«Название главы из песни ”Drunk”, исполнитель: Ed Sheeran»
LOUIS.
Луи не помнит абсолютно ничего из того, что было прошлой ночью, но сейчас он чувствует тёплое тело рядом с собой и знает, что всё в порядке. Гарри глубоко вздыхает в попытках зарыться глубже под одеяло и ближе к Луи. — Утро, — говорит он нежно. — Ут— Луи пытается сказать, делая паузу чтобы прочистить горло после сна. — Доброе утро. — Душ? — Гарри спрашивает. — Сегодня ты выходишь наружу с Кендалл и Зейном, да? Луи кивает. — А ты помогаешь Саймону. — Да. Нам понадобится больше места для хранения продуктов, — деловито говорит Гарри. — Сколько людей вы собираетесь привести сегодня? — Понятия не имею, как получится. Не факт, что мы найдём кого-нибудь. Сегодня твоё время действовать, милый. Давай, пойдём в душ. С момента приезда в эту общину с Элеанор, Софией и Энди, Луи начал привыкать к постоянной роскоши. Души, полноценные завтраки, обеды и ужины, и даже пиво в бутылках — это лишь некоторые составляющие этой самой роскоши. У них есть дома, электричество (спасибо солнечной энергии), вода из-под крана и бензин для заправки машин. Они в полной безопасности, а во главе всего этого стоит серьёзный мужчина по имени Саймон. Он сразу же назначил Зейна и Луи на вылазки с Кендалл за припасами и людьми. Гарри и Лу он использует как помощников по улучшению общины и её порядков. Каждому предназначено своё дело. Вся община работает слаженно за высоким забором, который защищает её. — Твоя сестра снова мучила меня расспросами вчера после того, как ты уснул, — Луи с усмешкой говорит, медленно распространяя ладонями шампунь по всей поверхности кудрявых и длинных волос Гарри. — Не позволяй ей докучать тебе. — Она не докучает мне. Я просто ставлю тебя в известность. Она интересовалась статусом наших отношений. — Статусом. Оу, ладно. Они не вешали совершенно никаких ярлыков на свои отношения, вот в чем дело. Потому что Гарри вообще никогда не мог определиться с именем для своей собаки или словом, которым можно было бы описать его чувства. Он не знал, как именно можно было назвать их отношения с Луи. Томлинсон прекрасным образом справлялся с этим и даже был рад такому раскладу, поскольку плохой опыт бывших отношений всегда приводил к чему-то плохому в новых, по крайней мере, в случае Луи. — Я подумываю о том, чтобы отрезать свои волосы, — Гарри задумчиво говорит. Пальцы Луи тут же перестают двигаться в длинных локонах Гарри. — Что? Почему? — Потому что они слишком длинные и становятся неприятными. А ещё короткие волосы просто более практичные и удобные. Ты так не думаешь? Луи мычит. — Любимый, наклони голову вниз, пожалуйста, — с нежностью в голосе говорит он. Гарри делает так, как его просят, и Луи удаётся промыть его волосы. — Ты мог бы отрезать их. Это твои волосы, и не мне решать, отрезать их или нет, но ты должен знать, что я поддержу любой твой выбор.***
Когда они спускаются по лестнице (больше не разговаривая о волосах), Кендалл и Зейн уже стоят на кухне и ждут Луи. — Вовремя, — подмечает Зейн. — Нам нужно идти. — Как долго вы, ребята, были здесь? — Луи спрашивает, вытаскивая бутылку воды из холодильника. — Не очень долго. Мы бы уже поднялись и разбудили вас, если бы не услышали шум воды. — О, отлично. Приватность и всё такое, да? — Ну, мы хотя бы подождали. Ты готов идти? — Зейн нетерпеливо вздыхает, и Луи ненавидит моменты, когда Малик ведёт себя так. — Да, Зейн, я готов идти, — Луи отвечает, закатывая глаза. — Увидимся позже, — Луи говорит, смотря на хмурящегося Гарри. — Что-то не так? — Я не получу поцелуя, или, может быть, хотя бы объятия? Луи вновь закатывает глаза. — Нет, не получишь. Я скоро вернусь. — Ну и прекрасно, — раздраженно бубнит Гарри. — Ну и прекрасно, — в тон ему отвечает Луи и выходит из дома за Кендалл и Зейном. — Здорово видеть вас трезвыми, а не пьяными друг на друге, — шутит Кендалл, когда они выходят на крыльцо. Луи шипит сквозь зубы, чувствуя себя ужасно неловко. — Неужели прошлая ночь была настолько ужасна? Моя головная боль вроде не очень сильная, поэтому я предполагал, что вчера всё было не так плохо. — Твоя головная боль не очень сильная, но ты не помнишь совершенно ничего о том, насколько пьян ты был вчера, — Кендалл смеётся. — Как это вообще может быть? — Боже, да, я бы хотел узнать его уловки и секреты, — Зейн говорит, покачивая головой. Кендалл и Зейн продолжают разговор о пьяном Луи и алкоголе, а также о отсутствии у него похмельного синдрома, когда они подъезжают к воротам, конечно же раздражая этим Луи. Они ведут себя так, словно его вообще нет рядом. Луи просто хочет, чтобы они закончили этот разговор и наконец покинули общину, нашли еду, какие-нибудь хорошие вещи и, возможно, спасли парочку людей. Точно так же, как они это делают каждую неделю. Ему нравятся эти вылазки, потому что он может побыть подальше от этого маленького городка, где каждый всегда норовит устроить допрос с пристрастием о Гарри или их жизни до этой общины, или вообще хочет помочь с оружием, хотя Луи прекрасно знает, как им пользоваться. Ему нравится выходить наружу и хотя бы некоторое время не отвечать на кучу глупых вопросов и предложений. Каждый день они заходят чуть дальше, чем в прошлый, таким образом находя что-нибудь полезное в каждую из таких вылазок. Сегодня они доедут до места, где на заборе есть знак «частная собственность, не входить», который сейчас уже никого не волнует. За забором стоит амбар, в который они не забрались в прошлую вылазку. — Многообещающе, — подмечает Луи, закрывая дверь своей машины настолько тихо, насколько это вообще возможно, чтобы не привлекать внимание ходячих. — Выглядит так же, как тот, в котором Пез, ты и я ночевали давным давно, помнишь? Луи кивает. — Я помню. Тот, у которого была карта. — Звучит как эпизод Друзей, — шутит Кендалл. — Тот, у которого была карта. Разве нет? — Боже, я так скучаю по этому сериалу. Интересно, что случилось с Дженнифер Энистон, — задумчиво говорит Луи, дёргая за ручку одной из дверей. — Голливуда больше нет, — Кендалл говорит с грустью, покачивая головой. — Калифорния пала очень давно. Луи слоняется вокруг здания в поисках входа. В конце концов он находит открытое окно, которое, как ему кажется, отлично подходит. Луи подтягивается, держась руками за оконную раму, и залезает внутрь, уверенно опуская сначала одну ногу на пол, а затем и вторую. Всё тихо, и двери закрыты, что может означать только то, что в здании нет ходячих. Но Луи всё равно ведёт себя осторожно. Он подходит к входной двери и открывает её, видя Кендалл и Зейна с поднятым оружием в руках. — Эй, успокойтесь, это всего лишь я. Не надо быть настолько агрессивными. — Я тебе покажу агрессивных, — бубнит Зейн. — В следующий раз предупреждай нас о своих действиях, ладно? Я не засомневаюсь перед выстрелом, ты же знаешь. Он входит в здание, задевая Луи плечом. — Кое-кому нужно приободриться. Тяжёлая ночка, Малик? Зейн выпускает смешок. — Так-то лучше. Они обыскивают помещение, со смехом показывая друг другу дебильные вещи, которые они нашли. Старые обертки от презервативов, наполовину пустые бутылки с протухшим пивом и загадочная субстанция в пакетике, которая точно не является марихуаной. Конечно. Кендалл заставляет их оставить её на месте. — Как может быть такое, что здесь нет совершенно ничего? — стонет Луи. — Это была пустая трата времени. — Нет, не была, — спокойно отвечает Кендалл. — Мы продолжим поиски в другом месте. Возможно, тогда это не будет тратой времени. — Потрясно, тогда пошли.~*~
Когда Луи возвращается, то застаёт Гарри на крыльце их дома за разговором с Лиамом и Джеммой. Его голова скрыта капюшоном, ладони упираются в бока, а сам он очень громко смеётся, выглядя уверенно. — Хэй, — бубнит Луи, оборачивая руку вокруг талии Гарри. — Ты вернулся! Как всё прошло? — Мы не нашли людей, но нашли признаки их пребывания снаружи. Ещё нашли дофига припасов в том старом магазине, снаружи которого были припаркованы грузовики. Ну ты помнишь. — Отлично, — Гарри улыбается, глядя ему в глаза. — А Лиам и София наконец-то в отношениях. Луи открывает рот в притворном удивлении, создавая впечатление того, что он задыхается. — О, Боже! Да это же скандал, который перевернёт весь город с ног на голову! — он драматично говорит, сдерживая смех. — Мои поздравления, Пейно, наконец-то у тебя появились яйца. Лиам закатывает глаза. — А ты разве не знаешь, что можно не открывать рот, когда тебе вздумается рассказать что-нибудь? Ты мог бы оставить это в секрете хотя бы ненадолго или до того момента, как я не уйду? Гарри пожимает плечами. — Я бы в любом случае рассказал ему обо всём. Скоро все об этом узнают. Мы живём в маленьком городе. Привыкай, Лиам, это сарафанное радио. Скелеты всегда находят путь выхода из шкафа в местах вроде этого. Луи не нравится то, как это звучит. У него огромное количество скелетов в шкафу. Скелеты отношений, скелеты дружбы, скелеты его поступков… Работы. Гарри не знает ни об одном из них, и Луи бы хотелось сохранить их все в тайне. Он и без того уже достаточно хорошо открылся Гарри, и ему удалось сохранить всех этих скелетов в самом конце шкафа. Луи действительно очень не хочет выпускать их из шкафа. Сарафанное радио — это та вещь, от которой, как ему казалось, Луи удалось избавиться тогда, когда он покинул Донкастер. Они расходятся с Джеммой и Лиамом, договорившись о встрече в доме кого-то из них позже. — Ты в порядке? — Гарри спрашивает, скрещивая руки на груди, когда они идут по тротуару. Луи кивает и отвечает: — Я в порядке. Как там Саймон? — Он мудак, — отвечает Гарри. — Знаешь, он самый отвратительный человек из всех, кого я знал. Даже хуже чем ты, когда мы встретились впервые. — Эй, я не был настолько плох, — Луи толкает его в плечо, слегка улыбаясь. — Я сделаю что-нибудь с этим, обещаю. — Каждый раз, когда ты говоришь «я сделаю что-нибудь с этим», я понимаю это как что-то жестокое и мне это не нравится. Больше не будет никакого насилия. Серьезно, Луи. — И всё же он обращается с тобой как с дерьмом, да? — давит Луи. Ему действительно нужно знать. — Нет. Он просто, знаешь… Мудак. Вот и всё. Он знает, чего хочет, и как он хочет, чтобы это происходило. Ему не нравится, когда кто-то влезает в это и рушит всё. — Я поговорю с ним. — Нет, ты не поговоришь, — твёрдо говорит Гарри. Луи вздыхает. — Ты не должен. Он пригласил нас сюда и мы долж— Гарри замолкает, как только замечает Саймона у них на пути. — Ах, ты вернулся. Как прошла вылазка? — спрашивает он с улыбкой. — Все было нормально. Нашли припасы. Я очень рад быть здесь снова. — Уверен, что тебе не нравится выходить наружу после всего, что было до вашего прихода в общину, но я благодарен тебе за то, что ты это делаешь. Луи мычит, согласно кивая. — Я не возражаю. На самом деле, мне нравится выходить наружу. — Хорошо, тогда я оставлю тебя на этой же должности. Хорошего вам отдыха, Джентльмены. — Вам тоже, — Гарри и Луи говорят одновременно. Они снова начинают идти, и Луи дожидается момента, когда он будет абсолютно точно уверен в том, что Саймон их не услышит, прежде чем начать говорить. — Мне он не нравится, — наконец говорит он. — Мне он совершенно не нравится. — Он тебе не нравится или ты просто ему не доверяешь? Есть большая разница. Луи задумывается на секунду. Потому что Гарри прав: не нравится и не вызывает доверия — это совершенно разные понятия. — Ты прав. Но я думаю, что от каждого понемногу. Я не знаю его достаточно хорошо для того, чтобы доверять ему, но если бы я встретился с ним при других обстоятельствах, то вряд ли смог бы довериться ему. — Вроде: «Я не доверяю ему, потому что он может смухлевать в игре в UNO», или «Я не доверяю ему, потому что он может нас убить»? — Два этих типа недоверия абсолютно разные уровни доверия кому-либо, Эйч, — Луи смеётся. — Но я, если честно, не знаю. Мне кажется, нам придётся подождать чуть дольше, чтобы понять. Ещё я чувствую себя отвратительно. Как вернёмся домой, сразу пойду в душ. — Снова? — Перед встречей со всеми. Мне нужен ещё один раз. Присоединишься ко мне? — он предлагает, начиная расплываться в пошлой ухмылке. Гарри пытается не улыбаться, сворачивая губы в трубочку, чтобы изобразить раздумья. — Неа, я так не думаю. — Ой, да брось, я не хочу быть один, — Луи говорит слишком высоким голосом, хватая ладони Гарри в свои и разворачиваясь, чтобы пойти домой. Гарри закатывает глаза, тяжело дыша. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Ох, нет, это великолепная идея, Гарри. Пойдём. В душ. Гарри пытается поспорить ещё раз, но только тогда, когда они уже находятся в спальне. — Почему ты настолько упрямый? — Луи стонет, медленно расстёгивая кофту Гарри. — Позволь мне— Гарри начинает говорить, но Луи уже стянул с него кофту, а вместе с ней и капюшон. Гарри отрезал свои волосы. Прекрасные, длинные локоны исчезли. Луи тупо таращится на него, не в силах вымолвить и слова. — Сюрприз? Луи открывает рот, а затем снова закрывает его, делая глубокий вздох. — Ты отстриг их. — Да, я сделал это. Мне не было нужно твоё или чьё-то ещё одобрение. Мне просто была нужна Лу с парой ножниц у неё в руке. Тебе что, не нравится? — его рука взлетает к теперь коротким волосам. Он только что сказал, что ему не нужно одобрение Луи, однако теперь он в ужасе ожидает ответа. — Нет! Я имею в виду, нет. Мне нравится. Ты выглядишь восхитительно, дорогой. Ты такой милый. И эта стрижка очень хороша. Но… Твои кудри… Они просто… Исчезли? Гарри выпускает смешок. — Да, знаю. Их больше нет. Ты думаешь, что я выгляжу мило? — Очень мило. Теперь ты выглядишь ещё младше. А теперь мы можем пойти в душ? Гарри кивает, всё ещё играясь со своими волосами пальцами и выглядя неудовлетворённым. Луи приближается к нему и ловит губы Гарри в быстром, сладком поцелуе. После этого Гарри улыбается. Несмотря на то, что Гарри не хотел идти, Луи может сказать, что теперь ему нравится стоять под горячими струями воды. Некоторое время они моются, уделяя внимание каждой маленькой детали, после чего выходят из душа до того, как горячая вода закончится. Зеркало, как и дверь в душевую кабинку, запотело от жара горячей воды. — Так много времени прошло с того момента, как я видел такое. Мы были в душе так долго, что дверь в душ и зеркало запотели, — Гарри мягко говорит, проводя пальцем по поверхности стекла. — Всё слишком хорошо для того, чтобы быть правдой, да? Слишком прекрасно, чтобы продлиться долго. Луи ничего не говорит, но ему кажется, что этого достаточно для ответа. — Побрейся, — нежным голосом предлагает Гарри, положив бритву на край раковины, — пожалуйста? — Я думал— — Побрейся. Луи тяжело вздыхает, уже ненавидя лишнюю деятельность, которую ему нужно будет сделать. Он устал и просто хочет прилечь перед встречей со всеми. Элеанор упоминала печенье с горячим маршмеллоу, а это подразумевает костёр, поздний отход ко сну, и ужасную усталость Луи. Именно поэтому он просто выходит из ванной и ложится на кровать, оставив Гарри в ванной заниматься своими делами. — Надеюсь, что Лиам и Софи расскажут обо всём сегодня, когда мы все будем в сборе, — Гарри говорит из ванной. — Я рад, что до них наконец дошло то, что флирт всегда и везде приводит к чему-то серьёзному. Я же так не флиртовал с тобой, не так ли? И снова, Луи остаётся молчаливым. Гарри продолжает: — Я помню, что ты со мной флиртовал, но совсем немного. Ты по крайней мере показывал мне то, что тебе не всё равно, что, думаю, я принимал за флирт. Ты всегда называл меня мелким, у меня было прозвище, когда ни у кого другого его не было. — Стайлс, если ты сейчас же не перестанешь говорить о том, что было до нашего прибытия сюда, то я возьму эту бритву и ударю ей прямо тебе в глаз. Луи ненавидит себя за то, что он только что наговорил и скажет. Ненавидит это хамство. Он бы лучше хамил всю оставшуюся жизнь другим людям, лишь бы ему не приходилось говорить такое Гарри. Кричать на него. — Что ты сейчас сказал? — Я не хочу говорить о случившемся до того, как мы приехали сюда. Я не хочу говорить о том, что было до наших с тобой отношений, или до Зейна, Перри, Тейлор, Джесси, или до нашего разъединения с ними. Я не хочу говорить о том, каково это было, когда мы встретились впервые, как я чуть не вышиб тебе мозги в тот же самый день. Я не хочу говорить и даже думать о том, что было до этого момента, ладно? Я хочу сфокусироваться на настоящем и будущем, а не на прошлом, — Луи практически кричит. Гарри пару секунд молчит, а после говорит: — Я пойду найду Ли-Энн. Мы собирались пойти на склад вместе с ней и Эль, чтобы найти продукты к ужину. — Гарри— когда Луи пытается запротестовать, Гарри уже бежит вниз по лестнице в холл. Луи вздыхает, откидываясь на кровати. — Пиздец. Луи одевается и хватает свой нож — единственный, который ему удалось оставить при себе, потому что остальное оружие лежит на охраняемом складе. Он идёт туда и забирает свой пистолет, затем отправляется к месту, где организовано стрельбище для тренировок. Там он встречает Энди и Лу. Он обучает её пользованию пистолетом. Луи и представить себе не может, где сейчас Лакс и когда настанет тот момент, во время которого ей впервые придётся держать в своих руках пистолет. В полном безмолвии, Луи целится в мишень и стреляет, раз за разом попадая прямо в цель. Он стреляет с нескрываемой злостью и рвением, потому что он неплохо так облажался и ещё он в бешенстве. Облажался по своей же тупости и теперь он не знает, что будет дальше. Он не знает, что случилось с его семьёй. Луи в бешенстве, потому что он точно знает, что Лакс когда-нибудь придётся держать в своих руках оружие. Он в бешенстве, потому что не знает, как прекрасный и сложный мозг Гарри устроен, и это в любом случае когда-нибудь разрушит всё. Да он даже не понимает, как работает его собственный мозг, о чем тут вообще может идти речь? Он в бешенстве по огромному количеству причин и вымещает весь свой гнев на мишени. Когда обойма наконец опустошается, Луи громко выдыхает и убирает пистолет. — Хм, — задумывается Энди. Луи смотрит на него. — Не знал, что тебе позволили делать это. Просто злобно стрелять. Я подумаю об этом на досуге. Кстати, ты хороший стрелок. Луи переводит взгляд с Энди на мишень, которая усыпана глубокими дырами по всей её поверхности. Он думает о том, как круто было бы никогда не стрелять и не иметь в этом нужды. — Спасибо, — в конце концов он говорит, — ты тоже. — А, да нет, это всё Лу, — Энди отвечает, глядя на их мишень. Луи смеётся и делает Лу комплимент по поводу её стрельбы, а затем возвращается в оружейную. Он отдаёт пистолет и говорит мужчине, который там работает, что истратил всю обойму. — Хороший урок стрельбы, да? — мужчина улыбается. — Да, точно, — отвечает Луи. — Спасибо. — Нет проблем. Хорошего вечера. — И вам. Все в этом месте такие чертовски милые и вежливые. Слишком милые, потому что Луи начинает ненавидеть это. По пути к дому он проходит мимо Перри, играющей с Лакс на траве. Когда Луи, наконец, приходит домой, он заваливается на диван и молится о том, чтобы Гарри не был где-то поблизости. Он не хочет иметь дело с разговором прямо сейчас. Это длится недолго, потому что Луи засыпает, и ему снятся его младшие сестры и брат. Лотти находится по ту сторону канавы, но она падает, скользит и скользит, а Луи не может добраться до неё. Она падает, и он не может сделать с этим совершенно ничего. Он пытается пошевелиться, но чья-то рука опускается на его плечо. Он просыпается и кричит, встречаясь с Гарри лицом к лицу. — Боже, мелкий, — он бубнит, потирая своё лицо. — Что происходит? — Я бужу тебя, — Гарри отвечает с простотой, сохраняя свой голос мягким. — Зачем? — Потому что Найл и Ли уже зажигают костёр во дворе у Лу. Я подумал, что ты бы хотел к нам присоединиться. — Там есть алкоголь? — Да, — Гарри кивает. — Приходи, как соберёшься. Луи открывает рот, чтобы позвать его и извиниться за то, что было ранее, но так же, как это было тогда, Гарри уже выходит из дома, не давая ему и шанса на извинение. Вообще-то, он мог бы сделать это и раньше, но после сна такая идея пришла к нему в голову слишком поздно. Он берет свою джинсовку и нож, пробегаясь пальцами сквозь волосы, пока идёт к выходу. Все уже давно в сборе и сидят на стульях вокруг костра на заднем дворе Лу. Даже Элеанор, София и Энди присоединились к ним, что вообще-то удивительно, но Луи не возражает. — У тебя всё хорошо? — Зейн спрашивает, наблюдая за тем, как Луи опускается на стул рядом с ним. — Да, всё нормально, — Луи отвечает. Ему нужно вытряхнуть из головы все плохие мысли, и признание того, что ему ни лучше, ни хуже, чем просто «нормально» — единственный путь к хорошему настроению. Нельзя допускать мыслей о том, что тебе плохо, когда тебе действительно плохо. — Но я очень хочу есть. Когда печенье будет готово? — Сейчас, — отвечает Найл, кинув Луи упаковку маршмеллоу. — Откроешь сам. Луи открывает упаковку маршмеллоу, берет деревянную палочку, опускаясь перед костром на траву. Он насаживает две зефиринки на палочку и держит над огнём. Языки пламени словно облизывают зефир, заставляя его плавиться. После этого Луи вытаскивает их и делает два печенья, а затем отдаёт одно Гарри, обходя Лакс. Гарри смотрит на него снизу вверх с приподнятыми бровями. — Что ты делаешь? — Это для тебя. Либо возьми, либо оставь. Гарри берет лакомство из руки Луи в полном замешательстве и ловит его взгляд, сопровождая это всё тихим «спасибо». Луи кивает и уходит на свой стул рядом с Зейном. Последний прочищает горло и смотрит на Луи с ухмылкой, заставляя его закатить глаза. — Боже, замолчи. — Господи Иисусе, успокойся. — Я абсолютно спокоен, — Луи отвечает, кусая печенье. — А ты? — Я спокоен. Давай просто попытаемся хорошо провести время здесь и не будем превращать всё в дерьмовую драматическую постановку. Луи и не собирался превращать это в дерьмовую постановку. Он вообще не хочет ничего обсуждать или превращать всё в трагическую сцену и создавать проблемы. Он просто хочет насладиться своим печеньем с маршмеллоу, костром и миром за этими стенами в данный момент. — Давайте сыграем в игру! — Ли-Энн предлагает, выглядя очень взволновано. — В что-нибудь вроде «назови мелодию»? — Это хорошая игра, тем более у нас есть хорошие певцы, — отвечает Джемма глядя на Гарри. — Надеюсь, что ты говоришь о Лиаме или Найле, — говорит ей Гарри покачивая головой. — Зейн, — Луи говорит на выдохе, жалко и шутливо выдавая это за кашель. — Заткнись, — Зейн отвечает, тыкнув концом своей палочки в плечо Луи. — Давайте сыграем, ну же. Соло или в группах? — Соло, — Перри сразу же отвечает. — Каждый сам за себя. — Звучит неплохо. Поскольку игра была идеей Ли-Энн, все просят её спеть первой. Она начинает петь Take Me To Church, когда-то спетой певцом по имени Hosier. Гарри тут же угадывает песню и становится следующим исполнителем. Луи, честно говоря, удивлён тем, как красиво слова слетают с губ Гарри, когда тот исполняет Just What I Needed, The Cars. Его голос более чем хорош, и это заставляет Луи усомниться в его голосе, который в своё время очень часто звучал в Донкастерском театре по его же желанию. Он выкрикивает название песни и даже исполнителя раньше, чем успевает осознать это. Лицо Гарри украшает ухмылка, когда он наблюдает за Луи. — А, так ты знаешь эту песню? — Да. Это одна из моих любимых. — Твоя очередь, Томмо, — Зейн объявляет, драматично потирая его плечи руками. — Выбери хорошую песню. Луи ломает голову пару секунд над выбором, после чего останавливается на Could have been me, исполненной группой The Struts. Зейн немедленно и восторженно выкрикивает название песни. — О, Боже, The Struts были так хороши! Но ничуть не хуже The Strokes. — Я вообще никогда не слышал о The Struts, — отвечает Гарри. — Они были хороши? — О-о-очень хороши, — протягивает Зейн. — Нам они действительно сильно нравились. — Они были вроде Rolling Stones и Oasis. Луи уверен, что Гарри бы они понравились. Раз ему нравятся The Cars, Rolling Stones и Oasis, то и The Struts ему бы пришлись по душе. Луи очень удивлён тем, что Гарри о них ни разу не слышал, если его музыкальный вкус направлен в этом направлении. Луи занимает место Зейна рядом с Гарри. — Маршмеллоу в печенье, которое ты мне дал, были слегка подгорелыми, — Гарри говорит, склонившись к уху Луи, чтобы никто больше не мог их слышать. — Честно говоря, мне они вообще не очень нравятся. Это я так, на будущее тебе говорю. — Хорошо, я не буду делать их тебе в следующий раз. Всё настолько просто, joli garçon. — Что это значит? — Гарри спрашивает. — Это не очень важно, правда. Гарри задумчиво хмыкает, и Луи знает, что он хочет от него полного ответа, но суть в том, что Луи не хочет его давать. И Луи, в общем-то, не особо понимает, по какой причине он не хочет этого делать, но он не хочет. Так что он его не даст. Каждый раз, когда кто-то неправильно называет песню или делает глупое предположение этим людям приходится пить. Луи знал, что они не смогут играть очень долго без выпивки, но это в любом случае делает его чуточку счастливее. Он любит алкоголь. Пение становится громче и буйней по мере поступления алкоголя в их организмы, но в какой-то момент игра заканчивается, потому что Ли-Энн становится настолько пьяной, что не может даже подняться со стула и придумать другую песню. А Лу говорит, что лучше пойдёт домой, чтобы проверить Лакс и пойти спать, и уходит. — Маршмеллоу кончились! — пьяно выкрикивает Лиам. — Мы больше не можем делать десерты! — Нам всем в любом случае лучше отправится по домам, — медленно говорит Элеанор. Луи смотрит на то, как она вытягивает руки вверх и потягивается, а её футболка приподнимается, оголяя маленький живот, и Луи понимает, что он реально очень пьян. Луи поворачивается к Гарри, который не настолько пьян, и смотрит на него. — Домой? — Гарри спрашивает, поднявшись и встав напротив Луи. Последний опускает руки на его бёдра, но Гарри убирает их прежде чем всё станет слишком неловко. — Нам надо идти. Луи кивает, поднимается и отходит на шаг от него. — Да, нам пора. — Тебе не нужно притворяться трезвым, — Гарри смеётся. — Давай, пойдём. — Я не притворяюсь. Я очень хорошо понимаю, что я пьян, — Луи объявляет и начинает идти рядом с Гарри. Он чувствует, что Гарри наблюдает за ним, чтобы тот не упал и не навредил себе. К сильному раздражению Луи, Гарри убеждается в том, что Томлинсону комфортно, когда укладывает его в постель, словно Луи пять лет, а не двадцать пять. Луи засыпает, ощущая прожигающий спину взгляд Гарри.