Это ненормально.
Это ненормальные отношения, это ненормальные эмоции.
Каждый раз, обнимая Данера, мне становиться теплее. Каждый раз, когда с ним беда, я боюсь за него. Каждый раз, когда он ищет успокоения, я готова его ему дать. Каждый раз, когда он приходит ко мне с ранами, душевными то или нет, я их залечиваю. Я чувствую, что это правильно.Но это ненормально.
Я должна бежать от него, я должна сломя голову уносить ноги, кричать о творившейся со мной ситуации, рассказать хоть кому-то из знакомых. Я ведь не заперта, он не держит меня в подвале, не приковал меня к батарее, нет. Он оставил мне полную свободу. Но я ею, от чего-то не пользуюсь. От чего?.. Голос рациональности, который ещё в тот самый момент, когда Данер заплакал на моей груди, кричал мне: «Хватай нож! Убей его! Хлопни по ушам! Дезориентируй!», но я не слушала. Я обняла Данера так, словно бы знала его таким уже много лет. Каждый раз, когда мой маньяк приходит домой израненный, слабый и уставший, частичка рациональности мне говорит: «Это твой шанс, действуй же!», но я лишь молча иду за аптечкой. Словно на автомате я выполняю одни и те же действия, раз за разом.«Ты ведь понимаешь, что однажды он все равно не вернется, так зачем же стараешься?!»
Я не слушаю этот голос и сама не знаю, почему. Жалость? Да, возможно. В тот день, когда я узнала о настоящем лице моего каннибала, я чувствовала ужас, который тут же сменился жалостью в момент его слабости. Но не могла же я на одной жалости-то так далеко уехать?! Нет, нет… Тут же должно быть что-то иное… Привязанность? Может быть. Каждый раз, обнимая мужчину, я чувствую, как по телу разливается тепло. Я прижимаю голову Данера к своей груди, я прижимаюсь к нему самому, я его слышу и слушаю, ощущаю и чувствую. После момента раскрытия личности моего маньяка, я не могла нормально спать. Я спала урывками, каждый раз вздрагивая от шороха, боясь, что у меня за спиной окажется Данер и всадит в меня нож или пару пуль. Ах, как иронично, что выспаться я смогла только тогда, когда обнимала его после того, как Фермин случайно дал Данеру не его успокоительное, а наркоту. Ироничнее этого может быть только красивое продолжение, которое взяло власть над нами, когда он проснулся. Мы перестали засыпать друг с другом в разных кроватях, каждый раз заканчивая день вместе. Данер обнимает меня, уткнувшись лицом мне в грудь, я обнимаю его в ответ, где-то рядышком спит кошка. Я вижу сон, который становиться всё более и более пугающим с каждым разом. Передо мной искажённая фигура Данера, больше похожая на уродливую тень, отделившуюся от хозяина. Острая, резкая, словно карикатура, неумело нарисованная учеником художника в чистом порыве души. Никаких красок, деталей и профессиональных мазков. Лишь кривой шарж, отдаленно напоминающий оригинал, с которого был срисован. У этой тени его лицо, искажённое в мерзкой улыбке, его глаз, горящий фиолетовым пламенем и его глазница, которая, казалось бы, способна затянуть в себя, поглотить живьем. Леденящая душу бездна, в которой тебя сожрут с потрохами демоны Данера. Обычно, глядя на страшную рану мужчины, я видела в ней не больше, чем пустоту. Далеко не красивая, отталкивающая, она по своему завораживала, будоража сознание. Я иногда целую его рядом с этим страшным шрамом, мне кажется, что это одно из сильнейших проявлений привязанности и любви. Данер всегда закрывает эту дыру, будь то чёлка или же повязка. Я никогда не боялась этой раны, хоть она и не вызывала восторга. В какой-то степени, я бы даже сказала, что это романтично. Повязки на глазах носят пираты. А пираты это: бескрайние просторы морей, тугой и вязкий скрип деревянных палуб огромных кораблей, что бороздят бушующие океаны. Это сладкий, дурманящий ром, обжигающий тело изнутри не меньше, чем брызги ледяной морской воды. Это великолепные и восхитительные закаты алого солнца. Небесное светило, лениво и безмятежно утопающее на горизонте, постепенно погружаясь в пучину вод и переливаясь всеми оттенками яркого пламени. Но Данер был, увы, далеко не пират. Он был убийцей. В убийстве нет никакой романтики. Тень наступает. Я вижу её в определённой точке, но в то же время ощущаю себя так, словно бы она повсюду. Окружает меня, хочет поглотить, сделать частью себя! Я понимаю, что не могу бежать, все мои попытки были бы тщетны, невозможно скрыться от самой себя. Происходящее — словно немое кино, мне остается лишь наблюдать и ждать следующей сцены. И в этом кино, словно через грязные фильтры, я вижу кадры прошедших дней. Все моменты, связанные с Данером. Почему я вижу именно их? Это Тень вынуждает меня переживать все снова и снова? Или же я сама хочу их видеть? Вскоре до меня доходит, что это лишь сон. Я вижу кадры с Данером и жуткую Тень, которая безмолвно наблюдает за мной. Постепенно я начинаю всё более и более чётко видеть различия между ними. Или же они появляются от того, что я так старательно пытаюсь их высмотреть? Резко распахиваю глаза. Тяжёлое дыхание, по лбу стекают капли пота. Я отчаянно ищу глазами в темноте Данера, который незамедлительно обнимает меня, прижимая к себе плотней. Поднимая глаза, я могу разглядеть его лицо. Беспокойство, страх, он понимает, что мне снятся кошмары, но не может мне никак помочь. Третью неделю мы просыпаемся вместе, чаще всего посреди ночи. Данер поправляет одеяло так, чтобы оно закрывало меня почти полностью, оставляя лишь голову, и утешает, говоря что-то о том, что защитит меня. Я плохо слышу его, слова доходят до меня урывками, словно он за стеной, далеко от меня, все дальше и дальше… — Покажи м-мне эт-того бабайку, з-зубы пер-ресчитаю! — в шутку говорит он, пытаясь отвлечь меня и я улыбаюсь. Я не хочу верить, что та тень — это Данер. Это не может быть мой Данер, который только что грозился выбить зубы всем бабайкам. Кошмары преследуют меня каждую ночь… Данер пытается понять, чего я боюсь, я это чувствую. Он спрашивал меня неоднократно, пытался узнать о том, что я вижу во снах, пытался понять, что же меня гложет, но каждый раз я отнекивалась, говоря, что всё хорошо. Я видела, как мерзко ему становилось от этого «Всё хорошо». Мы всё говорили друг-другу, не утаивая практически ничего. Я всё рассказывала Данеру о своих мыслях на тему новых книг, делилась с ним переживаниями и позволяла ему видеть многие мои страхи.Он знал, что я панически боюсь мух и сильного ветра.
Данер часто мне рассказывал что-то из своей работы. Какие-то курьёзные ситуации, какие-то свои мысли и переживания. Делился со мной моментами с миссий, опуская особенно неприятные подробности, приходил ко мне с ранами.Доверие.
Мы друг-другу доверяли, полностью и безоговорочно. Я знала, что Данеру можно доверять, потому как видела, сколь сильно доверял он мне. Но теперь между нами образовалась какая-то странная трещина. Проблема, которую мы не обсуждаем, страхи, которыми я не делюсь и дилеммы, с которыми мой убийца не сможет мне помочь. Я чувствовала то, как он злится, как он переживает и всячески старается дать мне понять, что ему можно доверять. Это прослеживается в нашем общении, в его действиях и взглядах. В наших отношениях появился тот мерзопакостный холод, который так схож с тем, что был между нами в первое время после разоблачения Данера. Я вновь засыпаю. Засыпаю в объятиях мужчины, который держит меня так, словно бы пытается защитить от какого-то внешнего врага. Я закрываю глаза, погружаясь во мрак снова. Краем уха я слышу звуки, которые становятся всё громче.Шепот.
Ощущение, словно бы толпа людей шепчется о чём-то, переговариваясь, споря, шипя друг на друга, но делая всё так, чтобы я не поняла. Я их не вижу, но чувствую себя так, словно бы нахожусь на арене, хоть перед глазами и чернота. Я знала, что Данер слышит голоса.Может быть, это они?..
В звук шёпота вклиниваются падающие откуда-то капли. Я слышу и чувствую, как постепенно пространство, где я нахожусь, заполняется какой-то странной жидкостью, мерзкой, липкой и тяжёлой. Я пытаюсь идти и это с трудом получается.Куда я иду?
Я не знаю.
Я пытаюсь найти тех, кто так упорно шепчется, но они будто бы разбегаются от меня, не желая, что бы я к ним подходила. Возможно, это была ловушка, но я была готова даже на это. Уж лучше сгинуть, последовав за голосами, чем оставаться одной в кромешной тьме, где повсюду лишь пустота. И вдруг краем уха я улавливаю какой-то лязг. Я слышу, как что-то или кто-то очень быстро бежит сквозь эту мерзкую жидкость и оборачиваюсь в тщетных попытках увидеть существо. Я знаю, что бежит Тень. Чёрная тень в чёрном пространстве видна теперь невероятно чётко. Можно увидеть очертания, можно увидеть непропорционально длинные руки, можно увидеть, сколь эта тень тонкая. Постепенно вырисовывается новая, но уже привычная в образе этого демона черта — улыбка. Мерзкая, кривая и широкая улыбка, которая словно бы готова разинуть пасть и вцепиться. Я слышу, как невидимые мне зрители начинают говорить громче, я слышу шум воды, я не различаю слова голосов и вижу, что тень сливается с окружением. Фиолетовый огонь оказывается передо мной. Совсем рядом, нужно лишь вытянуть руку и я смогла бы коснуться этой страшной и угловатой тени.«Посмотри на меня…»
Я не хочу. Мерзкие и отвратительные конечности существа цепко хватают меня, не позволяя двигаться. Словно щупальца, вязкие и липкие, они сковывают меня, душат.«Будь со мной…»
Я не буду. Растекаясь по всему телу, гадкая жижа обволакивает меня, медленно просачиваясь внутрь, обвивает мой разум, не давая ясно мыслить.«Откройся мне…»
Я не могу. Мрак обжигает меня, испепеляет изнутри, рвется наружу. В мертвой тишине я слышу, как противно с меня стекает тень, как бешено колотится сердце. Грудная клетка пылала, требовала больше пространства, мне не хватало воздуха, я задыхалась…«Не держи его в себе, позволь своим чувствам вырваться на свободу…»
Стук. Мощный удар привел меня в чувство. Я чувствовала, как что-то пытается вырваться из меня, выйти на свободу. Стук. Словно толчок в спину, я резко выгнулась, застыв в немом крике. Я не могла кричать. Мне нельзя кричать. Стук. Пугающий до тошноты треск разорвал тишину. Словно рвущееся полотно, словно разбитое стекло, порванная нить…«Посмотри сюда, разве оно не прелестно?..»
Открыв глаза, я увидела яркий, ослепительный драгоценный камень кровавого цвета в виде яблока. Кажется, он называется рубин. Плод был бережно обвит побегами дерева. Ветви трепетно переплетались друг с другом, уходя все ниже и ниже, к корням. Мой взгляд следовал за ними, в надежде увидеть место, где зародилось райское растение. Маска ужаса застыла на моем лице, когда я увидела свои ребра, нелепо торчащие во все стороны из тела. Они были словно старые коряги, колючие побеги сорняка, с отвращением выкорчеванные заботливым садовником, который расчищал пространство для полезных культур.«Твое тело — лишь ненужная оболочка. Важно лишь то, что внутри…»
Из того места, где должно было быть мое сердце, возвышался ствол дерева, уходящий ввысь, раскинув свои ветви с пышной листвой и пустивший корни лишь для одной цели — вырастить Яблоко.«Сердце — это порок. Избавься от него, и все твои проблемы уйдут…»
Ветви резко колыхнулись, все дерево словно застонало от неприятного движения. Тень, что продолжала держать меня, протянула свои уродливые руки к яблоку. Я пыталась закричать, но все еще не могла ни говорить, ни шевелиться. Меня обуял ужас. Дикий, первобытный ужас, привносящий лишь отчаяние и безысходность.«Сердце — это Яблоко. Яблоко — это плод. Все беды и горести человечества пришли оттого, что сердце начало любить…»
Рука грубо схватила камень и стала вырывать его из цепких объятий дерева моей жизни. Листья осыпались, на них я видела все моменты своей жизни, они пролетали передо мной, проносясь бешеным ураганом и не оставляя за собой ничего, кроме пустоты. Мне больше не хотелось ничего. Лишь бы этот кошмар закончился. Пускай Тень забирает мое сердце, пусть уносит в свое царство. Все это не важно, ведь это лишь сон. Он закончится, и я вновь буду с Данером… Но сон и не думал заканчиваться. Ветви противно скрипели, не желая расставаться с единственным плодом, ребра-сорняки опутывали щупальца, хлестали по мраку, пытаясь безуспешно разогнать его. Пустым взглядом я в последний раз оглянула ужасную картину. Дерево гнило и чахло, оставалось все меньше и меньше листьев. Семь, пять, вот уже лишь три ветки отчаянно цепляются за свой последний шанс. Ну вот и все. Наконец это прекратится.«Все правильно… Ты поймешь… Ты привыкнешь…»
Устало закрыв глаза, я приготовилась к дальнейшей судьбе. Я не была уверена, что проснусь после этого, или же сон начнется по новой, продолжаясь бесконечное количество раз… Но что-то упорно не давало сердцу покинуть мое тело. Последняя ветвь, идущая от самых корней, с маленьким листиком на конце, продолжала держаться. Тень яростно металась из стороны в сторону, грубо дергая сердце за последнюю нить, но ничего не помогало. Я взглянула на листик. Маленький, аккуратный, он ничуть не потерял своего цвета, напротив, словно собрал в себе всю былую силу древа. Я видела уже все картины, которые мне показали листья. Лишь этот до самого конца держал в себе секрет, который можно было открыть лишь наедине. С листа на меня смотрел Данер. Я не могу сказать, является ли тень частью его, но я точно знаю, что пока он рядом — тень меня не достанет. Данер. Мой…«Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ ПРЕКРАСНОЙ!»
Крик, полный злобы и отчаяния, разразил тишину, мгновенно рассеяв весь мрак и изничтожаю всю скверну. Спустя мгновение, он слился с другим криком — жестоким и алчным, полным ненависти. Этот страшный дуэт пронесся сквозь затворы разума, высвобождая сознание и отпуская тело.Не в этот раз.
Я просыпаюсь в холодном поту. Чувствую, как меня прижимают к груди близкие и знакомые сердцу руки. Чувствую, как они, дрожа, бережно обнимают меня, пытаются утешить. Я чувствую, но не слышу, что кричу. И не могу остановиться. Мой крик едва заметно пробивается сквозь туман, медленно превращаясь в тихий плач. Вцепляюсь в рубашку моего убийцы, хватаясь за него, как за единственное спасение, вцепляюсь в него и чувствую, что он здесь, он рядом.Я чувствую, что он ближе, нежели эта тень.