Flower laugh.

Очередной андеграундный клуб, где-то на окраине Сеула, очередная посиделка, которая, как и все предыдущие, ничем хорошим не окончится. Бантаны, находящиеся в этом довольно злачном местечке, уже в ничтожное ничто, в дикий хлам. Все, кроме Сокджина, который априори не пьет и ведет здоровый образ жизни. Но сегодня он позволил себе выпить. Где-то под коркой мозга, совесть и остатки сознания шепчут Сокджину, мол, хватит, пожалеешь завтра, но раз сегодня можно все, Джин берет виски, и заглушая голос разума, выпивает его залпом, под одобрительное улюлюканье своих донсенов. Но не всех. Юнги с Хосоком сидят на дальнем диванчике и жадно целуются, не обращая внимания на все происходящее вокруг. И Сокджин чувствует, что ему тоже так хочется, и вообще ему завидно. Но процент алкоголя в крови, еще не достаточно высок, чтобы вот так безрассудно подойти к Чимину и поцеловать его. А Чимин в свою очередь, уже почти не может стоять на ногах, но все равно рвется на танцпол. Просто, это же Чим, он ни в чем меры не знает. Ни в алкоголе, ни в танцах, ни в вещах развращающих. сознание Сокждина. В этот список входят чокеры, рванные скини, майки с огромными вырезами, оголяющими как ключицы, так и ребра, в вырезах подмышками. И вообще, присутствие Чимина сносит старшему голову. А если еще и за его движениями во время этого пьяного танца наблюдать, то там и до психушки недалеко. И Сокджин все это прекрасно понимает, но все равно смотрит, так как, поговорить не с кем, потому что, кто-то последовал примеру Пака, и сейчас зажигает где-то в толпе, а остальные пытаются споить и без того пьяного Чонгука. Чимин извивается на танцполе словно змея, как в силу своей гибкости и пластичности, не зря же танцевальная академия за плечами, так и в силу большого количества алкоголя. И как-то так происходит, что Сокджин залипает на ногах танцора, на этих накаченные ногах, которые едва держат хозяина. Но тот все равно танцует. И улыбается пьяной и абсолютно пошлой улыбкой Когда одна песня сменяет другую, Чим возвращается на место, и выхватив из рук Джина стакан, выпивает его содержимое залпом, после чего садится на кожаный диванчик, облокачиваясь на спинку, откидывает назад голову, обнажая шею и ключицы. От его сбивчивого дыхания, (после таких-то танцев) видно, как шевелится кадык. Сокджин замирает, уставившись на эти острые линии ключиц. Он представляет как целует их, как кусает за шею, и потом быстро зализывает место укуса, якобы извиняясь. Представляет, как эти прекрасные ноги, лежат на его широких плечах и как он сначала потихоньку, дабы не сделать больно, входит в него, но услышав свое имя, срывающимся стоном, вдалбливается в него с такой силой, что чувствует как близка разряда. От всего, что происходит у него в голове (спасибо хорошо развитой фантазии и всему просмотренному порно) внизу живота начинает немногим тянуть, а в джинсах становится тесно. В сознание его приводит хлопок по плечу. Смеющийся, как степная утка Намджун указывает на танцующего на столе Тэхёна. Будь Сокджин сейчас трезвым, он бы сказал что-то типа "стол не для этого предназначен" и непременно бы согнал мелкого оттуда. Но не сейчас. Сейчас ему дико смешно и он громко смеется со всеми, кто это видит. Примерно, минуты через две, когда Тэхён таки слазит со стола, а у всех наблюдавших болит живот от смеха, начинается бурное обсуждение его пьяных танцулек, ака стриптизерша, а Сокджин вспоминает про свою маленькую проблему (которая доставляет совсем немаленький дискомфорт), собирается уйти домой, чтобы спокойно уединиться и пораньше лечь спать, ибо завтра рано вставать на тренировку, и он не хочет выглядеть совсем помятым. Джин уже почти выходит из клуба, когда у дверей его догоняет Чимин, почти падая ему на спину, обнимает, горячо дыша в шею и говорит: – Хён, знаешь, мои ноги отлично бы смотрелись на твоих плечах. И мнение Джина сразу меняется, потому как эта посиделка сегодня, для него явно будет с хорошим концом.