Стены длинного помещения не выдерживали затянувшегося в кабинете молчания и напряжения, которые так и просились вырваться наружу через приоткрытые от духоты окна, погружая в спутанные мысли всех жителей столицы. Уже несколько минут, длящихся безумно долго, капитан полиции читал принесённые подчинёнными бумаги, по несколько раз перечитывая каждый абзац и вглядываясь в каждое слово, не в силах поверить в такую «удачу». Вновь тупик… Вновь неизвестность…
Сидящий рядом с мужчиной Чон внимательно наблюдал за ним, подперев кулаком подбородок. Стоящая в зале для совещаний тишина нарушалась лишь глухими шагами Чимина, ходящего из стороны в сторону у окна, и шелестом страниц под пальцами капитана. С каждой секундой, с каждым перевёрнутым листом и тяжёлым вздохом вопросов в голове становилось всё больше.
Раскинувшись в кресле, Чонгук пытался перебрать в мыслях все возможные варианты развития событий. «
Какие приказы последуют дальше?» — спрашивал он себя. Ведь следствие лишилось одного единственного подозреваемого, за что цепляться теперь? Будет ли вообще ещё одна такая возможность сделать шаг вперёд и приблизиться к похитителю? Как бы ни хотелось, но на непрошеные вопросы ответа не находилось, в голове только сильнее роились бесчинствующие мысли, отравляющие организм своим: «
Ты мог его поймать».
Капитан Чхве перелистнул ещё одну страницу, крепко сжимая лист бумаги и вновь тяжело вздыхая, невольно прикрывая глаза. Такое повторялось вновь и вновь. С интервалом ровно в пять минут в глухой тишине кабинета слышался тяжёлый вздох, сопровождаемый сильно сжимающимися челюстями и нахмуренными бровями, рисующими на лбу глубокие морщины; всё сдерживаемое полицейским напряжение выдавали его руки: когда он листал страницы документа, то от явного переизбытка эмоций невольно мял каждый уголок, зажатый между толстыми пальцами.
«
Что будет теперь?» — крутилось в голове у тихо наблюдающего со стороны Тэхёна, который сидел в противоположном конце стола, прижав к себе одно колено и устроив на нём голову. От нервов, бушующих в хрупком теле, он не переставал трясти ногой, внимательно рассматривая задумчивого Чонгука, развалившегося в кресле рядом с капитаном, меряющего шагами кабинет Чимина и статного мужчину, склонившегося над бумагами. «
Смогут ли они вообще защитить меня?» — неожиданно всплыл в мыслях вопрос, заставляя нахмуриться. Ведь похититель всё ещё был рядом, следовал за каждым тэхёновым шагом, ступая точь-в-точь, как он. «
И выдержу ли я это всё?»
Мысли каждого, кто присутствовал в зале для совещаний, витали в раскалённом скрываемой злобой воздухе. Злобой на себя: не смог помочь, дал неверный приказ, не придал значения ощущениям и упустил, слишком слаб для всего происходящего.
Прошло ещё пять минут, и вновь в глухом помещении прозвучал громкий вздох, отдаваясь от тонких стен еле слышным эхом. Мужчина закрыл папку с бумагами и, вздохнув, опустил голову, измученно проводя руками по лицу: слишком тяжело. Доставшееся в этот раз дело было самым сложным за всю его долгую карьеру: ни одного отпечатка, ни одного следа, ни одной зацепки, только миллионы вопросов, число которых увеличивалось с каждым днём, и миллиарды ни к чему не ведущих домыслов. Открытое дело — болото, в котором они вязли всё больше и больше. Невозможно выбраться из этой вязкой жижи, засасывающей глубже, не имея при этом и малейшего толчка…
Чонгук выпрямился в кресле, тихо кашлянул в кулак, привлекая внимание погружённого в свои мысли мужчины, и аккуратно придвинул к капитану тоненький смартфон, лежащий под рукой. Взгляд исподлобья тут же скользнул к белому экрану, на котором ярко светились напечатанные некогда буквы. Гук внимательно следил за меняющимся выражением лица капитана. Его явная усталость сменилась взволнованностью: осанка выровнялась, взгляд стал жёстче, на переносице появилась пара глубоких морщин, а челюсти начали яростно сжиматься.
Придвинув к себе телефон, мужчина несколько раз перечитал присланные неизвестным сообщения, чтобы короткий текст однозначно засел в памяти, будто бы высеченный на каменной табличке старинный шрифт. Невероятность ситуации с каждым прочитанным словом лишь росла: они связались с искусным преступником, который, казалось, ходил по воздуху и до всего дотрагивался сожжёнными кислотой пальцами. Сущий абсурд…
Ещё раз пробежавшись глазами по тексту, капитан поднял голову, смотря в сторону сжавшегося в кресле Тэхёна, застывшего в своих мыслях и вопросах. Юноша не сразу почувствовал на себе чей-то взгляд и вздрогнул, когда в глухом кабинете прозвучал низкий голос, обращённый к Чону:
— Чонгук, — позвал молодого человека мужчина, всё ещё смотря на растерянного парнишку, прижимающего к себе ногу, — уведи господина Кима в кабинет, ему не обязательно это знать, — в ответ офицер молча кивнул и, поднявшись с кресла, двинулся в сторону Тэ.
Парень, сидящий в другом конце стола, непонимающе хлопал глазами, смотря то на капитана, то на уверенно подходящего к нему брюнета.
— П-простите, но что я не должен знать? — пролепетал он, инстинктивно выставляя вперёд руки, чтобы была возможность оттолкнуть, дать телу ещё хоть секунду свободы.
— Просто иди и ничего не говори, — заткнул его Чонгук, хватая взволнованного юношу под локоть и таща за собой.
— Нет, подожди! — Тэхён вырвал руку из сильной хватки и вернулся обратно, встав во главе стола. — Капитан, что-то не так? — Гук вновь попытался схватить Кима, но тот ловко вырвался, отойдя от него на метр. «
Он найдёт меня?» — юноша почувствовал, как сердце пропустило нещадный удар. — Он… он… — не мог закончить предложение парень, не в силах совладать с подступившим к горлу комом.
— Господин Ким, видите ли, вы… — начал было говорить мужчина, но замолчал, увидев, как Чонгук, вздохнув, со спокойным выражением лица подошёл к пытающемуся подобрать нужную мысль парнишке и, ловко подхватив его на руки, перекинул через плечо.
— Ты что творишь?! — крикнул Тэхён, повиснув на молодом человеке, упорно старающемся подавить нарастающее раздражение. «
Тебя вообще тут быть не должно!» — крутилось в чонгуковых мыслях.
— Бесплатная доставка до места назначения, — просто ответил Чон, стараясь сохранять спокойный вид и вынося брыкающегося Тэ из кабинета.
Стоило двери закрыться и щёлкнуть замком, как коридоры, в которых туда-сюда сновали полицейские, разнося по нужным кабинетам бумаги и глупые слухи, наполнились громкими хриплыми воплями в духе: «Чон Чонгук! Живо отпусти меня! Поставь на пол, говорю!» Низкий голос Тэхёна разлетался, казалось, по всему участку, заставляя всех невольно оборачиваться и сдержанно улыбаться. Хоть какое-то разнообразие в тяжёлых трудовых буднях, наполненных не выключаемыми экранами мониторов и бесконечными разлинованными листами А4.
Ким бил кулаками по широкой спине и брыкался, стараясь высвободиться. Его бесило клокочущее в груди чувство — стыд; невероятно унизительно висеть безвольной тряпкой на чьём-то плече. Но стоило сделать какое-либо малейшее движение, синяки и ушибы, разбросанные по всему телу пугающим жёлто-фиолетовым узором, напоминали о себе резкой ноющей болью, заставляя морщиться.
— Может, успокоишься уже? Привлекаешь излишнее внимание, — сказал Чонгук, легонько подбросив Тэ, устраивая его под другим углом и слыша, как тот сдавленно шикнул, поражённо падая.
— Тогда, может, отпустишь меня? — пробубнил Тэхён куда-то в крепкую грудь.
— Только в кабинете, чтобы ты опять не бегал по участку, — строго ответил Чон. И буквально через секунду выпалил уже давно вертящийся на языке вопрос: — Вот на кой-хрен ты сюда пришёл?
— Я же говорил, — юноша поднял голову, смотря на Гука, — мне страш…
— Но это было ещё опаснее, — Чонгук опустил глаза и встретился с тэхёновым взглядом.
Таким испуганным,
таким невинным. В омуте покрасневших от усталости глаз плескались нескончаемые вопросы, которые отчего-то Ким не задавал, и бесконечная тревога, смешанная со страхом. Медленно убивающий коктейль…
Парнишка поник после услышанного, переставая брыкаться и сводя на нет все попытки к бегству. «
Это ведь и правда было опасно…» — корил себя Тэ за необдуманный поступок. Просто пошёл на поводу у эмоций, охваченных страхом и раздражающей болью по всему телу. Глупо… Осознание риска и возможной опасности заковало Тэхёна в мнимые оковы, а больное сознание начало вырисовывать в голове ещё не стёртые из памяти образы из прошлого, того, что
будет, если его найдут…
Погрузившись в воспоминания, молодой человек и не заметил, как перед ним открылась дверь и как через некоторое время Чонгук посадил его в своё кресло, смерив недовольным взглядом. «
Что я опять сделал не так?» — пронеслось в голове Кима, стоило встретиться с тёмной неизведанной глубиной чёрных глаз.
— Сиди здесь и никуда не уходи.
Никуда, понял? — уточнил парень в форме. — Я не хочу, чтобы ты опять шлялся по участку, — чем чаще он это говорил, тем больше Тэхён походил на ребёнка, которого отчитывают за очередную оплошность.
— Я понял, — одними губами ответил юноша, отворачиваясь в сторону окна, лишь бы не видеть очередной недовольной мины и снисходительного взгляда. Когда так нужна была забота и защита, он вновь получал болезненные удары, но не по и так избитому телу, а по тому, что внутри, где-то за рёбрами. Глухо бьющееся сердце начало тихо болеть, расползаясь неприятным ощущением по всей грудной клетке.
Чон смотрел на то, как опускаются плечи и поникает голова, когда Тэ поворачивался на стуле. «
Что не так?! — искренне не понимал он, глядя на сгорбившийся в кресле силуэт. —
Ладно… неважно». Вздохнув, молодой человек повернулся на каблуках чёрных начищенных туфель и пошёл на выход из кабинета. За спиной парень услышал еле различимое в шуме бумажной волокиты:
— Я всего лишь прошу, чтобы кто-то был рядом, — низкий тихий голос пробрался в голову и засел где-то в мозгу яркой вспышкой, постоянно прокручиваясь, как старая виниловая пластинка. Чонгук мысленно отмахнулся от него, стараясь отогнать от себя ненужные мысли и ускоряя шаг: это не его забота.
Тэхён старательно пытался не оборачиваться и смотреть только в окно, на то, как мимо полицейского участка проезжали автомобили и проходили спешащие по своим делам люди, так как в груди всё сильнее трепетала жгучая обида. Но таинственный некто из черепной коробки надоедливо подстёгивал, не переставая шепча: «
Обернись, обернись». Странная просьба неизвестного, но такого знакомого голоса, и Тэ, поддавшись чьей-то воле свыше, повернулся, встречаясь с удаляющейся широкой спиной. Уверенные шаги глухим эхом разносились по всему длинному кабинету, отдаваясь в черепной коробке юноши. Чон шёл быстро, засунув руки в карманы тёмных брюк, и даже не оборачивался.
«
Я… я видел это…» — внезапно осознал Тэхён, заворожённо смотря на стройную фигуру в полицейском костюме, которая уходила всё дальше. В голове тут же яркой вспышкой мелькнуло очередное воспоминание, заставляя Кима непроизвольно закусить губу.
— Мамочка, мамочка! — кричал маленький Тэхён-и, семеня ножками по высоким ступеням и вытягивая вперёд крошечные ручки, сжимающие небольшую чёрную бабочку. Его лицо озаряла яркая улыбка, глаза горели, а на щеках застыл естественный румянец.
Женщина в красивом вечернем платье стояла у зеркала, приподнявшись на носочках и вытянувшись вперёд, пытаясь застегнуть злосчастную серёжку. Она обернулась, когда услышала звонкий голос ребёнка, зовущий её, и улыбнулась.
— Что ты хотел, милый? — женщина присела, чтобы быть на одном уровне с мальчиком, нежно поглаживая его по мягким волосам и поправляя чёрный смокинг. Малыш протянул ей бабочку, довольно улыбаясь и щуря глазки. — О, так тебе помощь нужна! — посмеялась она, смотря на кивающего мальчика. — Повернись, — улыбаясь, сказала женщина и, взяв из рук небольшую бабочку, начала завязывать её. Пара лёгких движений и она повернула сына к себе лицом, щёлкнув его по носу. — Готово.
— Спасибо, мамочка, — малыш обвил её шею руками, зарываясь носом в длинные шелковистые волосы, невольно вдыхая приятный аромат парфюма. — Я очень люблю тебя, — сказал он нежным голосом.
— И я тебя, медвежонок, — говорила она, обнимая ребёнка.
— А папа пойдёт на концерт?! — внезапно воскликнул Тэхён-и, отстраняясь от матери.
— Эм… малыш, видишь ли, папа… — в стороне послышались привлекающие внимание шаги, — о, дорогой, ты уже уходишь? — женщина резко поднялась с колен, когда увидела идущего к двери мужчину. Он был одет в шикарный смокинг и чёрное пальто, но вновь спешил по делам, а не на концерт сына в музыкальной школе.
— Да, — просто ответил он, проходя к зеркалу и поправляя уложенные гелем волосы.
— Папочка, — радостно позвал мужчину малыш, делая шаг ближе к нему, но встретился со строгим прожигающим взглядом сквозь зеркальную гладь и стушевался. — Х-хочешь, я спою тебе сейчас, чтобы ты не волновался, что пропустишь мой концерт? — тут же пролепетал мальчик, вновь озаряясь яркой прямоугольной улыбкой.
— Мне это не интересно, — холодно ответил мужчина и, поправив пальто и сдержанно поцеловав женщину в висок, двинулся в сторону двери.
На лице застывшего на месте ребёнка читалась невероятная грусть и обида, смешанная со странной режущей болью в груди, будто бы тонкое лезвие ножа ударило в хрупкое детское сердечко. Почувствовав странный, какой-то внутренний толчок, он побежал за отцом, быстро перебирая маленькими ножками. Перед его глазами была только широкая удаляющаяся спина, которая всего через секунду скрылась за дверью, вынуждая мальчика остановиться.
— Папочка… — сорвалось с уст. Верные, по-детски блестящие глаза ещё долго смотрели на массивную белую дверь, щёлкнувшую когда-то замком. Мужчина ни разу не оглянулся, уверенно шагая в сторону выхода. Он просто ушёл, оставив малыша с едким комом сдерживаемых слёз, застрявшим в горле.
Тэ уже не раз видел похожую картину… От него отворачивались, уходили, просто жестоко бросали в юношеские годы, когда нужна была поддержка и любовь. Итог: всё повторяется вновь, идёт по кругу, словно детская карусель. Жаль только, что сейчас уже вовсе не детские забавы, а резкая жизнеутверждающая реальность, толкающая лицом в грязь и разбивающая вдребезги невинные мечты, где не слышно яркого смеха, есть только тихий плач и не высказанные мольбы о помощи.
Молодой человек вздохнул и отвернулся обратно к окну, отчего-то внимательно прислушиваясь к глухим шагам Чона. Вскоре они исчезли вместе с громким хлопком двери, разлетевшимся по всему кабинету. «
Ушёл…» — констатировал факт Тэхён, складывая руки на столе и укладывая на них разболевшуюся голову. «
И что теперь? Просто сидеть?» — спрашивал он себя.
После пятнадцати минут, которые длились целую вечность, — как бы часто парень не ковырял указательным пальцем обивку кресла или не рисовал странных человечков на пыльном экране монитора, — он приметил пачку чистых листов бумаги, аккуратно сложенных на краю стола, будто и не тронутых. В голове мгновенно всплыла подкинутая Чонгуком идея — записывать воспоминания. И Тэхён тут же подпрыгнул на месте, цепляя пальцами, перевязанными бинтами, несколько белых листов. Быстро оглядев стол на наличие какого-либо пишущего предмета, парень схватил первую попавшуюся на глаза ручку и принялся строчить то, что последние минуты крутилось в голове. Получалось как-то слишком скомкано, обрывчато, на бумаге появлялись лишь какие-то вырванные из прошлой жизни куски,
но он писал. Ловко орудуя чернилами, юноша строчил одну фразу за другой. Он больше не забудет. Ни за что и никогда.
Чёрные следы от ручки слишком ярко светились на белой поверхности, каждая линия отчётливо вырисовывалась и в столь же чистом сознании, не запятнанном жестоким прошлым. Все короткие воспоминания, подёрнутые лёгкой дымкой времени, медленно перетекали на бумагу: и детская считалочка, греющая сердце, и разговор с отцом, и то, что хотелось навсегда стереть из памяти, — низкий голос, пробирающий до дрожи, смакующий на языке все числа от одного до пяти и высекающий на смуглой коже все совершённые когда-то ошибки.
Время шло, плавно пересыпаясь жёлтым песком из одной чаши в другую в рисуемых воображением песочных часах; оно уже давно перевалило рамки обеденного, а Тэхён всё так же сидел в кабинете, скрестив на тёмном столе перевязанные руки и уткнувшись стеклянным взглядом в стену. Вокруг него было разбросано неимоверное количество листов бумаги, исписанных кривым почерком, летающим в строках и наклоняющимся в разные стороны: то вправо, то влево. Молодой человек слышал, как о нём шептались прячущиеся за экранами мониторов работники, периодически смеясь или посылая в его сторону по паре искрившихся уважением ругательств, слышал гул сирены за окном, когда к участку подъезжала очередная полицейская машина, и утопал в своих мыслях, которые непрестанно всплывали в сознании. Оставленные на бумаге, они вновь атаковывали испещрённый событиями мозг, безжалостно вводя в ступор.
Тэ всё ещё не мог понять, как собственная жизнь завела его сюда, по словам
людей в форме, вроде бы богатого, смышлёного, довольно привлекательного, если забыть о бесчисленных порезах и синяках. Что такого он сделал, чтобы быть здесь, сидеть в этом чёртовом кабинете на этом неудобном стуле и ждать человека, который не может проявить элементарную вежливость?
Тэхён вздохнул, поворачивая голову в сторону. «
Почему же так долго?» — ныл он про себя. Сонный взгляд бродил по раскиданным им листам бумаги и аккуратно сложенным стопкам документов в другом конце стола. На каждом виднелись номера открытых дел, какие-то незнакомые имена и штрафы, повестки в суд и договоры. Пока юноша пробегался глазами по серо-чёрным папкам, его внимание привлекла одна из них, что лежала прямо перед ним: она была какой-то слишком полной, в отличие от остальных, немного помятой, всё в ней кричало о том, как часто её просматривали и использовали.
Парень лениво поднял руку, вытягивая её вперёд, цепляя длинными пальцами краешек листа и лишь немного отгибая уголок, чтобы хотя бы на что-то отвлечься. Ожидание было слишком угнетающим, уже стало абсолютно всё равно: если заметят, если его это вообще не касается и ему в принципе запрещено даже дышать на эти документы. Киму было необходимо на чём-то сосредоточиться, иначе мысли, бьющиеся друг о друга в голове, окончательно захватили бы его сознание, медленно убивая ещё не окрепшую душу.
Вниз легко скользнул первый лист, за ним — второй. Друг за другом опускались тонкие страницы, всего долю секунду пребывая в воздухе, пока юноша мельком пробегал глазами по видневшемуся отрывку текста. Каждое прочитанное слово отдавалось в мозгу тихим и еле различимым собственным голосом: «
… нанёс многочисленные ножевые ранения...» — следующий лист: «
… заплатить в размере пяти миллионов вон…» — идущее за ним: «
… показания гражданина Ли являются ложными…» Всего несколько страниц и между пальцами остался последний листок, в котором скучающий взгляд зацепился за срывающее дыхание и пульс: «
… Ким Инха пропала в период с третьего по шестое октября, никаких данных по делу не получено».
— Ким… Инха… — глаза Тэхёна расширились, когда в сознание ворвались отрывки из прошлого, созданные одним коротким именем: «Мамочка, я очень люблю тебя!», «Почему ты называешь меня медвежонком? Я же не похож на него», «А папа пойдёт на концерт?!», «Мам, я должен тебе кое-что сказать…» — какие-то жалкие обрывки сказанных когда-то фраз. Скомканные, они лишали лёгкие кислорода, вскрывали ещё не зажившие на сердце раны и ударяли по противно ноющим синякам, выбивая почву из-под ног. — Она… п-пропала… её нет, — как заворожённый, шептал юноша.
Внутри что-то щёлкнуло, словно старый, заржавевший от времени замок, и резко рухнуло в никуда, пуская в грудь огромную начищенную до блеска вострую стрелу. «
Почему он мне не сказал?» — застрявший в горле ком грозился вырваться наружу громким криком, рвущим на части, скапливаясь солёной жидкостью в уголках глаз. «
Чего ещё я не знаю? Кому доверяю вообще?» — в мыслях всплывало всё больше вопросов, сковывая, пуская по телу миллионы впивающихся в кожу игл.
Забывая о сидящих в нескольких метрах от него служащих и стараясь увидеть хоть что-то сквозь пелену застилающих глаза слёз, Тэхён быстрыми размашистыми движениями начал собирать в кучу все исписанные прошлым листы, невольно комкая некоторые. Оглядевшись по сторонам и поймав на себе пару настороженных взглядов, он дрожащими руками открыл заветную папку и вырвал из неё нужную страницу. Сложив её пополам и ещё раз пробежавшись глазами по столу, чтобы не забыть какой-либо лист, юноша сунул тонкую стопку бумаги себе за спину, фиксируя ремнём джинсов и пряча за тёмной толстовкой.
«
Ким Инха пропала в период с третьего по шестое октября, никаких данных по делу не получено», — повторил внутренний голос прочитанную фразу. Вздохнув, Тэхён покачал головой и, пробежавшись глазами по полицейским, которые, заметив его взгляд, юркнули за экраны мониторов, двинулся к выходу из кабинета, прокручивая в мыслях одну и ту же фразу: «
Промолчал… он промолчал». После чего за спиной громко стукнула дверь, оглушая мирную рабочую суету, вместе с тихо произнесённым:
— Он такой же, как и все...
***
Чонгук зашёл в зал для совещаний и прошёл обратно на своё место, сделав несколько широких шагов. Две пары глаз внимательно следили за каждым его движением, пока молодой человек не сел в уже остывшее кресло. И стоило ему устроиться, как повисла тишина, прерываемая звуками вечно бодрствующего центра города, которые доносились с улицы через приоткрытые окна.
Мужчина, сидящий напротив, смотрел в упор, стараясь увидеть что-то в чонгуковых тёмных глазах, но там лишь беспросветная тьма и холод.
— Капитан Чхве, вы что-то хотели сказать, — прервал тишину Чон, когда молчание стало совсем угнетающим.
— Да-а, — протянул в ответ тот, двигаясь в кресле. — Я думаю, ты заметил, что отдел очень агрессивно настроен по отношению к Ким Тэхёну, да и к этому делу в целом, — мужчина кивнул в сторону лежащей рядом с ним папки. — Все эти глупые разборки занимают слишком много времени, а чтобы направить это сборище лентяев в нужное русло… — он вздохнул, прикладывая пальцы к переносице и, хмурясь, закрывая глаза, — в общем, думаю, что следует доверить это дело тебе. Целиком и полностью.
Чонгук изогнул бровь, с вопросом уставившись на капитана.
— Вы…
— Тебе нужно будет собрать группу. Когда будешь готов, то предоставь мне список участвующих в деле лиц, тогда я отдам тебе все имеющиеся документы и рапорты в свободное пользование, — заметив непонимающий взгляд офицера, он продолжил: — Подумай, это гарантированное повышение… если справишься, конечно.
«
Повышение?!» — тут же пробежала в голове яркая и давно желанная надпись.
— Но, капитан, разве такое возможно? Я ведь только офицер, — сказал молодой человек, стараясь не обращать внимания на бесчинствующие в сознании мысли, запущенные небольшим пусковым механизмом, умещающимся лишь в одном коротком слове. Чон всегда думал о том, чтобы быть лучше, выше всех и самого себя, всегда хотел совершенствоваться и неважно, сколько усилий и времени это займёт: он
должен быть лучше, а теперь будто на повторе вертелось в голове злосчастное повышение.
— Ты будешь всё делать под моим крылом. Если возникнут проблемы, то я всё улажу. От тебя мне нужно лишь одно — выполнение работы. Я не смогу заниматься только это делом, поэтому мне нужна помощь. По каким-либо вопросам ты спокойно можешь обращаться ко мне.
«
Повышение, повышение. То, чего ты хотел!» — крутилось надоедливо в мыслях. И Чонгук, качая головой, пытался заглушить собственный внутренний голос, уставившись взглядом в потолок. Вроде бы очевидный выбор заставлял задуматься: если он проиграет, то не будет ничего, а сказанное сейчас «я согласен» станет точкой невозврата.
Сидящий на два сидения дальше капитана и напарника Чимин внимательно наблюдал за Чоном, замечая, как сжимаются его челюсти, как сильнее становятся видны точёные скулы. «
Ты ведь уже знаешь ответ. Просто прими его», — подумал парень, наклонив голову, и заметил брошенный в свою сторону немой взгляд, непонятный и трудночитаемый, какой появлялся у Гука довольно часто, однако, этот отличался. «
Что ты задумал?» — не понял блеснувшего в глазах напарника огня юноша.
Спустя считанные секунды давящей на мозг тишины Чонгук всё же выдал очевидный ответ, который уже долго вертелся на языке:
— Я согласен. Кроме меня, в команде будет четверо, больше мне не нужно, — отчеканил он, вызывая в капитане удивление.
— Но для такого дела это очень мало, — сказал тот, всё так же не понимая подчинённого.
— Доверьтесь мне, — уверенно ответил юноша, в упор смотря в глаза напротив.
Мужчина нахмурился, поднимаясь с кресла.
— Хочу напомнить, что всегда есть риск, — подчеркнул лишний раз он, напоминая о возможности проигрышного дела и собирая разложенные вокруг папки. — Жду список, — мужчина кивнул и, пробежавшись глазами по сотрудникам, удалился, оставляя служащих в тишине.
Стоило двери захлопнуться, как Чимин, повернувшись к Чонгуку и выпучив глаза, вопросительно уставился на него.
— И что ты планируешь делать?! Откуда ты возьмёшь этих четверых? За это дело никто не возьмётся для начала, а потом, кто с тобой захочет работать?! — тараторил юноша, не обращая внимания на тяжелеющий взгляд напарника.
— Чимин, умолкни. Этим займусь
я. Ты, кстати, в команде, — сказал он, поднимаясь со своего места и двигаясь в сторону выхода.
— Чего? А меня спросить? — не понял парень, ошарашенно смотря на Гука.
— Ты хочешь повышение? Хочешь! Я спросил, — сказал Чонгук и вышел из зала, хлопнув дверью.
Быстро стараясь набросать приблизительный список личностей, подходящих для дела, Чон шёл по длинному коридору, мысленно выбирая наиболее полезных из общего перечня. Два места автоматически были заняты людьми, которым он доверял. Чимин уже согласился, вернее, был поставлен перед фактом, что он в деле. Осталось оповестить остальных. Вторым на очереди был странноватый молодой человек, почти никогда не покидающий стен своей небольшой студии, заставленной множеством разнообразной аппаратуры и заваленной бесчисленным количеством плёнок и коробок с видеозаписями, а также разноцветными упаковками каких-нибудь снэков и сладостей.
Подходя к нужному кабинету, Чон поставил галочку на ещё одной личности, а коснувшись дверной ручки, выбрал и следующую.
Внутри, как обычно, было темно, а источником света являлись лишь включённые экраны мониторов, периодически меняющие изображение. Рядом с ними, развалившись и перекинув ноги через ручку кресла, сидел светловолосый молодой человек, внимательно изучая появляющиеся кадры. Чонгук двинулся в его сторону и, не заметив в темноте какой-то агрегат, задел ногой железный угол, создавая шум.
Кресло скрипнуло, и юноша, держащий зубами палочку от чупа-чупса, повернулся и зло уставился на застывшего парня в форме.
— Не обижай Холли, — буркнул он, смерив Чона недовольным взглядом, и отвернулся. «
Зачем придумывать технике имена?!» — постоянно задавался одним и тем же вопросом Гук. — Что хотел?
Нагнувшись, чтобы лучше видеть пропадающий в темноте пол, Чонгук аккуратно прошёл мимо всей много габаритной аппаратуры и встал рядом с Юнги, опёршись рукой о стол. Неотрывно смотря на знакомого, он вздохнул и начал говорить:
— У меня к тебе предложение, — юноша отвлёкся от экранов мониторов и заинтересованно поднял взгляд на брюнета. — Я хочу, чтобы ты помог мне с одним делом. Думаю, ты слышал о Ким Тэхёне.
— Было бы странно, если бы я не слышал. О нём гудит весь участок, — усмехнулся Юнги, возвращая взгляд к меняющимся кадрам, всем своим видом показывая, что услышанное его не заинтересовало.
— Ты знаешь, что для меня значит «хочу»?
— Я понял, что я в деле, — спокойно ответил молодой человек, поворачивая языком чупа-чупсную палочку. — Всё? — кивнув, Чонгук хмыкнул и пошёл к двери, маневрируя между коробками и техникой.
— Жду тебя в зале для совещаний в пять, понял? — услышав ленивое угуканье в ответ, он покинул кабинет. «
Минус один», — вело сознание подсчёты, вычёркивая имя из не существующего списка.
Следующей целью был медицинский центр Хансон, находящийся в нескольких километрах от полицейского участка. Чонгук быстро отчитался перед капитаном и уже нёсся по лестнице к выходу, как наткнулся у дверей на проходящего мимо Чимина.
— Ты куда так летишь? — спросил тот, проходя взглядом по напарнику.
— Команда мне нужна сегодня же. Так что я еду за Намджуном.
Молодой человек скорчил непонятную гримасу и неуверенно поинтересовался, судя по всему, надеясь на отрицательный ответ:
— Ты думаешь, он согласится?
— Мне не нужно его согласие, мне достаточно его предупредить, — просто ответил Чон, будто по-другому и не может быть. — М, а знаешь, давай-ка ты делом займёшься, езжай к нему.
— Что?! — вскрикнул Чимин, привлекая внимание окружающих и, оглядевшись, тут же извиняясь. — Вообще-то, мне нужно…
— Давай-давай, — перебил напарника Чон, — на тебя он лучше реагирует, чем на меня. Скажешь, чтобы он был здесь в пять, иначе с ним буду говорить
я, — отчеканил Чонгук, выталкивая парнишку на улицу.
— Но я же должен предупредить капи… — начал было юноша, поворачиваясь в сторону участка в надежде сбежать.
— Быстро! — рявкнул брюнет. Чимин тут же развернулся и пошёл в сторону автостоянки, бурча что-то невнятное себе под нос. — Сразу бы так, — ухмыльнулся Чонгук, провожая молодого человека взглядом. «
Ещё один с нами», — он вычеркнул ещё одно имя в своём невещественном списке и, занеся тонкое чернильное перо над последним человеком, задумался, непроизвольно хмурясь. «
Со следующим, скорее всего, возникнут проблемы…»
Высотное здание, которое, казалось, состояло из одних только окон, блестело на солнце, заставляя щуриться при взгляде на верхние этажи. Нескончаемый поток людей то заходил внутрь, то выходил на улицу, толкая плечами застывшего перед входом офицера. Внутренние часы говорили о том, что прошла неизмеримая жизнью вечность, а циферблат на левой руке показывал лишь прошедшие с момента прибытия двадцать минут. Сейчас как раз было время обеда, — чем и объяснялась бегающая туда-сюда толпа, — поэтому Чонгук вглядывался в каждого проходящего мимо человека, ожидая, когда же увидит знакомое вечно улыбающееся лицо, предвкушающее сытный обед.
— Ну где же ты? — улетало всё время в пустоту, когда рядом проходил очередной незнакомец, спешащий занять очередь в ближайшей столовой.
Вскоре минутная стрелка на часах переместилась ещё на пять минут в сторону, и наконец-то в дверях показалась знакомая стройная фигура. Темноволосый парень, деловито нацепив на нос очки, спускался по лестнице, дружелюбно беседуя с какой-то девушкой, но он резко остановился, когда его взгляд зацепился за тёмно-синюю полицейскую форму и нахальное выражение лица стоящего недалеко от входа офицера.
— Знаете, пожалуй, пообедаем с вами в другой раз, моя дорогая, — донёсся до Гука тараторящий голос, и он увидел, как молодой человек, спешно развернувшись, быстро пошёл обратно в здание, прижимая к себе чёрный портфель. Заметив это, Чонгук двинулся с места и побежал к нему, переступая через две ступени за раз.
— Куда же мы так торопимся, директор Чон? — спросил молодой человек, когда нагнал удаляющегося парня, схватив его за рукав серого пиджака. — Даже девушку оставили в полном одиночестве.
— Этот прокол будет на твоей совести, Чонгук, — зло посмотрел на него тот, останавливаясь. — Ты меня лишил обеденного перерыва в прекрасной компании и потрясающего вечернего продолжения. Что тебе опять нужно?
— Помощь, — пожал плечами Чон и продолжил, услышав фырканье старого знакомого: — Хосок, прошу тебя, мне нужен технарь.
— Я один раз уже помог тебе, до сих пор плечо заживает.
Чонгук и Хосок познакомились ещё несколько лет назад в полицейской академии, однако, после пошли разными путями: один, как и хотел, стал полицейским, другой ушёл в программирование. В деле с наркодилером Гуку была необходима его помощь, тот, конечно же, согласился и почти всё время не отходил от друга, выискивая для него важную для следствия информацию и следя за бандой. И вроде бы всё было прекрасно: дело постепенно сводилось к закрытию, Чон с каждым разом всё больше и больше проявлял себя, но однажды по неосторожности Хосока вычислили и, решив избавиться от лишней проблемы, подстрелили. Счастье, что неумелый стрелок промазал, попав в плечо. Чонгук тогда всего раз появился в больничной палате, где лежал Хосок, и сказал, что тот больше не в деле и может дальше спокойно заниматься своей работой. Влитый в организм яд до сих пор разрушал хосоково тело, разъедая все покровы жгучей обидой и едким осадком от услышанного, а оставленный шрам неизменно напоминал о том времени и брошенных Гуком словах, которые впитали в себя стены старенькой больницы.
— В этот раз ты будешь под моей защитой.
— Нет, — не задумываясь процедил он сквозь зубы, делая шаг вперёд, но остановился, почувствовав, что крепкая рука лишь сильнее сжала плотную ткань пиджака.
— Хосок, пожалуйста! Ты первый, кого я
прошу об этом, ты мне нужен.
— Нет! — рявкнул парень, вырываясь из сильной хватки и скрываясь за крутящейся дверью.
— Чёрт! — взвыл Чон, пиная ногой воздух. «
Ты ведь и правда мне нужен, Хосок-а», — подумал он, смотря на продолжающуюся крутиться дверь, ведущую в бизнес-центр.
Прошло почти два с половиной часа с того момента, как о стены высотного здания ударился громкий отрицательный ответ, оставшись в чонгуковой памяти сдерживаемыми эмоциями знакомого, которые выдавали дрожащие руки и поджатые губы. Чонгук всё ещё стоял перед бизнес-центром, облокотившись на свою машину, припаркованную недалеко от длинной лестницы, ведущей к площадке с крутящимися дверьми. Молодой человек постоянно нажимал на кнопку вызова стойки ресепшн; первые пять раз, когда милая девушка с ним здоровалась и спрашивала причину звонка, он отвечал, а потом стал лишь звонить. Бедный секретарь, каждый раз снимающая трубку, наверное, уже выучила номер его телефона, но Чону было абсолютно всё равно. Гук просил её «передать господину Чон Хосоку, чтобы тот вышел на улицу».
Электронные часы, висящие на углу улицы, показывали, что прошло ещё десять минут, затем — двадцать, после — сорок и ничего. Вызовы не прекращались, а палец всё так же нажимал на «набрать» и «сбросить», будто бы заложенный в программу алгоритм.
Запустив этот процесс заново с новым звонком, парень наконец-то услышал из динамика не высокий женский голос, просящий прекратить беспокоить директора, а грубый мужской:
—
Что ты хочешь, Чонгук?! — рычали из трубки.
Молодой человек резко приложил руку со смартфоном к уху, когда до него донёсся срывающийся голос Хосока.
— Я уже всё тебе сказал. Я прекращу тогда, когда ты согласишься быть со мной в команде.
—
Ты хочешь, чтобы я опять рвал для тебя задницу, а потом ушёл ни с чем, да ещё и с пулей в теле?! Серьёзно?! Ты просто ненормальный, честное слово!
— Ты мне нужен, — выделял парень каждое слово, проходя взглядом по высотному зданию. — Прошу тебя, Хосок, — в трубке давящим молчанием расползалась тишина. Хосок задумался, чего и добивался Чонгук.
Нервно кусая нижнюю губу, он ждал ответа. Через пару секунд и несколько проехавших мимо здания машин тишина разорвалась резким шипением и выданным:
—
Но я могу уйти в любой момент! — сказал Хосок и сбросил звонок.
Прошла всего пара минут, прежде чем его силуэт показался за стеклянной дверью, когда он покидал офисное здание. Молодой человек быстро сократил дистанцию между собой и Чонгуком и, добравшись до старого друга, с недовольным выражением лица посмотрел ему в глаза:
— В
любой момент, — ещё раз повторил он, выставляя вперёд указательный палец и будто по слогам читая витающую в воздухе фразу.
Чон кивнул и натянуто улыбнулся, открывая дверь на пассажирское сидение автомобиля и жестом показывая садиться. Он знал, что если Хосок согласился, то уже не уйдёт. Подавляя рвущуюся наружу улыбку, парень обошёл машину и сел за руль. До пяти часов оставалось совсем немного, и ему уже нужно было быть в участке.
В зале для совещаний стояла неимоверная тишина, которая периодически нарушалась с лопающимся пузырём какой-то ярко-розовой жвачки, которую жевал Юнги. В другом конце стола рядом с Намджуном сидел Чимин, неловко перебирая пальцами. Не очень хорошей идеей было врываться в кабинет без стука. На щеках вновь выступил румянец, стоило вспомнить свою оплошность, и парень отвернулся к окну, тяжело вздыхая.
Стрелка часов сдвинулась на пять вечера, и дверь в кабинет громко открылась, нарушая застоявшееся молчание; внутрь, подталкиваемый Чонгуком, зашёл Хосок, прижимая к груди любимый портфель.
— З-здравствуйте, — промямлил тот, проходя взглядом по сидящим за столом и лишь немного кивая головой.
— О, Хосок-и-хён! — обрадовался Чимин, отворачиваясь от окна и ярко улыбаясь, но тут же стушевался, когда встретился с сердитым взглядом Намджуна, прожигающим в нём дыру.
— Чонгук, ничего не хочешь объяснить? — спросил тот, поворачиваясь в сторону офицера. — Почему посреди рабочего дня ко мне врывается твой подопечный?
— Я не его подопечный, — обиженно пробубнил Чимин, но замолчал, стоило мужчине посмотреть на него.
— Эй, успокойтесь все, а ты сядь, — сказал Чонгук и, толкнув Хосока к креслу, встал во главе стола. — Итак, все здесь присутствующие уже посвящены в происходящее, да и, думаю, благодаря телевидению, и до этого были в курсе. В общем, это дело поручают мне, в вас я вижу свою поддержку и опору, так что… мне нужна ваша помощь. С этого дня вы работаете здесь. На меня.
— А какая нам от этого выгода? Испорченные нервы? — серьёзно смотрел на Чона Намджун.
— Пообщаться со своими пациентками ты успеешь всегда, — отрезал парень, смерив старого знакомого недовольным взглядом. Развалившийся в кресле мужчина тут же замолчал, уставившись в пол и сжимая кулаки, когда услышал в стороне чиминов смешок. — Список с вашими именами я сегодня же отдам капитану, пропуска вы получите… — его речь прервал завибрировавший в кармане брюк телефон. Чонгук нахмурился и потянулся к нему. «
Только не говорите мне, что…»
«Смотри в оба, Чонгук-а. Или ты думаешь, я буду лично оповещать тебя обо всём?»
Именно этого он видеть и не хотел, не сейчас. Парень вздохнул и, вновь собравшись с мыслями, хотел продолжить говорить, но из рации, закреплённой на кармане чиминовой рубашки, донёсся мелодичный мужской голос:
—
Ким Тэхён покинул здание.
— Чёрт! — сквозь зубы шикнул Чонгук, тут же вылетая из кабинета в сопровождении удивлённых взглядов и несясь по лестнице вниз. «
Какого же хрена ты творишь?!»
