Остаток света

— Какого черта, Крис?! Я же просил не выпускать её из виду! — И я делал в точности, как ты сказал: выпустил ее из дома. Из виду — никогда, — пытался выпутаться Кристофф. — Джек, я просто хотела увидеть отца, — начала я, но он меня перебил. — Эльза, пойдем наверх. — Джек… — Идем! Он хватает меня за руку, и через секунду мы уже стоим в его комнате. Голову неприятно покалывает от быстроты, но это ничего страшного. Ведь передо мной стоит злой Джек, а это ужасно. — Эльза, я эгоист! Я не могу допустить… Ты должна слушаться меня в такое тяжелое время. А ты. Не. Слушаешься, — сквозь зубы выдавливает он, берясь рукой за волосы и пытается вырвать их. Я чувствую, как по моей спине бегут мурашки. — Это мой выбор будет. И я должна сама его принять. Но я не могла сейчас не увидеть Стэнли, — Джек садится на кровать, слушая меня, — понять, к чему я больше благосклонна. — У меня есть мечты и желания, Джек. Я хочу многое получить. И ты не помешаешь мне. Мой выбор не крутится вокруг тебя. Наверное, я его разозлила. Все-таки я должна была хотя бы чуть-чуть его боятся. — Иисусе! — орет он. — К чертовой матери! Да как же меня это достало! — он крушит, сметает все на своем пути, я же остаюсь неподвижной. — А знаешь что?! Ты надоела мне! Твои выходки! Твое поведение! Ты хоть представляешь насколько я себя сейчас сдерживаю, чтобы не укусить тебя?! Я вдохнула полной грудью. Ого. Вот это что-то. — Так укуси. Он останавливается. Сработало! Разворачивается и долго, пристально смотрит на меня, думает, что шучу. Но нет — я не шучу. Ему это нужно. Так пусть он возьмет это. С молниеносной скоростью он оказывается около меня, беря в одну руку мою голову и запрокидывая ее в влево, а второй рукой держа за плечо, и впивается острыми клыками мне в шею. Боль пронзает меня, я пытаюсь вырваться, но Джек не дает мне свободы, и я открываю рот, чтобы попросить прекратить, да вот только ничего не могу сказать. Правильно, я сама сказала ему сделать это, так вот поэтому я должна стоять молча и только ждать, пока он сам не закончит наслаждаться моей кровью. Моя кровь течет по его горлу, зубы сильнее впиваются в мясо, а руки крепче стискивают меня. Я чувствую, как голова обмякает, как мне не хватает энергии. Джексон не останавливается, и мне кажется, что он так наказывает меня. Но что я такого сделала? Увиделась с отцом? На что это похоже? Это также, как я была в заложниках у Ханса. У меня нет права голоса, я не могу ничего делать, что хочу, мои мысли не должны говорится вслух. Только там мне не делали больно. Больно ли мне? Больнее было, когда он не обращал на меня внимания. Но физическая боль не так ощущается, как душевная. Физическую ты чувствуешь на поверхности, она не проникает во внутрь. И хоть с каждым глотком моей крови, я перестаю здраво мыслить, мне спокойно. Я точно знаю, что он не убьет меня. А душевная может. Она убьет тебя изнути, раздавит все органы, поломает на мелкие кусочки, а потом выплюнет все обратно. Чтобы ты жил с этим. Чтобы помнил, как плохо тебе было когда-то. — Когда-нибудь, Эльза, ты перестанешь сводить меня с ума, — шепчет Джек. — Я думаю, это время наступит. Например, когда ты тоже перестанешь это делать.