***
— Маленький кусочек буррито, славная сеньора, — прошамкал трясущийся ком бесформенного тряпья, в котором угадывался силуэт сгорбленного старика. Несмотря на жару, нищий натянул на голову самодельный глубокий капюшон из двойного слоя мешковины и его лицо угадывалось только по проблеску глаз из тени. — Я не прошу денег… Всего лишь немного еды… Мария брезгливо приподняла сумку, вообще-то собираясь пройти мимо. Проклятые иммигранты, подумала она с досадой. Куда вы ехали из своей страны? Из нищеты в нищету? Но старик в лохмотьях выглядел настолько жалостливо, что сердце дрогнуло. Женщина остановилась, нерешительно сжимая в руке надкусанный свёрток. Нищий, похоже, прекрасно понимал, какое впечатление производит, и не приближался, лишь покорно склонил голову, ожидая милости. — Что ж ты с родины-то уехал… — недовольно проговорила она, протянув ароматную штуку навстречу необычайно тощей руке, до кончиков пальцев замотанную в тряпье. — Вынудили меня, госпожа… Спасибо! Благослови вас Господь! — нищий прижал к груди подачку как величайшее сокровище и даже поклонился. Смущённая женщина поспешила покинуть переулок, провожаемая благодарственными излияниями. О да! С некоторых пор Гривус обожал буррито! Точнее, с того момента, как в первый раз его попробовал. Как только сердобольная самка скрылась с глаз долой, он с тихим рычанием вцепился в ароматную лепёшку, обёрнутую вокруг вкуснейшей сочной начинки из смеси острых овощей и мяса. Нижняя часть маски могла сдвигаться немного вперёд. Топливопровод, оборудованный заботливым Рэтчетом приспособлением, напоминающим жвалы инсектикона, прекрасно справлялся с задачей измельчения пищи, а большего генералу и не требовалось. Сладкий сок тёк по пальцам экзоскелета, но на землю не упало ни капли — Гривус слизал мелкими щёточками «дентопласта» всё до последней крошечки. Аккуратно вытерев пальцы о тряпьё, генерал затаился в подворотне, намереваясь немного подремать в ожидании темноты — предстоял поход на заправку за керосином для Рикки. Да, жизнь, можно сказать, повернулась к Гривусу кормой, однако он не видел причины убиваться по этому поводу. Образ нищего давал ему достаточно еды, и даже порой местные белковые отсыпали немного денег. Правда, Гривусу валюта была ни к чему — он просто не смог бы её незаметно потратить. Главное — едой делились с куда большим удовольствием.***
Сумерки пришли, не принеся прохлады. В центре города дневная жизнь сменяла ночную — Лонг Бич не засыпал никогда. Гривус двигался переулками, вслушиваясь в крики играющих ещё детей, громкие перепалки близко живущих белковых, музыку, шум машин и пьяные песни. Он никогда не совершал вылазок на одну и ту же заправку. И сейчас предстояла задачка по обходу наблюдательных камер очередной «жертвы». Жаль, что буррито Рикки не попробует никогда. Гривус мысленно облизнулся, вспоминая скудный, но такой вкусный ужин. Под лохмотьями прекрасно скрывалась объёмистая канистра, которую генерал намеревался заполнить. Этого объёма эрадикону хватит на пару часов полёта. Меткий бросок жвачного липкого кома ослепил одну из камер на пару часов. Или до первой проверки. Хватит и десяти минут.***
Тяжёлая канистра глухо хлопала по сервотраку. Гривус выбрался из-под металлического настила пирса, где переждал нашествие полицейских авто, и поспешил к берегу моря. Как водится, обнаружив пропажу и ослеплённую камеру, владелец заправки вызвал полицию. Гривус прекрасно понимал, что ни один из его визитов не остается без внимания, поэтому не придерживался никакой системы, выбирая цель очередного ограбления. А заправок в округе было достаточно, чтобы местные полицейские силы были не в состоянии охватить предварительным наблюдением их все. Особенно на фоне того, что объёмы пропаж были не так уж и велики. Однако генерал прекрасно понимал, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно он будет обнаружен. Рикки был уже на месте. Бесшумно всплыл на поверхность рядом с хлюпающим волнами пирсом под тенью широкой мусорной баржи. Беззвучно ждал, когда замотанный в тряпьё киборг заберётся в кокпит, и только там приветственно-радостно поскуливал динамиком. Гривус, ласково урча, гладил его по штурвалу и ручкам кресла, пока они перебирались в своё укрытие. Выбравшись из кокпита эрадикона, он отнёс канистру на их место ночлега. Там же избавился и от тряпичной маскировки, после чего вернулся к эрадикону. Тот ещё находился в альтформе — отдыхал после подводного перемещения, просто качаясь на волнах. Сегодня что-то было не так. Выбравшись на скрипучий ржавый настил баржи, калиш настороженно повёл аудиодатчиками. Шум волн немного изменял тональность, плеская в пробитом днище, когда они забирались внутрь. Изменился он и сейчас. Совсем немного. Но они-то были снаружи. Плюс беспокоило ощущение, что кто-то наблюдает. Слишком знакомое генералу. — Рикки, тише, — шепнул он, зорко сканируя пространство. — Мне кажется, мы не одни… Эрадикон утвердительно пискнул по связи, окончательно прекратив всякие шевеления. Гривус жестом приказал солдату обследовать верхние палубы, а сам, взяв наизготовку лайтсаберы, направился в трюм. Внутри баржи было пусто и тихо. Кромешная тьма внизу таковой для Гривуса не являлась — он отлично видел в темноте. Прокравшись до самого дна и убедившись, что в его части патрулируемого пространства никого нет, он так же тихо направился назад. Донесшийся сверху грохот и короткий свист, сопровождаемый заполошным сигналом «Убегай!», заставил его рвануться вверх на всех парах. Послышался шум борьбы. Эрадикон отчаянно барахтался, полностью занимая внимание неизвестного противника. Гривус в секунду промчался по ржавым шатающимся мосткам на противоположный борт, запрыгнул на уровень выше, сократив себе путь до места схватки тем, что пробил несколько перегородок внутри палубной надстройки. Всё это заняло десяток драгоценных секунд. Когда же, пронзая когтями сыплющийся лохмотьями металл образованной в стене дыры, выбрался на верхнюю палубу, то обнаружил, что борьба уже закончена. Спелёнутый по рукам, ногам и крыльям, Рикки болтался под днищем улетающего беспилотника. Гривус яростно выругался на межгале.***
Снова один. Как это остро ощущается сейчас, когда ещё не остыло на манипуляторах тепло от тонкой внутренней обшивки кокпита Рикки. И, кроме плескания волн в ржавом днище их с эрадиконом ненадежного убежища, не слышно более ни звука. Сюда не долетает вечный шум городской суеты, только изредка доносятся гудки швартующихся или отходящих судов. Ну, днём орут птицы. А сейчас… Так отвратно чувствовать себя беспомощным… Предавшим. Одиноким. Что он мог сделать, чтобы не дать внезапному врагу так легко овладеть другом? Другом?.. Гривус потёр ладонью маску, заставив прокрутиться мелькнувшую мысль ещё раз. Рикки, недоискровый дроид, перепрограммированный им, Гривусом, собственноручно, успел стать ему из орудия другом? Стареешь, генерал. Сентиментальным становишься. Отставной командующий армии дроидов мрачно сверкнул золотистыми глазами. Десептиконы поплатятся за свою наглость. Но вот беда. Теперь он либо останется на скелете ржавого корабля навсегда, либо однократно сможет добраться до берега и лишится надёжного убежища. Дилемма. Он неподвижно просидел на корме баржи до заката, после чего поднялся и побрёл собирать уцелевшие деревянные обломки. В конце концов, решение было очевидно. Сидеть на месте и медленно ржаветь — это был совершенно неприемлемый вариант. Сумерки надвигались быстро. Но для киборга это имело мало значения. До темноты он рассчитывал собрать что-то, хотя бы отдаленно напоминающее плот. Плот так и не понадобился. Когда солнце окончательно скрылось за затянутым тучами горизонтом, на приёмник гиперсвязи пришёл тестовый сигнал-вопрос, который когда-то сам генерал продиктовал Уилджеку. Гривус передал ответный сигнал, зная, что это выдаст его координаты. Только сейчас, в отсутствие Рикки, это не имело никакого значения. Через сорок минут после отзыва Гривус услышал стрёкот вертолетных винтов. Агент Фоулер зачем-то прихватил с собой плед. В него Гривус и кутался, сидя в кресле второго пилота. Человек молчал, бросая сочувственные взгляды. Говорить было не о чем, и так было всё понятно — агент не успел совсем немного. Гривус даже не смотрел в его сторону. Как выяснилось, Фоулер подсуетился — организовал для автоботов другое убежище прямо на обитаемой военной базе. Ангар Е. Гривус был первым, кого Уильям смог обнаружить. Немного побродив по территории базы, киборг оставил записку для автоботов и потребовал, чтобы Фоулер доставил его на окраину Джаспера. Делать нечего, спорить со скандальным генералом агент Фоулер не захотел, а потому выполнил его ультиматум. Там они и расстались, обменявшись скупыми прощальными фразами. Агент был уверен, что Гривус совершает самоубийство в извращенной форме, Гривус же не мог оставить мысли о своём единственном верном солдате. Как только вертолёт пропал в предрассветной дымке пасмурного дождливого утра, генерал двинулся в сторону чёрной десептиконской башни.***
«Это наша новая каюта-комната», — Саундвейв, с очень ощутимой эмоцией довольства рассматривал комнату, которую по приказу Мегатрона самостоятельно выбрал для своего проживания. Само собой, данное помещение располагалось недалеко от центра безопасности Цитадели. Точнее, того помещения, которое Саундвейв определил как самое подходящее для этой цели. Эрадиконы уже там вовсю работали, монтируя необходимое оборудование. — Дом, милый дом, — усмехнулся Мейс Винду. Хорошее настроение связиста передалось и джедаю. Он сейчас удобно расположился у Саундвейва на плече. Новое помещение было в несколько раз просторнее, с высоченными потолками и прекрасно освещено. Мейс всё ещё недоумевал, как результат излучения энергии, любого рода энергии, мог просто взять и сотворить целое архитектурное сооружение крайне сложной, замысловатой конструкции, да ещё сразу оснащённое системами защиты и коммуникациями. Саундвейв просто сказал, что Чистый энергон — это хранитель и проводник информации. Всей информации, какая только когда-либо формировалась на Кибертроне. Но всё равно Винду так и не смог объяснить себе механику взаимодействия материи и энергии, которая тогда произошла. Осталось только смириться с фактом. «Здесь есть место и для тебя», — связист прошёл чуть в сторону, демонстрируя пустое место у окна с широченным подоконником. — «Я уже отдал приказ о монтаже модульных перегородок. Ты сможешь собрать из них любую удобную для проживания конфигурацию». — Я не привык к роскоши и удобствам, — Мейс смущённо улыбнулся. — Но я приму этот подарок от тебя. Я же по прежнему могу выбирать место для ночлега по своему желанию? «Конечно», — Саундвейв прислал ощущение тёплого комочка на честплейте. — «Я не против, чтобы ты продолжал спать там же». — Благодарю, друг мой. — Джедай спрыгнул на подоконник, оценивая предоставленную для проживания площадь. Тёмный металл под ногами едва слышно гудел. Здание, как и корабль «Немезида», через Силу ощущался чем-то квазиживым. Он был частью какой-то исполинской системы, которая только начала своё развитие. Удивительно, это вызывало в душе какой-то глубинный ужас пополам с восторгом. Связист так же сообщил, что он продумал замкнутые коммуникации для органики, поэтому больше не придется заботиться об отходах жизнедеятельности и прочем мусоре. Они, как он сказал, будут заключены в короб, который послужит фундаментом для помещений. Его высота рассчитана так, чтобы быть на одном уровне с подоконником. Похоже, Саундвейву действительно нравилось заботиться о нём. Ощущать подобное по отношению к себе было непривычно. Мейс невидящим взором уставился в окно, за которым расстилался одноэтажный городок Джаспер. Разрушенный, дымящий выгорающими уже пожарами, перерытый следами взрывов. Надвигалась гроза, обещая потушить последние очаги возгораний. — Мы… победили, да? Много людей погибло? «Ни одного», — Саундвейв смотрел в сторону, словно что-то видел сквозь стену. — «Я позаботился о том, чтобы расширение области боевых действий произошло уже после того, как местные жители полностью эвакуировались». — Благодарю. Это было важно, — Мейс уткнулся лбом в ледяное стекло. Забарабанили первые крупные капли. Словно дождь оплакивал сломанные судьбы людей. Мегатрон… не должен был поступать так. Связист бросил короткое «Лорд вызывает» и беззвучно покинул комнату, оставив Винду одного. Тот лишь кивнул вслед. Оставшись в полном одиночестве, магистр решил не мучать себя скукой. Немного помедитировав и проведя короткую тренировку, он отправился разведывать местность и обстановку. Мегатрон изменил название Цитадели. «Новый Каон», по его мнению, звучало недостаточно эпично, и теперь их дом назывался «Даркмаунт». Услышав это от проходящей мимо группки серебристых эрадикон-джетов, Мейс только хмыкнул. Любовь Повелителя к громким названиям и широким жестам была довольно типична для всех, кто когда-либо достигал власти. Поразмыслив, Джедай решил поискать Мегатрона. Поговорить или хотя бы просто понаблюдать за ним. Длинные извилистые переходы, подъёмники, огромные пустые коридоры из тёмного металла. Голубая, фиолетовая подсветка… Замок впечатлял, ужасал и подавлял. Маленькая фигурка человека в коричневой хламиде терялась среди причудливых колонн и металлических блестящих плит и перекрытий. Мейс достиг подъёмника вместе с группой вызванных на разведочный патруль джетов, поднялся вместе с ними. Благоприятная линия событий ощущалась в Силе крайне слабо. Атмосфера, несмотря на очевидную победу, была какая-то подавленная. — Они сбежали. — Что, прости? — Мейс встрепенулся, задрал голову. Сверху на него уставилась «галка» одного из эрадиконов. Солдат опустился на одно колено, подставив магистру локоть. — Автоботы сбежали, господин магистр. Их база оказалась пуста. Я был там, мы раскапывали развалины. Сейчас Мегатрон распределяет смены поисковых групп. — Вот как… — Мейс внезапно ощутил неожиданное облегчение. — Уже нашли кого-нибудь? — Никого, — эрадикон покачал шлемом. — Исчезли бесследно. Значит, борьба ещё не закончилась. Автоботы вернутся и нанесут ответный удар. Винду потёр подбородок, размышляя. Новая информация прояснила многое из предчувствий, в частности то, что Даркмаунт долго не устоит. Наверху было мокро и ветрено. Крупный тёплый дождь хлестнул по лицу мокрыми плетями, принеся с собой запах угасающих пожарищ. Винду невольно прижался плечом к тёплому металлу эрадиконского манипулятора. Спускаться на поверхность крыши почему-то очень не хотелось. Словно это обещало какую-нибудь гадкую неприятность. Быстро вечерело. Немного поболтав с солдатами и проводив несколько поисковых отрядов, Мейс вернулся в их с Саундвейвом комнату. Он узнал, что Лорд проводит важное совещание, так что сейчас встречаться с ним было бы нежелательно. В душе зрело предчувствие. Словно натягивалась невидимая, тончайшая нить. И на другом конце этой нити Сила показывала осколок старого видения — жёлтый неподвижный взгляд врага из прошлого. Мейс пофыркивал, щурил глаза, раздувал ноздри, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей. Помогало слабо. Далеко за полночь, когда два эрадикона под его руководством уже завершили монтаж помещений для Мейсовых покоев и ушли, вернулся связист. Чем-то крайне довольный, принесший с собой клочки незнакомых полей. «Шоквейв. Он пришёл.» — Шоквейв?.. Саундвейв сформировал из полей образ чего-то монументального, правильного и логичного, чего-то, чем он восхищался. «Да. Шоквейв. Ведущий десептиконский учёный. Нокаут его нашёл в разрушенном секторе Кибертрона». Мейс ощутил себя так, словно под ногами разбилось зеркало. Предчувствие осознанных вероятностей будущего внезапно изменилось до неузнаваемости.