. — Они действительно верят, что все их действия идут во благо. Их спарковская вера в собственную правоту привела к гибели нашей планеты. И мы, десептиконы, так и не смогли переубедить этих упрямцев.
Мейс тяжело вздохнул и остановился.
— Очень жаль... Они действительно непробиваемы в своей уверенности. Я даже затрудняюсь определить дипломатические методы решения этой проблемы.
— Дипломатические методы... — Мегатрон широко ухмыльнулся. — Они себя исчерпали ещё до начала войны. Старая политическая система Кибертрона прогнила насквозь, и они не желали признавать очевидное. Порой война необходима, как средство очищения расы от шлака.
Винду внимательно посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять, что он в данный момент думает. Саундвейв говорил, что Оллмайти непроницаем в этом плане. Мысли Мегатрона невозможно прочитать. Но магистру и не нужны были его мысли. Он хотел определить сущность этого загадочного меха. За толстой коркой чёрствости и жестокости что-то скрывалось. И это «что-то», возможно, было его «слабой точкой». И чтобы разгадать его загадку, требовалось время, очень много времени. Наблюдать, ловить моменты откровенностей, неуловимые глазом реакции, взгляды, случайные фразы... Мегатрон только на поверхностный взгляд мог показаться простым и грубым механоидом, тупо гнущим свою линию агрессии и диктатуры. Под этой маской скрывался очень хитрый и наблюдательный политик, который по дальновидности и продуманности политических и военных ходов мог кое-где сравниться даже с сенатором Палпатином. Особенно учитывая тот факт, что тот оказался Владыкой-ситхом.
***
— Мейс Винду здесь?!!
Оптимус с некоторым удивлением наблюдал за взбешённо-изумлённым киборгом, который метался по столу в его кабинете, вздевая манипуляторы. — Это невозможно!
— Ты тоже здесь. Почему бы ему не попасть сюда тем же способом, как попал ты?
— Так, постой, — Гривус встал прямо перед фейсплейтом лидера автоботов. — Ты сказал, что Мейса Винду убили вскоре после того, как объявили мёртвым меня. Так какого дьявола!..
— Тебя тоже пытались убить, — мягко напомнил Прайм.
— Так я же не... — киборг внезапно замолк, что-то вспоминая. — А меня ведь не убили только благодаря переносу...
— Возможно, с ним случилось то же самое? — предположил Оптимус, подперев фейсплейт ладонью — подцепил жест у Джека.
Киборг мрачно уставился на свои временные манипуляторы, которые сейчас больше напоминали клешни.
— Перенос за мгновение до смерти. Забавно. Нам ещё гостей ждать?
— Понятия не имею, — честно признался автобот. — Меня сейчас больше интересует, как именно это происходит. Если один раз ещё можно назвать случайностью, то второй такой невероятный случай подряд — это уже не совпадение, а странная закономерность.
— Ну почему именно он?!! — взвыл генерал и потряс клешнями, угрожая потолку. — Полным-полно других джедаев! Того же Оби-Вана я встретил здесь бы с большим удовольствием! Он хоть и хитрозадый коварный паршивец, но я бы с ним разобрался! Но это!.. Я даже не знаю, как это назвать. Это натуральное издевательство. А я уж порадовался, что мой главный враг мертв!
— Успокойся, — Прайм легонько погладил пальцем генерала по спине. — Он вряд ли долго задержится у десептиконов, если так остро чувствует справедливость, как ты рассказывал. Тогда есть неплохой шанс не только избавиться от врага, но и приобрести могущественного друга.
Гривуса передёрнуло, и он опёрся спиной на подставленный манипуляторище.
— Вряд ли он станет искать компромиссы. Мейс Винду... Да я сам первым вцеплюсь в его глотку!
— Всему своё время, друг мой. Не стоит вспоминать старое. Уж ты-то должен понимать, что у вас больше нет причин убивать друг друга. Здесь не Республика и нет корпуса джедаев.
— Ты как всегда прав, мудрый Прайм, — проворчал взъёрошенный генерал, сердито блестя жёлтыми глазами. — Но старой вражды это не отменяет. Просто потому, что он силён. И он всегда был для меня желанной добычей.
Прайм укоризненно покачал шлемом, но решил не комментировать это заявление.
***
— Саундвейв...
Джедай лежал на нагрудных пластинах безмолвного связиста, лицом вверх и заложив ладони за голову.
За толстым стеклом иллюминатора у левого локтя холодно и остро светили немигающие огоньки звёзд и лениво вращался почти чёрный шар Земли, только узким серпом отсвечивая с краю. На теневой стороне планеты призрачно угадывались жёлтые светящиеся пятна крупных человеческих городов.
«Да, Мейс?»
— Я всё-таки, кажется, чего-то не понимаю. Я ожидал услышать: «Не твоё это дело, белковое!» или что-то в этом духе...
«Повелитель начал тебя ценить. Ты уже часть его победоносной армии».
— Да ну, — Винду издал короткий горький смешок. — Я всего лишь человек, джедай и охранник его шахт.
«Ну да, — бесплотный голос, ощущаемый Силой, был так же прохладен и спокоен, как обычно. — Но ты сегодня сразился с Праймом. Я доложил о результатах и исходе боя. Ты неплохо восстановил потери после ухода алозначных. Уважение к тебе выросло».
Джедай лишь криво усмехнулся и закрыл глаза. Странная штука ─ жизнь. Неужели он умер только для того, чтобы примирить двух гигантских роботов, которые сражаются друг с другом уже не первый миллион лет? Подумать только...
