«Название главы из песни ”Kiss Me“, исполнитель: Ed Sheeran»
LOUIS.
— Раз, два, три, — Зейн считает. Он вместе с Луи напирает на тяжёлый замок от металлических ворот, наконец, закрывая их. — Круто. Следующий заказ или дело? — Начнём проверять дома и посмотрим, что найдём, — отвечает Луи. — Может мы сможем найти рации, — Тейлор предлагает с надеждой в голосе. — Кофе, — заявляет Луи. — Душ. — Не, воды нет уже годы, — Тейлор мотает головой. — Извини, Зейн. Луи понимает, что многое утеряно. Никакой воды, вышки разрушены, нет электричества, нет ничего, что напоминало бы о цивилизации. Машины всё ещё работают, что хорошо. Правда, найти бензин не слишком-то легко, но Луи был приятно удивлён тем, сколько они смогли отыскать. Ничего не осталось прежним, но Луи не планирует быть подавленным этим миром. Он хочет жить, пока ему не исполнится хотя бы восемьдесят чёртовых лет. И умереть в таком мире, как этот, он не хочет. — Вот этот, — предлагает Зейн, указывая на бежевый дом впереди, идентичный тому, в котором они остановились сейчас. — Выглядит многообещающе. А ещё снаружи припаркованы машины. — Хорошо. Посмотрим, что там можно найти. Они ускоряют шаг, отчасти для того, чтобы не встретиться с ходячими, а отчасти, просто чтобы добраться до дома и узнать, что внутри. — Хэй, почему вы, ребята, идёте так быстро, Господи, — слышит Луи голос сзади. Он останавливается и разворачивается на звук, чтобы узнать, кто это (на самом деле он уже знает, что это Гарри). — А я не думаю, что ты идёшь достаточно быстро, — издевается Тейлор. — Ты здесь, чтобы увязаться за нами? — Я должен был выбраться из того дома. Джемма и Перри перевернули там всё вверх дном лишь для того, чтобы найти бритву. — Перри, вероятнее всего, умрёт, если люди перестанут бриться, — шутит Зейн, встряхивая головой. — Она ненавидит это. — Ага, я уверен, что это очень напрягает вас двоих. Я чувствую лёгкий сексуальный подтекст в твоих словах, Зейни, — говорит Луи с ухмылкой. — Уж не думаешь ли ты сейчас о занятиях любовью? — Луи спрашивает, пихая Малика в плечо. Зейн закатывает глаза. — Нет, на самом деле не напрягает. Перри не возражает от лёгких уколов моей щетины. — Подожди, они… Вы с… Луи продолжает ухмыляться, теперь смотря на Гарри. — Да, они делают это. Как и все мы. Именно по этой причине я тоже отрастил свою щетину, — говорит Луи, потирая подбородок. Гарри смотрит на Луи, щурясь с лёгким недоверием. — Нет, мы не делаем этого. Хватит быть козлом, Луи. И прекрати втягивать его в это, — ругается на него Тейлор. Луи закатывает глаза и решает, что лучше показать ей язык, чем ответить что-то. Зейн стучит по двери несколько раз, после чего они ждут. Если внутри что-нибудь или кто-нибудь есть, то оно подойдёт прямо к двери и они смогут разобраться с этим в два счета. — Но Зейн с Перри вместе, — больше утверждает, чем спрашивает Гарри, когда они заходят в дом, обращаясь сейчас исключительно к Луи. — Да, — Луи кивает. — Были ещё до того, как это все началось. В любом случае, сейчас это никак не влияет на наши возможности, поэтому это не имеет значения. Мы не можем разлучать двух влюблённых людей. Особенно в такой ситуации. Гарри кивает, но ничего не говорит в ответ. — Будь осторожен, когда будешь осматриваться здесь. Мы не знаем ровным счётом ничего об этом месте. Или о том, кто здесь жил, — Луи предупреждает. — Если обращать внимание на то, что говорит моя сестра, то могу сказать, что мне не нужна нянька, — злится Гарри. — Хэй, я не твоя нянька. Я говорю тебе абсолютно то же самое, что сказал бы другому человеку. Если бы ты был Зейном, то я бы сказал ему эти же слова. Это опасная ситуация. Каждый должен быть острожным. — Да, но Джемма по-любому сказала тебе, чтобы ты присматривал за мной…— говорит Гарри, закатывая глаза. Он открывает ящики на кухне и осматривает. Луи мотает головой из стороны в сторону, подходя к Гарри с другой стороны, чтобы раньше него успеть открыть кухонный шкафчик. — Слушай, она не говорила мне ничего такого. Но мы все должны приглядывать друг за другом, Гарри. Ты не важнее и не лучше чем кто-либо ещё. И ты точно не важнее того, что происходит сейчас с миром. Луи слышит раздражённый вздох Гарри, молчащего в ответ. — Вот, — объявляет Тейлор, неожиданно появляясь, будто бы из ниоткуда. В её руках множество пакетов, которые еще пригодны для использования. — Это нужно, чтобы донести всё, что мы найдём, до дома. — Спасибо, — отвечает ей Гарри. — Ты нашёл что-нибудь ещё? Луи мотает головой в ответ. — Неа, — отвечает он, сразу открывая два шкафчика. — О-ох… — Что там? — взволновано спрашивает Гарри. — Не важно. Стайлс не обращает внимание на его ответ и подходит к Луи с другой стороны, чтобы посмотреть, что тот нашёл. Много, очень много еды. В основном там консервы, но это лучше, чем ничего. — Мы не можем унести это всё, — говорит Гарри. Луи одаривает его озадаченным взглядом в ответ. О чем, чёрт возьми, он вообще говорит? — Если кто-нибудь другой сюда придёт, то ему ничего не останется. — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — шокировано просит Луи. — Просто оставь парочку банок. Пожалуйста? — Гарри канючит. — Немного. Около, скажем, четырёх? Или даже трёх. Немного. Луи вспоминает, как Джемма говорила ему о миссии Гарри оставаться хорошим, не аморальным человеком. Если он оставит банки здесь, то, возможно, это то, как думает Гарри, что можно сделать? Луи кивает, соглашаясь и позволяя паре банок остаться в этом шкафчике. Он кладёт их обратно и закрывает дверцу, а остальное убирает в пакет, выходя в гостиную и обеденную комнату. Томмо находит два спичечных коробка, пару носков и пустую бутылку из-под воды. Он сбрасывает это все в пакет и оставляет его на столе. Наверху шатен натыкается на очень взволнованную Тейлор. — Что на тебя нашло? — Луи приподнимает бровь, спрашивая. — Ничего на меня не нашло, но вот это будет на нашей коже, — возбужденно отвечает она, держа в руках упаковку абсолютно новых бритв. — Ещё я нашла ножницы, поэтому мы можем сделать себе стрижки. Может быть, даже, приведём в порядок твою бороду, если бритва с ней не справится. — Господи, а это не так плохо. А где Гарри? И Зейн? — В спальне. Они ищут вещи в комодах и шкафах. Я нашла ножницы! — Я знаю, что ты их нашла. Это невероятно. Вся моя жизнь изменилась с этого момента и никогда больше не станет прежней, Тей, — издевается Луи, пытаясь выглядеть правдоподобно, и, кажется, что Тейлор поверила ему. — Вот именно!~*~
Луи правда старается не тратить впустую все свои сигареты. Потому что он знает, в каком они дефиците сейчас. Будучи в США, Луи мог выкурить целую пачку сигарет за неделю. Несмотря на то, что весь мир исчез, и всё пошло наперекосяк, а правила перестали существовать, как и важность чего-либо, Перри заставляет Луи курить на улице, а не в доме. Между прочим, это первый раз, когда Луи курит, с тех пор, как они поселились в новом доме. Перри всё ещё строго придерживается этого правила в помещениях, заявляя, что и в будущем ничего не изменится, даже если всё наладится. Именно поэтому он сидит на скамейке рядом с домом и наблюдает за закатом, выкуривая сигарету так, будто бы это обычный и нормальный день. Будто бы он не наблюдает за ходячим, пытающимся вломиться в дом ниже по улице. — Оу, я не думал, что кто-то ещё будет снаружи, — говорит Гарри, разворачиваясь, чтобы уйти обратно в дом. — Нет, мелкий, всё нормально. Я просто курю. Гарри медленно закрывает дверь, подходит к скамейке напротив Луи и садится, спиной облокачиваясь о спинку. — Не знал, что ты куришь. — Это ужасно. Ты бы подумал, что весь этот конец света сводит меня в могилу. — Ну, когда-нибудь мы все умрём, да? А ещё я думаю, что в мире осталось достаточно сигарет для тебя. Луи пожимает плечами. — Наверное, — он в принципе не хочет даже думать о том, что будет, когда его сигареты кончатся. — Могу я? — Гарри спрашивает, сразу протягивая руку, чтобы забрать у Луи сигарету. — Джемме не нужно об этом знать, — добавляет он, улыбаясь. Большую часть времени Луи не делится своими вещами. Особенно его последними сигаретами. Поэтому он не особо понимает, почему передаёт сигарету в руки кудрявого. Он наблюдает за тем, как Гарри затягивается, прикрыв глаза, после чего распространяет дым вокруг. Дым попадает в его волосы и танцует на его нежном лице, растворяясь в вечернем воздухе. Луи забывает, как дышать. — Спасибо, — благодарит Гарри, передавая сигарету владельцу, после чего снова опускается на спинку скамейки. — Не говори Джемме. — Я не скажу ей, не парься, — заверяет его Луи, улыбаясь. — Могу я рассказать тебе кое-что? — практически шёпотом спрашивает Гарри, после чего отталкивается от спинки скамейки и наклоняется к Луи. Тот повторяет за ним. — Да, если ты хочешь. — Мне не нравится жить в этом мире, — Гарри шепчет, разрушая тишину, опустившуюся на город. — Мне совсем здесь не нравится. Луи кивает в ответ. — Мне тоже не нравится. Это тяжело. Я бы сейчас просто хотел бы быть дома, — он тихо смеётся. — Можешь в это поверить? Гарри сводит брови к переносице, не понимая. — Разве желание быть дома плохое? — он спрашивает. — Никогда не думал, что буду желать оказаться дома, — подтверждает Луи. Он был так счастлив покинуть дом ради поездки в Нью-Йорк. Очень, очень счастлив. — Но сейчас я хочу там быть. Даже если я понимаю, что дома-то там больше и нет. Там нет ничего, — Луи грустно усмехается. — Но, возможно, будь я там во время начала катастрофы, я мог бы помочь им справиться? — Возможно. Я просто доволен тем, что здесь, рядом со мной, есть Джемс. Несмотря на наши споры и её излишнюю опеку, мне всё же приятно видеть её рядом. На самом деле, я не потерял так много, но если мыслить масштабно, то я потерял всё. — Зейн и Тей — всё, что у меня осталось, — Луи с задумчивостью и с грустью улыбается. — Но это всё равно не то… Я всё равно один. — Почему ты так уверен, что твоя семья… — Я думаю, что это, возможно, единственный верный путь. Просто… Думать о том, что там уже ничего не осталось, а значит и переживать не о ком, кроме как о себе. И, скорее всего, это отвратительно — считать так, но знание того, что у меня больше нет никого другого, действительно заставляет сфокусироваться исключительно на мне. — У тебя есть другие люди, — говорит Гарри. Луи с непониманием смотрит на него. — У тебя есть все мы. Зейн, Тейлор и Перри. Джемма, Найл и Лиам. Я в конце концов. Ты не один. Зейн с Тейлор — не единственное, что у тебя осталось, — Гарри улыбается, и, блять, он такой искренний и настоящий насчёт этого всего. Луи заворожен его открытостью и манерой речи. В конце концов Луи говорит: — Тогда у тебя тоже есть больше, чем одна Джемма. У тебя есть все, кого ты перечислил. И я в конце концов, — Луи мило улыбается. Гарри кивает в ответ. — Да, наверное, ты прав.~*~
— Что это было? — Луи спрашивает, застывая от громкого звука удара внизу улицы. — Да ничего, скорее всего, — отвечает Лиам пофигистично. — Остальные там. — Ага, я знаю, — Луи говорит, подрываясь с места в направлении ниже по улице. Он сворачивает на углу, пытаясь найти Гарри, и, наконец, останавливается, видя его у какого-то дома. — Ты в порядке? — Томмо интересуется, стараясь восстановить дыхание после быстрого бега. — Да, я в норме. Пытаюсь открыть эту дверь. Ты… Почему ты так тяжело дышишь? Ты что, бежал сюда? — Что? Да! — Зачем? — брови Гарри взметнулась вверх от удивления, когда он услышал ответ. — Тебе не нужно было так напрягаться, чтобы дойти сюда. — Я-я думал… — Что? Ты думал, что я в опасности? — фыркает Гарри. — Это заставило тебя бежать… Оу, я понял. — Что? Гарри начинает идти дальше по улице, а Луи вместе с ним. Стайлс ухмыляется, дерзко поглядывая на Луи. — Ты волновался обо мне? Луи вздыхает, затрудняясь с ответом. — Нет, я не… — Великий и ужасный Луи Томлинсон не может признать, что он переживал о ком-либо ещё, кроме себя. Ладно, хорошо. Не волнуйся, никому об этом не расскажу. Луи ненавидит его. Он абсолютно точно ненавидит Гарри Стайлса. Он волновался о безопасности одного человека из его группы, не более. Как сказал вчера Гарри, они все — часть того, что есть у каждого из них. Вот и всё. После того, как парочка осознаёт, что они идут не в ту сторону, где полно ходячих, они разворачиваются и идут обратно к дому. Лиам уже вернулся и рыщет в коробке на скамейке. — Как думаете, мы можем здесь остаться? — спрашивает Гарри, открывая входную дверь. Луи пожимает плечами. — Иметь возможность и хотеть — разные вещи. Я знаю, что все мы этого хотим, но вот будет ли у нас возможность… — Я спросил, сможем ли мы. Думаете, что это место хорошее? Только не надо изворачиваться, дайте мне чёткий ответ. Луи вздыхает, облокачиваясь на спинку скамейки. — Я считаю, что здесь безопасно, и продолжится так ещё не долго. Наше время здесь ограничено. Что угодно может случиться и заставить нас бежать отсюда. Всё меняется: в худшую или лучшую сторону. Я думаю, что те ходячие внизу идут в город. И если их здесь станет слишком много, то мы буквально окажемся в ловушке. И ничего не будет работать так, как раньше. — Это значит, что нам нужно уйти отсюда до того момента, как они подберутся к нам слишком близко, — Гарри добавляет, кивая. — Именно. Потому что ничто не… — Вечно. Луи улыбается Гарри, кивком головы соглашаясь. — Абсолютно ничто не вечно. Гарри замолкает на мгновение. А потом говорит: — Все золотое зыбко*. Луи испускает смешок, когда слышит это. — Нет, ну, а что? Это отличная поэма, и «Аутсайдеры» — чудесная книжка! — Это хорошая книга, мелкий. Ты прав. И насчёт поэмы тоже. — Лу! — зовёт его Перри. Луи слышит, как она спускается вниз по лестнице. — Мы нашли стопку вещей наверху. Они лежат на кровати в спальне. Вы, ребята, можете пойти туда сейчас и поискать себе что-нибудь, потому что мы с девочками уже закончили поднимать их наверх. Будете первооткрывателями. — Мы сможем взять всё, что захотим? — наивно спрашивает Гарри. — Конечно, детки. Бегите наверх, — Перри мягко отвечает и смотрит на Гарри с лёгкой улыбкой. — Мне нравится Перри, — говорит Гарри, когда они идут наверх по лестнице. — Она милашка. Луи кивает в ответ. — Я знаю. Она хорошая. — Ты бы хотел, чтобы это были не Зейн и Перри, а ты и Перри? Луи не может сдержать свой приступ смеха, поэтому чуть не падает с лестницы, но вовремя успевает ухватиться за перила. Гарри хмурится, выглядя смущённым. — Нет, я бы не хотел, чтобы это были я и она. Я не имею ничего против Перри, она классная. Она просто… Не мой типаж. — Оу, я понял. А кто тогда твой типаж? — Мне больше по душе тёмный цвет волос, — Луи отвечает, смотря на Гарри. — Да, темненькие мне точно больше нравятся. Они заходят в спальню и начинают просматривать вещи на кровати, откладывая те, что привлекут их внимание. Когда пространство пустеет, Луи садится, скрестив ноги, а Гарри напротив него. — Какой была твоя мама? — Гарри спрашивает неожиданно. Луи громко глотает слюну. Он не думал много о своей матери. — Она была доброй. Нежной. Она бы не тронула ни души. Я думаю, что она хорошо меня воспитала, несмотря на всё то дерьмо, через которое ей пришлось пройти. Но она была очень, очень нежной. — Ну, мне кажется, что яблоко, в этом случае, далековато от яблоньки упало. Луи отрицательно мотает головой. — Нет, не сильно. Я имею в виду, до этого всего, я был точно таким же, как она. Когда всё это случилось, я тоже не мог никому сделать больно. Я думаю, что всю свою жизнь был наивным. Считал, что никто и никогда не сделает мне больно, не навредит. Особенно близкие люди. Я был нежным, прощающим и заботливым ребенком. Луи замечает руку на своём колене, когда Гарри придвигается ближе. — Я считаю, что ты всё ещё такой же, как и она. Ты такой, как ты описал, но в душе. Ты притворяешься другим. Наш король мудаков. Ты постоянно обязываешься и даёшь пинки под зад. Но ты всё такой же прекрасный для некоторых людей. Ты такой, как твоя мама. Нежный, заботливый и прощающий. Со мной ты такой, — Гарри мягко говорит. Луи поднимает взгляд, наконец, и они близки. Настолько близки, что у шатена перехватывает дыхание от такой близости. Его глаза и щёки, и губы. Луи ошеломлён. Когда Гарри облизывается, Луи теряет контроль. Томмо сближает расстояние и соединяет их губы вместе, даже не осознавая, что он делает. Лучшая часть всего этого? Гарри отвечает на поцелуй. Шатен роняет из рук футболку, а значит, что теперь он может прикоснуться к младшему. Касаться, касаться, касаться. Одна рука Луи опускается на макушку кудрявого, притягивая его ближе, а вторая оказывается на щеке, мягко поглаживая. Они целуются целую вечность, будто бы всё в этом мире в порядке. Луи никогда больше не хочет покидать его, но Гарри отстраняется, поворачиваясь щекой к губам Томлинсона и создавая препятствие в виде своей ладони на его груди между ними. — Что ты делаешь? — мягко спрашивает кудрявый. — Ты не хотел, чтобы я это делал? — Я не… Я не знаю, ладно? — отвечает Гарри, поднимаясь. — Я не думаю, что хочу что-нибудь из всей этой романтической чепухи. Я, наверное, попозже зайду за вещами. — Гарри… — Все в порядке, Луи. Честно. На пути к двери Гарри сталкивается с Зейном, у которого глаза расширены от шока. — Что происходит? — спрашивает он, заходя в комнату. — Ох, да мы просто просматривали те вещи, которые девочки нашли. — Нет, я имею в виду, что это было? Гарри. Луи пожимает плечами. — Не знаю, — отвечает он, стараясь выглядеть как можно безразличнее. — Какого хуя ты имеешь в виду, когда говоришь, что не знаешь, Луи? Ты был здесь с ним, так? — Я не знаю, в чем его проблема, — чеканит он каждое слово. — Я возьму эту кофту, если тебе она не нужна, м? Зейн мотает головой. — Всё, в чём я сейчас, однако, нуждаюсь, это в твоём ответе на мой вопрос, — он напирает. — Что у вас произошло с Гарри? Томмо не отвечает. Иногда, если он игнорирует Зейна некоторое время, то вопрос просто отпадает. Малик обращается к своим ощущениям и со временем понимает, что Луи не даст никакой информации. К несчастью, это — не то самое «иногда». — Скажи мне, — просит Зейн. — Что случилось? Вы… Эм… Поругались? Ссорились из-за чего-то? Или… Может быть, вы поцеловались? Ларри теперь что-то значат? Что за? Луи поднимает взгляд на Зейна, хмурясь. — О Боже. Вы поцеловались! — взрывается Малик. — Ты звучишь так, как какая-то девочка-подросток, Зейн. Успокойся. И иди займись своими делами и не лезь в мои, Господи Иисусе. — Я бы на твоём месте не портил всё, Луи. Если это поцелуй разъебёт всё то, что у нас есть с Джеммой, Найлом и Лиамом… Я не хочу покидать это место, Луи. И всё это из-за того что вы двое поцеловались. Если это надломит его или тебя, а затем и ощущения тех троих, то я буду очень зол на тебя. — Такого не случится, — заверяет его Луи. Одна часть Томлинсона уверена — всё будет в порядке. А вторая уже сомневается. Зейн тяжело вздыхает, кивая. — Ладно. И кто кого поцеловал? Луи закатывает глаза, расстёгивая кармашек на кофте. Зачем кофтам кармашек с молнией? Ему никогда не нравилась эта концепция. Зейн продолжает спрашивать о том, кто кого поцеловал. — Я его поцеловал. Доволен? — Томлинсон выходит из себя. — Я был инициатором. А теперь, пожалуйста, отвали от этого дела, ладно? Я не знаю, что это значит, понятия не имею, что будет дальше, а ещё я не знаю, в чем его гребаная проблема. — Ладно, Луи, успокойся.